- Но разве я могу отвечать за то, что он поет? - раздраженно осведомился Ларри.
- Немедленно прекрати это, - заявила мама. - Ужасный старик.
- До чего ловко он крутит свой цилиндр, - с завистью произнес Теодор. - Интересно… как… э… он это делает?
- Меня не интересует его цилиндр, я говорю про пение.
- Отличная песенка, типичный мюзик-холл, - сказал Ларри. - Не понимаю, что ты так кипятишься.
- Лично я к таким песенкам не привычна, - отрезала мама.
А Блодвин, из Кардиффа родом,
Валлийская девчонка… -
горланил капитан, доводя до сведения слушателей, чем Блодвин отличалась от других юных особ.
- Мерзкий старый дурень! - выпалила мама. - Если ты не считаешься со мной, мог бы подумать о Джерри.
- Чего ты хочешь от меня? Чтобы я писал ему тексты? - осведомился Ларри.
- Вы… словом… вы не слышите стук? - спросил Теодор.
- Не прикидывайся дурачком, Ларри, ты великолепно знаешь, что я подразумеваю.
- Уж не готов ли он там… гм… дело в том, что я не помню точно, о каком сигнале мы условились, - признался Теодор.
- И почему тебе непременно надо все валить на меня? - допытывался Ларри. - Если ты в плену предрассудков…
- Какие там предрассудки, - возмутилась мама. - По чести говоря, я порой чересчур терпима.
- Кажется, должно быть два редких и три частых стука, - размышлял вслух Теодор. - Но может быть, я ошибаюсь.
Капитан Крич тем временем пел о причудах английской девушки из Стоук-он-Трента, доставлявших немало забот молодым людям.
- Нет, ты только послушай! - возмущалась мама. - Это переходит все границы. Ларри, останови его.
- Тебе не нравится, ты и останавливай.
- Честное слово, Ларри, ты не знаешь меры. Это ничуть не смешно.
- Да ладно, он уже прошелся по Ирландии, Уэльсу и Англии, - ответил Ларри. - Осталась одна Шотландия, если только он не переберется на континент.
- Не позволяй ему это делать! - воскликнула мама в ужасе от такой мысли.
- Знаете, пожалуй, мне все-таки следует открыть сундук и поглядеть, - задумчиво произнес Теодор. - На всякий случай.
- Перестань изображать ханжу, - сказал Ларри. - Обыкновенный безобидный юмор.
- Я представляю себе невинный юмор совсем иначе, - отрезала мама. - И я желаю, чтобы это было прекращено.
А Энгус, он шотландец был,
Из Абердина родом…
- Вот видишь, он уже в Шотландии, - сказал Ларри.
- Э… я не хотел бы мешать капитану, - протянул Теодор, - но, пожалуй, стоит все же взглянуть…
- А хоть бы и до крайней северной точки Великобритании дошел, - настаивала мама. - Это нужно прекратить.
Теодор прошел на цыпочках к сундуку и теперь озабоченно рылся в карманах; к нему присоединился Лесли, и они вместе обсуждали, как быть с погребенным Кралевским. Я увидел, как Лесли тщетно пытается поднять крышку, поскольку стало очевидно, что Теодор потерял ключ. Капитан продолжал в том же духе:
А Фриц, он чистый немец был,
Родился он в Берлине…
- Ну вот! - сказала мама. - Он принялся за континент. Ларри, останови его!
- И что ты расшумелась, точно лорд Чемберлен, - произнес Ларри с досадой. - Программу ведет Марго, скажи ей, пусть останавливает.
- Слава богу, что большинство гостей не настолько хорошо знает английский, чтобы все понимать, - вздохнула мама. - Но что думают остальные…
О, фолдерол и фолдерэй,
Морская жизнь не сахар…
- Я показала бы ему сахар, будь это в моей власти, - сказала мама. - Старый растленный дурень.
