Итак, Игнатий советует искать Бога не в долгих молитвах, а в кратком сосредоточении внимания на Его Присутствии в событиях повседневной жизни. Сразу после основания ордена религиозный пыл некоторых иезуитов был столь велик, что они с помощью длительных молитв и радикальных упражнений в посте хотели достичь необычного мистического опыта. Игнатий часто критикует подобную практику, предупреждая молодых студентов ордена, что учеба является их первоочередным долгом. Ибо учеба, цель которой – подготовка к будущей пастырской работе, есть служение Богу. Тот, кто послан на учебу, служит Богу, прежде всего тем, что вкладывает всю свою энергию и все свои усилия в занятия. Усилия, потраченные на учебу, он должен "приносить в жертву", то есть прилагать из любви к Богу и на благо людям, ради которых Христос "отдал Свою жизнь". Если Иисус отдал Свою жизнь на Кресте, то Его ученик может взять на себя свой малый крест, прилагая усилия к занятиям.
Иеронимо Надаль, один из величайших сподвижников Игнатия, отрефлектировал многие аспекты игнатианской духовности с богословской точки зрения, придав им краткие и емкие формулировки. Идеал игнатианской молитвы он выразил формулой contemplativus in actione, то есть созерцание в действии. В трудах необходимо быть "созерцательным", в действии быть соединенным с Богом, так чтобы человек постоянно чувствовал Его Присутствие в своей жизни. Здесь – и в этом мы можем увидеть типично игнатианскую черту – соединяются два образа христианского существования, которые часто разделялись и даже противопоставлялись друг другу: можно проводить жизнь либо в труде, либо в молитве. Либо человек живет в "созерцательном" монастыре, либо он "активно" живет как мирянин в миру. Идеал Игнатия – это синтез этих двух форм жизни. Это можно сравнить с любовью. Любящие всегда хотят видеть друг друга. Делают они что-либо или просто смотрят друг на друга, занимаются ли они чем-либо вместе или молчат, находятся ли они временно в разлуке и, тем не менее, думают друг о друге, …все это имеет лишь второстепенное значение. Их любовь проявляется "во всем". Созерцание и действие должны взаимодополнять и обогащать друг друга. Так как Бог проявляет Себя в человеческой деятельности, человек должен ощущать в том, что он делает благое действие Божие и Его Самого.
Современный, часто чрезмерно активный и подверженный постоянным стрессам человек подвергается скорее иным опасностям, нежели первые студенты ордена иезуитов, которых Игнатий предупреждал об опасностях долгих молитв. Сегодня очень важно, чтобы христиане находили в своей жизни достаточно времени для тишины, "созерцания", действительной молитвы, чтобы чувствовать следы Бога в своей жизни.
Игнатианское созерцание лучше всего можно проиллюстрировать на примере "Созерцания ради обретения любви" (ДУ 230–237): Бог даровал человеку все, что он имеет и чем обладает. Бог живет во всем сотворенном. Бог трудится "для меня" и заботится о всякой вещи в этом мире. Все доброе нисходит "свыше", например, "мои ограниченные способности", "справедливость, добро, дружба, милосердие". Созерцательный человек видит это Присутствие и Деяния Божие во всех вещах. Они наполняют его и даруют ему смысл и утешение. Они мотивируют его в ответ на дары Божии отдать Ему себя. Говоря о трудах Божьих (ДУ 236), Игнатий освящает часто тяжкую и болезненную работу, которую человеку приходится совершать в Творении и ради него.
Испытание совести – молитва завершения дня
Как можно достичь обретения Бога во всех вещах? В предыдущем разделе мы уже цитировали отрывок из письма, в котором Игнатий указывает на то, что "мы можем совершать испытание совести". Под испытанием совести Игнатий имеет в виду молитвенное упражнение, описанное в книге Духовных упражнений, главная цель которого помочь ежедневно обретать Бога. Он называет его examen conscientiae, испытанием совести. Для Игнатия испытание совести – важнейшая молитва дня. Даже если работа не позволяет уделять много времени молитве, никогда нельзя пренебрегать этим коротким упражнением.
Для него необходимо, по крайней мере, 15 минут, лучше всего вечером. На это время человек уединяется в спокойном месте, пытается достичь тишины в своем сердце. Затем он вспоминает о том, что он пережил в течение этого дня. Перед его внутренним взором события дня прокручиваются час за часом, подобно кинофильму. Или он сосредотачивает внимание на некоторых особенно интенсивных переживаниях и встречах. Необходимо, чтобы пережитые чувства вновь ожили в душе: радость и мир, а также боль, гнев и печаль.
