бумагу тела формируются письмена сексуальности, магическим ластиком частично вдруг стираемые и в виде крошек перемещаемые в пустую мусорную корзину – черепную коробку… откуда ранее, тем же магическим способом, и появились инстинкты. Теперь крошки могут влиять на инстинкты. Буддийский цикл замкнулся. И вот она – жизнь. И вот она – психика. И вот они – модные в конце 19 века и ныне буддийские мотивы.
Поверх анатомии элементарных частиц расквартировывается область их взаимодействия. Есть одна частица, есть другая частица, есть связь между ними. Неоткуда всплывает образ молекулы воды, источника жизни. Два равноценных атома водорода связаны атомом кислорода. Чем не блистательная модель Kohut’a: полюс идеалов, полюс желаний, напряжение между ними. Или модель Klein: параноидношизоидная и депрессивная позиции, с многоуровневыми тоннелями и горами между ними. Уф, где два, там всегда три! В соответствии с народной мудростью – что знают двое, то известно всем!
Важнейшее переоткрытие Фройдом основ мироздания для умствующих эстетов, в нарциссическом порыве фантазирующих об идеальных и проклятых диадах. Мастер сам порой шарахался от собственных же идей, не желая рассматривать отношения матери и сына, зная или угадывая, сознательно или бессознательно, молекулу воды. Проще было описывать отношения дочери и отца, да ещё в образе молекулы соляной кислоты, выжигающей язвы, наподобие сифилитической. Такое бескислородное взаимодействие сманивало Мастера к проституткам Италии. Всегда проще не замечать, поэтому отрицать и вытеснять, не опознавать чувств как связующего атома кислорода в молекуле воды. Не опознавать чувства как вездесущего принципа, закона, порядка троичности. Безопаснее замещать невидение атома кислорода анатомированием эмоционально-чувственных связей до уровня сексуализации. В культуре схожее аннулирование возбуждает культ революционной секретности, культ ницшеанской и сектантской вседозволенности и заигрывания с мистическими потусторонними силами и диаволом. Быть грешным проще и безболезненнее. Будто бы указанный способ редуцирует троичность. Не редуцирует. Скорее привносит четвёртый элемент – злодея. Троичность резервируется в триангуляцию широкого понимания.
Что мы видим? Сознание, предсознательное, бессознательное. Я, Оно, Сверх Я. Пустая мусорная корзина становится психикой. Но какой?
Нужно хорошо понимать, в какой интеллектуальной среде взращивалась теория, носящая гордое и претенциозное название "психоанализ", т. е. анализ души. Следует всегда хорошо помнить – психоанализ занимается анализом психики, куда, конечно, входит анализ сексуальности (если это дозволяет делать пациент, считает необходимым дозволить), но анализ особенностей сексуальности пациента является лишь толикой, по сравнению со всем объёмом работы, взаимодействия с пациентом. Иначе наша профессия именовалась бы сексологией, сексопатологией, а если прятаться за красивыми рассуждениями об инстинктах, то – да здравствует биология, поведенческая психология, животноводство и робототехника!
В пространственно-временном континууме Фройда существовали мощные ментальные, чувственные, эмоциональные штормы, на много баллов превосходящие сексуальные волнения. И штормы, явно или не явно, отражали зеркалами своих восьмых и девятых валов интерес к тринитарному мировосприятию. Сам Мастер готовился к интеграции с Христианством, с Троицей, отчаявшись дожидаться статуса профессора. Наши соотечественники-пациенты, думается, оказали весомое влияние на формирующиеся, формулирующиеся теоретические идиомы Фройда. Русские пациенты поверяли первому психоаналитику не только душевные проблемы, демонстрирующие сложности в области сексуальности, демонстрирующие обиды детских лет, сложности во взаимоотношениях, симптомы, страхи, отчаянье, но и проблемы душевно-духовные. Не случайно в списке любимых писателей у Мастера значились Фёдор Михайлович Достоевский и Дмитрий Сергеевич Мережковский. И искания Владимира Соловьёва, Николая Бердяева, Павла Флоренского не минули слуха Зигмунда.
