* * *
Спустя сутки пейзаж стал постепенно меняться. Посреди травяных просторов начали появляться островки молодых дубков и орешника, а к вечеру они и вовсе сменились небольшими рощицами, по опушкам которых протекали многочисленные ручьи.
– Судя по приметам, которыми с нами поделился сагамор Минненоты, завтра мы должны пересечь канадскую границу и углубиться уже во владения племени гуронов, – произнес Алексей Михайлович, и в голосе его явственно прозвучало беспокойство.
– Не слишком ли вы драматизируете ситуацию, Алекс? – скептически фыркнул Майкл. – Мы с Уильямсом, следуя по бескрайней прерии, населенной разными племенами индейцев, тоже, конечно, опасались возможных неприятностей от встреч с ними, но отнюдь не в такой степени, как вы.
– Вынужден напомнить вам, Майкл, что сейчас мы находимся не на увеселительной прогулке, а направляемся в глубь территории врага, – парировал Воронцов.
– Алекс прав, Майкл, – вступил в разговор Уильямс. – Нам просто необходимо соблюдать сейчас все меры предосторожности. По крайней мере мне совсем не хочется, чтобы мой скальп украшал щит какого-нибудь индейца.
– Береженого и Бог бережет, – подвел итог краткой дискуссии Алексей Михайлович. – Тем более я не исключаю возможности встречи с гуронами и здесь, на границе их владений с владениями дакота.
– Зато эти милые рощицы в случае чего смогут сослужить нам добрую службу, – оптимистично заявил Майкл. – Поскольку отряд у нас небольшой, мы сможем легко и надежно укрыться в них, тогда как гуронам, ввиду их многочисленности, они вряд ли помогут.
* * *
Теперь впереди отряда ехал уже Майкл – как наиболее опытный из всех путешественник по прериям. Вняв, видимо, предостережениям Алексея Михайловича, он изредка привставал в стременах, пристально вглядываясь вдаль и даже к чему-то принюхиваясь. Однако воздух был чист и свеж, в нем не чувствовалось ни малейшей примеси дыма костров, могущих служить признаком близости индейского лагеря или передового отряда гуронов.
– Пока все спокойно, – время от времени докладывал спутникам впередсмотрящий (так называл теперь Майкла Воронцов, успевший приобщиться к флотским порядкам и терминам за время плавания на "Надежде").
В полдень разведчики остановились в тенистой рощице и наскоро, не разводя из осторожности костра, перекусили холодным отварным мясом, завернутым, чтобы не протухло, в листья лопуха. Вместо хлеба погрызли сухари, запив непритязательную трапезу кристально чистой водой из протекавшего рядом ручья. Бедному Кучуму пришлось довольствоваться одной только юколой, зато лошади вдоволь насытились росшей вдоль ручья сочной травой.
Воронцов и Чучанга не отказали себе в удовольствии раскурить после обеда по трубке. Когда граф, выпустив струю дыма, вопросительно посмотрел на Уильямса, тот поморщился и отрицательно покачал головой.
– Нет уж, Алекс, травитесь сами! А мы с Майклом лучше сухариками побалуемся.
Подкрепившись, отряд снова тронулся в путь.
Не успели отмахать и полверсты, как неожиданно сзади послышался непонятный гул.
– Бизоны! – крикнул Чучанга, замыкавший кавалькаду.
Гул нарастал.
– Майкл! Гоните вон к той рощице! – распорядился Алексей Михайлович, указав рукой на видневшиеся впереди и чуть правее направления их движения деревья. – Иначе растопчут!
"Впередсмотрящий" вздыбил коня и послал его галопом к спасительной рощице. За ним помчались и остальные всадники. С ходу влетев в самую гущу рощи, остановились и замерли в ожидании: что произойдет дальше?
С их места хорошо просматривалась темно-коричневая масса, надвигающаяся с юга. Постепенно она увеличивалась в размерах, и уже можно было различить отдельных животных. Дорогу прокладывали старые быки с огромными всесокрушающими рогами, за ними, тесно сбившись в кучу, двигались самки и телята. По обеим сторонам стада мчались крепкие быки, чтобы в случае чего защитить сородичей от нападения степных хищников.
Бизоны рвались на север, явно гонимые паническим чувством страха. Но какова была причина этого страха?
– Индейцы? – озвучил одну из версий Алексей Михайлович и вопросительно посмотрел на Майкла.
– Не похоже, Алекс. Мне довелось однажды видеть охоту индейцев на бизонов и даже поучаствовать в ней. Бизоны, конечно, уходили в сторону от охотников, но столь панического бегства я у них не наблюдал. Нет, в данном случае животных напугало что-то другое…
– Как бы там ни было, нам все равно придется ждать, пока стадо обезумевших бизонов не промчится мимо нас, – философски изрек Уильямс, славящийся аналитическим складом ума.
