Никто не может быть просветлённым
Вопрос: Может ли тот, кто однажды стал просветлённым, снова утратить это состояние?
Карл: Снова и снова.
В.: Разве оно не навсегда?
К.: Нет. Пока имеется просветлённый, он будет снова выпадать. Должно быть это "ага!" понимания, в котором Я - само Бытие - всегда реализовано. И для этой реализации личности не требуется. Бытие не нуждается ни в каком феномене, чтобы осознать, что такое Бытие.
В.: Нет, Бытие в этом не нуждается. Но я нуждаюсь в Реализации. Или в пробуждении.
К.: Ты в этом не нуждаешься. Тебя никогда не может быть в качестве просветлённого. И тебя никогда не было в качестве просветлённого. Отбрось эту программу "просветления" или "пробуждения".
В.: Разве речь не идёт о том, чтобы однажды войти с этим в соприкосновение?
К.: С кем или с чем должно быть соприкосновение? Что должно измениться ради этого? Всё, что касается тебя, снова исчезает. Всякий опыт соприкосновения мимолётен.
В.: Но как учитель ты же можешь…
К.: Я абсолютно беспомощен. Я - сама беспомощность. Я не могу никого сделать тем, чем он уже является.
В.: Тогда помоги мне быть тем, что я есть.
К.: Всё, что я мог бы попытаться сделать, лишь укрепит в тебе представление, что ты этим ещё не являешься.
В.: Но может быть, ты всё-таки попробуешь?
К.: Но никого нет, кого можно было бы улучшить.
В.: Охотно верю, что тебя невозможно улучшить. Но я…
К.: Но и ты тоже неулучшаем.
Моё "я" хочет исчезнуть
Вопрос: Почему я рождён?
Карл: Почему бы нет? Бытие абсолютно согласно с тем, что ты есть. Такой, какой есть. Абсолютно, Этому не требуется смысл. Вопрос смысла возникает только с представлением о "я".
В.: Хорошо, но я задаю его.
К.: "Я" - это концепция, которой требуется значимость. Оно задаёт вопрос, который посредством ответа будет удовлетворён и закрыт. Но моментально возникает следующий вопрос. Собственно говоря, это всегда один и тот же вопрос: почему я есть? "Я" готово убиться ради него. Для того, чтобы у него было оправдание существованию. Оно должно показать, что имеет право на жизнь. Оно всегда пребывает в состоянии недостатка доказательств. Оно непрестанно должно доказывать себе, что существует. Поэтому у него постоянно возникает новый вопрос. И поэтому ни один ответ никогда не будет достаточным. Поэтому не имеет значения, будет ли вопрос отвечен или нет. Есть один-единственный ответ на вопрос "Почему?" и это: "Почему бы нет?"
В.: "Я" вообще не имеет никакой ценности?
К.: Ценно оно или нет - оно доказывает себе своё существование, видя свою неполноценность. Я бедный, маленький, неполноценный! В основном оно хочет доказательств собственного существования. Если отсутствие ценности годится в качестве доказательства, тогда оно охотно соглашается быть бедным, маленьким и неполноценным. "Я" знает все уловки на свете, чтобы держаться за жизнь. Это неваляшка. Можно тысячи раз сбивать его с ног, оно снова и снова встаёт. Даже оставаясь лежать, оно продолжает существовать. Иллюзия "я", то и дело возникающая в вопросе, непобедима.
В.: Жизнь, должно быть, прекрасна, когда с этим вопросом покончено раз и навсегда!
К.: Ты полагаешь, Бытию потребовалось бы отсутствие вопросов, чтобы быть счастливее? Или, может быть, в вопрошании оно так же счастливо, как в невопрошании? Если бы исчезло это или то, если бы я наконец избавился от этого или того - всё это лишь "я"–представления. Бытие ничто не может потревожить. Ему не требуется от чего-то избавляться. Но "я"–представление - в какой-то момент оно само начинает ощущать, что мешает, и старается устранить все помехи, включая самое себя.
В.: Да, именно это со мной и происходит.
К.: "Я" впаривает тебе, что оно должно исчезнуть.
В.: Точно!
К.: Потому что, если ты веришь этому, оно может продолжать жить ещё менее тревожась.
Кто плетёт всё это
Вопрос: Я здесь, потому что не хотела бы больше рождаться.
Карл: И именно потому, что ты не хотела бы больше рождаться, это произойдёт.