Учение Владимира Соловьёва, ассоциативно соразмерное богословским патристическим и средневековым синтезам, философии идеализма, экзистенциализма Шопенгауэра, высвечивает идею всеобъемлющей любви как неотъемлемую суть абсолютного начала. Абсолютное начало, или Бог, Троица, показано саморазличающейся и саморас-пространяющейся субъектностью. Субъектность же отражается в своём творении. Прообразом творения является Слово неизречённого Отца – Христос, Логос Троицы. В творении, человеке, материальной матрице, Логос – средоточие творения, средоточие человеческой истории. Система конкретного идеализма мистика Владимира Соловьёва предполагает наличие в каждом существе бытия-в-себе и бытия-для-других, а "наше я, хотя бы трансцедентально раздвинутое, не может быть средоточием и положительною исходною точкой истинного познания… центр истины… может быть всегда и везде достигнут – извнутри" ("Теоретическая философия"). Философ приводит нас к универсальной всеохватывающей идее безусловного блага и безусловной любви, содержащей внутри себя все идеи – это Божия Премудрость, София. Она есть "универсальная субстанция", "субстанция Божественной Троицы", "истинная причина творения и его цель, она есть принцип ("начало"), в котором Бог создал небо и землю". Процитирую отрывок о трёх ипостасях Божественного субъекта из "Чтений о Богочеловечестве": "Первый есть безусловное первоначало, дух как самосущий, т. е. непосредственно существующий как абсолютная субстанция; второй есть вечное и адекватное проявление или выражение, существенное Слово первого, и третий есть Дух, возвращающийся к себе и тем замыкающий круг божественного бытия, Дух совершенный или законченный – Дух святой". Замечу, что соловьёвская доктрина творения подразумевает эволюционный процесс, где одна стадия создаёт основу для последующей. Каждый низший уровень встраивается в более высокий.
Переведём дух… учение Владимира Соловьёва является мистическим персонализмом, в котором Божественная Троица – первообраз личности, психики и межличностных отношений. В своём шедевре, трактате "Смысл любви" 1892-го года, философ постулирует, что лишь любовь, а у человека именно половая любовь, способствует преодолению эгоцентризма, коренящегося в эгоизме и самости. Более того, наша личность, наше "я", полностью реализуется через взаимодействие, общение и половую любовь, через "химическую реакцию" двух "я". Образ супружеской любви, включающий преданность, верность и искушения измены – центральный образ человеческого существования, прояснённый в Ветхом и Новом Заветах на примерах взаимоотношений Бога и Израиля, Христа и Церкви, Господа и души человека.
Обсудим вышеизложенное. Половая любовь, таким образом, невозможна без троичности, выражаясь психоаналитическим языком – без триангуляции. Триангуляция, вроде как, должна достигаться в Эдиповом комплексе. Это нормальный путь. Кто не с нами, тот против нас. Кто не признаёт естественности Эдипова комплекса, тот не психоаналитик. Забыли? Бедный Йорик… нет, бедный Хайнц Кохут и иже с ним! Они совсем не предполагали, что они не психоаналитики.
Теперь серьёзно. Если присмотреться внимательнее к учению Владимира Соловьёва, то выявится удивительное: при изменении угла аналитической призмы и при коррекции терминологии, порой до ужаса незначительной, мы прочитаем вновь "Три очерка по теории сексуальности"… откроем топографическую и структурную теории… теорию нарциссизма… кто больше? Можно провести аукцион или тендер. Единственное расхождение с Фройдом будет по вопросу молекулы воды. Воды, из которой появляется жизнь. Может быть – расхождение насчёт околоплодных вод. Есть ли жизнь на Марсе? Не знаю. Но то, что психическая жизнь = триангуляция появляется задолго до развития Эдипова комплекса, считающегося многими ныне тяжёлой патологией детства, для меня, более двух десятков лет работающего с детьми, очевидно. По-видимому, триангуляция врождённое качество, запускающееся во внутриутробном возрасте. Однако, сей догмат – прерогатива более поздней психоаналитической мысли… и изначальной религиозной и философской… Кто хочет поспорить о полноценной, неполноценной, развитой, неразвитой, развивающейся, регрессирующей, примитивной, зрелой триангуляции – вперёд и с песней, я в этом не участвую. Да, Фройд великий человек, но – помните? – как в кинофильме "Матрица": только человек (не кумир, и точно не Бог). И до него, и после него было много великих. И не все великие с ним согласны. Даже психоаналитики.
