- Смени штаны для начала. - Посоветовала Гувер. - А мне нужно кое с кем поговорить. Не высовывайся из лаборатории и остерегайся Фантома. Он обожает посвящать новичков… хоть его и не существует.
Итак, задание обернулось крахом. Хотя теперь жизнь определенно стала интереснее. Гувер вздохнула. Ей нужен был друг. Такой, чтобы мог выслушать, вникнуть в проблему, поддержать, и не пойти докладывать Кейджу. Ну, друг не друг, а тот, кто мог с интересом ее выслушать и подкинуть пару дельных советов имелся. Гувер завернула на склад и вытащила из общей кучи пару небольших коробок. Вытаскивала осторожно, потому что банки были аккуратно составлены так, что одно лишнее движение могло с грохотом обрушить всю конструкцию ей на голову. Конструкция была известная, так обычно развлекался снайпер Джо, когда его запирали на складе в качестве наказания. У карцера были слишком тонкие стены, а некоторые агенты не очень любили песни Джастина Бибера, особенно в исполнении агента Дантона, да самого агента Дантона тоже.
Гувер шла по коридору. Гражданский на ее месте воровато оглядывался бы по сторонам, Мерида держалась спокойно, только изредка бросала вокруг стремительные взгляды, не поворачивая головы, привычка, отличающая агентов, разведчиков и воров-карманников. Второй раз это оказалось страшнее, чем в первый, но так оно обычно и бывает.
Мак-Гинти спал. Сидя. В позе лотоса.
- Умеешь же, когда хочешь! - Громогласно восхитилась Гувер.
Трой вздрогнул и открыл глаза. Гувер через прорезь в клетке прицельно бросила в него коробками и посмотрела на терморегулятор. Температура была та же, которую она оставила, уходя в прошлый раз. Никому и в голову не пришло, что кто-то посмеет повернуть ручку.
- Что это? - Хрипловато спросил Мак-Гинти пересохшими губами, открывая коробки.
- Это тебе для поддержки штанов. На вкус… не знаю. Оно питательное, легко усваивается и не вызывает проблем, связанных с принятием пищи после длительной голодовки. Тебе сейчас самое то.
Мак-Гинти достал тюбик, похожий на зубную пасту, и, не задумываясь, выдавил содержимое себе в рот.
- Похоже на детское питание.
- На что? - Переспросила Гувер.
- На детское питание. Каким кормят маленьких детей. Не знаешь? У мамы не спрашивала?
- Я бедная сиротка.
Мак-Гинти окинул ее оценивающим взглядом.
- И снаружи ни разу не была. - Сказал он.
- Точно. Я еще не прошла подготовку.
Трой склонил голову набок.
- Ни разу? Тогда тебя ждет большой сюрприз, если ты вдруг все-таки выберешься.
- Какой именно?
- Люди. Они не такие… как здесь. Жалкие. Слабые. Глупые. И ты живешь, чтобы их защищать.
- Так, давай ты не будешь включать мне промывку мозгов. Я же говорила, со мной это не сработает.
- Я и не хотел. - Мак-Гинти вдруг посмотрел на нее с жалостью. - Но ты даже не представляешь, что там. Вы спасаете людей на заданиях, рискуя собой, и они вам благодарны, все плачут, машут. И вы чувствуете, что делаете что-то важное. Но там, за пределами экстремальных ситуаций, они совсем другие. Впрочем не важно. Зачем ты пришла?
- Посмотреть на твою недокормленную рожу.
Мак-Гинти и вправду очень сильно сдал. Чего только стоили утомленные глаза с красными жилочками сосудов. Зеленые, зеленее даже, чем глаза Татьяны Михайлоф. Но сквозь серую пелену усталости проглядывал стальной цвет упрямства. Сдаваться он не собирался.
Гувер села возле клетки и выложила ему все. О странном поведении Кейджа, о докторе Конноре, о Линде Крейвен и о Стефане Моритце. Об экспериментах Моритца Мак-Гинти был наслышан гораздо больше, чем Коннор.
