Сначала я не принял этого всерьез. Конечно, сказал я, это было бы захватывающее зрелище, но вряд ли найдется глупец, способный сделать это намеренно, а когда такое происходит случайно, вас никогда не оказывается на месте с аппаратом, или освещение плохое, или еще что-нибудь не так.
"Завтра мы сделаем это, - сказал Эйс. - Вы все будете держать свои аппараты наготове, а освещение будет хорошее. Если бегемот не опрокинет лодку, я ему помогу, но сумею сделать это правдоподобно".
Я протестовал. Я не мог допустить этого. Но Эйс ни о чем не хотел думать, кроме прекрасного кадра. Он настаивал на том, что, если дать бегемотам привыкнуть, они не причинят ему вреда, даже когда он упадет в воду.
"Они только уберутся с дороги", - сказал он.
На следующий день Эйс снова поплыл в своей лодочке, а мы забрались в другую лодку и направили на него киноаппараты. Опять его медленно понесло течением в середину стада бегемотов - тех же, которых он навестил днем раньше, но сейчас он держался ближе к берегу. Сцена обещала быть достаточно увлекательной, и в то же время он смог бы в случае необходимости быстро доплыть до безопасного места.
Вот Эйс сделал знак рукой и встал в своей лодочке. Наши аппараты заработали, и освещение было хорошее. Вдруг лодка накренилась, Эйс покачнулся, как бы пытаясь удержать равновесие, и с плеском упал в воду. Все случилось очень естественно, и я был уверен, что это действительно сделал бегемот без всякой помощи Эйса. Потом Эйс объяснил, что "помогать" почти не пришлось. Бегемоты несколько раз энергично подталкивали лодку, и как раз в тот момент она чуть не перевернулась от сильного толчка.
И вот Эйс в воде, окруженный бегемотами, плывет к берегу, который от него примерно в семидесяти метрах. У меня перехватило дыхание. Но Эйс, как всегда, оказался прав. Ближайшие к нему бегемоты скрылись под воду и отплыли от неожиданного нарушителя их спокойствия. К тому моменту, когда они вновь всплыли, Эйс почти добрался до берега, и они только вопросительно смотрели ему вслед. Некоторые громко пыхтели, а один даже поплыл вдогонку, но лениво, только из любопытства.
Мокрый и грязный Эйс вылез на берег и с широкой улыбкой помахал нам рукой. Я вспотел и ослаб, но нашел в себе силы, чтобы помахать ему в ответ. Мы поспешили подплыть к Эйсу и забрать его в свою лодку.
Через несколько дней Эйс, я и оператор выехали на равнину, где мы хотели заснять буйволов. Но по дороге мы наткнулись на грязный пруд, битком набитый гиппопотамами. Остановив грузовик, мы осторожно подобрались поближе и увидели стадо по меньшей мере в пятьдесят бегемотов, так густо покрытых грязью, что с трудом могли различить их контуры или сказать, где кончается один бегемот и начинается следующий. Одни животные лежали друг на друге, некоторые искали еще более грязного места, но большинство просто дремало.
Эта сцена заслуживала, чтобы ей уделили немного времени и несколько футов пленки. Мы с Эйсом пошли к пруду, а оператор, оставшийся на грузовике, снимал нас, когда мы подходили к бегемотам, и я сам снимал их крупным планом.
При нашем приближении вся грязная масса бегемотов начала беспокойно вздыматься и опускаться, как будто какие-то подземные толчки вспучивали грязь под ними. Ближние бегемоты повернули головы и воззрились на нас. Мы остановились, и волнение утихло. Мы подошли ближе. Некоторые бегемоты замычали, словно большие коровы. Один громадный самец на краю пруда поднял голову и уставился на нас. Он был явно недоволен нашим появлением.
Я выразил опасение, что в кадре, который я снимаю, нельзя будет различить ничего, кроме колышущейся массы грязи. Нужно было немного побольше "действия", и Эйс решил удовлетворить мое желание. Он сделал несколько шагов навстречу недоверчивому гиппопотаму и зарычал на него.
