Ответа не получилось. Вот почему заметка об этом была характерно названа: "Так мешает или способствует?" (МК в воскресенье. 4 февраля 2001 г.).
Наиболее важные аспекты юридических вопросно-ответных ситуаций специально оговорены в законодательстве. Так, в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, в гл. 26. "Допрос" (который как раз и состоит из вопросов и ответов), в частности, подчеркнуто, что "задавать наводящие вопросы запрещается"; "адвокат присутствует при допросе, но при этом не вправе задавать вопросы свидетелю и комментировать его ответы"; "после дачи показаний следователь может задавать вопросы каждому из допрашиваемых лиц. Лица, между которыми проводится очная ставка, могут с разрешения следователя задавать вопросы друг другу".
Во время суда при допросе подсудимого "председательствующий отклоняет наводящие вопросы и вопросы, не имеющие отношения к уголовному делу"; "Суд задает вопросы подсудимому после его допроса сторонами" (ст. 275); "никакие вопросы к подсудимому во время его последнего слова не допускаются" (ст. 293). В ст. 299 "Вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора", дается их подробный перечень.
Особенно тщательно в УПК РФ разработаны вопросно-ответные ситуации в суде с участием присяжных заседателей. Так, согласно ст. 328: "Председательствующий разъясняет кандидатам в присяжные заседатели их обязанность правдиво отвечать на заданные им вопросы ...". В ст. 338 предусмотрена "постановка вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями". В ст. 339 раскрыто содержание вопросов присяжным заседателям. Здесь выделены 3 основных вопроса: доказано ли деяние; доказано ли, что его совершил подсудимый; виновен ли он.
Выдвигаются особые требования к вопросам, задаваемым во время судебного заседания: "Формулировки вопросов не должны допускать при каком-либо ответе на них признания подсудимого виновным в совершении деяния, по которому государственный обвинитель не предъявлял ему обвинения либо не поддерживал обвинения к моменту постановки вопросов" (ст. 339). После основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые увеличивают или уменьшают степень виновности, либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности (причем сами эти вопросы специально указываются - см. ст. 339).
Перед совещанием присяжных заседателей председательствующий обращается к ним с напутственным словом. И снова в нем речь идет о вопросно-ответной ситуации. Председательствующий разъясняет порядок совещания, в частности, - "подготовки ответов на поставленные вопросы, голосование по ответам и вынесение вердикта" (ст. 340).
Наконец, вынесение самого вердикта предполагает голосование "за утвердительный ответ" и "за отрицательный ответ". При этом формулируется специальное требование к ответам:
"Ответы на поставленные перед присяжными заседателями вопросы должны предусматривать собой утверждение или отрицание с обязательным пояснительным словом или словосочетанием, раскрывающим или уточняющим смысл ответа" ("Да, виновен"; "Нет, не виновен").
Особой тщательности формулировок требуют вопросы, имеющие большое общественное значение, - например, выносимые на всенародный референдум. Так, в марте 1991 г., еще в условиях существования СССР, состоялся первый Всесоюзный референдум по вопросу: "Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной Федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности?" Столь сложный вопрос был сформулирован не вполне корректно. Он задавался еще в условиях старого Союза, и не было ясно, в какой мере этот Союз будет обновлен. Тот, кто хотел быть против сохранения Союза, выходит, выступал бы против его обновления. А тот, кто желал обновления Союза, вовсе не обязан был голосовать за его сохранение.
От вопросительных предложений в собственном смысле отличаются так называемые риторические вопросы. Как и повествовательные предложения, они по существу тоже выражают собой суждения, но в особой, специфической форме. Например: "Как тебе не стыдно?" Здесь лишь усиливается категоричность, безусловность суждения: "Ты должен этого стыдиться". Еще пример. "Кто не любит хорошо поесть?" Или цицероновское: "Quousque tandem?" ("До каких пор, наконец?"), которым лишь подчеркивалось его гневное нетерпение: "Пора этому положить конец". У Н. Гоголя: "И какой же русский не любит быстрой езды?"
