– Точно! – сказал Махони. – Вечно я их путаю с Корректной Командой! На суде Элегантного Эда еще применили защиту Туинки !
– Да нет, ты про Обходительный Отряд, – поправил его Ингерсол. – На суде Элегантного Эда применили защиту Нинтендо.
– Нет, защита Нинтендо – это суд Домоседов.
– Домоседов? – удивился Ингерсол. – Я думал, Бумбоксов…
Махони покачал головой.
– Семерка Бумбоксов пользовалась защитой Прозак.
– Тогда где была защита Эволюции?
– На Обезьяньем процессе .
21
День выдался особенно жаркий: к полудню – сто пять по Фаренгейту, восемьдесят процентов влажности. На стоянке салона "Тампа-Бэй моторс" не было ни одного покупателя.
Шесть продавцов сидели за столом и играли в "Счастливый случай". Вдруг в зал ворвался Рокко.
– Что с тобой стряслось? – спросил Вик, тасуя карточки. – Я думал, у тебя хороший день!
– Отвали! – Рокко бросил в мусорку погнутую клюшку для гольфа и стал искать номер мастерской по ремонту магнитол.
Остальные вернулись к игре.
– Извини, Джон, время вышло, – сказал Вик. – Ответ – Флиппер. Блин, ну, как ты мог не ответить!
– Постой, вопрос неправильный! Флиппер – это морская свинья.
– Это одно и то же, – ответил Вик. – Стю, твоя очередь.
– Нет, не одно и то же. В вопросе было: "Самый знаменитый дельфин на ТВ".
– Вот именно… Стю, твоя очередь.
– Флиппер не дельфин. Дай мне другую карточку.
– Флиппер – дельфин. Ты проиграл ход… Стю?…
– Да стой же! Флиппер не дельфин! Вопрос неправильный!
– Эй, Рокко! Тут Джон говорит, что Флиппер не дельфин!
Рокко перевернул страницу журнала.
– Джон – долбаный сопляк.
– Вот! Единогласно, – обрадовался Вик. – Стю, давай!
– Стю, не давай, – сказал Джон. – Флиппер – морская свинья.
– По всему городу бары под названием "Малиновый дельфин", – вставил Датч, – и на вывесках Флиппер.
– А разве Флипперы – не морские свиньи и дельфины одновременно? – спросил Род. – Мы говорим: дельфины, чтобы не путать с морскими свиньями, которых в ресторанах еще называют махимахи, чтобы туристы не думали, что лопают Флиппера.
– Нет, нет, нет! – сказал Джон. – Они относятся к разным семействам. Дельфины – не морские свиньи, а морские свиньи – не дельфины. Это исключающие друг друга понятия. Дельфины просто пачкают воду. Держитесь от них подальше.
– Джон, ты единственный во всей стране, кто не ответил бы на этот вопрос, – сказал Вик. – В чем дело? Ты что, умнее всех остальных?
– Я только что объяснил! – сказал Джон. – Мой ход.
– Мы играем по карточкам, – сказал Вик. – Стю, выбирай категорию.
Джон вскочил из-за стола, опрокидывая стул, и бросил фишки.
– Я понимал, что Флиппер – очевидный ответ, но не сказал, потому что точно знаю, что она не дельфин. Она морская свинья! И мне все равно, что написано на ваших дурацких карточках!
– Она? – переспросил Род.
– Первый Флиппер был самкой. И морской свиньей, а не дельфином!
– Джон, ты же знаешь, мы смотрим, что написано на карточках.
– Зубы треугольные и зазубренные, а не ровные и конические! – не успокаивался Джон. – Нос не длинный, цилиндрической формы, а притуплённый!
– Ты о чем, Джон?
– Об элементарной морской биологии, материал девятого класса! Ничего сложного. Я о самых обычных китообразных, а не о временном портале в четвертое измерение!
– Китообразных?
– Я раньше был учителем! И хорошим!
– Спокойно, Джон.
– Да что ты все "спокойно"!..
– Джон, я знаю только, что на карточке. Давай больше не будем спорить.
– Вот из-за такого отношения Гитлер оказался у власти!
