- Нет. Отец жив и проживет еще долго. - Ведьма уперлась руками ему в плечи. - Ты изменился, Хольт, зря ты уехал тогда.
Зеленые глаза с желтыми пятнами в глубине, с искрами смеха, как лесной пруд, освещенный солнцем, и не разберешь, что там, под кувшинками, ласковое песчаное дно или ледяные ключи.
Когда Хольт проснулся, ведьмы рядом с ним уже не было. Все тело болело, когда он наконец смог подняться, ноги противно дрожали. Сил не было даже выругаться и уж тем более одеться.
- Лучше бы ты пошел ко мне. - Сказала лекарка, помогая ему натянуть рубашку. - Ведьма берет слишком дорого.
- Это скоро пройдет? - Поинтересовался он, еле ворочая языком.
- Скоро. Будь внимательней к тем, с кем ложишься, глупец.
От черных смоляных волос пахло свежестью и гадательным цветком, на белых щеках играла молодая кровь. Лекарка смерила его ледяным взглядом.
- Даже не думай. Зря ты тогда уехал, Хольт, ты забыл все, забыл нас.
- Она тоже сказала, что зря. Ведьма.
- Ты слишком долго был лордом и слишком мало одним из нас, а кто ты теперь, не знаешь даже ты сам.
- Я хочу увидеть Тринидада. - Прервал ее Хольт. - Поговорить с ним. Где он?
- Пойдем, я покажу. Только вряд ли он захочет говорить с тобой.
Вид лагеря дикарей тоже не говорил о том, что Тринидад мертв. Варвары были даже более дисциплинированы, чем обычно. Хольт еле ковылял, опираясь на заботливо подставленное плечо лекарки, его узнавали, приветствовали, ухмылялись. К сожалению, Старый Хольт тоже был еще жив, и вид вернувшегося сына не доставил ему никакой радости. У кое-кого из молодых парней на лицах виднелись шрамы, похожий должен был заработать и он, видно тощие прелести дочери Тринидада здесь были в цене. Этих шрамов они не стыдились, весело отшучивались в отместку за издевки, и вроде даже гордились ими, чего Хольт никак не мог взять в толк.
Дон был у себя в палатке, как всегда, отделенной от остальных, он сидел на лежанке, сложив большие руки на коленях, и смотрел в пространство. Рядом с ним стоял Сиг и что-то негромко втолковывал либо спрашивал. Он обернулся к вошедшим и на лице у него отразилось сначала недоумение, потом ярость.
- Ты зачем шрам свел, паскудная твоя рожа?
- Он мне не шел. - Отпарировал Хольт, подходя к Тринидаду.
- Дурак, мальчишка! Опозорился перед всем войском!
- Что? - Опешил Хольт.
- Это значит, что все увидят, что ты не умеешь отвечать за свои поступки. - Пояснила лекарка. - Отец? Отец, молодой Хольт вернулся. Сын Старого Хольта, ты помнишь его?
Дон ничего не ответил, продолжая все так же безучастно смотреть перед собой.
- Что это с ним?
- Я не знаю. - Лекарка покачала головой. - Никто не знает. Он просто однажды погрузился в себя. Если мы говорим с ним все трое, он зовет нас Троеликой и не узнает.
- Вот беда. - Сморщился Сиг, теребя кудрявую пегую бороду. - Что делать теперь?
- Искать другого вождя. - Немедленно ответил Хольт. - Вот и все.
И вышел из палатки.
Вид беспомощного недвижного Тринидада потряс его больше, чем он мог себе признаться. Огромное войско, живущее войной, осталось без главы, и срочно надо было что-то делать, или оно расползется по королевству, как гниль по телу, и тогда всем наступит конец. Хольт провел рукой по длинным волосам, потрогал косы десятитысячника. Не пора ли заплести хвост вождя?
Рут невозмутимо стояла перед Старым Хольтом, возвышавшимся над ней, как скала над деревцем. Старый воин за три года, что Хольт его не видел, еще больше зарос жестким волосом и раздался в плечах, но по-прежнему был невероятно опасен.