– Вынужден согласиться с вами, Уильямс, поскольку альтернативы попросту не существует, – поддержал его Воронцов.
Стадо не было особо многочисленным, поскольку сезон миграции бизонов, когда поголовье особей увеличивается в несколько раз, еще не наступил. Данное стадо насчитывало не более двухсот-трехсот животных, но они мчались чересчур стремительно, оглашая при этом окрестности громким мычанием и зычными протяжными вздохами. Земля под копытами сотен крепких ног буквально гудела и дрожала. Лишь изредка приостанавливаясь, чтобы схватить клочок свежей травы, бизоны вновь продолжали свой бешеный бег к северу.
Мимо рощицы с укрывшимися в ней разведчиками стадо пронеслось за считанные минуты. На вновь открывшихся взорам просторах мелькнуло вдали небольшое стадо косуль, однако никаких возможных преследователей так и не появилось.
Спутники недоуменно переглянулись. И вдруг Чучанга забеспокоился.
– Алеша, – чуть ли ни шепотом обратился он к Воронцову, – ты ничего подозрительного не чувствуешь?
– Вроде бы нет… – неуверенно произнес тот. – А ты что-то заметил, Чучанга?
– Я чувствую запах гари, Алеша! И мое обоняние никогда еще меня не подводило!
Алексей Михайлович перевел слова помощника американцам, и те тоже принялись тревожно принюхиваться.
– Точно, Алекс, запах дыма! – воскликнул Майкл. – Степной пожар! Прерия горит!
– Полагаю, этот пожар могли устроить только индейцы, – раздумчиво проговорил Уильямс. – Вопрос: зачем? Неужели догадались о нашем здесь присутствии? Однако ветер, хотя и слабый, дует с юга, а мы с вами едем как раз оттуда. И при этом никаких индейцев там не видели…
– Они могли обнаружить борозду, которую, словно плугом, оставил в высокой траве наш отряд, – в тон ему ответил Алексей Михайлович.
– А уж определить количество лошадей и направление их движения для таких опытных следопытов, как индейцы, – плевое дело, – авторитетно заявил Майкл.
– Следовательно, – продолжил выстраивать логическую цепочку Воронцов, – индейцам известны и численность нашего отряда, и направление нашего движения. Но тогда зачем, спрашивается, нужно было поджигать прерию вместо того, чтобы просто-напросто окружить нас и уничтожить?
– Мне кажется, Алекс, – высказал догадку Уильямс, – что раз уж эти гуроны столь опытные следопыты, то они могли определить и то, что две из четырех лошадей не являются мустангами и, значит, принадлежат не индейцам, а белым людям.
Алексей Михайлович признательно пожал ему руку.
– Да, господа, это в корне меняет все дело. Одно дело – индейцы, и совсем другое – белые люди, к которым гуроны, насколько мне известно, относятся весьма неоднозначно. Я прав, Майкл?
– Абсолютно, Алекс, – подтвердил тот мысль графа.
– Именно поэтому они, обнаружив наши следы, и решили поджечь прерию! Чтобы отрезать нам путь назад, на юг, и тем самым обойти нас с востока, устроить засаду и затем внезапно напасть. Разумеется, с целью взять в плен и доставить к вождю, дабы выяснить наши намерения.
– А уж выбивать показания из пленных у "столба пыток" краснокожие умеют, не сомневайтесь! – мрачно констатировал Майкл.
– Но тогда нам не остается ничего другого, как уходить от пожара на север вслед за бизонами, – развел руками Алексей Михайлович. – Или у кого-то есть другие предложения?
– Увы, их просто не может быть, – вздохнул Уильямс.
Воронцов окинул озабоченные лица спутников командирским взглядом и скомандовал:
– Тогда вперед, друзья! Не будем терять времени даром – запах гари с юга становится все сильнее, а если, не дай Бог, еще и ветер вдруг усилится… – Он не договорил, безнадежно махнув рукой, но все и так прекрасно поняли, что хотел им сказать граф.
* * *
Отряд на рысях помчался по широкой дороге, проложенной бизонами в буйной траве прерии. Теперь впереди резво бежал Кучум, радуясь открывшемуся глазам простору. И чем дальше отряд продвигался на север, тем чаще и взволнованнее всадники оглядывались назад, откуда их нагоняла пелена дыма.
Неожиданно Кучум замедлил бег, и шерсть на его холке встала дыбом.
