Итак, психологическая эффективность норм законодательства немыслима без того, что И. А. Ильин назвал признанием права. Он писал: "Признание положительного права состоит в том, что человек, усмотрев с очевидностью его объективное содержание и его субъективное значение, добровольно вменяет себе в обязанность соблюдение его правил и воспитывает в этом направлении не только свои сознательные решения, но и свои непосредственные, инстинктивные хотения и порывы. Он совершает этим своеобразное духовное приятие положительного права, и это приятие требует особой зрелости ума и воли, особого равновесия души потому, что оно должно совершиться с отчетливым сознанием всегда возможных глубоких несовершенств положительного права".
В соответствии с разграничением права на частное и публичное представляется целесообразным разделить эффективность норм законодательства на публично-правовую и частно-правовую. Если в первом случае эффект нормы будет связан с изменениями в общественном устройстве, в деятельности государственных органов, в политике государства, то во втором – с удовлетворением интересов частных лиц. Представляется, что и восприятие норм публичного и частного права может существенно различаться, поэтому специфичной будет также их психологическая эффективность.
В соответствии с поставленной нами задачей многоаспектного, плюралистического исследования проблем эффективности целесообразно выделить виды неэффективности норм законодательства. Такая классификация могла бы способствовать более точному определению причин неэффективности соответствующих правовых предписаний, проведению более адресной, избирательной работы по устранению причин нерезультативности соответствующих норм. Определение вида неэффективности должно базироваться на конкретных эмпирических исследованиях.
1. Неэффективность может быть временного и постоянного действия. Временная неэффективность норм связана, прежде всего, с недостаточно быстрой реорганизацией правоприменительной практики. Постоянная неэффективность предопределена недостатками самих норм, которые ставят нереальные цели, противоречат общественному правосознанию и т. д.
2. По сфере распространения в пространстве можно выделить общую неэффективность и локальную, региональную. В последнем случае необходима более избирательная работа в соответствующих регионах по выявлению причин такой неэффективности, пропаганде соответствующих норм и обеспечению их результативности.
3. В зависимости от распространения по кругу лиц можно различать: общую неэффективность, неэффективность в отношении определенных социальных групп, неэффективность в отношении конкретных государственных органов, должностных лиц. В последнем случае неэффективность нормы связана с противодействием ей со стороны управленческих органов, если норма в какой-либо мере ущемляет их интересы, подчас незаконные.
4. Неэффективность может быть связана с выходом за пределы ресурса эффективности (в этом случае и борьба с такой неэффективностью будет неэффективной) либо не связана. В первом случае такую неэффективность можно назвать целевой, и связана она с неправильной, нереальной постановкой целей нормы в конкретных социально-исторических условиях.
5. Неэффективность может быть юридической и социальной. Если первая рассматривается как повсеместное несоблюдение, неисполнение, неиспользование либо неприменение соответствующей нормы, то социальная неэффективность означает недостижение поставленной перед нормой социальной цели (социальных целей). В последнем случае норма не вызывает никаких "сдвигов" в общественных отношениях, общественном сознании, не вызывает значимых социальных результатов.
6. Неэффективность может носить психологический характер. В данном случае, на наш взгляд, имеет место психологическое неприятие нормы, сознательный отказ исполнять соответствующее предписание или использовать предоставленную правовую возможность. Психологическая неэффективность означает и отказ добровольно подчиняться норме, солидаризироваться с ней. Субъекты правовых отношений в данном случае следуют предписаниям нормы в силу возможности применения к ним мер государственного принуждения, нарушают норму при любой возможности сделать это безнаказанно.
Это лишь некоторые из возможных классификаций неэффективности норм законодательства. Причины неэффективности правовых предписаний должны стать предметом самостоятельного монографического исследования.
Итак, концепция видов эффективности права и конкретных норм законодательства нуждается в существенной переработке и дополнении. Эффективность предписаний нормативных актов должна рассматриваться как многогранный, многоаспектный феномен, а само право не должно сводиться лишь к предписаниям государственной власти. Важнейшим видом эффективности норм права является их психологическая действенность, убедительность, способность изменить внутренний мир человека в социально адекватном направлении.
