Историческими особенностями этого периода объясняется значительно меньшее внимание законодателя к преступлениям против личности. Острие уголовно-правовой репрессии, как известно, направлялось против контрреволюционных восстаний, заговоров, мятежей и других преступлений, представляющих особую опасность для революции. Тем не менее уже тогда на необходимость решительной борьбы с преступлениями против чести и достоинства указывалось в наказах мировым судам и мировым судьям.
Так, в наказе Камышевскому народному гласному суду, выработанному общим собранием граждан 4 февраля 1918 г., в специальном разделе "Об оскорблении чести, угрозах и насилии" выделялись следующие составы: нанесение обиды на словах или в письме; нанесение обиды действием; разглашение сведений, сообщенных втайне или же узнанных вскрытием чужого письма или другим образом.
О системе преступлений против чести и достоинства говорится также в Циркуляре Кассационного отдела ВЦИК от 6 октября 1918 г. В нем указывалось, что всякие нарекания, клеветнические и иные измышления, оскорбление словом, или в печати, или действием, персонально направленные против представителей местной или центральной власти или представителей советских учреждений, подлежат рассмотрению в местных судах в порядке возбуждения частной жалобы потерпевшего, если не будет доказан специально хулиганский характер действий виновного или цель оскорбления всего строя Советской республики в целом в лице того или иного представителя власти. В этом документе описывались объективные и субъективные признаки составов клеветы и оскорбления, определялась подсудность этих преступлений. Циркуляр выделял оскорбление словом, действием и в печати.
Новый этап в развитии норм, регламентировавших ответственность за преступления против чести и достоинства, связан с принятием УК РСФСР 1922 г. Подводя итог развитию законодательства об ответственности за клевету и оскорбление, а также судебной практике местных судов в течение пяти лет, первый кодекс сформулировал понятие клеветы. В соответствии со ст. 174 УК клевета – это оглашение заведомо ложного и позорящего другое лицо обстоятельства. Простая клевета каралась лишением свободы или принудительными работами на срок до шести месяцев; квалифицированная (в печатном или иным образом размноженном произведении) наказывалась лишением свободы на срок до одного года (ст. 175 УК). Что касается оскорбления, то УК 1922 г., устанавливая ответственность за него, понятия такого преступления не давал, а лишь перечислял возможные способы его совершения – словесно, действием или в письме. Квалифицированным считалось оскорбление, нанесенное в распространенных или публично выставленных произведениях печати или изображениях. Вместе с тем оскорбление, вызванное равным или более тяжким насилием со стороны потерпевшего, не являлось уголовно наказуемым (ст. 172 УК). Таким образом, первый УК предусматривал ненаказуемость взаимных оскорблений, считая это дело "исключительно частным и не требующим охраны со стороны общества". Интересен тот факт, что в период действия УК 1922 г. была провозглашена наказуемость заочных обид. В частности, Пленум Верховного Суда РСФСР по делу гражданки Ф., обвиняемой в оскорблении, указал, что "заочное оскорбление, нанесенное кому-либо словесно, наказуемо и полностью охватывается диспозицией ст. 172 УК". Это противоречило дореволюционной судебной практике, в соответствии с которой уголовное преследование осуществлялось лишь за непосредственное оскорбление.
Принятый вскоре новый УК 1926 г. дал развернутое определение понятия клеветы как распространения заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений (ст. 161 УК). Оно было воспринято всеми последующими уголовными кодексами. Кроме того, в УК 1926 г., с одной стороны, наметилась четкая тенденция к общему смягчению ответственности за преступления против чести и достоинства (в частности, лишение свободы как вид наказания вообще не предусматривался), а с другой – было признано общественно опасным и наказуемым взаимное унижение чести и достоинства. В отношении оскорбления позиция законодателя практически не изменилась за исключением того момента, что оскорбление действием было признано более общественно опасным и на этом основании выделено из общего состава в квалифицированный состав оскорбления.
Последующий УК 1960 г. впервые дал определение понятия оскорбления как умышленного унижения чести и достоинства личности, выраженного в неприличной форме. Данная формулировка сохранена и в действующем УК 1996 г. Кроме того, особенность УК 1960 г. проявилась и в том, что к составам клеветы и оскорбления добавились новые квалифицирующие обстоятельства – совершение преступления лицом, ранее судимым за клевету или оскорбление, а также клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.
Действующий УК РФ 1996 г. не внес существенных изменений в систему преступлений против чести и достоинства личности. Вместе с тем из состава оскорбления законодатель исключил указание на умышленный характер совершаемого виновным действия (ст. 130 УК). Это явилось основанием для дискуссии о том, возможно ли оскорбить человека по неосторожности? Думается, что общественная опасность состава оскорбления связана с умышленной формой вины, когда виновный не просто осознает, что он в неприличной форме унижает честь и достоинство другого человека, но и желает этого. В связи с этим термин "умышленное" здесь имеется в виду как само собой разумеющийся.
