Статья Рикмана о важности реакций анализанда на перерывы для оценки изменений на протяжении лечения проложила путь к глубинным исследованиям связи между сепарационной тревогой и аналитическим процессом. Либерман (Liberman, 1967), к примеру, считал изменения в содержании фантазий во время выходных важным индикатором того, насколько развивается анализанд. Мы уже упоминали исследование отношений между содержанием снов во время перерывов в анализе и трансферентных фантазий (Grinberg, 1981). Файрстайн (Firestein, 1980) подчеркивает важность оценки невроза переноса во время перерывов в анализе, особенно во время отпусков, чтобы оценить способность анализанда к автономии в отсутствии аналитика.
В случае оценки окончания анализа, а на самом деле – любой оценки аналитической встречи, я разделяю позицию Диаткина (Diatkine, 1988), который считал, что перенос настолько сложен, что не может быть превращен в некое нормальное состояние:
Чтобы оценить важность окончания анализа, оставив в стороне переживания утраты объекта, которое может возникнуть в связи с решением прекратить регулярные встречи, лучше не увлекаться чрезмерно абсолютной моделью психической автономности, соответствующей одному из определений нормальности, поскольку нормальность никогда не может быть понята (1988, p. 811).
Сепарационная тревога и анализ бесконечный
Хотя и анализанд, и аналитик могут завершить психоанализ, иногда психологические препятствия делают его бесконечным, и тогда возникает необходимость провести другой анализ для того, чтобы достичь удовлетворительного окончания, как показал Фрейд в "Анализе конечном и бесконечном" (Freud, 1937с). Я уверен, что чрезмерная сепарационная тревога в отношении заключительной сепарации от аналитика является важным фактором бесконечности среди различных препятствий к окончанию.
Приближение окончания анализа, как мы видели, может вызывать любые виды тревоги, связанной со страхом депрессивной боли и одиночества, в такой мере, что работа скорби/печали в переносе затрудняется, блокируя таким образом путь к новой фазе анализа, то есть к "самостоятельному продолжению". Психическая боль, которую Бежуа (Begoin, 1989) отделял от тревоги, поскольку она маскирует более глубоко спрятанную боль, так же может быть источником бесконечности, по его мнению, вследствие риска возникновения ядра террора, соответствующего угрозе психической смерти. Окончание анализа может также пробудить тревогу в отношении открытия правды о себе (Grinberg, 1980) или заставить анализанда отступить перед лицом прогресса – как при негативной терапевтической реакции, которая также может привести к преждевременному окончанию анализа.
При приближении окончания анализа аналитик должен быть готов к наиболее непредвиденным реакциям; для того, чтобы распознать и интерпретировать их, он должен использовать свой опыт и применять свою концепцию объектных отношений и переноса в качестве ориентира.
Я вспоминаю одного анализанда, который до последнего дня отрицал тот факт, что мы установили дату окончания наших встреч и собираемся расстаться. Однако ему удалось осознать это лишь тогда, когда у него начался процесс горевания в переносе. Это был типичный случай отрицания реальности и расщепления Эго, описанный Фрейдом (Freud, 1927е, 1940е [1938]); столкнувшись с невыносимой реальностью сепарации, Эго этого анализанда расщепилось на две части, одна из которых принимала реальность, а другая отрицала ее. Поскольку этот удовлетворительный анализ приближался к концу, я видел, что анализанд, казалось, смирился с предстоящим окончанием, но я смог заметить и то, что на самом деле он отрицает его. За несколько дней до установленной даты окончания анализа это отрицание проявилось со всей силой:
До сегодняшнего дня я всегда думал, что вы установили дату окончания анализа только для того, чтобы проверить меня, что вы в действительности сами не верите в это и что с вашей стороны это была плохая шутка; я представлял, что в последнюю минуту вы отмените эту дату… Только сегодня я понял, что все было по-настоящему.
Мы расстались несколько дней спустя, но поскольку мы говорили об этом почти одиннадцать часов, нам удалось устранить это расщепление и отрицание, которые использовались как повторение прежних защитных механизмов, реактивированных в конце анализа.