Разведчики тоже остановились и даже привстали в стременах, однако ничего подозрительного в том направлении, куда напряженно смотрел пес, не заметили.
Тогда Воронцов соскочил со своего жеребца, схватил Кучума в охапку и подал его индейцу. Чучанга, мгновенно разгадав намерение графа, усадил пса на спине мустанга впереди себя. Надежно придерживаемый хозяином, Кучум тут же вытянулся в струну и, повернув голову вправо от дороги, проложенной бизонами, угрожающе зарычал.
– Гуроны! – уверенно выкрикнул Чучанга, махнув рукой в ту же сторону, куда смотрел Кучум.
Возглас индейца взвинтил и без того напряженные нервы разведчиков.
– Что будем делать, друзья? – взволнованно обратился Алексей Михайлович к американцам.
– Кажется, ваше предположение о засаде подтвердилось, Алекс, – неохотно выдавил из себя Майкл. – Думаю, сейчас гуроны наблюдают за нами из укрытия.
– Бр-р, пренеприятнейшее ощущение, – брезгливо передернул плечами Уильямс. – Как будто прохаживаюсь нагишом среди достопочтенной публики…
Снисходительно усмехнувшись, Майкл продолжил:
– Судя по всему, они готовятся к нападению, раз подпустили нас на такое расстояние, что их учуяла собака. К сожалению, мы, в отличие от них, не знаем численности их группы. Хотя резонно предположить, – он недобро усмехнулся, – что она в несколько раз превышает нашу. Поэтому предлагаю в открытый бой не вступать, а, как говорится, подобру-поздорову уносить ноги. Напрашивается вопрос: куда бежать? Мы знаем, что к югу от нас – горящая прерия, на севере – засада, а на востоке сосредоточены основные силы гуронов. Следовательно, свободным для нас остается лишь запад, – он указал в сторону синеющих у горизонта гор.
– Во многом вы правы, Майкл, – одобрительно кивнул Воронцов, – только не следует скидывать со счетов, что гуроны, столь удачно заманившие нас в эту ловушку, могли выставить еще одну засаду – на пути нашего легко прогнозируемого отхода на запад. Чтобы самим тем временем ударить нам в тыл.
– Ну что ж, стратеги, – глубокомысленно изрек молчавший доселе Уильямс, – вы только что нарисовали наглядную картину, из которой следует, что бой с индейцами неизбежен. Посему прошу у вас, Алекс, прощения за свой скептицизм по поводу вашего дальновидного предупреждения о возможном вооруженном столкновении с индейцами.
– Сейчас это не имеет никакого значения, Уильямс, – отмахнулся граф и вскинул руку, призывая всех ко вниманию: – Господа, убедительно прошу вас при столкновении с индейцами, а этого нам и впрямь избежать уже не удастся, стрелять только в их лошадей! – Увидев на лицах американцев недоумение, пояснил: – Не стоит давать гуронам повод действовать в дальнейшем по отношению к тлинкитам в соответствии с принятым у индейцев принципом "скальп за скальп". Тем более воин без мустанга – все равно уже воин лишь наполовину.
Янки понимающе кивнули, а в глазах Чучанги, которому Воронцов озвучил свою просьбу по-тлинкитски, отразилось чувство благодарности за заботу графа о его соплеменниках.
* * *
Двинулись дальше, но ехали в напряженном молчании, ибо каждый был охвачен чувством близкой опасности. И не зря. Очень скоро впереди раздался зловещий свист, и мужественное лицо Майкла резко побледнело.
– Иккискот! – взволнованно воскликнул он. – Так индейцы подают сигнал к атаке!
– Вперед! За мной! – быстро скомандовал Воронцов и направил мустанга крупной рысью на запад.
Сзади раздался боевой клич пустившихся в погоню индейцев, и отряд разведчиков перешел на галоп.
В нескольких сотнях шагов позади их отряда мчались мустанги, на спинах которых вместо седел красовались попоны из голубой материи. Восемь индейцев неслись, размахивая длинными копьями и небольшими, украшенными скальпами круглыми щитами из кожи буйволов. На тропу войны индейские воины всегда выходили с обнаженными торсами, поэтому у некоторых преследователей грудь была расписана пестрыми красками, у других – покрыта татуировками. Длинные черные волосы гуронов развевались за плечами, как конские гривы, а головные повязки из тонкой кожи, расшитые бисером и украшенные маленькими зеркальцами, издавали слабый, но мелодичный перезвон.
Голова мчавшегося на резвом скакуне впереди всех всадника была украшена живописно развевающимся убором из длинных орлиных перьев, спускавшихся на спину, в руках он сжимал ружье. Судя по всему, это был один из сахэмов гуронов.