Таким образом, представляется необходимым: 1) разграничить эффективность права в целом как социально-духовного регулятора, как одной из форм духовного существования человечества, ее виды и виды эффективности отдельно взятых норм законодательства; 2) четко разграничить виды эффективности норм законодательства, а также выделить виды неэффективности норм. Это будет способствовать более оперативному и четкому анализу причин бездействия принимаемых нормативных правовых актов либо их отдельных положений.
Глава 2
Факторы эффективности права как социально-духовного регулятора и конкретных норм законодательства
2.1. Онтологические предпосылки эффективности права
Новые методологические подходы к исследованию эффективности права и законодательства предполагают необходимость переосмысления проблем факторов, влияющих на эту эффективность, их соотношения. При этом крайне важно разграничение общих предпосылок эффективности социальных регуляторов, в том числе права, и факторов, влияющих на действенность конкретных норм законодательства. Остается справедливым замечание В. И. Никитинского о том, что законченной системы условий эффективности норм права еще не создано. Это тем более актуально: 1) в отношении права в целом как социального и духовного регулятора; 2) в связи с необходимостью разграничения факторов эффективности права в целом и факторов эффективности конкретных нормативных правовых актов и их норм (норм законодательства).
В советской юридической науке весьма обстоятельно были исследованы факторы эффективности правовых норм. При этом, исходя из понимания права как системы общеобязательных, формально определенных норм, установленных государством и обеспеченных возможностью применения государственного принуждения, существенных различий между факторами эффективности права и факторами эффективности норм права (законодательства) фактически не проводилось.
По справедливому замечанию ряда авторов, знание условий эффективного действия правовой нормы, различных факторов, влияющих на результат этого действия, позволяет уяснить причины, снижающие эффективность правовых предписаний, и оптимизировать процесс правового регулирования. Такая оптимизация осуществляется с помощью внесения рекомендаций, направленных на совершенствование самой правовой нормы, путей ее применения либо на изменение влияния иных факторов. Вместе с тем следует заметить, что на эффективность норм законодательства (норм позитивного права) и на эффективность права в целом как социально-духовного регулятора действуют различные комплексы факторов. Поэтому важно не только в теории, но и на практике эти факторы четко разграничивать.
Следует также отметить, что проблема факторов эффективности права и норм законодательства нуждается в изучении не только с социологических и специально-юридических, но и с философских позиций, с точки зрения выполнения правом своего социального назначения. При этом, разумеется, нельзя игнорировать значение комплекса психологических и антропологических факторов. С каких бы позиций ни рассматривалось право, – а при нашем подходе это тем более очевидно, – в качестве аксиомы мы должны исходить из того, что нормативное регулирование социальной жизни онтологически предопределено. Д. Ллойд отмечает, что право является одним из основных институтов социальной природы человека, без которого он был бы совершенно другим существом. Опыт показал, что право – это одна из самых мощных движущих сил цивилизации в человеческом обществе. В свою очередь развитие цивилизации повсеместно сопровождалось постепенным развитием системы правовых норм и одновременным созданием механизма для их регулярного и эффективного применения. В. А. Мальцев пишет об онтологической обусловленности нормативной предметности. Он отмечает: "Фиксируя нормативно-предметные контуры общественных отношений, право как социокультурная деятельность в единстве функционирования и развития его сущностных сил и их конкретно-исторических проявлений задает для общества правовую картину социальной действительности, нормативной реальности человеческого бытия, межчеловеческих отношений". Хотелось бы добавить, что такая предопределенность связана с самим существованием человека как духовного и биологического существа, с самим устройством человеческого существования.
При исследовании факторов эффективности права и конкретных норм законодательства, в том числе факторов психологического характера, представляется полезным использовать и зарубежный опыт. Так, в некоторых работах проводится различие между факторами на уровнях макросистемы, микросистемы и на индивидуальном уровне. Факторы макросистемы – это те факторы, которые относятся к влиянию на уровне культуры и общества (нищета, отражение насилия в средствах массовой информации), тогда как микросистема состоит из влияния семьи, сверстников, школы, соседей. На индивидуальном уровне факторы прогнозирования насилия включают биологические, когнитивные и эмоциональные переменные. Думается, что факторы окружения, образа жизни остаются несколько недооцененными в отечественной науке, в отличие, например, от экономических, и нуждаются в самом серьезном исследовании.