Эти переживания необходимо в явной форме предложить Богу. Удавшееся и хорошее, а также собственные достижения и успехи человек осознает как нечто, соделанное и дарованное ему Богом. Печальные события могут вызвать вопрос: почему Бог допустил это? Была ли на то Его воля? В случае неудач и ошибок человек переживает чувство вины и желает исправиться. Везде он старается увидеть след Божий, Его присутствие или отсутствие, старается принять все из руки Божьей. Каждый день необходимо принимать как дар Божий, не вытесняя при этом тяжелые и неприятные переживания, относясь к ним со всей трезвенностью и принципиальным "Да" к жизни.
В завершении человек обращает свои переживания дня в молитву. Он благодарит Бога за то доброе, что Он даровал ему, и прославляет Его за радостные события. Даже находясь в трудном положении, или встречая человека, который находится в беде, человек должен призывать Бога, Подателя всех благ, прося о Его помощи. Кто не может понять путей Божьих, особенно страданий творения, может вопрошать Бога об их смысле, жаловаться Ему. Если молящегося охватывает гнев или раздражение, он должен честно выразить свои чувства перед Богом. Там, где человек чувствует свою вину, он просит о прощении и помощи для исправления. Слова молитвы должны быть простыми и искренними. Человек рассказывает Богу обо всем, что его волнует, обсуждая это с Ним. Постепенно словесный поток утихает и в конце человек лишь безмолвии предлагает Богу все свои переживания и чувства. Здесь также уместно сравнение с любовью. Если любящие не виделись в течение дня, встретившись вечером, они подробно рассказывают друг другу о том, что случилось в этот день. Их общение конкретно, открыто, личностно и искренно. Чем более глубоким является это общение, тем большей радостью наполняет их встреча. По прошествии какого-то времени слова стихают и любящие вместе с тем, что их волнует, остаются наедине друг с другом.
В ДУ 43 Игнатий описывает способ, которым необходимо совершать это упражнение. В пункте первом надо "благодарить Господа Бога за полученные благодеяния". В остальных пунктах упражнения речь идет о грехах. Необходимо просить о познании греха, испытывать свою совесть, раскаиваться в совершенных грехах, просить о прощении и желать исправиться. Этот явный акцент на грехе, – он чувствуется и в других текстах Игнатия, – привел после Игнатия к тому, что на первый план в этом упражнении вышел моральный аспект испытания совести. Экзамен стал чем-то вроде психотренинга, с помощью которого человек должен был избавиться от вредных привычек и усовершенствоваться в добродетели.
Сегодня основной акцент делается на благодарение и личную молитву. О благодарности и неблагодарности сам Игнатий пишет: "По Его Божественной милости я думаю…, что из всех представимых зол и грехов неблагодарность есть то, которое более всего следует ненавидеть пред нашим Творцом и Господом и теми из Его творений, которые способны удостоиться Его божественной и вечной славы, ибо она есть непризнание полученных благ, милостей и даров, причина, источник и начало всех грехов и всех зол; и, напротив, признание и благодарность за обретенные блага и дары весьма возлюблены и высоко ценятся как на небе, так и на земле" (WA I, 68).
В открытом общении с Богом молящийся открывает для себя своего личного Творца в "вещах" своей повседневной жизни. Перед Ним он изливает свою жизнь, от Него получает утешение и помощь. Сегодня это упражнение получило название "молитва завершения дня" или "молитва любящего внимания". Последнее, возможно несколько неуклюжее название имеет целью ясно показать, что в этом упражнении человек должен сконцентрировать свое внимание на Боге и Его делании, что здесь необходим не критически расчленяющий, а любяще принимающий взор. При этом очень существенным является то, что речь здесь идет о молитвенном размышлении. Французское название этого упражнения révision de vie – пересмотр жизни – также очень хорошо выражает то, что подразумевает это упражнение: пересматривая свою жизнь, человек пытается открыто и честно найти и обрести в ней Бога.
Аскеза и чувственность
Многие духовные тексты Игнатия имеют аскетический характер. Игнатий часто пишет о том, что необходимо избегать неупорядоченных влечений, совершать покаяние, не привязываться к имуществу, "распинать ветхого человека", "умерщвлять страсти". Вплоть до недавнего времени об этих аспектах христианской духовности часто упоминалось под рубрикой Бегство от мира. Человек должен "оставить мир", чтобы обрести Христа. Сейчас эти слова вышли их моды. Это произошло, вероятно, по той причине, что прежде их употребляли слишком часто в морализаторском и телоненавистническом смысле, что не редко вело к духовной гордыне. И, тем не менее: что же в них было и остается правильным?