До сих пор не могут понять, как огромная туша, завязшая в грязи, могла двигаться так быстро, но прежде чем мы успели сообразить, что произошло, зверь уже быстро наступал на нас, с пригнутой головой и сверкающими глазами. Мы побежали к грузовику; шофер сразу понял, какой опасности мы подвергаемся. Он включил мотор, подъехал к нам, и мы сумели вскочить на ходу буквально в нескольких ярдах от разъяренного бегемота. К счастью, оператор заснял все происшествие, в котором оказалось больше "действия", чем мы добивались.
Интересные кадры с бегемотами мы засняли и во время экспедиции 1954–1955 годов, в которую входили две долгие и утомительные поездки в отдаленные районы. Первый раз мы отправились к озеру Руква в Южной Танганьике, где страшная засуха обрекла на медленную смерть сотни бегемотов. Администрация заповедника известила Августа Кюнцлера, ловца диких животных, что, так как бегемоты все равно должны умереть, он может ловить любых из них. К счастью, благодаря помощи миссис Мариот Райдон, которая знала, как он может быть мне полезен, я нашел его в Аруше, около которой находится его прославленная звероловная ферма.
Август Кюнцлер - швейцарец, приехавший в Танганьику в 1929 году и занявшийся поимкой и приручением зверей. Этот человек посвятил себя охране диких животных. Он хорошо обращается с ними и рассылает по всему свету лучшие экземпляры. Он одним из первых стал ловить детенышей носорогов, слонов и других зверей, не убивая самок (этот способ теперь узаконен в Танганьике), и научил этому своего замечательного помощника Пеллегрини.
В путешествиях с Пеллегрини мы получили наши лучшие кадры; первой и труднейшей была экспедиция за бегемотами на озеро Руква. Дэйв Мэзон был оператором на этих съемках, и у него получились драматичные кадры. Но ради них мы совершили изнурительную тридцатишестидневную поездку по сильно пересеченной местности, по таким каменистым дорогам, что наши два грузовика вышли из строя, и мы долго ждали, пока их отремонтируют. Ради них Дэйв Мэзон перенес малярию, ради них мы работали на солнцепеке при мучительной жаре, когда температура в тени достигала 102°F. И эти кадры идут на экране всего около четырех минут!
Озеро Руква лежит более чем в восьмистах милях к югу от Аруши. Там уже не раз бывала такая засуха, что бегемоты умирали из-за недостатка воды. В засуху растительность на многие мили вокруг сморщивается, сохнет и погибает, и большим стадам бегемотов нечего есть. Если они не умирают от голода, их добивает палящее солнце - бегемот днем должен проводить много часов в воде, чтобы выдержать его жгучие лучи.
По мере усыхания озера все больше и больше бегемотов теснится в пределах постепенно уменьшающейся зоны. Потом остается море грязи, слой которой день ото дня становится все толще, гуще и тверже. Вязкая трясина засасывает многих бегемотов, и они погибают. Другие слабеют настолько, что не могут добраться до отступающей воды.
Мы хотели заснять подобную картину, но обстановка на озере Руква оказалась неподходящей для ловли и съемок бегемотов. Они рассеялись по обширной территории, и к ним нельзя было подобраться ни на грузовиках, ни пешком - в сухой земле образовались глубокие трещины и расселины. Мы поехали к реке Рунгва, но и в ней не оказалось воды, а только грязь и сотни бегемотов.
Автомобили подъехали почти вплотную к животным, потому что тащить к автомобилю пойманного бегемота очень трудно. Совсем рядом бродили огромные животные, настроение которых никак нельзя было назвать добродушным, и мы спали в грузовиках.
От грязного высохшего речного русла исходило отвратительное зловоние. Его источником была гниющая растительность, дохлая рыба и т. п. К этому смраду добавлялся тошнотворный запах разлагающегося мяса мертвых гиппопотамов. Грифы усердно хлопотали над падалью, но они недостаточно быстро справлялись со своей работой, чтобы воздух очистился от вони.