– При чем тут фашисты?
– Джон, сядь! Ты же знаешь, мы всегда играем по карточкам.
– Да, Джон, сядь!
– А кто сказал, что на карточках все правильно?
– Нужно же чему-то верить! Должен быть какой-то порядок!
– А что, если в карточках все неправильно? Вы когда-нибудь об этом задумывались? А? Что, если там все неправда? Если не ставить под сомнение карточки, то нельзя ставить под сомнение правительство. Если не ставить под сомнение правительство, какой-нибудь бедный крестьянин в Амазонии свалится с пулей цэрэушника в черепе!
– Джон, может, ты принимаешь какие-то таблетки, о которых нам не сказал?
– Джон, успокойся, мы просто…
– Не успокоюсь! Это фашистская игра! Разве за такое мы боролись и умирали?
– Ты, блин, не боролся! Садись!
– Не сяду!
– Джон, это просто игра!
– Нет! Вот где твоя ошибка! Это не просто игра – это точка во времени и пространстве. Та точка, где человек должен остановиться и сказать: "Я больше не хочу, чтобы меня трахали в зад!" Это наша система образования! Это наши банки! Это эксплуатация! Это злобная сестра Рэтчетт из "Полета над гнездом кукушки" на пятой кассе универсама! Это…
– Джон, расслабься!
– Замолчи! Я тебе говорил "расслабься", когда жена застала тебя в панталонах и выгнала из дому?
– О боже, Джон! Я же просил не рассказывать ребятам!
– Джон, я знаю, в последнее время у тебя было много стрессов. Мы все немного напряжены…
– Не смей меня жалеть, ты, козел!
– Я козел? Я козел! Ах ты, пидор несчастный!
– Смотрите! Клиент!
Все обернулись. В стеклянные двери вошел человек. Породистый джентльмен лет за семьдесят, в антрацитовом костюме с жилеткой, с портфелем. Красиво очерченная челюсть, поджатые тонкие губы – голубая кровь истэблишмента.
Все посмотрели в дальний конец зала: как поступит Рокко?
Рокко положил журнал, медленно встал и направился к джентльмену.
Коллеги сникли и вернулись к "Счастливому случаю".
Кроме Джона, который бросился бегом к дверям. Рокко заметил его и тоже побежал. Правда, от неожиданности Рокко лишился форы. Джон успел первым, представился и пожал руку клиенту.
Рокко встал позади и прошептал через плечо:
– Убью!
Джон улыбнулся клиенту и пхнул Рокко локтем в живот так, что тот резко выдохнул.
– Пойдемте на стоянку, – сказал Джон, уводя клиента.
Джон трясущимися руками вел электромобиль. Клиент выразил желание посмотреть на самые дорогие машины. Неужели повезло?
Изредка "Тампа-Бэй моторс" разживался "феррари", "астон-мартином" или "лотусом" – и быстренько их перепродавал. На этот раз гвоздем программы был "роллс-ройс", который, как ни странно, простаивал уже месяц: вероятно, из-за цвета, точь-в-точь как форма "Буканьеров" – оранжевого. Раньше "ролле" принадлежал среднему полузащитнику, который и сбыл его с рук, когда команда перекрасилась в серебристо-малиновый.
Пока Джон выруливал между машин, они с клиентом обменялись визитками. На белой атласной визитке клиента сияли буквы: "X. Амброз Таррингтон III, "Таррингтон Импорт"". И телефоны офисов в Тампе, Нью-Йорке и Беверли-Хиллз.
– Осторожно! – крикнул покупатель.
Джон спохватился и резко затормозил. Он чудом не сбил какого-то бродягу в шляпе, истыканной игрушечными ветряными колесами.
– Спасибо, Амброз! Уф, еле успели! – выдохнул Джон. – К вам можно по имени?
Джентльмен отрицательно покачал головой. Когда они приблизились к самым роскошным машинам, Амброз тут же указал на "ролле".
– Этот.
Амброз вышел, походил вокруг, попинал шины. Раньше Джон думал, что "попинать шины" – просто оборот речи, а оно вот как.