Следует отметить, что страх окончания анализа проявляет себя не только в заключительной фазе анализа, но фактически присутствует с самого начала. С самого первого контакта будущий анализанд может выражать тревогу по поводу окончания анализа: "Если я начну с вами, я боюсь, что никогда не смогу оставить вас". Аналитик также не может не интересоваться, начиная с момента первичного интервью, способностью анализанда справиться с окончанием. Тревога по поводу окончания анализа иногда настолько интенсивна, что после первоначального контакта человек, собиравшийся пройти анализ, решает не вступать в аналитические отношения, которые должны закончиться, как будто выражая идею, что жизнь не стоит того, чтобы ее прожить, потому что за ней следует смерть.
Напротив, иногда будущие анализанды обращаются к анализу с намерением успешной проработки сепарации в конце анализа. У меня были анализанды, которые, осознавая свои трудности в формировании длительных личных отношений, надеялись, что отношения, которые постепенно будут развиваться со мной, подготовят их к преодолению сепарации при окончании анализа и помогут прояснить свои проблемы отношений. Каково же значение "преодоления сепарации"? Это будет предметом заключительной главы.
12. Способность быть в одиночестве, портанс и интеграция психической жизни
– Прощай, – сказал Лис. – Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
– Самого главного глазами не увидишь, – повторил Маленький Принц, чтобы лучше запомнить".
Антуан де Сент-Экзюпери. "Маленький Принц"
Прирученное одиночество
Обнаружение и узнавание заново в анализе чувств, которые не допускались или были утрачены в связи с чрезмерной тревогой сепарации и утраты объекта, является одной из целей анализанда. Речь идет о чувствах автономности и психической свободы, внутренней силы и целостности, о вере в себя и доверии к людям, способности любить и быть любимым, словом, это весь комплекс чувств, которые характеризуют психическую зрелость. Винникотт (Winnicott, 1958) охарактеризовал эту совокупность чувств как "способность быть в одиночестве в присутствии другого" ф. 32). Винникотт различает две формы одиночества на протяжении развития: примитивную форму в стадии незрелости и более совершенную форму:
Пребывание в одиночестве в присутствии кого-то может иметь место на очень ранней стадии, когда незрелость Эго естественно уравновешивается Эго-поддержкой матери.
С течением времени человек интроецирует поддерживающую Эго мать и таким образом обретает способность оставаться в одиночестве без частого обращения к матери или ее символу (1958, p. 32).
В противовес чувству тревоги, способность переживать одиночество как пополнение источника энергии – собственного и других людей – появляется тогда, когда интернализировано присутствие отсутствующего объекта. Этот постепенный процесс интернализации является специфическим результатом проработки повторяющегося опыта сепараций с последующими воссоединениями. На протяжении периода раннего развития, как и в ходе психоаналитического процесса, следующие одна за другой разлуки с важными лицами постоянно вызывают страх, что утрата хорошего объекта во внешней реальности должна привести к утрате хороших объектов внутренней реальности. Угроза этой утраты пробуждает, согласно Мелани Кляйн, характерные тревоги инфантильной депрессивной позиции, с сопутствующими ей аффектами печали и горевания по внешним и внутренним объектам. Только позитивный опыт может создать противовес этому внутреннему убеждению, что объект утрачен в результате деструктивных фантазий. В психоаналитическом процессе последовательность переживаний сепарации и последующих воссоединений дает начало работе скорби, которая проводится посредством тестирования реальности и подтверждает, что деструктивные фантазии не сбылись, а также укрепляет веру в хорошие внутренние и внешние объекты. Установление хорошего объекта внутри Эго свидетельствует о приобретении "силы Эго", достаточной для того, чтобы переносить отсутствие объекта без чрезмерной тревоги и пережить печаль по поводу неизбежных потерь, встречающихся во внешней реальности.
Возникновение этого внутреннего чувства было описано Фрейдом; в частности, в случае маленького мальчика, который боялся темноты и сказал, что почувствовал себя лучше, когда услышал голос своей тети: "Если кто-то разговаривает, становится светло" (Freud, 1950d, p. 224). Позже, в 1926 году, Фрейд занялся исследованиями условий возникновения тревоги и отметил, что повторный опыт удовлетворения успокаивает ребенка, унимает его тревогу и развивает "ностальгический" катексис матери, символа внутреннего чувства безопасности. Согласно Фрейду, способность горевать по утраченным объектам является фактором, от которого зависит способность катектировать новые объекты и оценивать их по достоинству. "Мимолетная ценность, – говорит Фрейд, – это недостаток ценности во времени. Ограничения в возможности получения наслаждения повышают ценность наслаждения".
