- Ну, - сказал муж и голос его задрожал, - когда тебе так больно, порой и кратковременного облегчения достаточно, чтобы поддержать тебя - и пусть на следующий день ты трус и тому подобное… - ты вырываешься, ты освобождаешься.
- Знаешь, я понимаю, почему ты пьешь, но на мой вопрос ты так и не ответил, Генри.
- Мне кажется, надо быть сумасшедшим, чтобы ответить определенно: "Я собираюсь покончить с собой", но я знаю людей, которым потребовались года…
- Ты настроен покончить с собой?
- Я настроен на то, что для жизни нет ни единой, абсолютно ни единой причины, - повернувшись к терапевту и снова возвращаясь к эпизоду с транквилизаторами, он сказал: - Если бы я мог рассказать, как все произошло…
- Пока не надо, - остановил его терапевт.
- Конечно.
И снова терапевту необходимо было принять решение. Если муж склонен к самоубийству, терапевт должен предпринять соответствующие действия и, если это необходимо, госпитализировать его. Решение это далеко не простое, ибо терапевт должен взвесить последствия госпитализации. Человек, сидящий перед ним, может вскоре потерять одновременно и жену, и работу, в этих условиях госпитализация резко повышает вероятность ускорения событий, а значит, и позыв к самоубийству. Терапевт решил остановиться на положительном аспекте ситуации. Повернувшись к мужу, он сказал:
- А теперь скажите вашей жене, что вы не собираетесь покончить с собой.
- Только разрушить себя.
- Да, вы собираетесь убивать себя постепенно. День за днем.
- Именно этим он и занимается, - вставила жена.
- Пока что-нибудь не произойдет, верно? - спросил терапевт. - Что-то происходит или начинает происходить, когда что-то делается по отношению к тому, как вы себя чувствуете, верно? И по отношению к ситуации, в которой вы находитесь. Вот почему вы здесь.
- Верно.
- Итак, чтобы можно было работать с вами обоими, мы можем начать притормаживать процесс и так все устроить, чтобы вы чувствовали себя лучше в тяжелые периоды вашей совместной жизни. Вот для чего вы здесь. Вот почему вы не покончите с собой. Мы можем притормозить все это. Сколько вам лет?
- Тридцать один.
- Ладно, умрете в семьдесят один, мы затормозим машину. Хорошо? - терапевт повернулся к Мейбл: - Ваш муж говорит, что не покончит с собой.
- Я до конца этому не верю, - возразила она. - Он уже внушил мне, что это произойдет.
- В эту субботу приезжала ее сестра, чтобы взять их к себе в гости, - заговорил муж. - Мое сердце разбилось на кусочки, когда я увидел, как они уходят и оставляют меня одного.
- Я подаю на развод. Сейчас все по-другому, Генри. Мне не хочется быть с тобой. Раньше хотела, даже нуждалась в этом. Правильно? Но тебя никогда не было.
- Ты меня убедила, я теперь как никогда понимаю это.
- Всю мою жизнь - нашу жизнь - это повторялось как по кругу, - обратилась жена к терапевту, - тринадцать лет с тех пор, как я познакомилась с ним.
- Тринадцать лет? - удивился терапевт.
- Мы женаты уже десять лет.
- Десять с половиной, - уточнил муж. - Есть только одно, о чем мы не должны упоминать, а то все это будет длиться тысячу лет. Разрешить это невозможно. Я просто мирился с этим. Ее семья - вот о чем мы не должны упоминать.
- Это тут не при чем, Генри! - громко и гневно сказала жена.
- Ее реакция сама за себя говорит. Я принимаю на себя все сто процентов обвинения. Я все возьму на себя.
- Я чувствую, что не хочу обсуждать наши семейные проблемы, - жена повернулась к терапевту и твердо сказала, - потому что я здесь только для того, чтобы помочь Декстеру. Я приняла решение, и сейчас ничто не может заставить меня передумать. Он говорит, что рвется работать над тем, над этим - это все пустые обещания, которыми я сыта за десять лет или даже за тринадцать.