В.: Прошу прощения?
К.: Желание чего-то избежать всегда является приказом, чтобы это произошло.
В.: Тогда скажи мне, как избавиться от этого желания.
К.: Никак. Ты ни от чего не можешь избавиться.
В.: Или как мне выбраться отсюда.
К.: Ты не можешь выбраться. Но тому, от чего ты не можешь избавиться и из чего не можешь выбраться, - этому ты можешь отдаться. Это всё. Это самореализация. Самореализация - это прозрение в невозможность выхода из того, чем ты являешься. Откинься назад и наслаждайся этим. Никто не может сделать это за тебя.
В.: Если бы я могла наслаждаться жизнью, меня бы здесь не было.
К.: Ты здесь, потому что у тебя нет выбора. Потому что иначе ты не можешь. Ты - это свобода, у которой нет выбора того, как она выражает себя. Если бы у неё был выбор, она не была бы свободой. Наслаждайся этим отсутствием выбора, этой неизменяемостью твоего существования. Это наслаждение: видеть, что ты никогда не можешь изменить то, чем ты являешься.
В.: Для меня это скорее нечто противоположное наслаждению.
К.: Я могу только сказать тебе: то, чем ты являешься, наслаждается каждым моментом и противоположностью каждого момента. Оно наслаждается собой абсолютно. И то, что думает, что не может наслаждаться, есть часть наслаждения.
В.: Что толку, что я являюсь частью какого-то наслаждения. Я хочу быть тем, кто наслаждается.
К.: То, чем ты являешься, наслаждается так же ненаслаждением.
В.: Но это же пустоплётство.
К.: Ты права. Это пустоплётство.
В.: Спасибо.
К.: Но паук - это ты. Ты плетёшь эту бесконечную сеть всевозможных мыслей и форм. И наступает момент, когда ты думаешь: "К чему всё это? И кто здесь вообще плетёт? Похоже, я плету?!" Вот оно. С возникновением "я" началось это плетение. Ты - источник этой бесконечной сети из войны и мира, целой паутины творения, ты прядильщик каждой мысли и каждой формы. Однако с внезапным осознанием того, что это ты, вся сеть прекращает существовать. И когда ты это видишь, не остаётся ни мира, ни пустоплётства.
В.: Ты ждёшь, что я пойму, о чём ты?
К.: Вовсе нет. Я же сижу тут не для того, чтобы ты что-то поняла.
В.: А для чего?
К.: Я сижу туг для того, чтобы тот, кто думает, что он может что-то понять, исчез в непонимании.
В.: Прежде чем я исчезну, мне бы хотелось получить пару конкретных решений для развязывания проблемы.
К.: Я ничего не развязываю. Наоборот, я завязываю узлы.
В.: Да, да, я это заметила.
К.: Я здесь не для того, чтобы развязывать узлы. Я создаю узлы. Я создаю так много узлов в твоём мозгу, что внезапно ты осознаёшь невозможность когда-либо развязать их. Тогда ты оставишь свои попытки и просто будешь недвижимой. И когда ты станешь абсолютно недвижимой, кто будет беспокоиться, существовали ли когда-либо миры, или перерождения, или паутины, или узлы, или их развязывание?
Ты слишком много говоришь
Вопрос: На сатсангах всех учителей есть фазы молчания. Ты же говоришь постоянно.
Карл: Здесь есть только безмолвие.
В.: Достаточно разговорчивое безмолвие!
К.: Безмолвие, которое говорит и слушает.
В.: Безмолвие, которое не может замолчать.
К.: Безмолвию абсолютно по барабану, что получается из безмолвия. У него нет намерений. Оно не проводит различия между правильным и неправильным. И то, что слушает, тоже его не проводит.
В.: Ты имеешь в виду - без разницы, что говорить?
К.: Единственное, что я знаю, это то, что говорит и слушает здесь безмолвие.
В.: Это всё?
К.: Всё.
В.: Это означает, что здесь, собственно говоря, вообще ничего не происходит?
К.: Да. И тем не менее, всегда что-то остаётся.
В.: И это…
К.: …безмолвие.
Не доверяй никаким учителям - ни мёртвым, ни живым
Вопрос: У тебя же есть что-то, чего нет у нас. По крайней мере, мне так кажется. Да и сидишь ты там впереди, а мы здесь. Как тебе самому всё это представляется? Мы глупцы?
