– Уважаемый Муса, мой Учитель восемь лет наставлял меня на то, как правильно идти избранным Путём. Я ещё мальчишкой впитал его философию, и она полностью соответствует моему представлению об устройстве этого мира. Я обещал своему Учителю никогда не сходить с этого Пути и, прости, никогда не сойду.
Муса опустил голову:
– Правильно ответил, отступников нигде не любят. А скажи-ка, Тян, что говорит твоя философия: человека можно убить или нет?
– Ты же убил тех троих своих бойцов и правильно сделал. Жаль только, что слишком просто умерли, надо было заставить их испытать то, что испытали эти девочки. Это уже моя философия, Муса: бессмысленное зло должно быть оплачено той же монетой, и это будет справедливо. А для тех тварей, что издеваются над детьми, я бы придумал что-нибудь особенное, от чего любителей острых ощущений бы резко поубавилось, а не давал бы им пожизненное, как это принято сейчас в нашем демократическом мире.
– Правильно говоришь, Тян. У меня четыре дочери, и если бы, храни их Аллах, с ними что-то случилось, я бы нашёл этих тварей и заставил съесть собственные внутренности. Они бы у меня умирали долго.
Странно, казалось бы, Тян должен был ненавидеть своего хозяина, в котором одновременно уживались и жестокость, и любовь к детям, но ненависти не было. Суровый человек, выросший в горах, имел свою жизненную позицию, в основе которой лежали вековые традиции, свои принципы, умел защитить себя и свою семью, и его стоило уважать за это.
Прошло одиннадцать месяцев с момента заключённого между ними соглашения. Уже близилось лето, когда на поляну у подножья пологого холма, на котором стоял каменный дом Мусы, больше похожий на крепость, чем на жилище человека, въехали два черных лендкрузера. Из переднего вышел хорошо одетый человек невысокого роста. В сопровождении молодых людей спортивной наружности он неспешно поднялся по тропинке к воротам. Муса, сидевший за столом на веранде, опустил бинокль и крикнул вглубь дома:
– Женщины, накрывайте стол, у нас гости.
Сам же он пошёл навстречу.
– Рашид Исаевич, дорогой, рад вас видеть. Заходите, мой дом – ваш дом.
– Здравствуй, Муса, я тоже рад тебя видеть. Как ты живёшь? Как жена, здоровы ли девочки?
– Спасибо, уважаемый Рашид Исаевич, все живы и здоровы. Проходите, пожалуйста.
Тян в это время стоял с завязанными глазами в кругу трёх боевиков, которые не решались напасть на него. Приезжий, увидев это, остановился:
– Что это за цирк, уважаемый Муса? Придумал себе новое развлечение?
Тот остановился, потёр заросшее короткой черной бородой лицо:
– А вы посмотрите, что сейчас будет.
В это время нападавшие решились и одновременно бросились на человека с завязанными глазами. Тот, шагнув навстречу, поймал одного из них за руку, поднырнул под неё и мгновенно оказался за условным кругом, в котором находился. Вслед за этим он перешёл в нападение, и вскоре трое нападавших лежали на траве без признаков жизни. Тян снял повязку и увидел незнакомого мужчину, внешность которого резко отличалась от окружающих. Склонив голову в традиционном восточном поклоне, кореец поздоровался. Муса восхищённо прицокнул языком:
– Молодец, Тян, просто молодец, – и, обращаясь к приезжему, спросил, – разрешите представить его вам, Рашид Исаевич?
Тот молча кивнул. Тян подошёл поближе.
– Он мой бывший пленный. Кореец, зовут Тян. Мастер боя, лучше его я не видел.
– А почему бывший пленный?
– У нас с ним соглашение. Теперь он мой Учитель, а я, старый Муса, его ученик. Через месяц контракт заканчивается, и я отпускаю его на волю, как было договорено.
И добавил:
– Если, конечно, он захочет. Лично я буду просить его остаться.
– Рашид Исаевич, – неожиданно для всех протянул руку приезжий. Тян осторожно пожал протянутую ему руку и представился.