За несколько дней Мэзон сумел сделать много хороших снимков обессиленных, застрявших в грязи бегемотов. Задача Пеллегрини была не из легких. Ему нужен был бегемот, достаточно сильный, чтобы выдержать поездку в Арушу, и в то же время не очень большой, могущий уместиться в грузовике. Найти молодого и еще крепкого бегемота оказалось трудным делом, так как большинство их было вытеснено из воды взрослыми самцами и самками.
Пеллегрини разыскивал и преследовал нужных ему бегемотов, и все время рядом с ним был Мэзон. Наконец они поймали одного за другим двух бегемотов. Мэзон получил несколько хороших кадров. Со вторым бегемотом Пеллегрини пришлось повозиться. Подвести грузовик вплотную к нему было невозможно. Пеллегрини и Мэзон находились среди десятков мертвых, умирающих и впавших в летаргическое состояние бегемотов; у последних еще оставались силы на случай опасности. Они сердились на расхаживающих среди них людей, но чувствовали себя слабыми для нападения.
Однако они могли напасть на нас в то время, когда Пеллегрини поймает одного из них и потащит его к грузовику. Действуя так, мы становились для бегемотов серьезной опасностью, которую следовало отразить. Достаточно было одному бегемоту прийти в возбуждение, чтобы все предприятие потерпело крах. Но Пеллегрини полагал, что слабость и отчаяние живых бегемотов помешают им помочь пленнику.
Пеллегрини набросил на бегемота лассо. Зверь не был взрослым и к тому же ослаб от голода, но он весил две-три тонны и был в лучшем состоянии, чем большинство его собратьев. Он дергал, тянул канат, изворачивался, нападал, но Пеллегрини, лавируя среди бегемотов, то туго натягивая, то отпуская канат, тащил свою добычу к грузовику. Некоторые бегемоты злобно следили за происходящим, и помощники Пеллегрини поспешили привязать к концу лассо канат, чтобы держаться подальше от животных. В конце концов все уцепились за канат и потянули сопротивлявшегося бегемота к грузовику с клеткой. Он медленно подходил шаг за шагом. Наконец его энергия истощилась, и люди смогли перевести дух.
Но когда его тащили мимо мертвой самки, казалось, к нему вернулась вся сила. Он не хотел отходить именно от этого животного, хотя оно раздулось и разложилось, его кожа расползлась, и был виден буквально кипевший под лучами солнца жир, похожий на желтый лярд. "Это, должно быть, его мать", - сказал Пеллегрини. Наконец пленника протащили мимо трупа и привязали к грузовику. Потом люди совершили высший акт доброты: они вылили на иссушенную кожу молодого бегемота несколько ковшей драгоценной воды. Пеллегрини хотел успокоить животное, подбодрить и показать ему, что неволя может быть приятной. Кроме того, и людям, и пойманным животным еще предстояла трудная долгая поездка.
На обратном пути в Арушу у одного грузовика сломалась рессора и закупорился бензопровод, а у другого потерялся буфер и испортился радиатор. Но Пеллегрини получил своих бегемотов, а мы - интересные кадры.
Чтобы еще раз заснять бегемотов, мы сделали крюк к реке Киломбере, притоку Руфиджи, на юг центральной части Танганьики, где живет племя вадамба. Здесь бегемотов считают вредными животными, подлежащими истреблению. Они опустошают поля и рыболовные снасти, и вадамба иногда голодают из-за этого.
Я хотел запечатлеть на пленку охоту вадамба на бегемотов. Мы легко уговорили африканцев устроить охоту на бегемотов перед объективами наших киноаппаратов и за несколько дней сняли много интересных эпизодов.
Вадамба забрались в лодки чуть выше того места, где плавали, спали и играли десятки бегемотов. В каждой лодке на носу сидели люди с гарпунами, по бортам - с копьями, а на корме - один-два гребца. Но много грести не пришлось. Течение плавно и бесшумно несло каноэ к бегемотам. Выбрав бегемота на краю стада, гребец направил к нему лодку. Но незаметно подобраться к бегемоту на удар копья почти невозможно. Он сразу погружается в грязную воду, оставляя на поверхности едва заметную рябь.