- И что ты на это скажешь? - В итоге спросила Гувер.
- Скажу, что я близок к тому, чтобы выиграть наш спор.
- И не мечтай. Я, кстати, посмотрела твое дело. Впечатляет. И разочаровывает одновременно.
- У вас есть только седьмая часть.
Гувер озадаченно замолчала, потом хмыкнула.
- Тогда впечатляет в квадрате. Но все равно, с твоими способностями ты бы мог править миром.
- А я к чему стремлюсь?
- Я имела ввиду другое.
- Результат все равно один.
- Но не из-за детских же комплексов желать всем зла!
- Гитлер желал всем добра.
- Проехали. Если ты такой умный, скажи, какая связь между всем тем, что изучал Моритц? Между сознанием, подсознанием близнецами, эмпатами, переселением душ, реинкарнациями, искусственным интеллектом, регенерацией и болезнями, связанными с остановкой старения?
- Это все есть, - Мак-Гинти глянул на нее исподлобья, - в засекреченном проекте под названием "Гувер".
Гувер ласково ему улыбнулась. Он явно надеялся ошеломить ее этой информацией, но здорово промахнулся.
- Это засекреченная информация. - Сказала она, накручивая на палец волосы, выбившиеся из косы. - Очень сильно засекреченная.
- Тогда я скажу следующее. - Мак-Гинти улыбнулся не менее ласково. - Прежде, чем ставить контрольный проект, делается несколько тестовых экспериментов. Одни из них более удачные, другие менее, и методом проб и ошибок с их помощью выясняется главное. Создается совершенный образец. Тесты же утилизируются, а наиболее удачные варианты служат на случай замены или последующего тестирования. Такими были эксперименты "Гувер", "Адель" и "Солджер".
Глава 7. Перспективный парнишка
Агент Джозеф Дантон хмуро созерцал свою небритую физиономию в большое круглое зеркало. Зверская красноглазая рожа резко контрастировала с розовой меховой оправой. Джо оскалил зубы и высунул язык. Татьяна Михайлофф лениво следила за его кривляньями с узкой кушетки, вделанной в стену. В городе у Татьяны, как и у всех агентов, была шикарная квартира, но на базе роскошествовать было некогда, дай Боже дотащиться до жесткой кушетки и упасть лицом вниз. И хорошо, если на подушку, а не на бетонный пол. И хорошо, если от усталости, а не от жутчайшего алкогольного опьянения. Хотя Дантон бы поспорил на этот счет с кем угодно.
Джо уже целую неделю отрабатывал штрафные дежурства. Ночью. От дневных обязанностей его никто не освобождал, так что спал Дантон урывками, по пятнадцать минут. Идея поставить в ящик Доусона растяжку с чернильницей уже не казалась Дантону такой уж великолепной. Чернильница была хорошая, немецкая, из толстого стекла, и не взорвалась вдребезги. Там на дне даже осталось приличное количество чернил. Кои Дантон с энтузиазмом допивал под добрым-предобрым взглядом начальнка. Это было не самое плохое, снайпер отделался изжогой. А вот дежурства его вконец измотали. Буквально вчера Татьяна мрачно заявила Дантону, скрестив руки на пышной груди, что если он умудриться вляпаться еще во что-нибудь после окончания штрафных отработок, то она сумеет найти с кем ей провести одинокую ночку. Джо такого допустить не мог, ночью сбежал с дежурства и заявился в отсек этой чудесной женщины с намерением выполнить свой долг, но бесславно заснул, пока она была в душе. Татьяна не стала его будить, и Дантон, с утра разглядывая свое опухшее лицо в зеркале, гадал, из вредности она это сделала или из сочувствия.
- Татьяна?
- Да?
- Э-э-э-э…
- Что тебе, мой Цицерон?
- Ты Доусона не видела?
- Видела. Он заходил. Увидел тебя и велел явиться, как проснешься.
- А зачем это он заходил к тебе в отсек? - Заинтересовался Джо.