- И ты будешь меня учить. - Закончила Рут.
- Во имя Троеликой! - Захохотал старик, и у Хольта мороз прошел по коже. - Ты верно решила отправиться по Дороге Сна, Тринидад!
- Я - воплощение Троеликой воительницы. - Упрямо гнула свое дикарка. - Я умею держать меч, и получше, чем многие здесь. Но ты… я должна учиться у тебя, и ты мне не откажешь.
- А если ты протянешь ноги?
- Это будет значить, что я плохо старалась. Но этого не будет.
- А если я скажу, что в качестве платы ты будешь должна ложиться со мной, когда я захочу?
- Я приму ее, но знай, что как только обучение закончится, я прикажу вырезать весь твой род, включая тех, кто остался в придорожнях служанкам и шлюхам, и оставлю на развод только его. - Рут мотнула головой на стоящего среди воинов молодого Хольта.
Старик тяжело засопел, потом хлопнул Рут по плечу. Лицо девчонки исказилось от боли, но она не вскрикнула.
- Приходи завтра, на рассвете. И вели сестрам приготовить тебе погребальный наряд, он скоро пригодится.
Вечер подкрался незаметно, пришедший слишком быстро в суматохе дня. Рут распорядилась выдать всем пришедшим с Хольтом наемникам причитающуюся плату и отправила их восвояси, так что от его десяти тысяч не осталось даже половины, из них шесть сотен не могли еще сражаться из-за ран. В шестнадцать лет он был ребенком, выглядывающим за край колыбели, в двадцать один он не мог превзойти шестнадцатилетнюю Рут Тринидад, которая не знала этого слова. Хольт видел ее, одиноко стоящую на берегу реки, смешной рыжий жеребенок тыкался мордой ей в подставленную ладонь.
- Ты зря уехал тогда. - Сказала Рут, когда он подошел ближе.
- Я сегодня слышал это уже дважды.
- А то, что зря я тебя вернула?
- Это ты?
- Я. - Усталый голос дикарки так не был похож на все, что он от нее слышал, что Хольт присмотрелся внимательнее.
И увидел смертельную усталость на худом лице, бледном от забот. И страшное разочарование, от которого неприятно сжалось под сердцем. Она все-таки искупалась и пахла речной свежестью, напополам с травой, пучком которой терла себя до красноты. Непросохшие волосы были распущены по плечам, и Хольт запоздало вспомнил, как они были заплетены утром. Если бы он это увидел и вспомнил, что это значит, то понял бы, что проиграл, не начав сражения. Варвары выбрали себе вождя.
- Потому что ты - дочь Тринидада? - Только и спросил он.
- Потому что я - Тринидад. - Дикарка выпрямилась, голос зазвенел сталью. - Я очень надеялась на тебя, Хольт. Когда ты только появился у нас, я увидела что-то особенное, не такое, как мы. Все видели, как ты слаб, а я увидела, как ты силен. Ты знал то, что не знал никто из нас, ты видел за краем горизонта. Ты очень помог мне, хотя сам не знаешь, как. И благодаря тебе я тоже стала особенной. А потом ты уехал, чтобы сблизиться с нами, но только отдалился еще больше. Отца моего уже нет, а его имя живо, и я - часть его имени, поэтому они слушают меня. И я поведу эту войну дальше, потому что я не знаю, как жить иначе. И ты… я думала, ты встанешь у меня за спиной, потому что за ней я чувствую только ночь и пустоту. Я должна быть сильной, потому что если хоть один из них превзойдет меня, мы проиграем войну. Вождь не может быть слабее своих воинов. Но я женщина, и каждый из них мечтает забраться мне между ног и понять, что я ничем не отличаюсь от других. И тогда найдутся те, кто решит, что они более достойны. Армия не переживет раздора, они вырежут друг друга, и тогда все, ради чего мы живем, потеряет смысл. Я не могу так поступить с моим народом. Я думала, ты поймешь, но ты…
Варварка покачала головой и показала глазами на другой берег. Хольт, которому вся кровь бросилась в лицо, порадовался, что уже темно. Там, куда указала Тринидад, росло два дерева. В одно из них когда-то попала молния и расколола его. Оно имело сильные корни, но удар был слишком могуч, и дерево так и не смогло оправиться, ствол скрючился, уродливая рана заплыла наростами коры и смолой. Второе же, более молодое, еще тонкое, с нежной и теплой корой, было ниже, тень спутника забивала его, но ясно было, что оно перегонит его в росте.
