Красноярск. Старт экспедиции в Туру
28 января тринадцать разноцветных людей вышли на трассу, в сторону Лесосибирска и Енисейска. Эти города находятся примерно в 300 км к северу от Красноярска, и хорошие дороги там кончаются. Намеревались за сегодняшний остаток дня добраться до сих городов, а завтра перейти на другую сторону Енисея и изучать зимний путь.
Для верности мы заранее прозвонились по телефону в дорожный фонд Эвенкии и узнали, что зимник через Усть-Кут и Ванавару пока не пробит, и единственный путь, годный для нас - это через Енисейск, Епишино, Северо-Енисейск и Байкит. Назначили местом встречи Главпочтамт пос. Тура, в полдень каждого дня, по мере прибытия.
Последователям, которые тоже хотят посетить Туру или другие дальние посёлки, доступные лишь по зимникам, - не лишне было бы узнать заранее расположение этих зимников. Они не всегда постоянны год от года. Закажите телефонный разговор с местной администрацией того посёлка, куда вы едете (или с Дорожным фондом, или с ГАИ, если это крупный посёлок или город). Вам подскажут, каким путём можно доехать до них. Ехать, не знаючи - не мудро: можно застрять на несколько дней в таёжном тупике на 50-60-градусном морозе, не зная, что все проходящие машины идут только на пять километров, на лесоповал, а сплошного зимника нет…
Через год после нашего покорения Туры так обломались некоторые товарищи. Поехали тоже в Туру, но заранее не позвонили в Дорожный фонд, а ведь могли бы узнать, что зимник, по которому они собирались ехать, не расчищен. Так они проехали полпути и вернулись. У нас же всё было лучшим образом.
Вышло так, что я ехал в паре с Ильёй Саплиным. Этот человек - уроженец Воронежа, но уже давно пустил корни в Москве. Я его плохо знал раньше, он до того участвовал только в одном из самоходных походов АВП. Кстати, тогда проявил отличные самоходные свойства. Однако, к моему удивлению, никаких приспособлений от холода мой попутчик не имел.
В экспедициях АВП каждый человек сам заботится о своей экипировке, понимая, что естественный отбор - основа селекции. Но тут Илья меня удивил. Конечно, пока вокруг было тепло - немногим ниже нуля, - но 50-градусные морозы нас всё-таки ожидали.
Итак, когда мы приехали в Енисейск, сделался тёмный вечерний час. Никто нас не снабдил вписками в этом городе, и сам я отнёсся к сему вопросу наплевательски. Город, кстати, красивый, старинный, деревянный. Имеется пара монастырей и церковь. В мужском монастыре нас встретил отец Мефодий, пропитого вида мужичонка с татуировкой "Славик" на руке; почему-то не вписал, посоветовал обратиться в женский монастырь. Из женского монастыря тоже выглянул какой-то странный человек Божий, и тоже не пустил нас спать; мы пошли в церковь. В церкви не было священника, была лишь сторожиха, устроившая сеанс общения с батюшкой по телефону; но телефонный невидимый батюшка оказался таким же жмотом, как и два других, увиденных нами лично. Оказалось впоследствии, что он накануне вписал Казанцева и на этом полезные способности святого отца исчерпались. В котельной сторожа притворялись очень занятыми и боящимися инспекции (что за инспекция в ночной зимний час?), автовокзал закрывался на ночь, а ж.д. вокзала тут и не было, как и железки вообще.
Итак, я плюнул на всё и разложил свой спальник в пустом недостроенном доме, а Илья Саплин перебрался на центральный телеграф - единственное круглосуточное заведение в городе.
Так завершился день, бывший, кстати говоря, моим 26-м днём рождения. Happy birthday!
* * *
Крыша есть, ветра нет, дождя нет, снега тоже, спать тепло (это пуховый спальник производства Алексея Ворова - всем рекомендую!), да и снаружи не холодно - чуть ниже нуля. В Туре будет похолодней. Но там уж мы посерьёзнее будем искать вписку. А так, снаружи посмотреть - неплохо человек отмечает свой день рождения. Залез зимой, в какой-то недострой, без окон, без дверей. И дрыхнет себе. А где у меня был прошлый день рождения? В противоположном конце мира. Ондангва. Город на севере Намибии, километрах в пятидесяти от ангольской границы. Ондангвская коптская церковь. На крыльце палатку поставили, втроём: я, Андрей Мамонов и Кирилл Степанов. 29 января я поехал в Анголу, а они - на северо-запад Намибии. Там сезон дождей ощущался, капало и ветрило. А ведь как совпало: тоже священник в церковь не пустил. На дни рождения мне попадаются неправильные церковники.
А два года назад, в 2000 году, ровно в это самое время, ехали мы вдесятером в открытом кузове на север, в сторону Нарьян-Мара. И было там, за полярным кругом, градусов двадцать пять мороза - холоднее, чем здесь. И только, наверное, к полуночи, или ещё позже, мы прибыли на ночлег, в посёлок Шапки, состоящий из нескольких вагончиков. Вообще какая-то странная традиция у меня получилась. Проводить день рождения в некомфортабельных условиях. В следующий раз буду в Енисейске - сразу пойду, как мой напарник Илья Саплин, на тёплый круглосуточный телеграф. Вот такие у меня были мысли этим вечером.