Отсюда ясно, что риторический вопрос не требует ответа. "Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни?" - вопрошает Ленский в романе Пушкина "Евгений Онегин". Разве здесь требуется конкретный ответ - куда именно они удалились? Нет, этим лишь подчеркивается печальная мысль, что "весны... златые дни" ушли безвозвратно. У того же Пушкина: "Что же и составляет величие человека, как не мысль?" взятое нами в качестве эпиграфа ко всей книге. Разве Пушкина интересуют здесь помимо мысли еще какие-либо составляющие величия человека? Любопытно отметить, что, говоря о риторических вопросах, мы сами невольно использовали их: "Разве здесь..."
Множество примеров использования риторических вопросов можно найти и в современной художественной литературе. Так, у известного поэта и прозаика В. Сысоева находим: "Что знали бы мы о горьком, не будь сладкого?" Это эквивалентно суждению-утверждению: "Все познается в сравнении". Или: "Где кончается раздражительность и начинается гнев?" Здесь на конкретном примере демонстрируется великая философская диалектическая мысль: как и в природе, в общественной жизни нет жестких разграничительных линий между явлениями; одно переходит в другое постепенно, незаметно, так что грань указать невозможно. И еще почти шутливое: "Надо ли помогать друзьям садиться в лужу?" Ответ ясен сам собой.
Своеобразие риторических вопросов позволяет воспользоваться ими как средством создания остроты. В этой связи юристам полезно поразмышлять над мудрым высказыванием Козьмы Пруткова о единстве и многообразии законов: "Если бы вся Вселенная обратилась в одно государство, то как не установить повсюду одинаковых законов?"
Побудительные предложения подобно вопросительным тоже основаны на каких-либо суждениях. Например: "Найдите книгу!" Здесь предполагается, что "Книга существовала", "Книга потеряна", "Книга необходима". Однако логический смысл и назначение таких предложений состоят не в констатации этих фактов, а в побуждении кого-то к совершению действия, требовании, пожелании, просьбе. Аналогичный пример: "Встать, Суд идет!"
Побуждения - тоже продукт деятельности людей. В ходе их совместных действий возникает потребность в том или ином волеизъявлении, проявлении чувств и т. п. Она и находит свое конкретное выражение в побудительных предложениях.
Познавательное значение побуждений также велико. В них так или иначе закрепляется человеческая мудрость, основанная на опыте и знаниях. Вот почему многие побудительные предложения стали своего рода афоризмами, превратились в пословицы и поговорки. "Не судите, да не судимы будете", - сказано в Священном Писании. "Познай самого себя!" - изречение, высеченное на колонне при входе в храм Аполлона в Дельфах (Греция). "...Старайся быть точен, как свидетель при показаниях", - советовал Цицерон.
А как актуально ныне звучат такие высказывания: "Голосуй за человека, который обещает меньше всех, будешь меньше всех разочарован"; "Если хочешь узнать, что представляет собой человек, дай ему власть", "Надейся на лучшее, а приготовься к худшему".
Побудительные предложения широко используются в художественной литературе - и нередко тоже для выражения глубокой философской мысли, назидания, остроты или шутки. Так, у того же В. Сысоева: "На пороге вечности не ноги вытирай, а душу отмывай"; "Забудь о неизбежности, помни о выборе"; "Не надо помогать всему человечеству, помоги хотя бы одному".
Итак, каждому из типов предложений соответствует своя логическая форма: повествовательному предложению - суждение; вопросительному - вопрос как форма перехода от одного суждения к другому; побудительному - побуждение кого-то к чему-то. Вопросительные и побудительные предложения, хотя и заключают в себе суждения, но отнюдь не сводятся к ним. Вот почему мы сказали, что всякое суждение есть предложение, но не всякое предложение есть суждение.
Суждение и структура предложения. Неоднозначны отношения также между структурой суждения и структурой предложения. В наиболее общем виде различие между ними сводится к тому, что в мышлении людей, говорящих на самых разных языках, суждение имеет одну и ту же структуру, а предложения в этих языках строятся по-разному.
Но и в рамках одного и того же языка - например, русского - структуры суждений и предложений различны. Так, в суждении лишь два взаимосвязанных члена: субъект и предикат. А в предложении могут быть как главные члены - подлежащее и сказуемое, составляющие его грамматическую основу, так и второстепенные - определение, дополнение, обстоятельство.