Аналогичное развитие постепенно происходит в аналитическом лечении, и мы можем наблюдать у анализандов эффекты развивающейся интернализации присутствия аналитика в структуре Эго и в объектных отношениях. Эти изменения соотносятся с установлением хорошего – что не означает идеализированного – объекта во внутреннем мире в символической форме и идентификацией с ним, а также с сопутствующей реорганизацией психической жизни в отношениях с внутренней и внешней реальностью. Разные авторы используют различную терминологию: приобретение константности объекта (A. Freud, Mahler); ранняя интернализация (Meissner, in: Lax at al., 1986); "способность быть одному в присутствии другого" (Winnicott, 1958); интеграция психической жизни (Klein, 1963).
Интроекция хорошего объекта как основа интеграции
Ряд факторов способствует интеграции чувства одиночества и делает его переносимым. Анализ защит и объектных отношений в фантазиях и реальности позволяет анализанду лучше различать внешнюю и внутреннюю реальность объекта, что снижает его тенденцию проецировать и улучшает его контакт с психической реальностью. Среди факторов, которые оказывают влияние на интеграцию, особо важными являются аффективные факторы – такие, например, как синтез любви и ненависти. Именно это обусловливает разницу между "одиночеством, которое пополняет источник", и "одиночеством, которое разрушает", как указывает Дольто (Dolto, 1985).
Мелани Кляйн считает, что интеграция является результатом разрешения амбивалентности между любовью и ненавистью, которая появляется в депрессивной позиции и основана всецело на интроекции хорошего объекта. Удовлетворительная интеграция приводит к смягчению ненависти любовью и ослаблению жестокости деструктивных инстинктов. В статье "О чувстве одиночества" Кляйн (Klein, 1963) говорит, что чувство одиночества происходит от переживания безвозвратной утраты, от невосполнимой потери счастья первичных отношений с матерью. Это чувство одиночества, основанное на параноидно-шизоидной позиции, постепенно ослабевает с установлением депрессивной позиции и развитием психической интеграции. Однако невозможно достичь полной и постоянной интеграции, и болезненное чувство одиночества может возникать вновь, когда утрачивается вера в хорошую часть себя (1963, р. 302–3). Среди внутренних и внешних факторов, которые делают переносимым чувство одиночества, Кляйн упоминает силу Эго, возникающую из ощущения безопасности благодаря интернализации хорошего объекта: "Сильное Эго менее подвержено фрагментации и потому более способно к достижению необходимой степени интеграции и к установлению хороших ранних отношений с первичным объектом" (1963, р. 309).
Идентификация с хорошим объектом также уменьшает суровость Супер-Эго, и когда устанавливаются счастливые отношения с первичным объектом, создаются удовлетворительные условия для того, чтобы давать и получать любовь. Для Кляйн одиночество, если оно действительно переживается, становится стимулом к объектным отношениям (р. 311).
Психотические и непсихотические части личности и перенос
На протяжении этой книги я стремился подчеркнуть, что специфические конфликты сепарации и утраты объекта по своей природе отличны от невротических конфликтов, которые являются символическими. Важность концепции интеграции психической жизни и наше внимание к степени целостности Эго, которая может быть нарушена в связи с более или менее выраженной психопатологией, определяется ролью примитивных защитных механизмов, развивающихся в ответ на этот тип тревоги. Это объясняется тем, что конфликты, связанные с сепарацией и утратой объекта, сталкивают Эго с реальностью – и внешней, и внутренней, – которая переживается как невыносимая, и Эго защищает себя от такого конфликта не только подавлением, но и отрицанием. Как показал Фрейд, отрицание внутренней и внешней реальности вызывает расщепление самого Эго, которое разделяется на часть, отрицающую реальность, и часть, ее принимающую. Поскольку конфликт такого рода воздействует на саму структуру Эго, он разрешается не так, как в случае невротического конфликта – освобождением от вытеснения. Кляйн (Klein, 1963) подчеркивала это, утверждая, что расщепление важно для безопасности ребенка, но может впоследствии приводить к фрагментации Эго и к ощущению опасности, если тенденция к интеграции недостаточна.
Возвращаясь к психоаналитическому процессу, в весьма общем и упрощенном виде можно сказать, что разрешение конфликтов, включающих расщепление Эго и отрицание, происходит в два этапа: первый этап – это анализ переноса, который вызывает редукцию расщепления, снятие отрицания и анализ амбивалентности любви-ненависти с целью уменьшения психической фрагментации и укрепления целостности Эго; на втором же этапе, когда редуцировано расщепление и достигнута лучшая связь между различными частями Эго, эти конфликты могут быть проанализированы с точки зрения вытеснения их символического значения.
