К этому моменту я настолько был вовлечён в пьесу и настолько отождествился с Юдхиштхирой, что вопрос Кришны я принял как адресованный мне. Он (или я) ответил: "Да, во мне нет никакого желания изменить что-либо или избежать боли и страдания, даже если это будет длиться до самого конца моего существования. Пусть будет так". К тому времени головная боль стала настолько интенсивной, что чистый свет, как взрыв, вошёл в меня через затылок и заполнил моё сознание. Это был момент абсолютного приятия Существования, время остановилось. Карл и мир исчезли и некая форма чистого бытия в сияющем свете, некая пульсирующая тишина и абсолютное проявление Жизни, совершенной в самой себе, явились, и я был Этим.
После целой "вечности" (по часам 3–4 часа) Карл и мир снова пришли в своё "обычное" состояние. Но головная боль прошла. Вместо неё осталось абсолютное приятие и знание, что время проявляется в том, что я есть, а то, что я есть, пребывает вне времени. Что всё происходящее во времени, любое событие, не может коснуться того, что само по себе является абсолютным и что само по себе является Жизнью.
Благодаря цепочке событий и ситуаций, в которых "Карл" ни одной секунды не желал оказаться, не создал их преднамеренно или попытался оказать какое-либо влияние на них, вопреки, а не благодаря поиску пришло абсолютное Приятие, совершенная Любовь, исток Существования осознал сам себя. И все переживания были и являются не "моими" или "твоими". Просто Жизнь проживает себя во всём, что воспринимается и что не воспринимается.
И ты есть это. Это твоя истинная Природа, вечная, вне всякого проявления времени и пространства и всего, что в них возникает, вечная и первозданная: абсолютное Восприятие, воспринимающее само себя. Истина сама в себе.
Карусель
Добро пожаловать! Добро пожаловать на ярмарку! Я смотрю, ты уже сидишь на карусели. Как здорово ты управляешь! У тебя элегантная машина. У тебя педаль газа. Ты даже можешь тормозить. Но прежде всего у тебя есть руль. Ты можешь с силой крутить его, что ты и делаешь. Как ни странно, получается двигаться только по кругу. Ты поворачиваешь его налево, направо, и тормозишь, и крутишь, однако всё время двигаешься только в одном направлении.
Так управляет твоё "я". Так называемое эго. Оно поворачивает налево, поворачивает направо, но никогда полностью не удовлетворено результатом. "Понаблюдаю-ка я за другими, - думает оно. - Как управляют они? Как ведёт себя вон тот парень?" Тот парень определённо делает больше поворотов. Теперь ты делаешь так же. Но ничего не меняется. Движение по кругу продолжается. Время от времени карусель останавливается. Короткая пауза. Тибетцы называют это "бардо". Затем ты начинаешь подыскивать себе новое транспортное средство. "А возьму-ка я, пожалуй, лошадь. Теперь я немного проедусь верхом. Может быть, это моё предназначение!" Очень разумно с твоей стороны. Или будет действительно мудро, если ты возьмёшь маленький роллер, потому что после всех этих утомительных кругов ты полон смирения и непритязательности.
Да, от всей этой круговерти твоё "я" мощно развилось. И когда вдруг случайно ты поворачиваешь в том же направлении, в каком движется карусель, ты можешь наконец праздновать триумф: "Ого, у меня, однако, здорово получилось! Похоже, теперь я знаю, как это делается!" - теперь ты обнаружил, как всё это работает. "Всё полностью под моим контролем, посмотрите-ка!" - ты находишься в гармонии с космосом, в согласии с творением. Сонастроенное таким образом "я" движется именно туда, куда едет карусель. "Взгляните, как я умею управлять! Вся карусель движется, потому что я так управляю! Я здесь! Смотрите на меня!" Когда ты столь несравненно овладеешь этим искусством, ты сможешь даже рассказать другим, как им следует управлять: "Вам нужно делать вот так! Как я!"
Теперь ты полностью пробуждённый водитель. "За ним", - призывают возбуждённо некоторые. И ты думаешь: "Лучше уж мне сразу повести целый автобус". Ты провозглашаешь: "Все заходим и садимся за мной! Я един с каруселью!" - тогда ты уже гуру. Если тебе хочется действовать менее шумно, то, конечно, ты можешь взять на себя другие важные задания, например, вести пожарную машину. Или неотложку. Или просто ехать позади неотложки, ради безопасности.
