Понятие недобросовестного содействия и недобросовестного воспрепятствования условию нуждается в уточнении. Определение доброй совести вызывает дискуссию в литературе. В дореволюционной литературе под добросовестностью понимали "незнание или извинительное заблуждение" [136] .
Это определение вряд ли может быть использовано в толковании п. 3 ст. 157 ГК РФ, так как ситуация извинительного заблуждения редко возникает при совершении условных сделок. По мнению С.А. Красновой, термин "добрая совесть" характеризует субъективную сторону деяния [137] . В.И. Емельянов считает, что добросовестность совпадает, в сущности, с определением невиновности [138] . С этим определением нужно согласиться, но при этом следует учесть связь понятия вины с понятием противоправности. О вине или невиновности стороны сделки речь может идти лишь в том случае, если сторона сделки не исполнила возложенную на нее обязанность.
Так, стороны инвестиционного контракта определили в качестве отлагательного условия получение ответчиком в течение одного года после подписания договора прав на земельный участок в соответствие с действующим законодательством для строительства многоквартирных жилых домов. Из материалов дела следовало, что истец не совершил действий, необходимых для получения разрешения, в частности, не направил необходимую документацию.
Суд признал условие наступившим, применив предусмотренную п. 3 ст. 157 ГК РФ санкцию [139] .
Сторона сделки с отлагательным условием не обязана содействовать наступлению условия. Вместе с тем закон предусматривает обязанность не нарушать имущественные и личные неимущественные права. Поэтому, соглашаясь с выводами С.А. Красновой и В.И. Емельянова, недобросовестность содействия наступлению условия (воспрепятствования наступлению условия) можно определить как виновное нарушение прав и законных интересов одной стороны действиями другой стороны сделки, направленными на то, чтобы вызвать или предотвратить наступление условия.
Признание условия наступившим или ненаступившим составляет санкцию. Нельзя не согласиться с делением санкций на правовосстановительные, штрафные (карательные) и санкции ничтожности (недействительности, безразличности) [140] . Следовательно, признавая условие ненаступившим (наступившим), суд лишает обстоятельство качества юридического факта, тем самым предотвращая или пресекая нарушение права.
Рассматривая содержание вспомогательного правоотношения, существующего в период, предшествующий отлагательному условию, нельзя не заметить, что гражданско-правовое регулирование данного отношения имеет существенный пробел.
Запрещая недобросовестное содействие и недобросовестное воспрепятствование наступлению условия, закон не запрещает действия, делающие невозможными юридические последствия, поставленные под условие.
Например, стороны заключили договор купли-продажи индивидуально-определенной вещи и возникновение прав и обязанностей сторон договора или переход права собственности к покупателю поставили в зависимость от отлагательного условия (п. 1 ст. 157 ГК РФ). Вправе ли продавец уничтожить индивидуально-определенную вещь – предмет договора купли-продажи с отлагательным условием? Действительны ли сделки продавца, составляющие повторное распоряжение той же вещью и совершенные в период, предшествующий наступлению условия?
Действующее законодательство не позволяет сделать вывод о недействительности сделки, заключенной в период "ожидания" условия, даже если исполнение этой сделки сделает невозможным приобретение или осуществление поставленного под условие субъективного права и исполнение поставленной под условие обязанности.
Недействительны сделки, противоречащие закону (ст. 168 ГК РФ), а ст. 157 ГК РФ не содержит указания, согласно которому сделки, совершенные в период, предшествующий наступлению условия, недействительны.
Из статьи 310 ГК РФ, согласно которой односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускается, также не следует вывод о недействительности сделки, совершенной в период, предшествующий отлагательному условию.
Высший Арбитражный Суд РФ, рассматривая проблему повторного распоряжения вещью, отметил, что после передачи недвижимого имущества покупателю, но до государственной регистрации перехода права собственности продавец не вправе распоряжаться имуществом. Указанное имущество служит предметом исполненного продавцом обязательства, возникшего из договора продажи, а покупатель является его законным владельцем. В случае заключения нового договора об отчуждении ранее переданного покупателю имущества продавец несет ответственность за его неисполнение (п. 14 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. № 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав [141] ). Ответственность за неисполнение договорного обязательства возможна лишь в том случае, если договор действителен.