В клинической практике ситуация неизмеримо сложнее, и представляется трудным быстро уловить в ней два состояния психического функционирования, которые накладываются друг на друга в постоянно меняющихся соотношениях: когда превалирует отрицание и расщепление в большей или меньшей части Эго, вытеснение имеет перевес в другой. Определенная структура личности, которая соотносится с конфликтом, вытекающим из расщепления Эго (Freud, 1940е [1938]), способствовала развитию концепции о психотических и непсихотических частях личности (Bion, 1957). Эта концепция позволяет понять данный тип внутрипсихического конфликта и интерпретировать его при воспроизведении в переносе в отношениях с аналитиком.
На протяжении аналитического процесса и психотические, и непсихотические части становятся объектом постоянных проекций и интроекций, которые отражают колебания переноса. Символические интерпретации фантазий переноса позволяют поддерживать синхронный контакт с обоими уровнями психического функционирования, так что отрицание и расщепление могут редуцироваться одновременно с отменой вытеснения.
Идея "двоичного переноса", в котором "нарциссический" перенос сосуществует с "невротическим", при рассмотрении психоаналитического процесса как функции уменьшения власти маниакальной защиты является чрезвычайно ценной, поскольку дает возможность принимать во внимание расщепление и отрицание в переносе, с одной стороны, и вытеснение – с другой, для того, чтобы поддержать развитие тенденций к интеграции Эго и способствовать "возвращению отрицаемого" (Manzano, 1989). Эти структурные изменения должны распознаваться и интерпретироваться относительно общего развития психоаналитического процесса и быстрых, мимолетных изменений, наблюдаемых во время сессии.
Пример чувства интеграции
Хочу передать мое впечатление о продвижении к интеграции в случае пациентки в заключительной части анализа, которая прекрасно выражала свои чувства простым языком (мои размышления приведены в квадратных скобках).
"Долгое время я думала, что это мать и отец повинны в моих трудностях, – говорит пациентка. – Теперь мне ясно, что и я имею к этому отношение, это труднее, но я могу смотреть на события и на себя по-другому, потому что я лучше знаю себя, лучше понимаю и объясняю происходящее". [Редукция проекции и возвращение спроецированного для пользы Эго приводит к возникновению чувства персональной ответственности, которое, вероятно, болезненно, но улучшает отношения с внутренней и внешней реальностью.] Она продолжает: "Я должна попытаться найти силу внутри себя, и если когда-нибудь я потерплю неудачу, я скажу, что это моя вина и нечего обвинять других людей, поскольку вы не можете изменить окружение по своему усмотрению. До сих пор я всегда хотела иметь другое окружение и говорила себе, что в этом все дело. Но я обнаруживаю, что мое понимание реальности является результатом моего восприятия: оно принадлежит мне, я являюсь результатом этих внутренних конфликтов, мной не управляют, моя борьба принадлежит мне, и вовсе не окружение порождает во мне мои конфликты. Так легче, как будто я лучше вооружена".
[Отказ от всемогущества парадоксальным образом повышает ее эффективность: конфликт больше не поддерживается представлением, что все возможно, но на основе разграничения между возможным и невозможным приходит возрастающее понимание наших собственных ограничений.]
Дальше она говорит: "Меня удивляет, что вы смогли дать мне мой позитивный образ, тогда как я безжалостна в отношении себя: вы как будто защищали меня от самой себя и постепенно направляли меня к тому, чтобы я видела себя по-другому; это получилось от того, что вы делали все постепенно; когда я подходила к этому, я готова была принять это; ваши интерпретации возвращали мне мой позитивный образ, который удивлял меня. Я чувствую, что мне повезло, это могло быть совсем по-иному, очень важен человек, при общении с которым у тебя появляется другой взгляд на себя. Работа, которую мы здесь проделали, будет определять все остальное: кем я стану позже, мои реакции и объяснения. Я сохраню все это внутри меня. Когда вы даете мне хороший образ меня, я чувствую себя полнее, я чувствую, что могу взять ответственность за происходящее, лучше руководить собой, а не только проецировать вовне то, что мне не нравится; я могу развивать свой внутренний мир и лучше им управлять."