Пытаясь найти для супругов какой-нибудь положительный момент, терапевт обратился к их прошлому в надежде, что отыщется время, когда дела шли неплохо:
- Скажите, а десять лет назад, когда ему было двадцать один - как тогда все было?
- И тогда было плохо, - гневно проговорила жена. - Я порвала с ним. Мы не собирались жениться. Я сказала: "Все, это конец". И тогда он стал делать то, что делает со мной сейчас. Плакал и, вы понимаете, заставлял меня жалеть его. У меня есть чувства к нему и всегда будут. Но я чувствую, что хватит, не хочу больше никакого брака, а он начинает плакать, и мне его так жалко, так жалко. Он обещает мне все на свете, может быть, даже сам верит в это, но ничего он не выполнит. Слишком часто это все происходило. Мы уже разъезжались на полтора года.
- Полтора года? - опять удивился терапевт.
- Почти два. Я вернулась к нему, и дела пошли еще хуже, чем до моего ухода. Он как будто расплачивался со мной за те полтора года, что я жила отдельно.
- К сожалению, две вещи очень важны, - убеждал муж. - Одна - эта неразбериха в финансовом мире, которая происходила как раз, когда она вернулась. Все финансовое сообщество начало разваливаться, и я внезапно потерял работу. Вторая - я так много отдал миру моей работы, что сейчас мне почти нечего ему предъявить. Я убежден, что кое-что тогда было зря.
- Прежде чем идти сюда, я себе обещала, что об этом мы говорит не будем, - жена безнадежно махнула рукой.
- Ну, мы должны прояснить состояние дел на сегодня, - возразил терапевт. - Для всех нас необходима ясность.
- Мне кажется, самая большая проблема в том, что я его боюсь, - пояснила жена. - Если я говорю определенным тоном, то могу получить кулаком по руке. Я не могу - понимаете, он много пьет, и бьет меня в течение тринадцати лет, еще до нашей свадьбы. Однажды вечером он напился, пришел домой, а я уже легла спать. Он взял ремень и начал хлестать меня ремнем.
- Сколько раз он ударил вас? - спросил терапевт.
- Ремнем? Не могу сказать точно.
- Четыре раза, - ответил муж.
- Генри! Я знаю, а не ты.
- Мне до сих пор стыдно за это.
- Нет, не четыре раза, - продолжала жена, - а много раз. Ты все время повторял: "Еще разик, еще разик". Одним словом, я напугалась до смерти.
- Мне очень стыдно.
- Дай мне закончить. На следующий день я попыталась с ним поговорить об этом, а он заявил, что это такое проявление страсти. Сейчас для меня это, понимаете, вроде болезни. А потом он снова попробовал это повторить. Я уже спала, а он вернулся поздно, заходит в кладовку, достает ремень и говорит: "Готова?" Я спрашиваю: "К чему?" А потом поняла, что у него на уме, и выбежала из комнаты. Не знаю, откуда у меня нашлось столько сил, чтобы убежать от него. Мне пришлось скрыться у соседей. В общем, мне месяцами, по крайне мере четыре месяца, приходилось дрожать от страха в собственном доме: когда он придет, в каком состоянии? Я собирала и прятала все его ремни. Я лежу в кровати, слышу, как он открывает наружную дверь, понимаю, что он пришел, и в груди сразу боль, в желудке - боль. Так жить просто невозможно. Я боюсь его. Не только когда он выпьет. У него ужасный, ужасный характер.
Слушая подобный рассказ, терапевт должен дополнить новой информацией то, что он видел и слышал, и продолжить работу над решением проблемы, стоит ли бороться за сохранение семьи. Для некоторых терапевтов эпизода насилия уже достаточно, чтобы принять решение о несостоятельности брака. Другие решают, что этого недостаточно и надо искать пути устранения насилия и сохранения семьи. Данный терапевт продолжал считать, что надо попытаться удержать супругов вместе. Он говорил им о возможности поработать над проблемами, существующими между ними, и предположил, что это займет некоторое время. Муж должен будет измениться и предложить своей жене то, что она захочет. Стыд делу не поможет; в расчет принимаются только реальные поступки.