Нырнувший бегемот может поступить различным образом. Он может опуститься на дно и там дожидаться ухода незваных пришельцев. Может уплыть в середину стада. Может атаковать приближающуюся лодку. Может он и повернуть к берегу и укрыться в грязной бухточке.
Прежде всего люди предполагают, что бегемот остался под водой там, где погрузился. Лодка кружит на месте, а гарпунеры метают наугад свое оружие в воду. Если кровь не окрашивает воду, гребец ведет лодку зигзагами поперек реки, дожидаясь, когда бегемот вынырнет. Охотникам в первой лодке не повезло - они упустили всех бегемотов, встретившихся на пути вниз по течению. Миновав стадо, африканцы повернули к берегу и, отталкиваясь от дна веслами, поднялись вверх, чтобы повторить маневр.
Тем временем остальные четыре каноэ последовали примеру первого, но ни в этот день, ни в два следующих так и не удалось загарпунить ни одного бегемота. Наконец безграничное терпение африканцев и нашего оператора было вознаграждено. Гарпун попал в цель, и кровь окрасила мутную воду. В воде поднялось сильное волнение, как будто раненый бегемот разворачивался для нападения, и лодка закачалась так, что мы думали, она опрокинется. Но в это мгновение еще два гарпуна и несколько длинных копий вонзились в бегемота и прикончили его.
Теперь предстояло вытащить животное на сушу. Для этого у африканцев было много веревок, и вот наконец тушу выволокли на берег под радостные крики вадамба, которые одновременно избавились еще от одного врага и добыли много мяса.
Хотя бегемоты интересны и иногда опасны, ни в том, ни в другом отношении они не могут идти ни в какое сравнение с носорогами. Носорог нападает даже на двухтонный грузовик и иногда побеждает в этой схватке. Тезис о том, что все дикие животные оставляют человека в покое, когда он не надоедает им и не охотится на них, подвергается жестокому испытанию при встрече людей с носорогом. С другой стороны, у Кэрра Хартли есть два ручных белых носорога, которые позволяют кататься на них верхом. Они доказали, что и фару понимают хорошее отношение. И когда я вспоминаю, сколько раз я хотел ради хорошего кадра разозлить носорога, а он уходил или не обращал на меня внимания, я прихожу к выводу, что не все носороги постоянно ищут ссоры.
Предугадать, что собирается делать носорог, невозможно, вы можете быть уверены только в одном: в пятидесяти процентах случаев он будет нападать на подошедшего близко человека, независимо от того, есть ли для этого повод или нет. А когда носорог нападает, он берется за дело всерьез. Он быстр, проворен и решителен.
Я хочу процитировать два кратких сообщения из газеты "Ист Африкэн стандард", которые прочел во время экспедиции 1954 года. Ознакомившись с ними, я стал еще более осторожен при встречах с носорогами.
"Чарльз Хэйнс из Ньери был убит носорогом, напавшим на него и его жену, когда они прогуливались у своего дома около аэродрома Ньери. Сначала из кустов выскочила напуганная собака Хэйнса. За ней показался носорог. Хэйнс спас свою жену тем, что толкнул ее в кусты, увидев носорога. Зверь боднул его в пах, и он умер в больнице на горе Кения. Жителей Ньери все больше беспокоят эти звери, которые стали часто появляться вблизи жилищ и взлетных дорожек".
Носорог, по-видимому, счел появление собаки достаточным поводом для нападения, в то время как любое другое дикое животное на его месте предпочло бы остаться невидимым в кустах или удалиться. Вторая заметка еще более интересна:
"Самец-носорог ворвался на сизалевую плантацию Ол-Гатаи, убил двух коров, а потом атаковал автомобили на дороге Мвейга - Ньери. Он двинулся навстречу автомобилю, который вела миссис Рэби Бейтс. Она сумела объехать носорога и, добравшись до дому, рассказала о происшествии мужу. Он позвонил в полицию.