– Покупаю, – сказал Амброз.
У Джона бешено заколотилось сердце; в глазах замельтешили черные пятнышки.
– Но сначала – пробную поездку.
– Конечно! – воскликнул Джон. – Я только скопирую ваши права…
Амброз молча смерил продавца взглядом. Джон прокрутил в уме сказанное и поежился: когда речь идет о "роллс-ройсах", требовать права очень уж бестактно.
– Нет необходимости! – поправился Джон. – Подождите здесь, я за ключами!
Жужжащий электромобиль подъехал к выставочному залу. Джон просунул голову к секретарше и отдал ей визитную карточку Таррингтона. – Позвони по этим номерам. Быстро!
– Зачем?
– Клиента проверить.
– А права?
– Займись делом!
– Да, мистер Милтон!
Джона прямо не узнать, подумала секретарша.
А тот быстрым шагом прошел через зал к доске с крючками, на которых висели ключи. Ребята еще играли в "Счастливый случай".
– Морская свинья! – бросил Джон через плечо, схватил ключи и отправился в офис секретарши.
Секретарша положила трубку.
– Все сходится. "Таррингтон Импорт". Тампа, Нью-Йорк, Беверли-Хиллз.
– Гол! – крикнул Джон и выбежал из зала.
– Он случайно не от "роллса" ключи понес? – спросил Вик остальных. Все посмотрели на доску: крючок от "роллса" пустой.
Продавцы вскочили и сгрудились у окна:
– Везунчик!
На другом конце зала Рокко кипел от злобы так, что из ушей пар валил.
– Простите, что заставил вас ждать, мистер Таррингтон. – Джон передал Амброзу ключи, заговорщически улыбаясь. – Что ж, покатаемся?
Таррингтон умел обращаться с "роллс-ройсами". Он вывел машину на шоссе с легкостью, какая бывает после долгой привычки. Джон уже предвкушал победу. Костюм Таррингтона был явно сшит на заказ, вероятно, в манхэттенском Ист-сайде.
– Флиппер – дельфин или морская свинья?
– Что?
– Мы с коллегами поспорили, – объяснил Джон. – дельфин Флиппер или морская свинья.
– Не знаю. Может, рыба?
– Почти угадали. Вообще-то спор был не о Флиппере, он метафорически перерос в проблему индивидуальности. О том, как стать на нехоженую тропу. Понимаете, о чем я?
Таррингтон секунду смотрел на Джона, потом перевел взгляд на дорогу.
– Конечно, понимаете! – сказал Джон. – Я сразу понял, мы с вами духовно близки. Мы не такие, как это стадо. Вы ведь играете не по карточкам, правда?
Таррингтон открыл рот.
– Я…
– Еще бы! – воскликнул Джон, и Амброз вздрогнул. – Раньше я работал учителем. Спорим, вы бы ни за что догадались? Учителям не платят. Потом – кассиром в банке. Им тоже не платят, хотя вокруг валяется столько денег, что вряд ли бы их хватились. Говорят, экономическая ситуация накалена. А знаете, что я скажу? Пусть хоть расплавится! Людям вроде нас с вами не нужна экономика. И никогда не была нужна. Двадцать тысяч лет назад существовала всего одна профессия. Выходишь по утрам со своим дерьмовым копьишком, гоняешься за мамонтами и убегаешь от саблезубых. Вот и вся, блин, экономика!..
Амброз остановил машину у обочины.
– Что вы делаете? – спросил Джон.
– Вы не против, если я проедусь один?
– Вы хотите, чтобы я вышел?
– Прошу покорнейше.
Джон встал на обочину и помахал вслед отъезжающему "роллс-ройсу".
– Приятной поездки!
Едва Джон уехал, Рокко проявил истинно лидерские качества: пошел к хозяину и настучал. Не снятие копии с водительских прав – серьезный проступок.
Когда Джон вернулся в салон, у дверей его уже ждали.
"Уж повезло так повезло! – подумал Рокко. – Не сделал копию, а теперь и "роллс-ройс" продолбал".
Хозяин закричал на Джона еще за тридцать ярдов:
– Где машина?!
