Прежде чем сформулировать закон, назовем несводимые друг к другу бытийные и предметные сферы. Это а) абсолютная сфера действительного и ценного, святого; б) сфера современников, предков и потомков, т. е. сфера общества и истории, соответственно, "другого"; в) сфера внешнего мира и мира внутреннего, а также сфера собственного тела и его окружения; г) сфера подразумеваемого "живым"; д) сфера мертвого и представляющегося "мертвым" мира тел. Вплоть до недавнего времени теория познания пыталась свести друг к другу эти бытийные сферы, предполагаемое содержание которых, естественно, исторически постоянно менялось (описывать эти попытки мы здесь не будем). А именно, внутренний мир она пыталась свести к внешнему миру (Кондильяк, Мах, Авенариус, материализм); внешний мир – к внутреннему миру (Декарт, Беркли, Фихте); абсолютную сферу – к другим сферам (например, когда сущность и бытие божественного хотят "вывести" каузально); живой мир – к предданности мира мертвой природы ("теория интуитивного постижения" жизни, например, у Декарта и Т. Липпса); допущение о существовании мира современников – к предданости собственного внутреннего мира того, кто его допускает, и внешнего мира физических тел (философская теория умозаключения по аналогии и теория вчувствования в чужое сознание); разделение субъекта и объекта вообще – к предданости "ближнего", которому сначала "интроецируется" какая-нибудь часть окружающего мира, например, "это дерево", чтобы затем быть интроецированной также и самим наблюдателем (Авенариус); собственное "тело" – к простому ассоциативному упорядочению самовосприятий собственного "я" и ощущений, поступающих от органов, с одной стороны, и воспринятого извне собственного тела – с другой. Все эти попытки в принципе ошибочны. Сферы несводимы друг к другу и даны равно изначально всякому человеческому сознанию. При этом может быть строго доказано, чт. е. сущностно-закономерный порядок в данности и предданости этих сфер, остающийся неизменным при любом возможном развитии человека. Это означает следующее: на каждой стадии развития какая-либо одна из этих сфер всегда уже "наполнена" содержанием, в то время как другая еще нет; или одна наполнена определенным содержанием, другая – еще неопределенным. Далее, в то время как относительно реальности определенного в своем так-бытии предмета внутри какой-либо из этих сфер можно еще "сомневаться" или вопрос о ней может еще "оставаться открытым", относительно реальности определенного в своем так-бытии предмета внутри другой сферы больше нет "сомнений" или вопрос о ней не может больше "оставаться открытым".
Если не рассматривать место абсолютной сферы в этом порядке, то фундаментальное для целей социологии знания положение гласит: "социальная" сфера "современников" и историческая сфера предков является по отношению ко всем следующим за ней сферам предданной а) по реальности, б) по содержанию и по определенности содержания. "Ты-йность" ("Du-heit") – основополагающая экзистенциальная категория человеческого мышления. Поэтому у примитивных народов она распространяется равным образом и на все явления природы; первично вся природа для них – выразительное поле и "язык" духов и демонов, скрытых за явлениями. Сюда же я добавлю и некоторые не менее важные законы предданости: 1) сфера внешнего мира всегда является пред-данной по отношению к сфере внутреннего мира. 2) мир, подразумеваемый "живым", всегда является предданным по отношению к миру, подразумеваемому "мертвым", т. е. "неживым". 3) "Этот" внешний мир субъектов-современников всегда является предданным по отношению к тому, что "я" как отдельное существо "знаю" о внешнем мире и что из него имею; и точно так же внешний мир "моих" современников всегда преддан по отношению к внутреннему миру "моих" современников. 4) Внутренний мир современников, предков и потомков (как перспектива ожидания) всегда преддан по отношению к "моему" собственному внутреннему миру как сфере; т. е. все так называемое самонаблюдение, как это ясно понял уже Т. Гоббс, – это лишь особое "поведение" по отношению к самому себе, "как если бы" я был "другим человеком": оно – не предпосылка, а следствие наблюдения за другими и подделка под него. 5) Мое собственное и всякое чужое тело как выразительное поле (не как физически-телесный предмет) является предданным по отношению ко всякому делению на физическое тело и телесную душу (т. е. "внутренний мир").
Таким образом, предположение о реальности и определенных свойствах общества и истории, в которых живет человек, основано отнюдь не на предположении о реальности и определенных свойствах так называемого "мира физических тел" или содержания внутреннего самовосприятия, как все еще думает большое число людей. Не зря было так много философов, оспаривавших, что существует реальный протяженный мертвый мир (Платон, Аристотель, Беркли и Фихте, Лейбниц и Кант и т. д.), но так мало философов, оспаривавших реальное существование животных или хотя бы растений. Даже радикально-"идеалистически" настроенный Беркли в случае с растением уже сомневается, можно ли по отношению к нему провести "esse = percipi". Так что ни одного "солипсиста" никогда и нигде не было! Этот факт – наряду со множеством доказательств нашего закона, которые можно найти во всех разделах эволюционной психологии, но которые мы просто не можем здесь перечислить, – ясно показывает, что убеждение в реальности общества укоренилось в нас намного глубже, чем в реальности какого-либо иного предмета всех других сфер бытия и знания. В любой другой реальности мы еще можем "сомневаться", оставляя вопрос о ней открытым, в то время как в этой реальности мы сомневаться не можем.