В иностранном законодательстве имеются нормы, определяющие особенности ответственности в случае недобросовестного воспрепятствования поставленным в зависимость от условия юридическим последствиям сделки. Так, согласно § 160 ГГУ, лицо, приобретающее право по сделке под отлагательным условием, может при наступлении условия требовать от другой стороны возмещения ущерба, если другая сторона в период ожидания наступления условия по своей вине препятствовала или мешала возникновению права, поставленного в зависимость от условия. По смыслу ст. 1182 ФГК, если вещь отчуждается под отлагательным условием, предполагается, что условие включает в себя оговорку о том, что вещь передается в том состоянии, в каком она находится на момент наступления условия, но если вещь повреждена или уничтожена по вине должника, кредитор имеет право требовать возмещения убытков. В отечественном законодательстве такая норма отсутствует.
Г.И. Стрельникова отмечает, что правовая связанность сторон до наступления условия состоит в обязанности сохранять имущество, относительно которого в будущем могут возникнуть права и обязанности [142] .
Б.Л. Хаскельберг, В.В. Ровный считают, что приобретатель вещи по договору с отлагательным условием не несет риск случайной гибели вещи в период, предшествующий отлагательному условию.
Авторы ссылаются на п. 1 ст. 459 ГК РФ, согласно которому риск случайной гибели переходит к покупателю с момента исполнения продавцом своей обязанности. Поскольку до наступления условия нет обязанности, риск случайной гибели к покупателю не переходит [143] .
Поскольку, согласно ст. 211 ГК РФ, риск случайной гибели или случайного повреждения имущества несет собственник, если иное не предусмотрено законом или договором, с выводом Б.Л. Хаскельберга, В.В. Ровного следует согласиться. Однако требуется уточнение: риск случайной гибели или случайного повреждения остается на продавце в том случае, если в зависимость от наступления отлагательного условия поставлено возникновение обязательства.
Если же в зависимость от отлагательного условия поставлен переход к покупателю права собственности (допустимость таких условий будет обсуждаться чуть позже), продавец признается исполнившим свою обязанность в момент передачи вещи. Статья 459 ГК РФ связывает возложение риска случайной гибели на покупателя с моментом исполнения обязанности продавца по передаче вещи, а не с моментом возникновения у покупателя права собственности, тем самым, допуская возложение риска случайной гибели вещи на приобретателя, не являющегося собственником. Это решение вполне целесообразно. Возложение на приобретателя риска случайной гибели вещи побуждает его надлежащим образом заботиться о сохранности вещи.
Поскольку уничтожение вещи может быть связано с виновными действиями третьего лица, нужно рассмотреть вопрос о том, вправе ли приобретатель в случае наступления условия требовать возмещения ущерба от третьих лиц, неправомерными действиями которых причинен вред вещи.
Статья 1064 ГК РФ не возлагает на лицо, имуществу которого причинен вред, бремя доказывания принадлежности ему имущества на праве собственности. Следовательно, если вещь находится во владении покупателя в период до наступления условия, то покупатель вправе требовать возмещения вреда.
Итак, согласно п. 1 ст. 459 ГК РФ, риск случайной гибели и риск случайного повреждения имущества переходит на покупателя с момента передачи вещи. Поскольку нормы о договоре купли-продажи в субсидиарном порядке применяются к договору мены и договору ренты, предусматривающему возмездную передачу имущества в собственность, но не применяются к дарению, соглашению об отступном и иным сделкам, направленным на приобретение вещного права, видится необходимой общая норма о распределении риска случайной гибели или случайного повреждения имущества между сторонами условной сделки [144] .
Таким образом, в содержание правоотношения, предшествующего условию, входит обязанность сторон сделки не создавать невозможности возникновения поставленных под условие юридических последствий сделки, в том числе: не уничтожать, не отчуждать, не перерабатывать имущество, составляющее предмет обязательства; не заключать договоров, которые сделали бы невозможными исполнение поставленной под условие обязанности.
Эти обязанности, также как и обязанность не допускать недобросовестного содействия или недобросовестного воспрепятствования наступлению условия (п. 3 ст. 157 ГК РФ); в одностороннем порядке не отказываться и не изменять условия договора (ст. 310 ГК РФ), – обязанности пассивного характера.