- Как удачно они там. - Пробормотал Хольт и медленно вытащил нож. - Прости меня, Рут.
Светлые пряди поплыли по течению, ветер заходил непривычно голый затылок. Тринидад следила за ним удивленными глазами.
- Что ты делаешь?
Хольт провел ладонью по неприлично коротким волосам, привыкая, потом срезал с одежды все знаки отца, оставив только родовые.
- Делаю, что хочу. - Ответил он. - Как ты там говорила? Каждый волен делать, что хочет, а не то, что должен. А чего хочешь ты?
- Я хочу следовать долгу. - Нахмурилась Рут. - Ступай, я еще подумаю насчет тебя.
- Я приду завтра. - Ответил он. - Позаботиться о тебе, потому что Старый Хольт тебя не пощадит.
- Моя сестра - лекарка. - Усмехнулась Рут.
- Она не мужчина и не знает, что нужно бойцу. И тебе нужно есть, чтобы стать больше. Если ты останешься такой же худой, Старый Хольт сломает тебя.
- Я ем. - Нахмурилась Рут. - Но…
- Ты просто ешь неправильно. И не то, что нужно. А мне… мне придется все же выучить ваш язык.
- Наш. - Мягко поправила его варварка. - Наш язык.
Глава 14. Десять монет
- Лучше бы Хольта взяли. - Пробурчал Орг, устав глотать пыль.
Гаррет промолчал, он уже тридцать раз объяснил, что конь все равно неспособен угнаться за шестью всадниками, что он хром, что не выдержит двоих, что падет по дороге, что Орг подлый выкормыш заговорной старухи, что лучше бы Рут убила его на одной из тренировок…
Ему приходилось хуже, чем Оргу, но упрямый демон шагал и шагал вперед, не отвечая на игривые вопросы, а что это он так беспокоиться о зловредной варварке, и Орг с беспокойством гадал, когда этот винторог упадет мордой в пыль, и что ему делать, если это случится.
- Может, отдохнем? Привал?
- А ты уже устал? - Немедленно взвился Гаррет.
Орг обычно не отличался благоразумием, но и его безалаберности были пределы. Пока он молча смотрел на спутника, соображая, не начать ли ныть во имя чужого спасения, или воззвать к разуму гворта, Гаррет махнул рукой и затопал дальше.
- Что ты за человек!
Гаррет усмехнулся.
- Ага, не первый раз слышишь такое! - Восторжествовал Орг.
- Если ты сейчас же не заткнешься, я тебя убью.
- Убьешь, как же! Да ты на ногах не стоишь!
- Я тебя не сейчас убью. Я тебя потом убью.
- Ты сейчас сам умрешь.
- Я вернусь за тобой, когда Троеликая снова вернет меня в мир.
- А к тому времени умру уже я. А потом ты сам опять умрешь.
Гаррет остановился, покачиваясь, и обдумывая ответ позаковыристей, но разум так отупел, что неспособен был даже выдать простое ругательство.
- Мы ей ничем не поможем, если загоним себя. - Настаивал Орг.
Демон мучительно вздохнул.
- Что ты хочешь? - Тускло спросил он.
- Завернем в придорожню и поспрашиваем местных. Шестерых наемников они бы запомнили. И я хочу поспать на кровати. Надоело отлеживать спину на земле. Хватит деньги жать, это не тот случай.
Гворт ничего не ответил, и Орг, пользуясь его отупением, бодро затолкал демона в сторону еды.
- А ты привередливый. - Бросил Орг, глядя, как Гаррет, скривившись, нюхает мясо. - Подумаешь, пережарилось чуть-чуть. И перца не жалели. А я люблю поострей.