- Он совершенно подавляет меня, - жаловалась жена. - Я даже боюсь говорить с ним с определенными интонациями.
- Ну, - сказал муж, - она просто указывает мне мое место.
- Подавая на развод, - вставила жена.
- Она меня потрясла, когда пошла к адвокату.
- Мы уже жили отдельно полтора года, Генри.
- Я думал, ты вернулась навсегда, а…
- Прямо я ему не сказала: "Генри, я иду сегодня подавать на развод", но я ему говорила: "Генри, ты мне не оставляешь выбора". Потому что я предупреждала его, чтобы он прекратил пить и пугать до смерти меня и детей.
- Как давно вы спали вместе? - спросил терапевт.
- Две недели назад, - ответил муж.
- Две недели, - подтвердила жена.
- Не так давно - прокомментировал терапевт.
- Важно то, что я понял проблему Декстера, - заявил муж, - и работаю над ней, и жена знает об этом.
- Мистер Эдварде, - прервал его терапевт, - Декстера сейчас здесь нет, и мне не хочется, чтобы вы впутывали его в наш разговор. Это - часть его проблемы.
- Хорошо, - согласился муж.
Терапевт, все еще веря в возможность примирения, попросил какое-то время для работы над их личными сложностями, не требуя при этом отказа от подготовки к разводу. Он надеялся, что ежедневные часовые встречи в течение недели помогут ему произвести кардинальный сдвиг в отношениях супругов. Терапевт сказал жене, что она не обязана приостанавливать свои действия по поводу развода.
- Решайте сами, я не вмешиваюсь в ваши решения по поводу развода, - сказал он и добавил: - Но я хотел бы, чтобы вы трое приходили ко мне сюда каждый день всю эту неделю. На час в мой кабинет. А в конце недели решим, что будем делать.
Мужу идея понравилась, а жене - нет.
- Мистер Форд, - возразила жена, - я не хочу давать своему мужу беспочвенных надежд. Я чувствую, что свой выбор я сделала.
- Просто в качестве пищи для размышлений, - комментировал муж, - как ты могла решить разводиться, продолжая жить со мной?
- Что ты имеешь в виду, жить с тобой? А куда я могу уехать, пока все не уладится?
- Вот один из вопросов, который нам стоит обсудить - вмешался терапевт, - если вы собираетесь разводиться, как именно вы будете это делать? Что это принесет вам, что это принесет вашим детям?
- Понимаете, - сказала жена, - я собираюсь сделать то, что поможет моим детям.
- Мне тоже хочется помочь им. И я вижу, что ваш сын завяз во всех этих проблемах.
Терапевт встречался с супругами в течение следующих двух дней. Он говорил с ними об их взаимоотношениях, вдохновлял их делать совместно что-нибудь новое, чтобы установить новый стиль поведения друг с другом, и пытался устранить трудности между ними. Однако после третьего интервью он почувствовал, что все его усилия напрасны. Жена была непреклонна в своем стремлении, несмотря на некоторое улучшение атмосферы в семье. Находясь в нерешительности относительно следующих шагов, терапевт вызвал мудрого консультанта, чтобы тот понаблюдал в одностороннее зеркало очередное интервью и дал совет. Консультант понаблюдал и сделал вывод, что жена не изменит свое решение, даже если острота проблем между ней и мужем смягчится. Она была настроена только на развод. Консультант посоветовал терапевту встретиться с ней наедине и спросить, не передумала ли она. Если нет, то терапевту нужно изменить свою позицию и помочь им развестись. И консультант, и терапевт волновались по поводу пьянства мужа, битья и угроз покончить с собой. В данной ситуации то, что жена угрожала развестись и продолжала при этом жить с человеком, уже применявшим по отношению к ней насилие, было и провокационно, и опасно. Консультант сказал, что, если жена определенно решилась уйти, она должна взять детей и покинуть дом сегодня же. Она не должна возвращаться домой после того, как скажет, что окончательно уходит от него. Терапевт вызвал жену:
- Как я говорил, решение разводиться или нет, целиком зависит от вас. Мы обсуждали это несколько дней, и мне кажется пришло время спросить вас, что вы решили.