Ими содержание правоотношения в период, предшествующий условию, не исчерпывается. Сторона сделки с отлагательным условием, чье право требовать реального исполнения обязательства поставлено под отлагательное условие, может быть признана кредитором.
Поэтому на другую сторону сделки возложены также обязанности организационного характера, такие, как обязанность уведомлять сторону сделки, чье право поставлено в зависимость от наступления отлагательного условия: о предстоящей реорганизации юридического лица (п. 1 ст. 60 ГК РФ), о ликвидации юридического лица (ст. 63 ГК РФ), о продаже предприятия как имущественного комплекса (ст. 562 ГК РФ), об аренде предприятия как имущественного комплекса (ст. 657 ГК РФ).
Природа прав и обязанностей, входящих в содержание вспомогательного правоотношения, вызывает дискуссии в отечественной литературе.
Все высказанные в литературе точки зрения относительно природы правоотношения, предшествующего отлагательному условию, можно разделить на две группы.
1. Первая, наиболее распространенная точка зрения состоит в том, что между сторонами сделки существует правовая связанность, которая состоит в обязанности в одностороннем порядке не прекращать действие сделки [145] .
С выводом о том, что между сторонами сделки существует связанность, нужно согласиться, так как каждая из сторон сделки еще до наступления отлагательного условия имеет и права, и обязанности.
Поскольку в теории государства и права термин "связь" и термин "правоотношение" соотносятся как род и вид [146] , а правоотношения, как известно, классифицируются по ряду оснований, понятие "правовая связь" нуждается в уточнении. Возникает ли между сторонами сделки обязательство уже в период до наступления условия? Во-первых, между сторонами сделки имеется относительное правоотношение. Во-вторых, это относительное правоотношение, как представляется, не подпадает под понятие обязательства. В силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности (ст. 307 ГК РФ).
Возможность обязательства, содержание которого исчерпывалось бы обязанностью воздерживаться от определенного поведения, вызывает у отечественных цивилистов сомнения [147] . В частности, О.С. Иоффе отметил, что в обязательстве на первый план выступают положительные действия, а чисто негативное поведение (воздержание от совершения каких-либо действий) может явиться лишь дополнением или следствием выполняемой должником активной функции [148] .
Что же касается сделки с отлагательным условием, из самой по себе сделки еще не возникает для должника обязанность исполнения, до наступления условия на должника возлагается прежде всего обязанность пассивного типа (должник лишь обязан считаться с тем, что его обязанность может возникнуть, если наступит условие [149] ). Организационные обязанности активного типа, в том числе обязанность уведомления, лишь дополняют основную обязанность бездействия и возникают не всегда, а только в случае принятия должником решения о предстоящей реорганизации, ликвидации, в случае заключения договора купли-продажи или аренды предприятия как имущественного комплекса.
Кроме того, обязанности должника, в том числе и обязанность негативного поведения, должны быть достаточно определенными.
Что же касается сделки с отлагательным условием, обязанности должника недостаточно определены. Определена лишь цель: возможность приобретения прав, поставленных под отлагательное условие. Обязанность воздерживаться от совершения действий, препятствующих возникновению поставленных под условие юридических последствий сделки слишком неопределенна, чтобы составить содержание обязательства.
Поэтому можно сделать вывод о том, что между сторонами сделки в период, предшествующий наступлению условия, имеется относительное правоотношение, которое вместе с тем не является обязательством (ст. 307 ГК РФ).
В.Б. Исаков понимает правовую связанность как разновидность организационного правоотношения; он пишет, что предварительное организационное правоотношение, во-первых, может составлять "высокоразвитое обязательство, включающее целый комплекс прав и обязанностей сторон", во-вторых, может иметь менее интенсивный характер; таким отношением является предварительная связанность сторон условной сделки. Содержание связанности состоит в пассивной обязанности каждой из сторон не препятствовать наступлению условия; в некоторых случаях обязанности юридически связанных сторон могут носить минимально активный характер [150] .
С выводом В.Б. Исакова относительно того, что между сторонами условной сделки имеется "связанность" и это правоотношение является "менее интенсивным" по сравнению с обычным правоотношением, нельзя не согласиться, но вряд ли можно считать это правоотношение разновидностью организационного правоотношения. Организационные правоотношения, по определению О.А. Красавчикова, – это "построенные на началах координации или субординации социальные связи, которые направлены на упорядочение (нормализацию) иных общественных отношений, действий их участников либо на формирование социальных образований" [151] .