– Индейцев всего восемь, и у них одно ружье на всех! Так что силы почти равны! – торжествующе прокричал на скаку Майкл, и лица его спутников несколько просветлели.
* * *
В ходе погони быстроногие мустанги Воронцова и Чучанги закономерно оторвались от более тихоходных лошадей американцев, и индейцы стали нагонять последних.
– Придержи кобылицу! – крикнул Алексей Михайлович Чучанге, одновременно сдерживая стремительный бег и своего жеребца. Когда же Майкл и Уильямс поравнялись с ними, громко скомандовал: – Ружья – к бою! – Как только эта команда дружно и быстро была всеми исполнена, последовала новая, протяжная: – Отря-я-яд, стой!
Все четверо круто осадили лошадей и развернули их в сторону преследователей. Гуроны, не ожидавшие подобного маневра, по инерции стали накатываться на них лавиной.
– В лошадей – цельсь!
Разведчики вскинули ружья к плечам.
Сахэм, увидев наведенные на него стволы ружей, вздыбил коня, чтобы прикрыть себя его телом.
– Пли!
Ружья дружно и оглушительно извергли пламя.
Четыре передние лошади рухнули наземь как подкошенные и задергались в конвульсиях, причем упавший конь сахэма придавил хозяину ноги. Остальные же скакуны, напуганные грохотом близкого ружейного залпа и, видимо, еще не привыкшие к подобным звукам, шарахнулись в стороны, сбросив с себя всадников, которые от неожиданности сползли с их спин вместе с попонами. Из всех преследователей только один, видимо, самый ловкий, смог-таки удержаться на коне, вцепившись в его гриву. Подняв мустанга на дыбы и высоко вскинув длинное копье, он бесстрашно кинулся на чужаков.
Положение приняло критический оборот: ружья разряжены, и защититься от разъяренного индейца, глаза которого метали громы и молнии, было больше нечем. Неожиданно для всех Майкл выхватил из притороченной к седлу сумки длинноствольный пистолет. Конечно, до убойной силы ружья этому оружию было далеко, но Майкл все же прицелился и нажал на спусковой крючок. Однако выстрела, увы, не последовало: "секретное оружие", о существовании которого никто из спутников даже не подозревал, дало осечку. Как потом выяснилось, Майкл просто забыл подсыпать пороху на полочку пистолета для притравки (то есть для воспламенения порохового заряда).
Последняя надежда на спасение рухнула…
И тут навстречу атакующему их гурону внезапно бросился Кучум. Бросился молча, даже без своего знаменитого рыка. Разбежавшись, пес взвился в прыжке и вонзил острые крепкие клыки в ногу мустанга выше колена, а затем под тяжестью своего тела плюхнулся на землю, так и не разжав челюстей, из которых торчал кусок вырванной плоти. Конь жалобно заржал и, захромав на обагрившуюся кровью ногу, ошалело шарахнулся в сторону. На сей раз всадник удержаться на нем уже не смог.
– Четвероногий Воин! – наградил Майкл восторженным эпитетом Кучума, и Чучанга гордо вскинул голову.
– Заряжай ружья! – вновь раздалась повелительная команда Алексея Михайловича, которому было пока не до проявления восторгов.
Не дожидаясь, когда гуроны отловят своих лошадей, отряд разведчиков рысью поскакал прочь. Позади раздался звук запоздалого выстрела: это сахэм, выползший наконец из-под придавившего его коня, разрядил в беглецов свое ружье. Но выстрел, сделанный скорее всего от отчаяния, не причинил "разведчикам" никакого вреда.
Однако почти сразу вслед за выстрелом из рощицы справа наперерез им выскочили еще четыре всадника. На расстоянии ружейного выстрела индейцы пригнули головы, прильнув к шеям лошадей, но разведчикам именно это и надо было. Они остановились, подпуская неприятеля ближе. Затем грянул залп, и лошади преследователей покатились по высокой траве вместе со своими седоками.
– И снова – предсказанная вами засада, Алекс, – улыбнулся Майкл, перезаряжая ружье. – Правда, на сей раз не очень уж и опасная.
– Любой более-менее разбирающийся в военном деле человек догадался бы о наличии второй засады, – пожал плечами Воронцов. – Что же касается ее опасности, Майкл, то, думаю, вы были бы о ней совсем иного мнения, не успей мы перезарядить ружья. Ведь одного Кучума на четырех мустангов явно не хватило бы.
– И тогда индейцы были бы в восторге от твоего рыжеволосого скальпа, Майкл, – рассмеялся Уильямс.