Какое же следствие вытекает из этих законов для социологии знания? Из этого следует, во-первых, что не подлежит сомнению социологический характер всякого знания, всех форм мышления, созерцания, познания – что если и не содержание всякого знания и уж совсем не его предметная значимость, зато выбор предмета знания со-обусловлен перспективой господствующего социального интереса; что "формы" духовных актов, в которых приобретается знание, всегда и необходимо со-обусловлены социологически, т. е. структурой общества. Так как объяснить всегда означает свести относительно новое к известному и так как социальность (в соответствии с указанным выше принципом) всегда "более известна", чем все остальное, мы вправе ожидать то, чту как раз и доказывают многие социологические исследования: субъективные формы мышления и созерцания, а также классифицирующее деление мира на категории, т. е. классификация знаемых вещей вообще, со-обусловлены делением и классификацией групп (например, клана), из которых состоит общество.
Теперь становятся совершенно понятными не только удивительные факты коллективной картины мира примитивных народов, изложенные в работах Леви-Брюля, Гребнера, Турнвальда и констатируемые в других этнологических исследованиях, но и те глубинные структурные аналогии, которые существуют между, с одной стороны, структурами содержания знания о природе и знания о душе, метафизического и религиозного "знания" и, с другой стороны, структурой, организацией общества, а в политическую эпоху – иерархией отношений господства, связывающих его социальные части. Исследование этой структурной идентичности картины мира, образа души и Бога со ступенями социальной организации, а именно применительно ко всем основным родам знания (религиозному, метафизическому, позитивному) и на всех ступенях развития общества – особо привлекательный предмет социологии знания. Систематического описания этих структурных идентичностей еще нет; не предпринимались и попытки понять найденные идентичности как простые законы. Наш формальный принцип – закон предданности сфер – дает последнее обоснование всем этим попыткам. Предложенный нами закон порядка впервые полностью объясняет существование "биоморфного" мировоззрения, которое всегда и во всяком развитии знания генетически предшествует мировоззрению, признающего своеобразие и автономность мертвого или даже стремящегося свести живое к мертвому (как современная механическая биология), а также выявляет причину заблуждения теории проективного вчувствования, одинаково ошибочной как применительно к социологии примитивных народов, так и применительно к психологии ребенка.
Высшие виды знания
"Формальными" проблемами социологии знания являются, далее, проблема подразделения исследуемых социологически высших родов знания, проблема их социального происхождения и проблема "форм движения родов знания".
В качестве фундамента всякого искусственного, более высокого исторически-позитивного знания – будь то спасительное, образовательное или позитивное деятельностное знание, будь то религиозное, метафизическое, теоретическое знание или "ценностное" знание – теоретики познания обычно рассматривают такое знание, которое они называют "естественным мировоззрением". Очевидно, под ним они имеют в виду способ воззрения на мир, содержащий минимум константного и образующийся из того, что встречается всегда и повсюду, где живут "люди". Они принимают его в большинстве случаев за свой "исходный пункт" и называют его также "естественно выросшим", "практическим" и т. д. Но это понятие "естественного мировоззрения", подобно знаменитому социальному "естественному состоянию" старого церковного и антицерковного естественного права, точно так же исполнено коварства. Церковное естественное право отождествляло его с "раем", причем делало "status naturae" то более похожим на греховное состояние, то менее похожим всякий раз в зависимости от догматического значения "грехопадения"; Гоббс отождествлял его с "bellum omnium contra omnes", сознательно противопоставляя учению церкви, Руссо – с идиллией, в которой нет места частной собственности, марксисты – со "свободными и равными людьми", "первоначально" жившими в условиях общности имуществ и промискуитета. В действительности же мы вообще ничего не знаем о "естественном состоянии", а содержание предполагаемого всякий раз естественного состояния на самом деле есть лишь оболочка и фон для политики отнесенных в будущее интересов, которые пытается оправдать каждая из этих типичных "идеологий". Может быть, с "естественным мировоззрением" теоретиков познания дело обстоит лучше? Я не думаю. Беркли, например, считает естественного человека идеалистом в своем понимании и говорит, что "материя" – это "изобретение" сдвинутых "ученых". Другие считают естественное мировоззрение реалистическим, но приписывают ему всякий раз определенные категориальные структуры, например, множество мертвых вещей в пространстве и времени, однообразность происходящего, взаимодействие и т. д. Кант, Авенариус, Бергсон, теперь Н. Гартман – все они представляют естественное мировоззрение принципиально иным, и к сожалению, всегда таким, каким оно должно быть, чтобы служить "исходным пунктом" для уже заведомо готовых теорий знания, которые каждый их них хочет доказать.
От обычного понятия абсолютно константного естественного мировоззрения социология знания должна поэтому наотрез отказаться. Но она должна и может ввести другое понятие – понятие "относительно естественного мировоззрения". Его дефиниция дана в тезисе: к относительно естественному мировоззрению группового субъекта (в первую очередь – объединенного происхождением) относится все то, что считается в этой группе "данным" бесспорно, каждый предмет и каждое мнение, явленные в структурных формах "данного" без особых спонтанных актов, ощущаемые и воспринимаемые как не требующие обоснования и как вообще не могущие быть обоснованными. Но как раз это и может быть принципиально иным для разных групп и для одних и тех же групп на разных стадиях развития. Одно из самых надежных достижений, которого добилась социология знания примитивных народов, биоморфного мировоззрения ребенка и Запада вплоть до начала Нового времени и к которому приводит также сравнение (по указанному выше критерию) относительно естественных мировоззрений больших культурных кругов – это как раз то, что одного константного естественного мировоззрения "человека" вообще не существует, но что различия в картине мира доходят до категориальных структур самой данности. Духи и демоны даны дикарю в акте восприятия столь же "естественно" и бесспорно, как нам они, конечно, не даны. Таким образом, одно единственное абсолютно естественное мировоззрение – не более чем пограничное понятие, служащее для оценки эволюционных ступеней относительно естественного мировоззрения.