– Я думаю, нам будет ещё о чём поговорить, Тян. А пока, Муса, веди в дом и распорядись разместить и накормить моих людей.
Ближе к вечеру, сидя на веранде за чаем, Муса осторожно спросил:
– Рашид Исаевич, к нам-то какая проблема привела? Хотя, что это я говорю, какая проблема может быть у человека, у которого есть серьёзные друзья по обе стороны фронта.
– Да, ты прав, друзья у меня действительно есть по обе стороны невидимого фронта, но есть и проблема. Твой совет нужен, Муса. Некоторые мои друзья с той и этой стороны не так давно нашли общий язык. Грядут большие перемены, у нас может появиться новый президент. Есть два кандидата, у одного из них небольшое преимущество, хотя, на мой взгляд, человек он больше той, чем нашей стороны. Этот человек знает, что мои деньги и связи вносят некоторую стабильность в тот процесс, который сейчас наметился. Ему известно также и то, что я много знаю о людях вообще и о его жизни в частности, а там, поверь, много тёмных пятен. Так вот, он подумал и решил для усиления своей позиции одним выстрелом убить двух зайцев: убрать меня, а заодно и забрать мои деньги.
Муса помрачнел:
– Это не по закону, не по-человечески. Кто этот ишак, скажите, уважаемый, и мы порвём его, клянусь Аллахом! Одного понять не могу, как он может безнаказанно наехать на такого уважаемого человека, как вы?
– Оказалось, что очень просто. Ты знаешь, что у меня нет своих детей, но есть племянница, она сирота и я к ней очень привязан. Так вот, вчера меня поставили перед фактом: или я выполняю все их указания, или в посылках долго ещё буду получать девочку по частям.
– Погодите, Рашид Исаевич, она ведь нашей веры, или я не прав?
– Да, нет, ты прав, она нашей веры, но это их не остановит. Они знают о каждом моём шаге, наверное, купили кого-то из моей охраны. Так что мне делать, Муса? Ты мудрый человек, подскажи.
Горец помрачнел и задумался. И вдруг его лицо оживилось. Он поднялся и присел на перила:
– Рашид Исаевич, послушайте, что я вам скажу и поправьте, если ошибаюсь. Эту проблему нужно решить так, чтобы никогда и никому больше такая идея не пришла в голову, чтобы все поняли, что вас нельзя обидеть безнаказанно. Я уверен, что у вас есть информация о том, где находится этот человек, кто его окружает и охраняет. Я точно знаю, что, чем выше стоит человек, тем хуже его стерегут, потому что все уверены: никто не посмеет поднять руку на их босса. А мы поднимем, на нас никто не подумает. Вы же пока отдохнёте здесь, сюда никто не сунется, это я вам гарантирую.
Гость задумался. В горах темнеет быстро, без привычных на равнине сумерек. В сгустившейся темноте стало заметно, как он устал и постарел за последнее время. Наконец он поднял голову:
– И где же взять таких людей, Муса? Ведь проблему нужно решить быстро, буквально за два дня.
– Есть такие люди. Их не должно быть много, думаю, что не больше двух.
– И кто же это?
– Я и Тян.
Рашид Исаевич тоже встал из-за стола. Он взволновано прошёлся по веранде и остановился перед хозяином дома:
– Муса, ты уверен, что это правильное решение? Ты уже не молод, и этот твой пленник, ты его настолько хорошо знаешь?
– Рашид Исаевич, уважаемый, во-первых, я совсем ещё не стар и многое могу, вам ли не знать, а, во-вторых, в Тяне я уверен, как в себе. В бою ему равных нет, вы это сами видели, а с его навыками спецназовца мы точно справимся с заданием. И, главное, нас никто не знает в столице. Тихо пришли, сделали своё дело, и тихо ушли.
– Хорошо, зови парня.
Муса вышел и вскоре появился с Тяном.
– Присаживайтесь, а я постою, что-то затекли ноги от постоянного сидения. Тян, вам Муса рассказал, в чём проблема?
– Да, в общих чертах.