- Мои планы не изменились, - ответила жена. - Я собираюсь продолжать готовить развод.
- Вы будет продолжать готовить развод.
- Правильно.
- Хорошо.
- Сейчас Генри обещает все на свете, обещает измениться. Я ему сказала, что во мне ничего не изменилось. Он говорит, что все возможно, и думает, что я изменю свое решение, когда увижу, как он изменится. Но я даже не могу представить себе такой вариант.
В этом месте задачей терапевта стало помочь жене выполнить свое решение о разводе так, чтобы для всех это прошло наименее болезненно. Можно было ожидать, что, когда терапевт изменил свое мнение и согласился с тем, что развод необходим, жена начнет сомневаться. В течение ряда лет она не могла покинуть своего мужа, даже когда он бил ее, поэтому вполне логично ожидать, что развод будет делом нелегким. Однако женщина подтвердила свою решимость расстаться с мужем.
- Тогда вы должны были продумать, как организовать разъезд и последующий развод и что вы с детьми будете делать, верно?
- Да, - согласилась жена, - но меня очень волнует Генри. Он думает, что все уладится. Он почти уверен, что мы будем вместе.
- Ну, вы и будете, в каких-то делах.
- Нет, я имею в виду, понимаете, вместе как мужчина и женщина. Мне кажется, он мне все еще не верит, и это меня очень беспокоит.
- Что значит беспокоит?
- Я знаю, что он эмоционально нестабилен, и вот это, понимаете, эти угрозы самоубийства и все прочее, я очень волнуюсь. Думаю, что он в состоянии нанести себе вред, он так расстроен.
- Так что же, по вашему мнению, вы можете сделать?
- Абсолютно не представляю, что могу сделать. Не знаю, что делать.
- Ну, вы могли бы остаться с ним.
- Как жена? -Да.
- Нет, этого не могу.
- Хорошо, значит этого вы делать не будете. Подчеркнув возможность остаться с мужем и получив отказ, терапевт еще более утвердил ее в решении развестись. Он также упомянул, что это будет их вторая попытка разъехаться, но в этот раз она, судя по всему, решила довести дело до конца.
- Да, - сказала жена, - хотя мне это и тяжело.
- Понимаю. Но, если вы останетесь с ним из жалости, тогда для вас это будет настоящим испытанием. Пожалуй, невозможно жить с ним в такой ситуации.
-Да.
- Если вы уйдете от него, что вы уже в каком-то смысле сделали, так как не даете ему того, что он получал раньше, вы вырветесь из брака. А продолжать жить с ним, когда вы этого не хотите, плохо и для вас, и для него. Когда вы решили подавать на развод, вы именно официальный развод имели в виду?
- Да. Потому что просто разъехаться я уже пробовала.
- Хорошо.
Отметив, что она уже начала "уход", и подчеркнув окончательность разрыва, терапевт вдохновлял жену решительней двигаться к намеченной цели. При этом он напомнил ей о необходимости вытаскивать на свет Божий свои сомнения, чтобы разрешить их.
- Смешно то, - сказала она, - что, когда мы врозь (например, когда я у сестры с мужем), я думаю о Генри и мне хочется, чтобы он был рядом. Знаете, у меня в душе все так перепуталось. А потом я задумываюсь обо всем серьезно и понимаю, что должна это сделать.
- Потому что Генри не может быть тем мужчиной, какого вы хотели бы видеть рядом с собой.
- Правильно. Я была бы очень благодарна вам, если бы вы продолжали говорить с ним и помогать.