"Вещи" этого мира, то есть материальные блага, а также успех, умения, достижения, власть, отношения соблазняют и привязывают к себе человека. Человек начинает любить творения, забывая о Творце. Тому, кто любит вещи ради них самих, они закрывают путь к Богу. Человек перестает искать славу Божью, а начинает искать славу мирскую или свою собственную. Для того чтобы освободиться от привязанности к тварным вещам, необходимо на некоторое время уйти из мира. Поэтому Игнатий так подчеркивает ценность нищенствующего образа жизни. Членам своего ордена он строго запрещает стремиться к занятию высоких или почетных постов как вне, так и внутри ордена. На время духовных упражнений или повседневной молитвы он требует, чтобы иезуиты уединялись в молчании. Молодые иезуиты должны в период обучения вести жизнь в уединении и бедности.
Некоторое время необходимо с презрением относиться к миру и его искушениям, избегая их, чтобы освободиться от зависимости от них. Если некто обладает слишком большим имуществом, то, уделяя управлению им слишком много времени, он подвергается опасности забыть о Боге. И даже хуже того, он может начать искать в своем имуществе, в пользовании им удовлетворения своей внутренней потребности в "утешении". Лишь по прошествии длительного времени он замечает, это было ложным утешением, которое никогда не сможет утолить его подлинную жажду. Сегодняшний уровень благосостояния, которого история никогда прежде не знала, с его утонченными искушениями может так одурманить и усыпить дух, что человек долгое время может вообще не чувствовать никакой потребности в духовном опыте. С помощью презрения к миру, – учит Игнатий, – необходимо вначале создать ситуацию внутренней пустоты и нужды, в которой человек научается молитве. Тот, кто не ищет более убежища в вещах, тот начинает искать его у Бога и в Нем обретает подлинное утешение.
Однако для Игнатия аскеза, – в соответствии с буквальным значением этого слова, – является не более чем упражнением. Для того чтобы избавиться от одной крайности "неупорядоченного влечения" к мирским удовольствиям, человек на некоторое время упражняется в другой крайности. Он полностью отказывается от той "вещи", к которой его влечет. Но целью этого упражнения остается "золотая середина" между двумя крайностями. Во время упражнения человек должен терпеливо переносить боль, вызванную отказом. Однако в принципе, пройдя через эту боль, человек освобождается от неупорядоченности в своей душе.
Опасна чрезмерная аскеза, причиной которой часто является ложные представления о Боге. Как если бы Бог был немилосердным судьей, постоянно угрожающим наказанием человеку, или мстителем, требующим удовлетворения, или мелочным недоброжелателем, ничего не позволяющим человеку. Ложная аскеза может вызвать у человека негативные психические или физические последствия или сформировать нездоровые моральные установки. Игнатию хорошо известно об этой опасности, не в последнюю очередь из собственного болезненного опыта. Среди первых иезуитов чрезмерное аскетическое рвение также приводит к аналогичным злоупотреблениям. Игнатий ясно предупреждает об этом, иногда даже запрещая определенные аскетические практики. Например, он пишет герцогу Франсиско Борджа, – позднее ставшему генералом Общества Иисуса, – который был склонен к злоупотреблениям во время поста:
"Поэтому я, хотя прежде я весьма хвалил и некоторое время даже радовался посту со столь великим отречением и отказом от обычных кушаний, в будущем не могу более хвалить его, когда я вижу, что желудок при таком посте и таком отречении не может естественным образом совершать свое дело, и даже не в состоянии переваривать обыкновенные сорта мяса и некоторые другие продукты, которые должным образом поддерживают человеческое тело. Я скорее склонен искать все возможные способы, какими можно укрепить его [тело] …Ибо мы должны желать и любить тело постольку, поскольку оно послушно и помогает душе и располагает ее посредством этой помощи к послушанию и вящему служению славе нашего Творца и Господа" (WA I, 248).
Нельзя не в коем случае вредить телу, ибо оно – средство, которое Бог сотворил ради достижения цели – служения Богу! Полезна только мудрая и умеренная аскеза.
В португальской Коимбре студенты имели склонность к аскетическим злоупотреблениям. Игнатий пишет им весьма резкое письмо, получившее название "письма о совершенстве" (WA, I, 138–149). В первой части письма Игнатий настоятельно требует, чтобы студенты ордена ревностно относились к молитве и учебе. Во второй части он также настойчиво предостерегает их от чрезмерного рвения: "Иногда происходит так, что некто, желая распять ветхого человека, на деле распинает нового, и из-за слабости не может упражняться в добродетелях". Во всем необходима умеренность. Умеренность человек находит благодаря мудрости, то есть способности правильно различать духов. В третьей части Игнатий утверждает, что, вероятно, коимбрским студентам не достает мудрости: "И если мудрость у вас – редкий гость и появляется не часто, то вы должны заменить ее послушанием, чей совет должен быть для вас непреложным". В том случае, если молодые, чрезмерно ревностные схоластики еще недостаточно искушены в мудрости, то они должны довериться своим более опытным предстоятелям. Сегодня в этом случае можно порекомендовать хорошего духовного сопровождения, который мог бы помочь найти правильную меру в молитве.