Но при всём при этом важно сохранять обзор. Чтобы в нужный момент поддать газу и в нужный момент затормозить. Но прежде всего важно управлять с большим умением. Потому что это помогает другим. Так ты не только отлично едешь сам в своём транспортном средстве. Ты вносишь свой вклад в успешное движение всей карусели! Если бы только каждый мог так водить! Ты отлично со всем справляешься.
До тех пор, пока однажды случайно не отпускаешь руль. Ну и ну! Теперь ты удивляешься. Всё продолжает ехать само по себе! Эта штука едет сама! Точно. Едет сама. Едет Само. Точно так же Я ведёт твою жизнь. Тебе не нужно напрягаться. Ты можешь откинуться назад и наслаждаться своим Я, потому что оно всегда ведёт прямиком в счастье.
Какая от всего этого польза?
Вопрос: Что определяет, что ты сидишь там впереди, а я тут сзади?
Карл: То, что посадило тебя туда, это то же, что посадило меня сюда. Но что это, я не знаю. Это не деятель. У этого нет направления. Это неволение, которое здесь и там без проявления воли показывает себя в двух различных аспектах.
В.: Значит, мы можем поменяться местами?
К.: Конечно. Это тоже стало бы частью представления. Сознание играет все эти роли: мир, пространство, время. Каждого персонажа, сидящего здесь, исполняет Сознание. То, что здесь говорит, - это то, что там слушает. Только Сознание, никакой отделённости.
В.: Везде равное Сознание.
К.: Не равное Сознание, а одно и то же Сознание. Нет отделённости.
В.: Однако Сознание там впереди играет в просветлённого.
К.: Нет никакого просветлённого ни здесь, ни где бы то ни было ещё. Поистине сознание играет в говорящего, как в чашку; и такой объект никогда не может стать просветлённым. Чашка - только форма, видимость. Точно так же "я" - это форма. Я подобен чашке и точно так же беспомощен в достижении просветления, как и все, кто здесь сидит. Мы абсолютно беспомощны.
В.: Значит, вечерок будет весёлым. Никаких объяснений здесь не будет?
К.: Никаких. Так что можно не напрягаться. Нет ничего, чтобы забрать с собой, ничего, чтобы передать. Когда ты замечаешь, что делаешь усилие, это значит, что ты хочешь что-то взять себе. Ты хочешь что-то прояснить, сверх необходимости, как перегревшаяся осветительная станция, которая пытается осветить то, что уже абсолютно ясно.
В.: А что, запрещено ожидать нечто вроде помощи для повседневной жизни?
К.: Вовсе нет. И знаешь, что такое абсолютная помощь? Осознание того, что повседневной жизни не существует. Только вечное Сейчас, которое и есть то, чем ты являешься. Ничто не приходит и ничто не уходит.
В.: Мне негде это применить.
К.: А ты и не должен. Да ты и не можешь этого сделать. Так как всё делается через тебя и с тобой. Ты - источник и то, что берёт из него начало. Ты есть это. Какая тут ещё повседневность? Всё есть вечное Сейчас твоего абсолютного существования.
В.: Абсолютное, тотальное, ничто и Сейчас. Но случаются же и такие небольшие переживания, которые подобны глотку свежего воздуха!
К.: За вдохом следует выдох. Что получает помощь, снова становится беспомощным. Что способно пробудиться, снова заснёт. Тебе пришлось бы постоянно беспокоиться об этом. Но тебе не нужно об этом беспокоиться. Это не Реальность. У того, что является Реальностью, нет появления и ухода. Оно не подвержено времени. Для этого тебе ничего не нужно делать.
Будь тем, что ты есть до того, что существует или не существует. Будь тем, чем ты не можешь не быть.
В.: Так и сделаю. Замечательно полезное описание!
К.: Это не было описанием. И, более того, ты ничего не можешь сделать.
В.: Это я и хотел сказать.
К.: Это указатель на нечто, что не может быть описано. Оно само описывает себя во Всём и в Ничто. Куда бы я ни указал, я всегда буду указывать на самого себя. Всегда на то, что есть. Я никогда не смогу указать мимо. Я могу указать только на самого себя. Нет направления, в котором бы не было Я.
В.: Я тоже являюсь этим Я?
К.: Да. Поэтому ты теперь можешь сесть впереди.
Что, собственно говоря, здесь происходит?
Вопрос: Здесь что-то происходит. Что-то передаётся, с помощью слов и без слов. Что-то заражает и остаётся.