- Оно порченое.
Орг с сомнением понюхал свой кусок.
- С чего ты взял?
- Я тухлятину теперь везде отличу. - Гаррета передернуло.
- Что ты хотел от придорожни? - Хмыкнул Орг. - Ну, подпортилось. Зато настоящая хрючатина, а не собака.
- Я это не буду. - Гворт решительно отодвинул тарелку. - Сам ешь.
- Ежели будешь жрать одну траву, с кроликом тебе все равно не сравняться. - Поддел его Орг.
Гаррет не ответил, только зло блеснул глазами.
- А какое ты мясо хочешь? - Сжалился настырный надоеда. - Давай, я угощаю. Как тебе больше нравится? Прожаренное до хруста? С кровью?
- С кровью. И лучше без мяса.
- А чье? - Продолжил расспросы Орг, не услышавший конца фразы.
- Чье придется.
- Нет, я спрашиваю, какое больше нравится?
- Человечье.
Орг захохотал, Гаррет тоже улыбнулся.
- И мне. - Орг шлепнул по заду проходящую мимо подавальщицу, получил по рукам, но не сильно, служанки в придорожнях не отличались излишней скромностью.
- Иди сюда, милая. - Поманил девушку Гаррет.
Подавальщица подошла и присела к нему на колени, обняв одной рукой за шею, явно чтобы заставить ревновать Орга, который понравился ей гораздо больше, чем костлявый демон.
- Тут не проезжали шестеро наемников? - Напрямую спросил он, игнорируя надувшегося спутника.
- А как жеж! - Девушка вытаращила глаза и поерзала, устраиваясь поудобнее. - Охти ж страсть-то какая! Тут в семи днях пути человека сгубили!
- И что? - Не понял Орг. - Подумаешь.
- Дак ведь как сгубили-то! И за что! Варварка пришла и кошель утащила, там и было-то всего десять монет… а взамен всего исполосовала на ленточки, живого места не оставила! Говорят, кишки по всей придорожне валялись! Как бы теперь в ней убиенец не завелся! Троеликая, и откуда она взялась-то здесь? Все дикари давно в Кастервиле сидят, того и гляди назад пойдут, охти мы опять наплачемся из-за проклятых! Только отстроились, а уж детишек они сколько тут понаоставляли! Хотя жалиться нечего, семя крепкое, вырастут работники, дак а вдруг их на разбой потянет? Известное дело, варварская кровь, не пашут, не сеют…
- А что за варварка? - Прервал ее Орг.
- И при чем тут шестеро наемников? - Добавил Гаррет.
- Дак я и говорю! Мыслимо ли дело, такое злодейство оставлять! Наняли шестерых наемников, из самого Стронгхолда, говорят, чтобы они эту варварку притащили, живую или мертвую. А варварка знамо какая, белобрысая, размалеванная, по-человечьи не знает. И денег тоже не знает, приходилось ее на торге от товаров палкой отгонять, уж и страху натерпелись. Вот, так и послали шестерых наемников, чтобы она, знатчица, не безобразила.
- Многовато для одной дикарки. - Нетерпеливо поддакнул Орг.
- Дак она же бешеная! - Подавальщица вытаращила глаза и схватилась за сердце. - Говорят, она старого беднягу Нокса долго мучила, он так орал, что камни бы плакали. Из-за десяти монет, упаси Троеликая! А еще днем убила одного парня на ярмарке, он и пикнуть не успел. Там балаган с силачом был, за деньги ктой-то дрался, болезный. А эта варварка, говорят, ему меч в заднее отверстие всунула, он, бедный, и скончался от кровавого поноса, мучился долго.
Гаррет натужно закашлялся.
- Так прям и говорят, что пикнуть не успел? - Мрачно поинтересовался Орг. - Что, вот так даже и пикнуть не успел?
- И не говори. - Девушка покачала головой, нежно глядя на чувствительного к чужой беде постояльца. - Они же, варвары, только до смерти дерутся, как звери какие-то, спаси Троеликая.