Тем временем к Лесли и Теодору присоединился Спиро; он принес лапчатый лом, и втроем они принялись взламывать крышку сундука.
А Франсуаза, Бреста дочь,
Французская девчонка…
- Я изо всех сил стараюсь быть терпимой, - сказала мама, - но всему есть предел.
- Скажите, мои дорогие, - вмешалась Лена, внимательно слушавшая капитана. - Как это понимать: "С прибылью?"
- Это… это… такая английская шутка, - ответила мама с отчаянием в голосе. - Вроде каламбура, понимаешь?
- Ну да, - подхватил Ларри. - Когда девушка непорожняя…
- Остановись, Ларри, - властно произнесла мама. - Мало нам капитана, еще и ты туда же.
- Мама, - сказала Марго, только теперь заметившая возню у сундука. - Похоже, Кралевский задыхается.
- Как это - непорожняя, - недоумевала Лена. - Объясните мне.
- Не обращай внимания, Лена, просто Ларри пошутил.
- Если он задыхается, может быть, лучше сказать капитану, чтобы он кончил петь? - спросила Марго.
- Превосходная мысль! Пойди и скажи сейчас же, - обрадовалась мама.
Лесли и Спиро, громко кряхтя, сражались с тяжелой крышкой. Марго подбежала к капитану.
- Капитан, прошу вас, остановитесь, - сказала она. - Мистер Кралевский… В общем, мы беспокоимся за него.
- Остановиться? - удивился капитан. - Остановиться? Да ведь я только начал.
- Конечно, только сейчас есть дела поважнее ваших песен, - холодно произнесла мама. - Мистер Кралевский застрял в сундуке.
- Но это одна из лучших песенок, какие я знаю, - возмутился капитан. - И самая длинная… в ней про сто сорок стран говорится - Чили, Австралия, все дальневосточные страны. Сто сорок куплетов.
Я увидел, как мама содрогнулась при мысли о том, чтобы выслушать в исполнении капитана еще сто тридцать четыре куплета.
- Да-да, хорошо, как-нибудь в другой раз, - покривила она душой. - Сейчас чрезвычайные обстоятельства.
Раздался треск, как будто свалили огромное дерево, и крышка наконец поддалась. Кралевский лежал в сундуке по-прежнему обмотанный веревками и цепями. Лицо его приобрело синеватый оттенок, широко раскрытые карие глаза выражали ужас.
- Ага, похоже мы немножко… э… словом… поторопились, - заключил Теодор. - Он еще не освободился от пут.
- Воздуха! - прохрипел Кралевский. - Воздуха! Мне нужен воздух!
- Интересно, - заметил полковник Риббиндэйн. - Мне довелось однажды в Конго видеть пигмея… он попал в брюхо слона. Слон - самое крупное четвероногое животное в Африке…
- Выньте его оттуда, - взволнованно распорядилась мама. - И принесите бренди.
- Обмахивайте его веером! Дуйте на него! - вскричала Марго, заливаясь слезами. - Он умирает, он умирает, и он не исполнил свой трюк.
- Воздуха… воздуха, - продолжал стонать Кралевский, пока его извлекали из сундука.
В саване из цепей и веревок - свинцовое лицо, закатившиеся глаза - он являл собой поистине жуткое зрелище.
- Сдается мне, так сказать, что цепи и веревки затянуты слишком туго, - рассудительно произнес Теодор с видом медика.
- Что ж, ты его связал, ты и развязывай, - сказал Ларри. - Поживей, Теодор, где у тебя ключ от замков?
- Боюсь, как это ни прискорбно, что я его куда-то задевал, - признался Теодор.
- Господи! - воскликнул Лесли. - Так я и знал - не надо было позволять им затевать этот трюк. Полнейший идиотизм. Спиро, ты можешь добыть ножовку?
Они отнесли Кралевского на диван и подложили ему под голову подушки; он открыл глаза и воззрился на нас, задыхаясь. Полковник Риббиндэйн наклонился, изучая его лицо.