Тем временем носорог бросился на грузовик полковника Джармена, который остановил автомобиль, чтобы высадить пассажира. Носорог разорвал рубашку пассажира, но тот остался невредимым. Зверь пять раз атаковал грузовик, пока не появился автомобиль с четырьмя полицейскими-африканцами. У одного из них, сержанта, было крупнокалиберное ружье. Носорог кинулся к автомобилю, поддел его рогом и поднял на воздух. Сержант открыл огонь и убил животное".
Почему носорог такой воинственный? По-видимому, потому, что он не очень умен и плохо видит. Он хорошо различает предметы лишь на расстоянии не дальше десяти ярдов. Смелость заменяет у этого зверя недостаток рассудка, а острое чутье компенсирует его плохое зрение. Если вы подойдете к носорогу против ветра, он не заподозрит о вашем присутствии, пока вы не окажетесь совсем близко. Он неясно видит опасность впереди себя и считает, что раз есть опасность там, куда он смотрит, то она, вероятно, и сзади, и слева, и справа.
Он предполагает худшее и переходит в атаку, чтобы прорвать воображаемое окружение, и нападает всегда по прямой линии. Для него не препятствие самые густые заросли, он пробивается сквозь них. На первый взгляд носорог массивен и неуклюж, но не думайте, что вам удастся убежать от него. Он может быстро крутиться на месте или резко поворачиваться независимо от скорости бега и посрамит любого пони для игры в поло.
Все другие животные уступают дорогу носорогу, даже слон. Если фару и тембо встречаются на узкой тропе, уступит слон. Вряд ли носорог может причинить большой вред слону, но слон всегда избегает встречи. Все африканцы питают одно и то же чувство к носорогу. Масаи, храбрейшие из храбрых, которые убивают нападающего льва тонким копьем, боятся только одного животного - носорога. Его рог (не настоящий рог, а уплотненная волосяная ткань) ценится выше, чем слоновая кость. Многие народы на Востоке считают толченый рог носорога сильным возбуждающим средством.
Может быть, с моей стороны было глупо дразнить носорога. Но кинокадр с носорогом - ничто, если он не нападает. Это некрасивое животное. Со своей толстой шкурой, которая так плохо прилегает к его телу, как будто она сделана для кого-то другого, и длинным, наклоненным вперед рогом носорог кажется настоящей карикатурой.
Впервые меня близко познакомил с носорогами ныне покойный Лионель Хартли, сопровождавший меня в 1946 году во время поездки в район Мтито Андеи. Это холмистая сухая страна с густыми зарослями колючего кустарника, среди которого встречаются растения, удачно названные "подожди немножко", - их шипы вонзаются в одежду и держат человека. Для носорогов это хорошее место.
Вы можете подумать, что мне было легко спровоцировать носорога на нападение. Но в запланированной мною сцене было много элементов, и нам никак не удавалось разыграть ее полностью. Прежде всего необходим был носорог. Потом нужно было толстое дерево, чтобы я мог забраться на него, когда на меня бросится носорог, безопасное место для оператора, лучше всего другое дерево, откуда он мог бы заснять носорога и меня, и требовалось хорошее освещение. Хартли должен был прикрывать нас со своим ружьем 475-го калибра.
Мы выехали на грузовике и увидели первого носорога прямо на дороге, но он услышал шум мотора и недовольно удалился рысью. Потом нам встретилась великолепная чета львов, и наконец через час мы заметили еще одного самца-носорога примерно в двухстах ярдах. Когда мы остановили грузовик, он исчез.
После этого мы тряслись в грузовике еще несколько часов, и я уже стал сомневаться не только в свирепости, но даже и в самом существовании носорогов. Но едва я успел поделиться этими своими соображениями, из кустов в семи футах от нас на грузовик внезапно бросился большой носорог. Грузовик ехал довольно быстро, а тут еще Хартли нажал на акселератор, и носорог промахнулся. Однако он пустился в погоню и стал нагонять автомобиль. Хартли еле ушел от разъяренного зверя, который опрокинул бы грузовик, нападая сбоку. Все это было очень интересно, но я не успел ничего заснять. Носорог не дал мне времени навести аппарат.