Добавим к нашим рассуждениям мысли Бердяева об открытии мира внутреннего "я", о недостижимости идеалов и стремлении к ним, о страдании Бога в нас, о Троице как единстве противоположностей, об эротическом восприятии окружающего. Вспомним об идеях символа ообразования Флоренского. Упомянем о методе проникновения Достоевского и о всепроникающей мистике любви Мережковского…
Я совершенно не собираюсь утверждать, что русские пациенты вышеописанные пассажи обсуждали с Фройдом, но я знаю его притчу о двух камертонах – и она мистическим способом работает, как известно всем психоаналитикам и их пациентам. Жалко только бедных современных немецких исследователей, пытающихся с помощью хитроумных приспособлений доказать научность психоанализа, позабыв своих великих – Канта, Шопенгауэра, Ницше и др., позабыв, что самой остроумной "машинкой" является psyche (душа).
Пожалуй, на сегодня довольно, чтобы далее не продолжать разговора о libido, символике бессознательного, психосексуальном развитии и сложной политике внутрипсихических структур, а обратить наш взгляд на пустую сцену, где вот-вот должен показаться артист больших и малых академических театров, любимец психоаналитической публики Dr. Zero.
Часть вторая: Явление Dr. Zero собственной персоной (роль в эпизоде)
Пациент спрашивает у Dr. Zero, какие у того отношения с женой. Dr. Zero, известный московский психоаналитик, даёт интерпретацию: "Вы спрашиваете меня о моей личной жизни потому, что у Вас нет своей личной жизни". Психоаналитическая психотерапия закончилась. После данной сессии аналитик пациента больше не видел. Как расценивать случившееся? Можно расценивать как успех, если знать – это была четвёртая попытка пациента помочь себе. Три предыдущие, с одним психологом и двумя психотерапевтами суггестивного и рационального направления, заканчивались на первом и третьем месяце соответственно, а психоаналитик протянул аж четыре. Можно расценивать как недоразумение, по Casement’y, и постараться сделать случившееся предметом дальнейшего психоаналитического исследования, нивелируя при сём недоразумение и создавая базу для опыта пациента – преодолевать конфликтные ситуации. Жаль, пациент такого развития не предполагал и не вернулся к аналитику, несмотря на многочисленные телефонные попытки последнего вернуть себе реноме. Наконец, нужно увидеть в данном взаимодействии катастрофу, зная начитанность пациента, попытки помочь себе и его надежду на психоаналитическую психотерапию в качестве последнего спасательного жилета.
Пациент, молодой человек до 30 лет, обратился ко мне около пяти лет тому назад с мольбой помочь ему избавиться от возможных репрессий со стороны Dr. Zero, справиться с агрессией отца, тупостью матери, с запросом помочь ему наладить общение. Он подозревал у себя тяжёлое психическое расстройство, проявляющееся в ненормальных гомосексуальных фантазиях, где активным фигурировал его отец, фантазиях об убийстве им матери, в других фантазиях, говорить о которых он не мог.
Первый год был годом его удивления. Он обнаружил меня не только ужасным (я заменил в его фантазиях отца, мать и Dr.Zero), но и человечным. Пациент иногда выкрикивал мне: "От Вас не отделаться! Вы хороший специалист!" Иногда пациент возмущался: "Вы какой-то не такой аналитик, я о таких не читал и таких не встречал!" Его изумило и возмутило – я позволил ему говорить о моей жене, высказывать фантазии о моих с ней отношениях.
На втором году работы пациент обнаружил в себе тревогу из-за зависимости от меня, одновременно он пробовал от меня отделаться, пробовал не платить и пропустил даже сессии 3–4. Вместе с тем, он начал играть со мной в игру – своеобразные прятки, когда он начинал рассказывать нечто, но не договаривал.
Третий год прошёл под эгидой молчания. За молчание я не наказывал пациента, чем отличалась его семья, и он наслаждался молчанием в полной мере, говоря порой: "Ой, хорошо сегодня отдохнул, помолчал", – или – "Не удалось помолчать!" – и притворно злился.
Стоп! Я хотел только показать, что это был обычный уникальный пациент.
Dr. Zero не желает принимать обычную, естественную уникальность пациента.
Десять признаков Dr. Zero:
1. Окончательная и бесповоротная убеждённость, что любой термин психоаналитического словаря, учебника, любой психоаналитической конструкции незыблем и пронизывает все пространственно-временные континуумы.