Карл: Если бы я рассматривал себя в качестве мудрого просветлённого, тогда вокруг меня сплошняком были бы глупые непросветлённые. Это создало бы отделённость. Это было бы старой иллюзией: что здесь есть кто-то, кто что-то знает, а там сидит тот, кто этого не знает. Но я говорю о том Знании, которое абсолютно. Оно абсолютно здесь - и там оно точно так же абсолютно. Это знание - не что-то новое для тебя. По той же причине это не что-то, что ты можешь достичь или обнаружить. Это не то, куда ты можешь попасть. Оно уже полностью здесь. Я говорю о том, что никогда не было спрятано. Чего не требуется достигать. Всякое устремление может привести только к относительному знанию.
В.: Но говорят ведь: каждому учителю ещё есть, чему поучиться.
К.: Да, до тех пор пока есть учитель, ему ещё есть, чему поучиться.
В.: Ну вот. Но ты же ведь учитель!
К.: Это невозможно. Я ничему не могу тебя научить.
В.: Но я-то здесь для этого.
К.: Я не могу научить тебя тому, что ты есть. Я не могу ничего дать тебе.
В.: Ну, раз так…
К.: Тем не менее я не могу у тебя ничего забрать. И всякий, кто говорит, что он может что-то дать тебе или что-то отнять у тебя, или помочь тебе получить важный опыт просветления, лжёт.
В.: Значит, Будда - лжец.
К.: Да, не доверяй мёртвому учителю.
В.: Ну, однако ж, всё не так просто. У Будды, без сомнения, есть учение. Оно звучит так, если коротко: вся жизнь есть страдание. Причиной всякого страдания является желание. Существует путь, чтобы уйти от желания. И это - Восьмеричный путь.
К.: В Алмазной сутре он говорит: "Никогда не было Будды, который бы вступил в этот мир. И никогда не будет его, который вступит в этот мир". Он говорит: "Сорок лет я учил и ни разу ничего не сказал". Никто ничего не сказал, никто не говорил и никто не слушал.
В.: Однако же есть Восьмеричный путь. Есть учение. Есть дхарма.
К.: Есть люди, которые продвигают какое-либо учение, повторяя одни и те же старые слова. Это - попугаи, поддерживающие традиционные концепции, блюстители бедственного положения. Все учения, утверждающие, что есть выход из бедственного положения, поддерживают это бедствие. Они так долго поддерживают процесс концептуализации, что это приводит к запору.
В.: Возьмём другой пример: Кришна учит Арджуну. Вся Бхагавадгита состоит только из этого разговора.
К.: Кришна, Будда, Иисус или Сократ - всё это видения. Они видятся тебе выходом. Тебе кажется, что каждый показывает картинку с прекрасной целью или, по меньшей мере, дырку в стене: вот тут ты сможешь пролезть. Тебе нужно только постараться прыгнуть достаточно высоко. Тогда ты перемахнёшь. Ты должен заставить себя. Тогда ты пролезешь. В итоге ты должен набраться достаточно мужества, чтобы сделать последний шаг в пропасть.
В.: А разве не так?
К.: Так высоко ты и не умеешь прыгать. И никто не может сделать последний шаг. Этот шаг в пропасть Бытия, в себя самого, может сделать только Я. И Я не нужно делать этот шаг, потому что оно и есть пропасть! Я - это абсолютная пропасть. Абсолютное Ничто.
В.: Всё это означает, что ты не можешь мне помочь?
К.: Точно.
В.: Но такого быть не может.
К.: В относительности всё возможно. В Реальности - ничто.
В.: Не важно. Мне, тем не менее, нравится тут сидеть.
К.: Я сказал: здесь никто не сидит, кто бы что-то говорил, и там не сидит никто, кто бы слушал. То, что слушает, и то, что говорит, - Одно. Отделённости нет. Идёт ли говорение из этого тела или слушание в том теле, роли не играет. То, что здесь говорит, и то, что там слушает, - Одно.
В.: Я этого не замечаю. И тем не менее, я ощущаю здесь поддержку. Мне это что-то напоминает.
К.: Возможно, о тебе самом.
В.: Да, возможно, дело в этом.
К.: Я ничего тебе не даю, но просто отбрасываю тебя к самому себе. Я всё бросаю обратно тебе. Ты даёшь это мне, я даю это тебе. Я даю меня мне.