- За тобой.
Джо с сомнением поскреб щетину, взъерошил волосы и решил, что сойдет и так. Татьяна только вздохнула. Пытаться объяснить Джо, что это за предмет такой - расческа, было все равно что объяснять питекантропу, что такое ноутбук.
- Я пошел. - Джо вышел из отсека, насвистывая ирландскую народную песню про Ненси-виски.
- Пошел ты. - Согласилась Татьяна, заворачиваясь в одеяло.
Дантон не выспался. В глаза будто насыпали песка, голова гудела, все расплывалось, и Джо с трудом сохранял прямую траекторию. Попадавшиеся навстречу агенты кивали Дантону, Джо лениво взмахивал в ответ рукой. Говорил он с трудом, еле ворочая распухшим языком. Снилось что-то ужасно поганое, из жизни: взрывы, трупы, слежка, уход от погони, оптический прицел родной винтовки, изученный до последней царапинки, треск рации и запах дыма.
Доусон сидел за столом, опустив подбородок на сложенные пирамидкой пальцы. От чернил не осталось и следа, ни на столе, ни на самом Доусоне. Дантон застыл у порога, не решаясь пройти и сесть. Такая поза свидетельствовала о том, что начальника лучше не злить.
- Опять ты без доклада. - Поморщился Доусон.
Джо неопределенно пожал плечами. Выпучивать глаза и орать благим матом "Агент Дантон по вашему приказанию прибыл, сэр!" никогда не было номером первым в списке его желаний.
- Садись. - Доусон махнул на кресло и подвинул Джо стакан, в котором шипели две агонизирующие таблетки.
- А может не надо? - Джо с сомнением поглядел на стакан. - Я больше не буду.
Доусон шутки не оценил и Джо, скрепя сердце, выпил горькую жидкость. В голове сразу прояснилось.
- Отлично! - Дантон блаженно потянулся, хрустнув костями, и достал пачку сигарет.
Внезапно захотелось еще соленого огурца, которым как-то раз угостила Татьяна.
- А есть еще?
- Нет. - Хмуро ответил Доусон. - Вызывает привыкание. А ты и так с сигарет никак не слезешь.
- Да это я так, балуюсь.
- И пьешь, как конь.
- Благородное, между прочим, животное.
- И с дежурства сбежал.
- А ты и правда заходил?
- Правда. Дантон, ты оборзел. Помнишь, каким ты был, когда явился сюда?
- Явился? Меня грубо притащили! Пинками! Меня ругали матом! Знаешь, что они сказали про мою маму?
- Помнишь, как хотел остаться?
- Кто, я?! Наглая ложь! Я только и думал, как сбежать с этой проклятущей базы! Меня не пускали! А я дрался, как лев! Как тигр рыкающий! Как мотылек, в паутину попавший!
- Теперь-то тебя никто не держит.
- А Татьяна? - Пошел на попятный Джо. - Она же слабая беззащитная женщина. Она же пропадет тут без меня. Как роза среди го…
- Слабая беззащитная женщина три дня назад запытала до смерти одного торговца оружием. Он был привязан к стулу…
У Джо в глазах появилось мечтательное выражение. Он вспомнил, как однажды тоже был привязан к стулу, а Татьяна его пытала. А потом он ее. А потом…
- Дантон! - Доусон чуть повысил голос и Джо моргнул, вырываясь из сладкого тумана воспоминаний в бренную реальность.
- Что?
- Дантон, ты не военный. Любой курсант знает, что солдат не может выжить в одиночку. Ты попал к нам уже взрослым, и тебя поздно было воспитывать. И ты оказался очень ценным кадром, хотя никто…
- Я помню-помню. - Недовольно прервал его Джо.
В тот момент, когда молодого двадцатилетнего Дантона уже собирался линчевать весь состав базы, начиная от уборщика и заканчивая Роквудом, на тот момент еще не занимавшим пост тренера по борьбе, именно Доусон заступился за строптивого новичка. Дантон с тех пор не особенно изменился, но, по крайней мере, уже не делал попыток обворовать Кейджа или взорвать главный генератор базы в безуспешных попытках направить энергетический луч на сковородку с яичницей.