Карл: На какое-то время твой защитный панцирь, фильтр твоих представлений исчезает. Остаётся только незнание. Обнажённость, свободная от всякого определения того, чем ты являешься. И эта обнажённость остаётся. Она осознаёт саму себя. В ней не может удержаться ни одна идея. Она вибрирует в словах, стирает твои представления, по крайней мере на время, пока те не появятся снова. И через некоторое время ты можешь осознать, что идеи - это всего лишь идеи.
В.: И от этого осознания есть какая-то польза?
К.: Нет Никакой, если остаётся осознающий.
В.: Верно. Осознающий - это я: это же мне хотелось бы, чтобы в этом была какая-то польза.
К.: С этим ничего не поделать. Осознающий умирает только тогда, когда это случается. Это называется Милостью. Осознающий отступает с еле слышным "асса", поняв, что с тем, чем ты являешься, никогда ничего не может случиться.
В.: Никогда ничего не может случиться - но разве обнажённость не означает уязвимость?
К.: Да, защитного панциря больше нет. Самореализация означает абсолютную беззащитность. Ты сопереживаешь всему, что возникает в твоём восприятии. Ты больше не можешь сказать "нет" чему бы то ни было. Ты полностью являешься тем, что познаёшь. Ты полностью являешься тем, что находится в твоём восприятии. Здесь нет разделения на воспринимающего и воспринимаемое.
В.: Звучит впечатляюще.
К.: Многие из тех, кто испытывает это, но не понимает этого, оказываются в психиатрической больнице. Больше нет фильтра "я". Вся информация внешнего мира вливается неотфильтрованной. И говорим мы здесь об этом на тот случай, если это произойдёт. Чтобы ни у кого не поехала крыша.
В.: Или для того, чтобы мы хотя бы знали, почему она поехала.
К.: Я могу только указать на то, насколько глупо с этим бороться. В защитном панцире "я", - мышления - имеется представление о том, что есть что-то ещё помимо тебя. Что есть кто-то, с кем может что-то случиться. Но ты есть то, что существует без второго. И всё, что касается тебя, всё, что ты переживаешь, есть ты сам. Это и есть самореализация.
В.: И только защитный панцирь мешает ей?
К.: Да, и я не могу снять его с тебя. Ведь это бы ещё и означало, что с тобой что-то не так. Но нет ничего ненормального в том, чтобы иметь панцирь, пока он есть. Когда-нибудь он отвалится. Самое позднее - со смертью. Он мог бы отвалиться уже сейчас. Тогда бы ты увидел, что ты не можешь защищать себя.
В.: Иногда я это вижу.
К.: Например, когда ты влюбляешься. Ты не можешь принять решение, влюбиться или не влюбиться. Это просто происходит. Ты беззащитен. Чувство полного пребывания в любви и полной беззащитности - твоё естественное состояние.
В.: Но это то состояние, которое я могу отчётливо испытать.
К.: И ты, если так должно быть, испытаешь его уже не относительно, а абсолютно. Это значит: больше не будет того, кто испытывает это состояние. Никто бы и не смог его вынести. Это сопереживание, в котором всё вливается в твоё осознание и в твой эмоциональный мир, для "я" невыносимо. Но для Я оно абсолютно естественно.
В.: Однако, звучит напрягающе.
К.: Когда нисходит Милость, возникает Пустота, в которой больше не может быть личности. С этим осознанием вспыхивает адское пламя, в котором маленькое "я" существовать не может.
В.: Ты сказал "адское пламя"?
К.: Назови это Милостью или адским пламенем. Никто не может предотвратить этого и никто - способствовать. Милость - это тайна, и действует в мистической сфере. Необусловлено, неконтролируемо.
В.: Однако, присутствие на сатсанге вызывает её к действию?
К.: Или не вызывает. Присутствие не является условием. Сатсанг не является условием. Не существует условия. Но возможность всегда остаётся.
В.: Я только заметил, что с тех пор, как стал чаще бывать на сатсангах, у меня начались проблемы со сном.
К.: На других я действую, как снотворное. Но если должно случиться так, что посредством бессонницы ты узнаешь, чем являешься - а ты являешься Бессонницей в себе! - тогда это произойдёт таким образом. То, чем ты являешься, никогда не пробуждается и никогда не спит. Сон и бодрствование возникают в этом как состояния. Но то, чем являешься ты, не знает сна. Это осознавание никогда не спит и всегда полностью присутствует, даже в глубоком сне. Если бессонница - твой путь к этому никогда не спящему осознаванию, замечательно!