Нет однозначного соответствия даже между субъектом и предикатом суждения, с одной стороны, подлежащим и сказуемым предложения - с другой. Такое соответствие может иметь место лишь в простых нераспространенных предложениях типа: "Роза красна", "Люди смертны", "Суд идет". В распространенных же предложениях дело обстоит сложнее. Так, в предложении "Любой, кто получил выгоду от преступления, виновен в его совершении" подлежащее - "любой", а сказуемое - "виновен". Субъект же заключенного здесь суждения выражен группой подлежащего: "любой, кто получил выгоду от преступления", а предикат - группой сказуемого: "виновен в его совершении". Причем может быть и обратная ситуация, когда субъект суждения выражен в предложении сказуемым (или его группой). Например: "Выдающимся русским писателем является М. Шолохов". Здесь субъект суждения - "выдающийся русский писатель" выражен группой сказуемого, а предикат - "М. Шолохов" - подлежащим. Более сложный, юридический пример: "Разрешено все, что не запрещено законом". Субъект суждения здесь выражен сказуемым ("то, что разрешено"), а предикат - группой подлежащего ("все, что не запрещено законом").
Наконец, субъект и предикат суждения подвижны, тогда как подлежащее и сказуемое предложения неподвижны.
Примеры. "Суд состоится". Субъект суждения выражен здесь подлежащим предложения - "суд", а предикат - сказуемым "состоится" (ср.: "Суд есть то, что состоится"). "Суд состоится завтра". Предикат здесь выражен уже другим словом - "завтра" (ср.: "День, когда состоится суд, - это завтра"). "Суд состоится завтра в Москве". Предикат выражен третьим словом - "Москва" (ср.: "Город, где состоится завтра суд, - Москва").
Причина подвижности предиката - в его характере как носителя новизны.
Чтобы выявить логический смысл предложения, надо найти в нем субъект и предикат суждения. А это, как очевидно, не простая задача. Ведь они подвижны и могут выражаться в предложении разными способами. Знание таких способов имеет огромное практическое значение для точного выражения наших мыслей. О каких же конкретно способах идет речь?
Прежде всего это соответствующая грамматическая форма предложения. Оно может быть построено так, чтобы субъект суждения был выражен непременно подлежащим (или его группой), а предикат - сказуемым (или его группой). Если, например, мы хотим высказать мысль, что именно Петров, а не какой-то другой адвокат, будет выступать в суде, то ей можно придать следующую грамматическую форму: "Адвокат, который будет выступать в суде, - это Петров". Но если мы хотим выразить другую мысль, что Петров будет выступать именно в суде, а не на коллегии адвокатов, то можем грамматически оформить ее так: "Место, где будет выступать адвокат Петров, - это суд". Правда, при таком способе выражения мысли сама конструкция предложения может оказаться искусственной или громоздкой. Поэтому ограничиваться им нельзя.
Другой способ - порядок слов в предложении. Его суть в том, что все известное в суждении сдвигается в сторону субъекта, в начало предложения, а предикат как носитель новизны ставится в конце. Представим себе, что психолог читает лекцию о корыстолюбии как одной из психологических черт личности и, в частности, раскрывает роль корысти в совершении преступлений. Как же в этом случае можно построить фразу? "Корысть - основной мотив преступлений". Здесь "корысть" - субъект, а "основной мотив преступлений" - предикат. А если лекцию читает юрист и она посвящена другой теме - преступлениям, в частности их мотивам? Тогда правильнее построить фразу иначе: "Основной мотив преступлений - корысть". Почему? Потому что субъектом здесь является "основной мотив преступлений", а предикатом - "корысть".
Порядок слов используется в практике мышления нередко. Так, в Священном Писании сказано: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог". Здесь "Слово" стоит то в конце предложения, то в его начале. Почему? Потому что в разных предложениях оно несет совершенно различную смысловую нагрузку. В первом оно выражает новое знание, следовательно, выступает предикатом (ср.: "То, что было в начале, - это Слово"). Во втором и третьем оно выражает уже известное, т.е. является субъектом, а новое знание воплощено в словах: "у Бога" и "Бог".
С этих позиций понятен также порядок слов в "Фаусте" Гете: "В начале было дело". Здесь содержится совершенно иной ответ на тот же вопрос: "Что было в начале?" "То, что было в начале, - это дело". Но если мы по поводу какой-то иной ситуации скажем: "Дело было вначале" ("а отдых был потом"), то слово "дело" будет выражать уже субъект, а "вначале" - предикат (ср.: "Делу - время, потехе - час"). Еще примеры: "Мы - не рабы", "Рабы - не мы"; "Люди - не боги", "Боги - не люди". Субъект и предикат здесь меняются потому, что в этих предложениях заключены совершенно разные мысли.