Содержанием организационных правоотношений является обязанность участников действовать, организуя иное общественное отношение. Сделка с отлагательным условием – уже состоявшийся юридический факт, и в организационно-предпосылочных отношениях нет надобности; обязанности действовать, организуя новое правоотношение или социальное образование, до наступления отлагательного условия не возникает.
2. Вторая высказанная в литературе характеристика правоотношения в период между совершением сделки и наступлением условия состоит в том, что одна из сторон условной сделки обладает правообразовательным правомочием [152] .
В иностранной доктрине субъективное право в период до наступления условия характеризуется как секундарное право (или его разновидность – "право ожидания" [153] ). Секундарное право определяется как юридически обеспеченная возможность односторонним действием или с наступлением события установить, изменить или прекратить правоотношение, реализовав интерес приобретения или прекращения обязательственного или вещного права [154] . В иностранной доктрине секундарные права классифицируются на две категории: (1) секундарные права как самостоятельные субъективные права (к этой категории принадлежит субъективное право из сделки с отлагательным условием); (2) секундарные права как "дробная часть" права требования [155] .
В отечественной науке гражданского права С.С. Алексеев разграничил понятия правообразовательных правомочий и секундарных прав. Первые, как пишет С.С. Алексеев, имеют относительно самостоятельное значение, вторые влекут прекращение обязательства и в период существования обязательства "как бы надстраиваются" над его содержанием [156] .
В отечественной доктрине пока отсутствует единый подход к определению правообразовательного правомочия; допускается смешение понятий "правообразовательное правомочие" и "секундарное право" [157] .
М.М. Агарков [158] считал, что секундарное право составляет элемент динамической правоспособности. Эта концепция была продолжена в работе А.В. Бабаева, посвященной проблеме секундарных прав [159] .
А.В. Бабаев определил секундарное право как субъективное гражданское право, в силу которого "управомоченному субъекту принадлежит исключительная возможность удовлетворить свой интерес, которая может служить предметом судебной защиты и способна к передаче в порядке исключительного правопреемства. Секундарное право включается в группу относительных прав наряду с правом требования. В отличие от активной стороны обязательства интерес секундарно-управомоченного лица удовлетворяется за счет собственных действий" [160] .
Ю.К. Толстой характеризует секундарные права как "правовые образования, занимающие промежуточное положение между правоспособностью и субъективным правом" [161] .
Секундарное право как правомочие характеризуют, в частности, С.Н. Братусь [162] , А.Г. Певзнер [163] , К.И. Скловский [164] . По мнению К.И. Скловского, секундарное право никогда не может быть признано самостоятельным субъективным правом [165] .
С.С. Алексеев привел несколько примеров правообразовательного правомочия: правомочие наследника принять открывшееся наследство [166] , право акцептовать оферту [167] .
Из приведенных С.С. Алексеевым примеров можно сделать вывод о том, что правообразовательное правомочие составляет субъективное право.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что правообразовательное правомочие может быть определено как субъективное право, содержанием которого является юридически обеспеченная возможность односторонним волеизъявлением возложить обязанность на другое лицо или на неопределенный круг лиц.
В.Б. Исаков определил правообразовательное (секундарное) правомочие как "право на одностороннее изменение или прекращение правовой связи" и отметил, что этому праву не соответствует конкретная обязанность другой стороны правоотношения. Правовые последствия реализации этого права (образование, изменение, прекращение правоотношения) в большинстве случаев наступают автоматически, независимо от действий каких-либо иных лиц [168] .
Характеристика правообразовательного правомочия как субъективного права, которому не противостоит ничья обязанность, вряд ли может быть использована при определении содержания правоотношения из сделки с отлагательным или отменительным условием.
Обязанность, противостоящая правообразовательному правомочию, – это обязанность пассивного типа. Из сделки с отлагательным условием возникает обязанность не совершать действий, препятствующих приобретению, в частности, не распоряжаться вещью в период до наступления условия, не уничтожать индивидуально-определенную вещь, предмет связанного с условием обязательства.