2. Нетерпимость, высокомерная снисходительность и/или нарциссическая ярость, всегда неудачно прикрываемая многочисленными ссылками на какого-либо автора/на группу авторов.
3. Трактовка побуждений развития пациента в терминах избегания, нападения, зависти, провокации. Низведение триангуляции отношений, тринитарности миропорядка (мировосприятия) до уровня фантазий о диадах, с анатомированием сложных переплетающихся эмоциональных, чувственных, аффективных процессов, таинств любви и нелюбви, мистики символообразования до атомарного и субатомного уровня libido и агрессии.
Не могу не добавить вскользь про диадические фантазийные идеи. Т. е. не могу не отметить иллюзорные психоаналитические идеи о будто бы естественном развитии каждого индивида на ранней стадии в системе диады "мать-дитя", на самом деле выведенными и спроецированными из работы с тяжело нарушенными пациентами и из артефактов киносъёмки и гениальных сценариев Маргарет Маллер. Пусть и неосознанно навязываемые некоторыми аналитиками своим пациентам, идеи феминизма и матриархата, плохо сочетающиеся с внешней и внутренней реальностями, а также с непредвзятыми научными и экзистенциальными психоаналитическими исследованиями, могут создавать, судя по моим наблюдениям, серьёзные осложнения в психике пациентов. Это иллюзии, на которые легко навешиваются "тоталитарные" объекты-идеи всемогущества. Например: психотические идеи божественной способности изменять собственный пол и собственную сексуальную ориентацию; идеи возможности исключения отца из триангулярных отношений, будто его и не было; идеи исключения отцовства и убийства отца в своей взрослой семье (не зависит от пола пациента); злокачественные нарциссические идеи партеногенеза и т. д.
4. Принятие роли прокурора, судьи либо защитника – с грешником, подозреваемом в преступлении, злодеем-пациентом.
5. Бездушность, бездуховность, чопорность в отношениях. Представление о душе как о кубике Рубика, которую хотя и возможно перетрясти, "переструктурировать", но в которой невозможен акт творения.
6. Чувствование своего пространственно-временного континуума самым совершенным в возможностях анализирования, с одной стороны, с другой – безоговорочное желание подстроить пациента не только под какие-либо современные, уже апробированные представления, но и под добротные бородатые теории, не оставляя пациенту шансов на необыкновенность.
7. Допущение уничижения пациента, основывающееся на соображениях собственного интеллектуального превосходства и на превосходстве собственного жизненного опыта. Недопущение того, что пациент может стоять на границе другого пространственно-временного континуума, как прошлого, так и будущего, где царят законы совершенно неведомые психоаналитику, современным и историческим психоаналитическим теориям.
8. Dr. Zero не может позволить себе быть хорошим специалистом, т. е. личностью, т. е. человечным. Ему необходимо прятаться за внутренние идеализации своих правил, своегоЯ, своих чувств, влечений, интуиции, своей Самости.
9. Dr. Zero не способен признаться себе в эмоциональной или иной зависимости от пациента, той зависимости, без коей, как без кристалла соли на ниточке в гипертоническом соляном растворе, не выкристаллизовываются чувственные "химические", мистические привязанности, которые никогда не будут познаны до конца никаким психоанализом.
10. Dr. Zero никогда не допустит вероятности – внутренний мир пациента в чём-то может превосходить его душевные качества. Подонок Zero не позволит пациенту побыть в тишине, дабы пациент не смог насладиться своей внутренней тишиной, не смог обнаружить и раскрыть внутри душевной тишины новые пространства, миры и времена, могущие остаться непричастными аналитику, недоступными тому никогда.
Dr. Zero живёт в каждом, редуцируя глубину проникновения, чувство неповторимости, восприятие уникальности, блаженную тишину. Он хитёр и коварен: найдёт тысячи отговорок, теорий и определений… Как "Джек из тени" он вездесущ. Он обкрадывает нас… но он помогает нам идентифицировать наш неукротимый перенос… разоблачая проблемы нашей сексуальности в самый неподходящий момент…
Dr. Zero живёт в каждом психоаналитике. И я тоже с большой неохотой оставляю вас без моего присутствия. В блаженной интимной тишине, лучше всего прочего высвечивающей наших ангелов и демонов.