- И ты, кажется, слишком перестарался в попытках наверстать упущенное! - С нажимом произнес Доусон.
- А? - не понял Дантон, поперхнувшись дымом.
- Когда ты последний раз нормально ел?
- Вчера.
- Замороженная пицца - это не еда.
- Зато как сыр хрустит!
- А спал?
- А вот этого не надо! Я бы прекрасно спал если бы…
- Не сбежал с дежурства. - Вежливо улыбнулся Доусон, разглядывая свои пальцы. - Похоже, тебя нравится усиленный темп работы. Что ж, такая инициатива похвальна. Не могу отказать тебе в еще паре недель ночных дежурств.
У Дантона вытянулось лицо.
- Сэр! Вы не можете, сэр! Я же не робот, в конце концов! Это нечестно, клянусь нашим славным звездно-полосатым флагом!
- Соблюдайте субординацию, Дантон. - Ледяным тоном напомнил Доусон.
Снайпер Джо поерзал в кресле и почесал щетину.
- Есть и другой вариант. - Мягко сказал Доусон. - Можешь не соглашаться.
Дантон опасливо покосился на начальника. Не в характере Доусона было заменять сложное наказание легким. Хотя от недосыпа Дантону уже начинали мерещиться зеленые человечки.
- А что за вариант? - Осторожно спросил он.
- Ты же у нас матерый волк, Джо. Все прошел, все видел. Опыта набрался. Можешь поделиться.
- Инструктором что ли отправишь? - Прикинул Джо. - К скаутам?
- Нет, на такую жестокость я не пойду. По отношению к детям, разумеется. Есть тут у нас один борзый курсант.
Дантон усмехнулся.
- Салагу проучить? За кого ты меня принимаешь, Доусон?
- Не надо недооценивать подрастающее поколение. Смотри, как бы тебя не проучили. Слышал что-нибудь о курсанте Гувер?
- Мерд Гувер? - Усмехнулся Джо. - Слыхал. Неуловимый мститель, весь табель в пятерках. Что, перспективный парнишка?
- Невероятно. - Доусон почему-то улыбнулся. - Покажешь новичку город. Выведешь в люди так сказать. А то сам знаешь, что на базе за развлечения.
Что за развлечения на базе Джо прекрасно знал. За это и был тихо ненавидим всем командным составом.
- Идет.
Глава 8. Секрет успеха
- Шах.
- Нет уж.
- Тогда так. Шах.
- Мимо.
- Все равно шах!
- Конем королю грозишь? Это карается. - Сказал Мак-Гинти и съел коня Гувер.
- Подумаешь.
- У тебя нет шансов.
- У меня есть запасной план.
- Не очень-то он тебе помог.
- Да? А что ты на это скажешь? - Ухмыльнулась Гувер, поднимая заветную пешку. - Мат.
- Черт! - Выругался Мак-Гинти. - Проклятая пешка!
- Так оно обычно и бывает. - Гувер многозначительно поиграла бровями. - Когда короли слишком задирают нос, им под ноги бросаются пешки, и они расшибают себе надменные лбы. Еще партию?
- Нет уж. Ладно, давай, спрашивай.
Гувер со злодейским видом потерла ладони. Вот уже неделю они с Мак-Гинти играли в шахматы. Гувер, по своему обыкновению, сначала попробовала изобразить начинающую и нарочно путала фигуры и ходы, но с Мак-Гинти этот номер не прошел. Играть с ним оказалось весьма интересно, он знал великое множество комбинаций и веселых историй про шахматистов. И под каждый ход у него была своя метафора. Особенно много он говорил про короля и королеву, офицеров и слонов. Гувер в ответ показывала ему язык и корчила рожи, чем иногда выводила невозмутимого злодея из себя. Проигравший должен был честно отвечать на вопрос. Так Гувер уже знала, что больше всего Мак-Гинти любит батончик Nuts, бразильский кофе, туалетную воду J" adore от Dior, группу Blackmore's night, поэта Вордсворта, первый раз поцеловался в десять лет с пятнадцатилетней соседкой и был квотербеком в школьной команде по американскому футболу.