В.: Тебя тебе?
К.: Мы играем в прятки сами с собой.
В.: И ради этого я медитировал все эти годы!
К.: Именно ради этого. Всё, что до этого случилось и не случилось, подготовило тебя к этому. Для того, чтобы это могло теперь так происходить. В этом нет ничего неправильного. Это всегда правильно. Это всегда происходит в правильный момент. Сейчас.
В.: Поэтому не доверяй мёртвому учителю.
К.: Не доверяй мёртвому учителю - начнём с того, что и живых нет.
Что может сделать учитель?
Вопрос: Что делает учителя - учителем, а ученика - учеником?
Карл: То, что есть один, который думает, что ему нужно чему-то научиться, и другой, который думает, что ему есть, чему научить. Ученик думает, что ему нужны знания, чтобы приблизиться к некой цели. Учитель думает, что он может дать их ученику. В относительной жизни это оправдано. Тому, кто хочет научиться водить машину, нужен учитель вождения. Один знает, как это делается, другой у него учится.
В.: А разве в духовной области иначе? Учитель видит, что всё есть Одно, ученик - нет. Тогда учитель приходит на помощь. Во многих традициях подобные взаимоотношения существуют тысячелетиями.
К.: Да, взаимоотношения учителя и ученика имеют длительную традицию. И если уж на то пошло, это правильно. Только: не благодаря, а вопреки ученику и учителю происходит то, о чём мы здесь говорим: Я осознаёт само себя. Концепция учителя и ученика здесь совершенно ни при чём.
В.: В традиции ясно сказано, что без учителя это просто невозможно! Это происходит только через учителя!
К.: Это происходит только через Я. Я может проявить себя в форме учителя. Но это так же может быть и книга или что-нибудь ещё.
В.: Традиция говорит, что учитель должен быть живым, т. е. в теле. Только так он может помочь ученику распутать запутанность его собственного ума.
К.: Живой учитель может помочь ученику достичь вселенского сознания. Учитель, который достиг вселенского сознания, помогает индивидуальному сознанию войти в бесформенное. Чтобы попасть из одного в другое, существует множество возможностей руководства. Например, "neti neti" (ни то, ни то) или "ты не тело" - все эти указания на то, чем ты не являешься. Все вопросы "кто я?" рассчитаны на то, что индивидуальное сознание станет вселенским.
В.: Ты отрицаешь, что это происходит таким образом?
К.: Это никогда не происходит через что-то ещё, но всегда через Источник. И потому то, что происходит, всегда спонтанно, всегда естественно. Оно никогда не обусловлено. Условие "отношения учитель-ученик" - фикция. На самом деле есть только Источник. Из него возникает всё, и к нему всё возвращается. В этом сне существуют встречи учитель-ученик, но они ни на что не влияют. Единственное, что воздействует, это Источник.
В.: Но Источник воздействует через учителя. Через него он воздействует больше, чем через других людей.
К.: Нет, Источник воздействует во всём одинаково и единовременно. Ему не требуется никаких особенностей. Всё, что происходит, в том числе и пробуждение от индивидуального сознания к вселенскому, происходит не по какой-то причине, а просто потому, что происходит.
В.: А как насчёт самоотдавания? Несомненно, оно играет в традиции большую роль!
К.: Что принадлежит тебе, что ты могла бы отдать? И кто должен принять это? У тебя есть иллюзия обладателя, которому что-то принадлежит. И иллюзия того, что ты снова можешь расстаться с обладаемым. Кому нужно, чтобы это случилось? С кем это случается? Когда ты переходишь от индивидуального сознания к вселенскому, это лишь смена состояний. Из пункта "А" ты попадаешь в пункт "Б". Но кто он, кто делает этот шаг? И кто получает от этого выгоду? Существует ли тот, кто проигрывает, находясь в индивидуальном сознании? Это бы значило, что только во вселенском сознании Я находится в своём естественном состоянии. В индивидуальном сознании оно было бы чем-то неправильным и преходящим. Но и то, и другое есть Сознание.
Со смертью индивидуальное сознание также прекращает своё существование. Оно переходит в бесформенное сознание и при первой возможности снова обретает форму. И то, и другое есть Сознание. То во времени, это - вне времени. Более ничего. Абсолютное не обусловлено никаким состоянием.
В.: И откуда ты это знаешь?