- Этот пигмей, про которого я вам говорил, - сказал он, - у него белки налились кровью.
- Правда? - заинтересовался Теодор. - Видимо, происходит то же, что с человеком, которого… э… словом… казнят с помощью гарреты. Кровь приливает к глазным сосудам с такой силой, что они порой лопаются.
Кралевский жалобно пискнул, точно лесная мышь.
- Вот если бы он прошел курс факйо, - объявил Джиджи, - то смог бы не дышать часами, а то и днями, может быть, даже месяцами и годами, после надлежащей тренировки.
- И тогда глаза его не налились бы кровью? - справился Риббиндэйн.
- Не знаю, - честно сознался Джиджи. - Возможно, и не налились бы, а только порозовели.
- А что, у меня глаза налиты кровью? - всполошился Кралевский.
- Нет-нет, ничего подобного, - успокоила его мама. - И вообще, перестали бы вы все говорить про кровь и волновать бедного мистера Кралевского.
- Правильно, его надо отвлечь, - вступил капитан Крич. - Можно мне петь дальше?
- Нет, - твердо произнесла мама. - Никаких песен больше. Лучше попросите мистера Мага… как там его зовут, сыграть что-нибудь успокоительное, и все потанцуют, пока мы распутываем мистера Кралевского.
- Это идея, прелесть моя, - отозвался капитан Крич. - Повальсируем вместе! Вальс - один из кратчайших путей к полной близости.
- Нет-нет, спасибо, - холодно ответила мама. - Я слишком занята, мне не до близости с кем бы то ни было.
- А вы, - обратился капитан к Лене. - Может быть, покружимся в обнимку, а?
- По правде говоря, я обожаю вальс, - ответила Лена, выпячивая грудь к великой радости капитана.
Мегалотополопопулос лихо ударил по клавишам, и под звуки "Голубого Дуная" капитан закружил Лену в танце.
- Наш трюк вполне удался бы, только доктор Стефанидес должен был сделать вид, будто запирает замки, - объяснял Кралевский, пока Спиро, нахмурив брови, пилил ножовкой его цепи.
- Конечно, конечно, - сказала мама. - Разумеется.
- Я никогда… э… словом… не был мастер делать фокусы, - сокрушенно признался Теодор.
- Я чувствовал, как начинаю задыхаться и сердце колотится все громче, это было ужасно, просто ужасно! - Кралевский закрыл глаза и содрогнулся так, что цепи зазвенели. - Я уже подумал, что никогда не выйду на волю.
- И вы пропустили всю остальную программу, - сочувственно заметила Марго.
- О да, клянусь всевышним! - воскликнул Джиджи. - Вы не видели, как я заклинал змею. Огромную змею, эта проклятая тварь укусила меня за набедренную повязку, а я ведь еще не женат!
- Потом я услышал биение крови в ушах, - продолжал Кралевский, стремясь пребывать в центре внимания. - Потом все стало черным.
- Но… э… словом… там ведь и так было темно, - отметил Теодор.
- Не придирайся к словам, Тео, - сказал Ларри. - Ох уж эти мне проклятые ученые, никогда не дадут толком приукрасить.
- Я не приукрашиваю, - с достоинством возразил Кралевский, садясь после того, как отвалился последний замок. - Спасибо, Спиро. Нет-нет, уверяю вас, все стало черным, как… как… черным, как…
- Зад черномазого? - пришел на помощь Джиджи.
- Джиджи, дорогой, не надо так говорить, - вмешалась шокированная мама. - Это неучтиво.
- Как не надо говорить? Зад? - озадаченно спросил Джиджи.
- Да нет же, я про другое слово.
- Какое? Черномазый? А что тут такого? Я здесь единственный черномазый, и я не против.
- Белый человек не сказал бы лучше, - восхищенно объявил полковник Риббиндэйн.
- Зато я против, - твердо сказала мама. - Я не желаю, чтобы вы называли себя черномазым. Для меня вы… для меня вы…
- Белый, как снег на ветру? - подсказал Ларри.