Гувер, в свою очередь, пришлось рассказывать, что она больше всего на данный момент любит группу Within Temptation, знает семнадцать языков, включая мертвые, никогда не красила волосы, не целовалась, не любит запах кокоса и конфеты и всю жизнь мечтала попасть на концерт Black Sabbath.
- Расскажи про свою Родину.
Мак-Гинти тяжело вздохнул. То, что он родился не в Штатах, Гувер знала, но на этом ее знание кончалось.
- Я родился в Норвегии.
- Правда? Совсем не похож. Ты тогда высокий должен быть, со светлыми волосами, синеглазый…
- С обветренным лицом и капитаном драккара. - Продолжил Мак-Гинти. - В каком веке ты застряла? А что за намеки насчет высокого?
Трой встал во весь свой немаленький рост и нахально подмигнул Гувер. Он был стройный, хоть и не слабый, а вынужденная диета сделала его еще стройней.
- Рассказывай дальше давай.
- Что конкретно? Я родился не в городе. У отца… у меня был маленький домик посреди леса. Мы жили одни. Первое, что я помню, это блеск снега сквозь окно. Синие, красные, желтые искорки. И треск огня в камине. И никого вокруг, ни души, словно ты один в этом мире. И нет ни Бога, ни Дьявола, а есть только бесконечные фьорды, деревья и бег на лыжах, срывая дыхание, для того, чтобы принести жертву Ноку. Мы все там были язычниками. Мне рассказывали, что когда я был маленьким, я болел, и ко мне приходила Сигне-кьяерринг, лечить меня от рахита.
- Помогло?
- Помогло. - Усмехнулся Мак-Гинти. - Так что в них я верил больше. Но больше, чем в них - в себя. Кому еще верить, когда проваливаешься в полынью, а вокруг ни единого человека на мили вокруг, чтобы помочь? И только пушистый снег осыпается с игольчатых лап, нависших над водой. В юности я только и мечтал, чтобы увидеть Аасгаардсрейю, и занять место среди ее всадников. А потом… потом пришлось покинуть это место и переехать жить… в другое место.
- Ты не договариваешь. - Упрекнула его Гувер.
- Я ответил на вопрос.
- А почему у тебя шотландское имя?
- А почему у тебя имя испанского футболиста?
- Ладно. - Пообещала Гувер, собирая шахматы. - В следующий раз ты не отвертишься.
Она забежала к себе в отсек и достала фальшивый пропуск в костюмерную. Каждый год Фантом устраивал новичкам посвящение, веселое или злобное, в зависимости от настроения. Попытки пресечь издевательства над молодыми курсантами ни к чему не приводили.
Гувер не успела, ее опередил Питер Грин, сейчас мало на себя похожий. Ради важного события он выкрасил волосы в ярко-зеленый цвет, одел рваные штаны со следами крови и нарисовал на груди пару жутких шрамов, эффектно открываемых черной майкой. Мрачная готичная Гувер хмуро кивнула ему от двери длинными черными волосами и изобразила нечто вроде улыбки кроваво-красными губами.
Первокурсники, еще затянутые на все пуговицы, исполнительные, как овчарки, стройными рядами стояли наизготовку, преданно сверля стену полными служебного рвения взглядами. То, что дисциплина должна быть внутренней, а не внешней, они еще узнают, а пока… Пока Грин и Гувер переглянулись и сладко улыбнулись друг другу.
- Курсанты! - Голос Питера взлетел под потолок. - Приветствуем вас, курсанты, на лучшей антитеррористической базе страны! Вы многого достигли, но вы не остановитесь на этом. Меня зовут агент Гэртон, и мы с агентом Симмонс будем учить вас стрелять.