- А где они сейчас, наемники эти? - Спросил Гаррет.
- Да в лесу. Дикарку казнить будут по ихним дикарским обычаям, так увезли подальше, чтобы народ не пугать. На рассвете и начнут.
- Отлично. - Гворт потер руки. - А скажи-ка, кто нанял этих шестерых?
- Точно! - Орг хлопнул себя по лбу. - Такими делами раньше лорды занимались, а теперь ни лордов, ни даже шерифов нет. Не деревенский же староста нанял шестерых из Стронгхолда?
Подавальщица нахмурила лобик, пожевала губками.
- Я не знаю. Дак может лорд какой-нибудь остался?
- Может, и остался. - Гаррет и Орг обменялись тяжелыми взглядами.
Рут даже не стала мотать головой, когда на нее обрушилось ведро воды. Умереть ей не дадут, пока не узнают, где кошелек, так что о том, чтобы захлебнуться, можно было даже и не мечтать. А еще можно надеяться, что мучители подумают, будто она еще без сознания, и пытки отложатся до второго ведра воды.
Сначала они спрашивали добром, сулили взамен сто монет, обещали проводить до Кастервиля, потом начали пугать, потом угрожать, потом перешли к пыткам, зная по опыту, что бесполезно грозить дикарке изнасилованием. Рут же позарез нужно было узнать, зачем этим людям понадобились ее несчастные десять монет, которые, Троеликая надоумила, она отдала на хранение демону. Боль была привычной, Старый Хольт, помимо всего прочего, учил юную Тринидад достойно переносить пытку.
- Ломает людей не боль. - Говорил он. - Ломает страх. Как бы ни было больно, ты должна помнить, что это все когда-нибудь кончится, потому что ничто не длится вечно.
Однажды она попала под заклинание лордского колдуна. Его тут же зарезал Хольт, но заклинание осталось живо, и вот то была боль, такая, что она не могла даже кричать, мучаясь, словно проданная душа в Аду. Даже сестра-ведьма, достигшая немалых высот в изучении ведовства, ничем не могла ей помочь. И тогда Хольт предложил перевести заклинание на него, потому что Рут для войска была важнее. И повторял, сквозь зубы, десять дней подряд, снова и снова: "Это кончится. Это не навсегда".
Сознание было где-то вне ее тела, Тринидад видела себя как бы со стороны, боль притупилась, наступило знакомое чувство эйфории. Старый Хольт чуть не убил ее, уча вызывать это чувство.
- Где кошелек? - Повторил равнодушный голос.
Рут не ответила. Наемник приподнял ее за волосы, заглянул в пустые глаза с расширенными зрачками.
- А ты не перестарался? - Недовольно спросил второй голос.
- Как всегда!
- Как всегда! - Передразнил второй. - Это ж не мужик, а баба, хоть и варварская. Еще какая тощая, смотреть противно! Вырождается порода. Еще десять лет назад они другими были: пышными, ядреными, вот с такими сиськами, в кулак не возьмешь. А уж злые до чего, ровно кошки остроухие, пока не свяжешь - сверху не залезешь…
- Так может это и не варварка вовсе? Подумаешь, размалевалась.
- Может и так. - Задумчиво согласился голос. - Да какая разница? Сказал же Моррек - кошель вернуть. Дался ему этот кошель.
- Говорят, это первые десять монет, которые он заработал. Удачу ему приносят. А без удачи с его ремеслом - лучше в петлю лезть.
- Пока у него и так денег навалом. Слушай, она не реагирует.
Чужой сапог потыкал Рут в ребра, потом размахнулся и пнул. Варварка сдержала стон, по-прежнему не подавая признаков жизни.
- Убил?
- Да нет, жива. Дышит.
- Слушай, дай я ее по-быстрому.
- На что тебе? Лежит трупом.
- Я и труп потом. - Сказал странно изменившийся голос. - Дай. Торопиться некуда, Моррек только завтра приедет. А как он ее зацапает, нам только кости останутся. Видал, как он людей иссушает.
- Можно. - Согласился первый. - Только сперва я. После тебя неохота мараться.