– Возьмётесь за эту работу?
– Возьмёмся, но потребуется оружие, экипировка, подробный план объекта, схема охраны, если это возможно.
– Всё возможно, если есть достаточное количество денег. Составьте список, всё это будет ждать вас в столице завтра. Вы понимаете, что если девочку не удастся выдернуть оттуда в течение двух дней, то она умрёт?
– Рашид Исаевич, мы решим эту проблему.
Приезжий долго рассматривал сидящих за столом мужчин, думая о чём-то своём, потом глубоко вздохнул и устало произнёс:
– Независимо от результатов операции, я ваш вечный должник. Помните, Тян, я обеспечу ваше будущее, и твоих девочек, Муса, тоже.
Хозяин дома возмущённо вскочил из-за стола:
– Как вы можете так говорить, уважаемый, мы же родственники.
– Хорошо, хорошо, Муса, не сердись. Ты, конечно, прав, хотя одно другому не мешает.
Тян, молчавший до сих пор, тоже подал голос:
– Муса сказал за двоих, Рашид Исаевич, вам это ничего не будет стоить. Достаточно простой благодарности за хорошо сделанную работу, а работу мы с уважаемым Мусой сделаем хорошо, это я вам обещаю.
– Спасибо заранее, мужчины. Я устал, Муса, и хотел бы прилечь. Спокойной ночи, Тян.
– Спокойной ночи. Да, и ещё, Рашид Исаевич, ваших людей нужно изолировать на это время, у них не должно быть связи с городом.
Ранним утром Муса отдал необходимые распоряжения, а затем они с Тяном сели в видавший виды неприметный внедорожник и покинули ставший на два дня неприступным дом-крепость. Прошёл томительный день, его сменила ночь, и снова настал день. От уехавших не было никаких известий, Рашид Исаевич мрачнел, почти ничего не ел и всё время проводил, сидя за столом на веранде, откуда была видна дорога, ведущая в долину. Пальцы его непрерывно перебирали старые янтарные чётки. Поздно ночью ожил спутниковый телефон. Он выслушал невидимого собеседника и попросил принести ему бокал вина. Видимо известие было благоприятным.
А на рассвете, когда сумерки сделали едва различимыми окружающие предметы, раздался звук работающего двигателя и на дороге показался долгожданный джип. Он въехал в открытые ворота, остановился, из него вышли трое. Рашид Исаевич, наблюдавший за этим с высоты веранды, бросился вниз. Девочка, увидев дядю, повисла у него на шее. Тот с трудом сдержал слёзы. Он подошёл к стоящим у машины мужчинам. Муса держал на перевязи забинтованную руку, Тян, судя по всему, был невредим и, как всегда, невозмутим. Рашид Исаевич обнял каждого и срывающимся от волнения голосом спросил:
– Как всё прошло, нормально?
Муса кивнул в сторону Тяна:
– Ему скажите особое спасибо, а я его вечный должник. Если бы не Тян, остался бы старый Муса навсегда в горящем доме.
– Вы, что, сожгли всех, кто был в особняке?
– Извините, так решил Тян, и это правильно, пусть боятся все, кто должен вас бояться. Кстати, он знает имя предателя в вашей охране, пусть сам и разберётся с ним, если позволите.
– Хорошо, Тян, сделайте это, только объясните остальным, почему он умер.
За столом Муса рассказал, как они, сняв беспечную охрану, проникли в дом, как нашли главного виновника, и Тян быстро разговорил того на предмет местонахождения девочки, как доставали её из огромного запутанного подвала, как ранили в перестрелке Мусу, и Тян остался прикрывать их отход, как он в одиночку уничтожил всех боевиков и поджёг огромную усадьбу. В результате акции клан того человека по сути перестал существовать. Их не преследовали, поскольку делать это было некому. Уставший от бесконечной войны город, услышав звуки боя, словно вымер.