– Все в ажуре, – заявил Джон. – Амброз сейчас приедет.
– Амброз?
– Да. Он, между прочим, мужик что надо, – добавил Джон.
– Копию с прав не снял, а пускаешь его в тачку за две сотни штук баксов!
– Он сказал, что ее покупает.
– Ты уволен!
– Отлично! Только если я скажу хоть слово – Амброз сюда не вернется. Мы с ним теперь друзья. – Джон поднял два сцепленных пальца, демонстрируя, как тесно они сдружились. – Не разлей вода.
Хозяин вспомнил огромную наценку на "ролле" и заволновался.
– Смотри, не купит – вылетишь в два счета!
– Сделка у меня в кармане, – успокоил его Джон. – Осталась пара формальностей.
22
Правление "Консолидированного банка" наконец разобралось, что к чему. И решили: Пьера надо как-то нейтрализовать, пока он не натворил новых бед. Уволить или сместить нельзя – после всех-то восторженных отзывов! – да и под суд идти за возрастную дискриминацию не хочется. И Пьера повысили в должности.
Пьер стал старшим вице-президентом, тем самым, который водит на ленч VIP-клиентов. Пьер сложил вещи в коробки, погрузил на банковскую тележку и переехал этажом ниже.
Повесив на новую стену вдохновляющий плакат с гребцами, Пьер сел за новый стол и вперил взгляд в пространство. Потом рассеянно потеребил уголок ежедневника и тяжело вздохнул. Его предшественник, спелеолог-любитель, погиб в пещере при странных обстоятельствах, и чужие вещи из офиса еще не убрали. Пьер поиграл с болтающимися металлическими шарами на подставке. На углу стола стояла другая безделушка: птица, которая погружает голову в стакан воды. Пьер привел ее в действие, но тут же с непонятным раздражением схватил за шею и остановил. На подставке для ручек была гравированная табличка: "Берт Уэлч, Почетный донор залива Тампа, 1989 г. Третье место". Пьер вынул обе ручки, почеркал в блокноте, поставил. Потом выбросил в корзину визитки Берта и вложил в серебряную визитницу свои. Откинулся на спинку кожаного кресла и начал со скрипом качаться. Понемногу им овладевала паранойя. Пьер встал, подошел к окну и закрыл жалюзи. Сел; в темноте кресло снова заскрипело.
X. Амброз Таррингтон-третий слушал по радио Синатру. Покачиваясь в такт музыке, он проехал по Бэйшор-бульвару и остановился у круглого кирпичного подъезда к самому большому особняку города. Достал из портфеля "полароид" и вышел из автомобиля. Перевел фотоаппарат на автоматический режим и поставил на каменный карниз дома напротив. Отбежал назад и встал в позу рядом с "роллсом" на фоне особняка. Потом снова сел в автомобиль.
В дверь кабинета постучали. Пьер вздрогнул, с ужасом бросился к жалюзи и выглянул наружу. От сердца отлегло. Пьер открыл дверь:
– Амброз!
– Пьер!
Энергичное рукопожатие.
– Вы свободны, пообедаем? – спросил Амброз.
– Только если приглашаю я.
– Как пожелаете. Пьер схватил свой плащ.
– В вашем авто или моем?
– Давайте на "роллсе".
– А что случилось с "бентли"?
– Слишком большой пробег.
Пьер кивнул. Вот уж повезло так повезло! Амброз, один из самых богатых жителей Тампы. По слухам, у него миллионов двадцать, а то и все тридцать. Лучший клиент банка. Точнее, лучший потенциальный клиент. Еще никто не убедил Амброза доверить хоть один из своих миллионов "Консолидированному". Пьер был твердо намерен переломить ситуацию в свою пользу. Вряд ли представится лучшая возможность себя реабилитировать.
Пьер знал, что в делах с воротилами такого калибра, как Амброз, главное не говорить о деньгах. Слишком грубо. Нет, надо вместе отужинать, выпить, поиграть в гольф, пригласить девочек. А на следующий день твои люди звонят его людям.
Амброз открыл "ролле", Пьер сел на место пассажира.