- Ты отлично знаешь, что я подразумеваю, Ларри, - отрезала мама.
- Так вот, - продолжал Кралевский, - лежу я, значит, и кровь стучит в ушах…
- О-о-о! - неожиданно взвизгнула Марго. - Вы только посмотрите, что сделал капитан Крич с прелестным платьем Лены.
Мы повернулись туда, где несколько пар весело кружились в вальсе, и веселее всех - капитан и Лена. К сожалению, ни он, ни она не заметили, что в какой-то момент капитан, видимо, наступил на украшающие ленино платье пышные оборки и оборвал их так, что теперь он, сам того не подозревая, танцевал как бы внутри платья.
- Господи! - воскликнула мама. - Гадкий старикашка!
- А он был прав, когда сказал, что вальс сближает, - отметил Ларри. - Еще несколько оборотов, и они совсем сблизятся в этом платье.
- Может быть, мне стоит предупредить Лену? - спросила Марго.
- Я бы не стал, - ответил Ларри. - Думаю, так близко к мужчине она не была уже много лет.
- Ларри, опять ты за свое, - сказала мама.
В эту самую минуту Мегалотополопопулос лихим аккордом завершил вальс, Лена и капитан закружились волчком и остановились. Прежде чем Марго успела что-либо произнести, капитан отступил назад, чтобы поклониться партнерше, - и шлепнулся на спину, разорвав при этом ленину юбку. На мгновение воцарилась жуткая тишина; изумленные взгляды присутствующих были прикованы к окаменевшей Лене. Наконец голос простертого на полу капитана развеял чары.
- Мать честная, какие дивные панталоны, - весело заметил он.
Лена издала истинно греческий вопль; леденящий кровь, точно удар железной косы о камень в траве, он сочетал негодование и жалобу с глубоким убийственным обертоном. Этот звук вырвался, так сказать, из самых недр ее голосовых связок; Галли Курчи могла бы гордиться Леной. Как ни странно, человеком, который бросился в прорыв и предотвратил угрозу дипломатического конфликта, оказалась Марго. Правда, избранный ею способ можно назвать излишне экспрессивным: сорвав с одного из боковых столиков скатерть, она подбежала к Лене и запеленала ее. И вроде бы все правильно, не выбери Марго скатерть, на которой стояли блюда с едой и большой канделябр на двадцать четыре свечи. Звон битой посуды и шипение тонущих в приправах и соусах свечей капитально отвлекли внимание гостей от Лены, и Марго, воспользовавшись суматохой, увлекла ее по лестнице на второй этаж.
- Надеюсь, теперь ты доволен! - укоризненно сказала мама Ларри.
- Я? А я-то тут при чем?
- Этот человек, - объяснила мама. - Ты пригласил его, и вот что он натворил.
- Что - хорошенько пощекотал ей нервы, - ответил Ларри. - Еще ни один мужчина не пытался сорвать с нее юбку.
- Не вижу в этом ничего забавного, Ларри, - строго произнесла мама. - И если ты хочешь, чтобы мы еще устраивали вечера, то без этого буйного старого распутника.
- Не переживайте, миссис Даррелл, вечеринка чудесная, - вступил Джиджи.
- Что ж, если вы довольны, остальное неважно, - смягчилась мама.
- Да жди меня еще сто воплощений, уверен, такого дня рождения не будет больше никогда.
- Это очень мило с вашей стороны, Джиджи.
- Вот только одно, - с чувством произнес Джиджи. - Не знаю, стоит ли говорить… но…
- Что? - спросила мама. - Что вам не понравилось?
- Не то чтобы не понравилось, - вздохнул Джиджи, - просто одного мне недоставало.
- Недоставало? - всполошилась мама. - Чего вам недоставало?
- Слонов, - с серьезным видом ответил Джиджи. - Самых больших четвероногих животных Индии.