Ушли они беспрепятственно, не оставив никаких следов, которые могли бы напрямую связать акцию с именем Рашида Исаевича. Догадки же и сомнения, конечно же, останутся, но это даже хорошо: они могли только предупредить всех неосторожных людей о возможных последствиях наезда на этого уважаемого человека. Оставшийся же в одиночестве претендент на президентское кресло, вне всякого сомнения, тоже должен был мысленно поставить плюс возле фамилии Рашида Исаевича.
Так уж само собой случилось, что после этого инцидента Тян приобрёл в качестве покровителя высокопоставленного, но постоянно находящегося в тени человека и обширный клан Мусы, члены которого в случае необходимости всегда готовы были прийти на помощь. Ему сделали не только новые документы и обеспечили хорошей квартирой в одном приморском городе, но и создали имя человека, известного в определённых кругах тем, что он мог решить очень сложные проблемы, которые не решались официальным путём.
Тян тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Нужно было приступать к очередной работе. Личная просьба Рашида Исаевича должна быть выполнена, чего бы это ни стоило.
8. Тян: отблески настоящего
Из фургона выглянул Захар. Увидев Тяна, идущего от кофейного автомата с пластмассовым стаканчиком в руке, он нетерпеливо пошёл к нему навстречу.
– Что, есть новости?
– Да, кое-что есть. Через фильтр Зураба прошло несколько миллионов звонков. Постепенно число тех, что отфильтровываются, становится всё меньше. Сейчас их около сотни.
Тян отхлебнул кофе, в очередной раз мысленно удивившись тому, чем заряжают эти автоматы, и спокойно отреагировал на сообщение:
– Многовато, пока это нам почти ничего не даёт.
– Да, но я построил тренд, по которому происходит уменьшение во времени количества нужных нам абонентов. Примерно через час их количество сократится до приемлемой величины. Думаю, что их будет не больше десятка, хотя, с другой стороны, может не быть и вовсе.
– Это уже совсем другой разговор. С таким количеством можно будет и поработать, главное, чтобы это число не равнялось нулю.
– Кстати, мы уже скачали информацию о тех, кто мог иметь доступ к информации с мобильных телефонов.
– И что?
– Есть кое-какие соображения, работаем. Когда ситуация прояснится, сообщим.
– Хорошо. Я пойду, пройдусь пока, нужно размяться.
Прошёл ещё один долгий час. Наконец, отозвался Зураб. Он сообщил, что ему, похоже, удалось вычислить человека, имеющего отношение к проблеме.
– Я с самого начала предполагал, что это может быть кто-то из наших, из тех, кто в состоянии, не оставив следов, проникнуть в нужный компьютер. Мои ребята, те, которым я доверяю, как себе, раскинули невод с моим фильтром и в итоге вышли на одного мутного человечка. Его ник в Сети – Тёмный. Мы редко имели с ним дело, поскольку с его стороны были замечены некоторые нечистоплотные дела, которых мы стараемся избегать. Но мастер он неплохой, нужно отдать ему должное. Короче, вот его данные.
И он назвал соседний город, улицу и дом, в котором находится нужный компьютер.
– Точнее не могу, нужно время.
– Хорошо, Зураб, – остановил его Тян, – всё ясно. Мы поехали, а ты продолжай работу, может, удастся засечь того, на кого он работает.
Задав на навигаторе конечную точку маршрута, они тронулись в путь. Через полчаса, миновав мост и длинный, прямой как стрела, проспект, микроавтобус въехал в соседний небольшой городок. Навигатор привёл их к девятиэтажному дому в центральной его части, стоящему у кольцевой развязки. Тян велел остановиться в стороне, чтоб не привлекать ненужного внимания. Пространство перед домом было пустынно, лишь на скамеечке у дальнего подъезда спиной к ним сидели старушки, бесстрастно наблюдавшие за пешеходами, проносящимися мимо машинами, да детьми, играющими в песочнице.
– В доме четыре подъезда, итого сто сорок четыре квартиры. И где-то там должен быть наш клиент. Как найти его, вот в чём вопрос? – задумчиво произнёс Захар, разглядывая безликие окна.
– Ничего, – ответил Тян, – что-нибудь придумаем. Обрати внимание на мотоциклиста.