Первые советские уголовные кодексы РСФСР 1922 и 1926 гг. пошли по пути сокращения круга посягательств на личную свободу человека. Согласно УК РСФСР 1922 г. в главе о преступлениях против личности предусматривались составы: ст. 159 УК– насильственное незаконное лишение кого-либо свободы, совершенное путем задержания или помещения его в каком-либо месте; ст. 160 УК – лишение свободы способом, опасным для жизни или здоровья лишенного свободы или сопровождавшееся для него мучениями; ст.162 УК– похищение, сокрытие или подмена чужого ребенка с корыстной целью, из мести или иных личных видов. В качестве самостоятельного состава впервые было предусмотрено помещение в больницу для душевнобольных заведомо здорового лица из корыстных или иных личных видов (ст. 161 УК). Кроме того, в главе "Должностные преступления" содержались составы: незаконное задержание, незаконный привод, а также принуждение к даче показаний при допросе путем применения незаконных мер со стороны производящего следствие или дознание (ч. 1 ст. 112 УК) и заключение под стражу в качестве меры пресечения из личных либо корыстных видов (ч. 2 ст. 112 УК).
Таким же образом решался вопрос и в УК РСФСР 1926 г., с той лишь разницей, что лишение свободы способом, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, или сопровождавшееся причинением ему физических страданий, было объявлено не самостоятельным составом преступления, а квалифицированным видом насильственного незаконного лишения свободы (ч. 2 ст. 147 УК).
Еще более узкий круг посягательств на личную свободу содержала первоначальная редакция УК РСФСР 1960 г., в которой речь шла о незаконном лишении свободы (ст. 126 УК) и похищении или подмене ребенка (ст. 125 УК). Кроме того, в главе "Преступления против правосудия" предусматривалась ответственность за заведомо незаконный арест или задержание (ст. 178 УК). Значительно позднее Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 5 января 1988 г. УК был дополнен статьей 126 – незаконное помещение в психиатрическую больницу. В 1993 г. круг наказуемых деяний против свободы был расширен за счет включения в УК таких составов, как захват заложников (ст. 126) и похищение человека (ст. 125). Последняя норма стала охватывать собой похищение любого человека, в том числе и ребенка.
С первых лет советской власти охране частной жизни граждан не уделялось должного внимания. Об ответственности за посягательства на частную жизнь человека говорилось лишь вскользь в специальных наказах народным судам и судьям. Так, в наказе Камышевскому народному гласному суду указывалось на необходимость привлекать к ответственности за "…разглашение сведений, "сообщенных втайне" либо же узнанных путем вскрытия чужого письма". Не содержали специальных норм, предусматривающих охрану частной жизни человека, и первые советские уголовные кодексы. Вместе с тем одна норма УК 1926 г., хотя и с определенной натяжкой, охватывала случаи, связанные с нарушением тайны сообщений. Таковой нормой являлась ст. 116 УК. Постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР от 10 февраля 1932 г. было дано официальное толкование ст. 116 УК: "если присвоение почтовых отправлений совершено должностными лицами органов связи, в ведении которых эти отправления находились, эти действия должны квалифицироваться как растрата по ч. 1 и 2 ст. 116 УК, в зависимости от обстоятельств дела".
Интересен факт, что в период действия УК РСФСР 1926 г. были подготовлены два варианта проектов УК СССР 1939 и 1955 гг., где проблеме охраны личных прав граждан уделялось более серьезное внимание. Достаточно отметить, что проект УК СССР 1939 г. содержал специальный раздел "Преступления против основных прав граждан", состоящий из 10 глав. Отдельная глава 9 была посвящена преступлениям против неприкосновенности жилища и тайны переписки. Аналогичным образом этот вопрос решался и в проекте УК СССР 1955 г., предусматривавшем самостоятельные составы преступлений: нарушение неприкосновенности жилища граждан (ст. 101) и нарушение тайны переписки (ст. 102). Разработанные проекты в дальнейшем легли в основу принятых в 60-е годы УК союзных республик, в том числе и УК РСФСР 1960 г. Первоначально глава IV УК РСФСР 1960 г. называлась "Преступления против политических и трудовых прав граждан". Однако содержание этой главы было несколько шире ее наименования, поскольку она (глава) включала в себя не только преступления против политических и трудовых, но и против личных прав граждан. В частности, были предусмотрены самостоятельные составы преступлений, посягающие на личную жизнь граждан, – нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений (ст. 135 УК) и нарушение неприкосновенности жилища (ст. 136 УК). В дальнейшем, по мере развития демократических тенденций в обществе, глава IV подвергалась существенным изменениям и дополнениям. Так, Законом РСФСР от 25 апреля 1991 г. было изменено название главы. Она стала называться "Преступления против политических, трудовых, иных прав и свобод граждан", что, безусловно, точнее соответствовало ее содержанию. Вместе с тем следует согласиться с мнением, что редакция ст. 136 прежнего УК была не совсем удачной, поскольку уголовная ответственность здесь связывалась, в первую очередь, с незаконными действиями работников правоохранительных органов – проведением незаконного обыска, выселения и т. д. Отсюда понятно, что практика применения этой статьи была ничтожно мала.