Факторы, влияющие на эффективность права в целом как социально-духовного регулятора, более корректно именовать предпосылками эффективности права. Эти предпосылки, в отличие от факторов эффективности конкретных норм законодательства, в гораздо меньшей степени зависят от государства, деятельности его органов и должностных лиц, поскольку заложены в качестве одной из основ существования человеческой цивилизации, в том числе основ психологических.
В литературе справедливо отмечается, что воздействие права как социального детерминирующего фактора на человеческое поведение возможно только через сознательно-волевую сторону человеческой психики. Личность включается в систему правового регулирования в качестве активного субъекта, обладающего совокупностью побуждений, интересов и целей, которые во многом определяют характер и направленность ее поступков. Это, конечно, не означает их независимости от воздействия со стороны правовой системы или отдельных ее элементов. В каждой конкретной ситуации сочетание внутренних и внешних факторов может быть различным, с преобладанием тех или иных факторов. Подобное "личностное преломление" внешних факторов должно учитываться и при исследовании факторов эффективности права и отдельных норм права. Такой подход к факторам, их воздействию на юридически значимое поведение субъектов можно было бы назвать личностным. Как известно, исходные позиции личностного подхода в психологии были наиболее полно определены С. Л. Рубинштейном, который подчеркивал факт опосредованности внешнего воздействия внутренними условиями психической деятельности личности.
На наш взгляд, необходимо пересмотреть вопрос о соотношении и роли различных факторов в обеспечении эффективности права и норм законодательства. И. А. Ильин в свое время писал о том, что "как бы ни было велико значение материального фактора в истории, с какой бы силой потребности тела ни приковывали к себе интерес и внимание человеческой души – дух человека никогда не превращается и не превратится в пассивную, не действующую среду, покорную материальным влияниям и телесным зовам". "К самой сущности человеческого духа принадлежит этот дар: воспринять, преломить, преобразовать и направить по-новому всякое, вторгающееся извне, воздействие … Самая сущность, самая природа права в том, что оно творится сознательными существами и для сознательных существ, мыслящими субъектами и для мыслящих субъектов".
Важнейшая роль комплекса психологических факторов в правовой системе отмечалась и в советской литературе. С. Л. Рубинштейн справедливо указывал на особое значение психического состояния личности, ее психического настроя как важнейшего фактора, через который прежде всего и в конечном итоге и преломляется всякое внешнее воздействие на человека. В связи с этим назрела необходимость показать значение комплекса психологических факторов и в контексте проблем эффективности в праве.
Думается, что в рамках традиционного целевого подхода к эффективности правовых предписаний имеет место некоторая недооценка системы психологических факторов эффективности права и его конкретных норм, их влияния на действенность требований права. Справедливости ради следует сказать, что в советской науке отмечалось, что "специфической особенностью факторов социальной детерминации является включение в детерминационную цепь наряду с материальными идеальных компонентов". Также указывалось, что сознание, чтобы стать регулятором, причиной деятельности, проходит три стадии – отражения действительности, конструктивной деятельности сознания и регуляции практической деятельности людей. Очевидно, что обращение к психологическим факторам обеспечения эффективности в праве является настоятельной необходимостью юридической науки и практики.
Как писал С. Л. Рубинштейн, сам по себе объективный фактор без субъективного не может порождать человеческой деятельности и общественных отношений. Внешние причины действуют через внутренние условия в поведении человека. Если попытаться оценить действие права с психологической стороны, то следует отметить, что человеческую психику в процессе правового регулирования нельзя рассматривать упрощенно, как некое пассивное передаточное звено, посредством которого правовое воздействие в неизменном виде переводится в поведение личности. При этом обязательно возникает проблема соотношения такого воздействия с уже имеющимися внутриличностными психологическими условиями, способными содействовать или препятствовать его реализации.