Тот же, кто освободился, – что, конечно, возможно лишь до известной степени, – от неупорядоченных влечений этого мира, может теперь обратиться ко второму аспекту игнатианской духовности, который на первый взгляд противоположен первому: радости о мире (Weltfreudigkeit). Он заново обращается к миру, с благодарностью пользуясь его дарами, находя в них Бога. Он может использовать все вещи в качестве средств для достижения своих целей. В мире для него нет ни одной вещи, которая была настолько дурна, чтобы он не мог разглядеть в ней Творения Божьего. Христиане, которые прошли школу игнатианской духовности, часто излучают удивительный дух обращенности к миру. Они не замыкаются пугливо в церковном гетто, а вступают в открытый диалог с миром. Если они обладают властью или большим имуществом, то они без страха используют его для Бога и блага людей. Они активно содействуют развитию науки и техники, средств массовой информации и художественного творчества ради прогресса человечества. Тот, чье сердце не испытывает зависимости от мира сего, может чувствовать в чудесах природы или в достижениях человеческого духа следы и действие Бога. "Вещи мира" вызывают в нем желание прославить Творца. Они служат ему средствами установления Царства Божия, более мирного, прекрасного и справедливого мира.
В молитвенной жизни эта радость о мире ведет к развитию особой игнатианской чувственности. Молящийся общается с миром посредством чувств и через мир он общается с Богом. В размышлениях над Священным Писанием человек мысленно представляет себе библейские сцены. Перед его внутренним взором разворачивается библейская история. Он как бы "инсценирует" заново (например, ДУ 47). Посредством этого метода история оказывает влияние на глубинные слои души молящегося, возбуждая в нем его собственные жизненные переживания. Согласно Игнатию в вечернем размышлении необходимо пользоваться всеми пятью чувствами (ДУ 121, 122). Упражняющийся созерцает сцену, он прислушивается к голосам действующих в ней лиц, обоняет запахи, ощущает вкус яств. Игнатий даже пишет, что он должен "обнимать и целовать места", о которых говорится в тексте. Здесь Игнатий показывает особый путь к Богу. Человек сначала вызывает в памяти переживания телесных, "внешних" чувств. Посредством этих воспоминаний Игнатий переходит к "внутренним чувствам", которые человек "представляет себе" в своем воображении, переживая при этом некое чувственное ощущение. Молящийся с помощью внутреннего и, тем не менее, глубоко чувственного переживания, – ведь в сценах из жизни Иисуса он находит свою собственную жизнь! – постигает действие Божье в собственной жизни. "Приложение чувств" – это основа мистики чувств св. Игнатия.
Кроме размышлений над Священным Писанием чувства могут получить применение и в других образах молитвы. Например, в молитве завершения дня молящийся может вспомнить о сильных чувственных ощущениях дня и еще раз "почувствовать и вкусить" (ДУ 2) их. Так вкусная еда или глубокие музыкальные переживания могут вызвать у нас желание прославить Бога. Телесная боль вызовет в нем жалобу и заставит обратиться за помощью к Богу. Он будет благодарить Бога за особое чувство природы. Человек, переживший эротическую любовь и удовольствие, найдет в них Бога. Тот, кто за свои заслуги удостоился почестей от людей, почувствует в сердце необходимость воздать за них хвалу Богу и благодарить Его за то, что Он позволил ему совершить. Все больше и больше молящийся будет находить Бога не только в молитвенных упражнениях, но и в самих происходящих с ним событиях. Он начнет обретать Бога во всех вещах.
В переживаниях такого рода опять-таки необходимо, чтобы человек не имел "неупорядоченной" зависимости от радостных чувственных переживаний, чтобы они не были для него самоцелью, единственным источником его удовлетворения и самосознания. Человек должен свободно принимать их, как дары Божьи, радоваться им и отпускать их вновь. Постоянное и искреннее благодарение помогает поместить все в правильную перспективу. Также необходимо относиться и к болезненным чувственным переживаниям. Их также необходимо принимать из руки Божьей. Человек может вновь предать их в руку Божью, уповая на то, что Его спасительная и искупительная власть в конечном итоге окажутся сильнее земной боли.