В.: Но у меня начинаются головные боли…
К.: А почему тебе должно быть легче, чем мне? У меня были пять лет мигреней, бессонница. Я всё время погружался в какофонию света и редко возвращался в нормальное состояние. Когда энергия высвобождается, такое может случиться.
В.: Звучит очень заманчиво.
К.: Бессонница, электрические вспышки, голова - гудящий вдали колокол, болевые бури, цирковое представление. Сознание - это чистая энергия, и оно пробуждается в каждой клетке, в голове, во всём теле. Это адское пламя. Потому что тело паникует, когда ментальный мир разлетается на части. Всё должно уйти. В тебе просыпается абсолютный ум, и тут энергия не может дремать. Из-за явлений света это было названо просветлением. Материя и антиматерия сливаются и становятся Осознанностью. Происходят ядерные реакции, как на солнце. Воистину, ты становишься ядерным реактором!
В.: Раньше я был против атомной энергии.
К.: А теперь ты, возможно, сохранишь спокойствие, так как знаешь, что означают эти симптомы. Это лишь сопутствующие эффекты. Покой и Безмолвие всегда здесь. Недвижимость - это Источник.
В.: Но тогда, может быть, мне достаточно сохранять недвижимость?
К.: Чем недвижимее ты будешь, тем сильнее процессы.
В.: Тогда нет выхода.
К.: Не из твоего собственного реактора.
В.: Ты сказал, у него нет защитной оболочки?
К.: Если на то пошло, у него нет и оператора.
Я бы хотел стать просветлённым
Вопрос: Даже если это звучит старомодно, мне бы хотелось стать просветлённым.
Карл: Мне только остаётся пожелать тебе удачи.
В.: Что это значит? Это бессмыслица - такое желание?
К.: Нет, не бессмыслица, только немного ментального обмана.
В.: Я думаю, это немного больше.
К.: Просветление и непросветление - это понятия. Просветление - просто концепция в бесконечном ряду концепций об улучшении себя или нахождении себя подлинного, или приобретении счастья.
В.: И что здесь не так?
К.: В этом нет необходимости. Потому что никогда не было никакой нужды для кого бы то ни было стать просветлённым.
В.: Сомневаюсь в этом.
К.: Кто тогда хочет стать просветлённым?
В.: Как было сказано: я.
К.: Значит, "я" хочет просветлиться.
В.: Конечно. Это запрещено?
К.: С точки зрения электробезопасности, однозначно.
В.: Прошу прощения?
К.: Крайне сомнительно, чтобы "я" могло выдержать эту энергию. В этой абсолютной энергии бытия, которая становится неописуемым светом, "я" сгорает. Оно лопается. А остатки испаряются. Если прогнать десять тысяч вольт через электрическую лампочку, каково придётся лампочке?
В.: У неё будет оргазм.
К.: Который она, правда, уже не заметит.
В.: Это что, означает, что я слабая лампочка?
К.: Что ты имеешь в виду, говоря "я"?
В.: Свою личность. Себя. То, что сидит перед тобой. То, чем я являюсь.
К.: Тому, чем ты являешься, не требуется просветление. Оно никогда не пребывало в затемнении.
В.: Хорошо, оставим понятие "просветление". Назовём это "пробуждением".
К.: Пробуждения этому тоже не требуется. Потому что то, чем ты являешься, никогда не спало. Оно не знает сна и бодрствования. Бодрствование и сон возникают в нём. Пробуждённого или спящего тоже не существует. Никакого просветлённого или того, кто бы нуждался в просветлении. Это только идеи. Они не имеют значения. Они возникают и снова исчезают в том, что ты есть.
В.: Но чтобы это увидеть или понять, должен же я испытать своего рода пробуждение!
К.: Я не нуждается в пробуждении. В тот момент, когда ты есть то, что ты есть, лампочке больше нет места. Она сгорела, испарилась, исчезла. Словно её никогда и не было. И в этом-то весь юмор: её действительно никогда не было. Потому что где есть то, что есть, нет ничего другого кроме того, что есть.
В.: Где… то… что! Хорошо, где "я"?
К.: Ты сгорел, испарился, исчез. По меньшей мере, так кажется. На самом деле, тебя и раньше не было. И после тебя тоже не будет.
В.: Значит, "я" должно исчезнуть?
К.: Как может исчезнуть то, чего никогда не было?
В.: Но я же есть. Вот я сижу здесь. Вопрос, в лучшем случае, как долго ещё?
(звонок мобильного телефона)
К.: Просто возьми трубку. Твой электрик хочет знать, может ли он пустить ток.