Еще одним из способов выражения предиката служит логическое ударение. В устной речи оно достигается усилением голоса, а на письме - подчеркиванием. Так, в предложении "Преступление произошло вчера" при одном и том же порядке слов, но с помощью логического ударения могут быть выражены три разные мысли: "Преступление (а не какое-то другое событие) произошло вчера"; "Преступление произошло (а могло не произойти) вчера"; "Преступление произошло вчера (а не позавчера и не сегодня)".
Наконец, к способам выражения субъекта и предиката относится контекст. Например, трудно сразу определить логический смысл, т.е. найти субъект и предикат в известном высказывании акад. И. Павлова: "Большого напряжения и великой страсти требует наука от человека". Здесь помогает контекст. О чем идет речь в предыдущей фразе? О науке. "Наука требует от человека всей его жизни". Значит, в последующей фразе субъектом будет уже не "наука", а "то, что требует наука от человека", предикатом же - "большого напряжения и великой страсти".
Знание способов выражения субъекта и предиката в предложении позволяет правильно устанавливать логическую структуру суждения. А это, в свою очередь, необходимо для правильного преобразования суждений и построения умозаключений.
Глава II. Классификация суждений
Обладая определенной структурой, суждения различаются в первую очередь по степени сложности. В зависимости от этого все их бесконечное многообразие можно разделить на две обширные группы (два типа) - простые и сложные.
Простые суждения характеризуются тем, что в них нельзя выделить правильную часть, которая, в свою очередь, была бы самостоятельным суждением. Например: "Я человек" или "Ничто человеческое мне не чуждо".
Сложные суждения состоят из двух и более простых суждений, тем или иным способом связанных между собой. Примером может служить соединение двух предыдущих простых суждений, которые вместе образуют известный афоризм: "Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо".
Рассмотрим каждый из этих типов суждений в отдельности.
1. Простые суждения
Природа простых суждений. Простые суждения, поскольку в них раскрывается безусловная связь между предметами мысли, называются еще иначе категорическими. С точки зрения функций они служат отражением той или иной относительно самостоятельной связи объективного мира - независимо от того, какая это связь по своему содержанию. С точки зрения структуры простые категорические суждения, будучи далее неделимыми на еще более простые суждения, включают в себя в качестве составных частей лишь понятия, образующие субъект и предикат.
Однако простые суждения весьма многообразны по своим проявлениям. Они делятся на виды по следующим основным логическим признакам: характеру связки, субъекта, предиката, а также по отношению между субъектом и предикатом. Особое значение в логике придается делению простых суждений на виды по характеру связки (ее качеству) и субъекта (по его количеству).
Виды суждений по качеству и количеству. Качество суждения - одна из важнейших его логических характеристик. Под ним разумеется не фактическое содержание суждения, а его самая общая логическая форма - утвердительная или отрицательная. В этом проявляется наиболее глубокая сущность всякого суждения вообще - его способность раскрывать наличие или отсутствие тех или иных связей и отношений между мыслимыми предметами. А определяется это качество характером связки - "есть" или "не есть". В зависимости от этого простые суждения делятся по характеру связки (или ее качеству) на утвердительные и отрицательные.
В утвердительных суждениях раскрывается наличие какой-либо связи между субъектом и предикатом. Выражается это посредством утвердительной связки "есть" или соответствующими ей словами, тире, согласованием слов. Общая формула утвердительного суждения - "S есть Р". Например: "Киты - млекопитающие".
В отрицательных суждениях, наоборот, раскрывается отсутствие той или иной связи между субъектом и предикатом. И достигается это с помощью отрицательной связки "не есть" или соответствующими ей словами, а также просто частицей "не". Общая формула - "S не есть Р". Например: "Киты не рыбы". Важно при этом подчеркнуть, что частица "не" в отрицательных суждениях стоит непременно перед связкой или подразумевается. Если же она находится после связки и входит в состав самого предиката (или субъекта), то такое суждение все равно будет утвердительным. Например: "Мои стихи живит не ложная свобода", "Не всякий плод сладок".