Метрах в ста от них парень в экипировке байкера поставил на подножку тяжелую "Хонду", снял шлем и скрылся в ближайшем подъезде. Тян тронул за плечо молчаливого водителя:
– Вот что, Дима, как только он выйдет, попробуй-ка его разговорить на предмет твоего случайного знакомого, которому ты остался должен денег в свой прошлый приезд сюда. Легенда такая: ты из России, и это, кстати, правда, поскольку номера на нашей машине хоть и фальшивые, но таки российские. Ехал отдыхать в Крым. Так получилось, что оказался без денег, украли на стоянке, кончался бензин, парень с погонялом Тёмный помог тебе. Ты заправился, довёз его сюда, но кроме дома, возле которого его высадил, ничего не знаешь. Номер телефона потерял, а сейчас возвращаешься обратно и хотел бы вернуть долг. Всё ясно?
– Да, я всё понял, иду.
– Давай, одень бейсболку, очки, наклей вот эти усики. Давай-ка я помогу, отлично, посмотри, как родные.
– Тьфу, никогда не любил усы. Так я пошёл?
– Нет, ты сиди в машине, а мы с Захаром прогуляемся к рынку. Как только байкер появится, иди к нему.
– Хорошо, буду пока привыкать к усам.
Тян с Захаром пошли к стихийному рынку, расположенному неподалёку, и стали наблюдать за происходящим.
– Послушай, Тян, а что, если я попытаюсь получить информацию от бабушек?
– Было бы неплохо. Только ты свой хвост распусти, стань кудрявым парнем: такие бабушкам правятся больше. Придумай, что-нибудь трогательное, типа от хулиганов вместе отбивались, было трудно, но отбились. Хочешь узнать, как его здоровье, ну, а дальше по тексту.
Захар распустил собранные в хвост волосы, отчего те рассыпались по плечам, заправил за ремень выпущенную рубаху и отправился покорять старушек. Дима в это время уже беседовал с парнем в кожаных доспехах. Тян взглянул на часы, было уже без четверти двенадцать. Минут через пятнадцать-двадцать похитители должны были выйти на связь с Переверзевым. Он привычно сосчитал пульс. Шестьдесят семь ударов в минуту, вместо привычных шестидесяти. Организм, предчувствуя стрессовую ситуацию, начал гнать по венам адреналин.
Вскоре Тян увидел, как Дима вернулся к машине, а Захар направился ко второму подъезду. Вскоре и тот, и другой сообщили, что сведения, полученные ими из разных источников, совпали. Нужный им парень, судя по всему, живёт один в семьдесят первой квартире. Это девятый этаж, что, в принципе, удобно.
– Отлично, Дима, бери инструмент и иди туда, я за тобой. Лифтом не пользуйся.
– Захар, ты следи за его компом, он минут через десять-пятнадцать выйдет на связь со своим работодателем. Попытайся того засечь.
– Понял, работаем.
Тян бесшумно поднялся на девятый этаж. Подъезд словно вымер, в это время суток практически все были на работе. У двери его уже ждал Дима.
– Тян, всё готово, – прошептал он, – потом закроешь его ключами.
– Хорошо, иди к машине.
Тян приоткрыл дверь. В квартире, пропитанной запахом застоявшегося воздуха, негромко рокотал тяжёлый металл. Жалюзи были опущены, и помещение утопало в полумраке. Через дверь в небольшой спальне виднелась неубранная постель, ворохом лежащая на разложенном диване. В комнате справа что-то мерцало. Тян заглянул туда. Покачиваясь в такт музыке, спиной к нему перед большим тридцати двух дюймовым монитором компьютера сидел в наушниках небольшого роста парень. Тян подошёл к нему и резко ударил ребром ладони чуть ниже уха. Тот молча завалился на бок. Кореец заглянул на кухню, внимательно осмотрел её. Его взгляд остановился на огромном для такого помещения холодильнике "Самсунг". Внутри тот оказался практически пустым, лишь на верхней полке выстроились в ряд бутылки с пивом.