УК РФ 1996 г. под влиянием международных стандартов в области прав человека, Конституции РФ 1993 г. расширил круг криминализируемых деяний, направленных против права на частную жизнь человека. Существующие ранее нормы были дополнены квалифицированными составами. Так, субъектом основного состава преступления, предусмотренного ст. 139 УК (нарушение неприкосновенности жилища), может быть любое физическое лицо, достигшее 16 лет. Проникновение же в жилище, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, рассматривается сегодня как квалифицированный состав преступления. Кроме того, были введены новые виды преступлений, в частности ст. 137 УК– нарушение неприкосновенности частной жизни.
Изучение проблемы уголовно-правовой охраны свободы совести в советской России свидетельствует, что с 1917 г. коренным образом изменились отношения церкви и государства. Одним из первых актов советской власти, как известно, был Декрет СНК РСФСР от 2 февраля 1918 г. "Об отделении церкви от государства и школы от церкви". Провозгласив отделение церкви от государства и объявив "свободу совести", Советское правительство формально заявило о своем невмешательстве в дела церкви. Право на свободу совести нашло свое отражение уже в первой Конституции РСФСР 1918 г. Однако законодательное закрепление принципа свободы совести принималось не столько для обеспечения демократических прав и свобод граждан в плане беспрепятственного выбора вероисповедания, сколько для навязывания атеистического мировоззрения и возможности проводить антирелигиозную пропаганду. Это подтверждается небывалым размахом репрессий, прежде всего в отношении православного духовенства и православной церкви.
Что же касается уголовного законодательства советских времен, то, с одной стороны, оно ставило под охрану конституционное право на свободу совести. Так, уже первые УК РСФСР 1922 и 1926 гг. содержали норму, предусматривающую ответственность за "воспрепятствование исполнению религиозных обрядов, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан" (ст. 125 УК 1922 г. и 127 УК 1926 г.). С другой стороны, оно выражало политику государства того времени, направленную на отрицание всякой религии вообще и православия в частности. Достаточно сказать, что в главе IV "Нарушение правил об отделении церкви от государства" УК РСФСР 1926 г. из 6 уголовно-правовых норм 5 носили атеистический характер.
Последующий УК РСФСР 1960 г., как уже отмечалось, все нормы, охраняющие права и свободы человека, объединил в одну главу "Преступления против политических и трудовых прав граждан". Сюда вошли в том числе ст. 142 (Нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви) и ст. 143 (Воспрепятствование совершению религиозных обрядов). В период действия УК 1960 г. его глава 4 неоднократно подвергалась изменениям и дополнениям. Первые изменения имели место уже через 5 лет после принятия УК. Постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 марта 1966 г. ст. 142 УК была дополнена квалифицированными видами, а именно: если нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви совершено лицом, ранее судимым за такое деяние, а равно организационная деятельность, направленная к совершению деяний по нарушению законов об отделении церкви от государства и школы от церкви. Последующие изменения, касающиеся указанных выше статей, связаны с перестроечными процессами в России. В это время вопрос о свободе совести в нашей стране решался с позиций освобождения религиозных организаций от вмешательства государства. Этим требованиям отвечал принятый 25 октября 1990 г. Закон РСФСР "О свободе вероисповеданий". Под влиянием происходящих либеральных тенденций претерпевает определенные изменения и уголовное законодательство. В частности, Законом РСФСР от 21 марта 1991 г. отменена ст. 142 УК РСФСР "Нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви". Другим Законом РСФСР "О внесении изменений и дополнений в УК РСФСР и Кодекс об административных правонарушениях" от 27 августа 1993 г. изменяется название ст. 143 УК, которая стала именоваться "Нарушение свободы совести и вероисповедания". Соответственно, изменяется и редакция данной статьи. Этим же Законом была введена новая ст. 143 УК "Организация объединений, посягающих на личность и права граждан", установившая уголовную ответственность за организацию религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с причинением вреда здоровью граждан или с иными посягательствами на личность или права граждан либо с побуждением граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей или совершению иных противоправных действий, а также руководство таким объединением (ч. 1 ст. 143 УК). Часть 2 этой же статьи предусматривала ответственность за активное участие в деятельности объединения, указанного в ч. 1 настоящей статьи, а равно систематическую пропаганду, направленную на совершение указанных в ней деяний.