- Вы же знаете, я никуда не собираюсь деваться, - отозвался терапевт. - Я буду здесь с вами, с детьми и с Генри.
- Хорошо.
- А сейчас я попрошу вас об очень решительном, но очень нужном шаге. Хорошо?
- Ну-у.
- Вы должны пойти домой, собрать вещи, взять детей и уехать. Воцарилась тишина, а затем жена сказала:
- Единственное место, куда я могу поехать, - это к маме с папой.
- Верно.
- Я думала, мы сможем жить вместе, пока это не кончится. Знаете, продать дом, а потом я бы могла уехать и жить с детьми там, где мне захочется.
- Да, но мне не кажется, что это удастся сделать.
- Верно. Я думаю, необходимость видеть его принесет мне скорее боль, чем помощь, - она замолчала на несколько мгновений. - Мой сын, Декстер, не знаю, он меня последние месяцы очень обижает. Огрызается. Мне кажется, что он меня обвиняет в том, что происходит.
- Ну, - отозвался терапевт, - для него жизнь тоже изменится. Но давайте все делать по очереди. Вы начали говорить о том, как плохо это может отразиться на детях, и взгромоздили этот вопрос на вершину всего, что вам надо решить, и в результате вы опять почувствуете себя неспособной вырваться из западни. Итак, еще раз повторю: вам надо двигаться постепенно, шаг за шагом. Если с вами будет все в порядке, существует очень большая вероятность того, что и с детьми дела пойдут на лад, пусть даже они и не будут жить со своим отцом.
-Да.
- Итак, если вы соберете вещи и приедете с детьми к родителям, они вас примут?
- О, да.
- Хорошо. Теперь я хочу позвать Генри и поговорить с ним. Хотите, чтобы я поговорил с ним первым?
- Ладно.
- Почему бы вам не подождать в соседней комнате, пока я поговорю с Генри, а потом я вас позову.
Терапевт, вмешивающийся по долгу службы в жизнь людей, должен нести ответственность за это вмешательство. Посоветовав жене покинуть дом, если уж она решила разводиться, терапевт берет на себя обязательство первым сообщить мужу о надвигающихся событиях. Он должен подставить грудь под шквал эмоций, которые вызовет эта весть у мужа. Проводив жену в соседнюю комнату, терапевт вызвал мужа, чтобы довести до его сведения, что жена не только решила уйти от него, но сделает это сегодня же. Муж вошел, сияя, все еще веря в благополучное разрешение своих проблем, чем сделал задачу для терапевта еще более тягостной.
- Я благодарен вам за то, что вы сегодня остались после пяти часов, - улыбаясь, сказал муж терапевту.
- Это моя работа, - ответил терапевт. Он помолчал и снова заговорил, медленно и тщательно подбирая слова. - Я волнуюсь по поводу вашей жены и вас, и ваших детей. В большей степени меня волнует ваша жена и то, что она чувствует.
- Конечно, - с готовностью кивнул муж.
- И еще те трудные решения, что ей предстоит принять. Вы также должны принять трудное решение сегодня. А завтра мы вместе все обсудим, - этими словами терапевт продемонстрировал, что их отношения продолжаются и они с мужем увидятся завтра. Наконец, терапевт сообщил: - Ваша жена окончательно решила уехать.
- Из дома? - спросил муж.
- Да, - подтвердил терапевт.
- Я могу немножко походить? - пробормотал муж, вставая. - Я очень расстроен. Вы имеете в виду уехать из дома?
- Да, - сказал терапевт. Он откинулся в кресле, ведя себя все более буднично, в то время как муж все более и более возбуждался.
- До развода? - переспросил муж. - Вы имеете в виду, уехать из дома? Может быть, мне лучше сесть, - он сел и закрыл лицо руками.
- Она уже уезжала из дома, - напомнил терапевт.
- Да, но сейчас… я понял, сейчас это полностью моя вина. И это конец. Она сказала, что собирается уехать из дома?