– Может, в клуб?
– В клуб так в клуб, – сказал Амброз.
Швейцар в загородном спортивном клубе "Палма Сейя" припарковал "ролле", а Пьер с Амброзом прошли в ресторан как ближе – через мужскую душевую и раздевалку со шкафчиками из полированного дерева.
В ресторане на них покосился не один человек. Амброза все знали, и Пьер почувствовал, как растут его акции. Он быстро нашел в зале своих конкурентов: Нельсона из "Флорида фиделити", Уолтера из "Тампа сейвингс" и Джейкоба из "Кемикэл бэнк". Пьер похлопал Амброза по плечу и улыбнулся конкурентам. Почему бы не порисоваться? Сколько раз он сидел в этом самом ресторане и терпел их самоуверенный вид, когда Амброз запихивал салфетку за воротник за их столом?
Официант принес воду со льдом. Амброз и Пьер пролистали меню цвета бургунд.
– Я возьму меч-рыбу на английском маффине, – сказал Амброз.
– Салат шеф-повара, – заявил Пьер. – Только без крутонов. Я на диете Аткинса.
– Кто в наше время не на Аткинсе! – воскликнул официант, забирая меню и в то же время думая о сценарии, который он когда-нибудь наконец напишет.
Нельсон, Уолтер и Джейкоб звонили по сотовым: приказывали секретарям организовать встречу с Амброзом. Час спустя принесли чек. Амброз вынул бумажник.
– Помните? Я плачу, – сказал Пьер, перехватывая чек.
Вернулись в "ролле". Амброз повез Пьера к банку, срезав путь по улице Спинорога. Он увидел из окна Глэдис Плант и помахал ей. Та помахала секатором в ответ. Потом Амброз помахал сидевшим на веранде Джиму и Марте Дэйвенпорт.
Те неуверенно ответили тем же.
– Мы с ним знакомы? – спросила Марта.
Пьер вышел у банка и помахал отъезжающему "роллсу".
– Не пропадайте!
Амброз взглянул на часы и поехал через мостик на Дэвис-айлендс, кусочек эксклюзивной земли прямо в заливе. Он остановил автомобиль перед домом на берегу. У дверей его уже ждала риэлтор. На вид лет пятидесяти, чуть полноватая натуральная блондинка с прической за семьдесят долларов и шарфиком за триста – розовато-лиловым, с попугайчиками.
Амброз взял портфель, вылез из машины и подошел к риэлтору.
– Рад познакомиться, Джесика.
– Зовите меня Джесси. Она открыла дверь.
Джесика Холлингсворт, член Юниор-лиги и еще нескольких благотворительных и неблаготворительных организаций, прекрасно понимала: если удастся загнать этот шар в лузу, начнется совсем другая игра. Амброз связался с ней лично, а значит, ей не придется делить семипроцентные комиссионные с агентом покупателя. Кроме того, он собирался платить наличными – еще одной головной болью меньше. Обычно с этими богачами одни проблемы! А сейчас перед ней маячила перспектива получить 420 000 долларов задень (Джесика уже просчитала приблизительную сумму десятью разными способами).
Амброз вошел в дом, задрал голову к потолку, высокому, как в кафедральном соборе, и сдвинул брови.
– Вам не нравится цвет? – спросила Джессика. – Всегда можно перекрасить. Да я сама перекрашу! – Она хихикнула, а потом сама же тайком себя пнула: нельзя так явно!
Амброз поставил портфель на мраморный кофейный столик.
– Любите мартини после обеда?
– Люблю… что?
– Мартини после обеда, – повторил Амброз, подходя к заполненному напитками бару и умело смешивая коктейли – так, чтобы мартини было побольше. Вообще-то покупатели не угощаются из запасов владельца дома, но Джесика давно поняла: богатые позволяют себе все.
– Сколько оливок?
– Две.
Она сделала маленький глоток. Амброз открыл портфель и достал оттуда плавки. Джесика покосилась на бассейн за раздвижными стеклянными дверями.
– Где ближайшая ванная? – спросил Амброз. Джесика показала.