29 января. В краю одинаковых автостопщиков
Ночь завершилась, и товарищ Саплин, придя с телеграфа, разбудил меня. Мы вернулись в центр городка, по которому столь долго бродили вчера. Идти на переправу пешком или ехать на автобусе? Бросили монетку и дождались автобуса. В половине девятого утра мы были уже на переправе.
Зима 2002 года оказалась аномально тёплой (по сравнению с предыдущей). От Красноярской ГЭС вниз по течению вообще не было льда километров на двести. Здесь лёд уже был, но хилый. Ледовая дорога, ограждённая железными кольями, окружённая лужами, обложенная справа и слева штабелями досок, выглядела очень подозрительно. К переправе через Енисей допускались только лёгкие машины (тонн до десяти) и пешеходы.
Помнится: пять лет назад, в мае 1997 года, мы (автор этих строк в компании с Олегом Моренковым и местными пьяницами) переходили по остаткам льда тающую реку Обь, по колено, а то и по пояс в воде, под палящим солнцем, нагревшим майский воздух примерно до 10 градусов тепла, за несколько часов до ледохода… А сейчас - январский Енисей был надёжнее майской Оби, и мы с Ильёй "всухую" перешли на правый берег, и даже сфотографировали стоящую у переправы будку - как нам сказали, "не снимайте! Военный обьект".
На правом берегу мы нашли деревянно-барачный посёлок Епишино. Трасса на Северо-Енисейский была известна всем местным жителям. Начиналась она, по их словам, около некоего кафе "Эльдорадо". В десять утра мы были уже там.
Спешу рекламировать: кафе "Эльдорадо" - последнее цивильное едалище на этом маршруте. Здесь наслаждаются благами цивилизации водители и автостопщики, уходящие в Северо-Енисейский район или возвращающиеся оттуда. Вкусно, и, на удивление, дёшево! Имеется бесплатный кипяток и хорошее отношение к посетителям. Заказали кипяток и открыли банку килек.
Помимо нас с Ильёй, - в "Эльдорадо" уже находилось трое автостопщиков - но, увы, не нашей экспедиции. Это были местные мужики, мечтающие попасть в Брянку (посёлок в 150 км к северу). Автостопили они ещё со вчерашнего дня. Техника их автостопа была пассивной: сидели в кафе и ждали, что попутные водители заглянут в кафе тоже.
А мы вышли на трассу. Поворот на Северо-Енисейский. Справа и слева - обснеженные бараки. Вдали непонятное здание с российским флагом. То и дело мимо проходят молчаливые одинаковые люди - оказывается, стопщики. Все одеты в чёрные ватники и шапки-ушанки, с надписью "ИК" на спине, без вещей. Встают на дорогу и южнее, и севернее нас, и, нарушая все правила приоритета, потихоньку разъезжаются. На старых-старых "Уралах"-лесовозах, без номеров, с перекошенными колёсами, с облезлой трафаретной надписью "Приказ: пассажиров не брать!" Есть и ещё один вид машин - "УАЗики" с людьми в зелёной форме, проезжают, не останавливаются. Причём одни и те же, ездят туда-сюда. И лесовозы - или одни и те же, или все одинаковые, проезжают с каменным лицом, нас не берут, берут только тех, серых, одинаковых.
А мы разные. И мы не одни: вот недалеко от нас обосновались трое наших волгоградцев. Тоже никак не уедут. Подложили под ноги доски (пиломатериалы здесь - без проблем). Стоим, топаем, прыгаем на них: хоть мороз и невелик, но стоять без движения - прохладно. Час стоим, два стоим, день стоим, уже вечереет, автостоп не продвигается, а чёрные одинаковые стопщики уже возвращаются обратно на одинаковых машинах без номеров. Мы недовольны!
Когда совсем стемнело, мы (уже впятером) вернулись в "Эльдорадо".
Нужно устраиваться на ночлег! "Эльдорадо" закрывается на ночь; пошли по посёлку. Вот хороший сарайчик, постучим сюда… какое-то объявление…
Выдача пайки - 8:00. Завоз продуктов в жилую зону - 9:00.
Не вписали. Попытались обрести приют в гараже, на складе и в пожарной части. На каждой "вписке" мы видели людей в зелёной форме, но решить наши проблемы они не могли:
- По поводу ночлега - обращайесь только к начальнику колонии!
"Штаб" колонии, оказывается, находился там, где мы утром с удивлением лицезрели маленький российский флаг. Подойдя ближе, мы увидели в свете прожекторов не только флаг, но и табличку с надписью "Флаг поднят в их честь" (но в чью именно честь, указано не было). И тут же - какие-то производственные показатели. Доска почёта, стало быть. А вот список нарушителей режима, переведённых с бесконвойного на более строгий режим содержания.
- Начальника колонии нет, он на лесоповале, - услышали мы. - А что вам нужно?
Узнав, что нам нужно переночевать, зелёные начальнички рангом пониже собрали целый консилиум. В посёлке имелась гостиница (для приехавших на свидание родственников), но, как волгоградцы уже узнали, ночлег в ней стоит 50 руб. и происходит тоже только с разрешения начальника колонии. В результате долгих переговоров нас поселили-таки в эту гостиницу за 100 рублей на всех.
* * *
Гостиница представляла собой длинный одноэтажный барак. Помимо нас, там был всего один постоялец, пожилой человек (наверное, приехавший навестить своего сына или ещё какого родственника, отбывающего срок; я не стал уточнять). Вообще, здесь хорошая колония, свободно ходишь себе, ездишь автостопом на лесоповал; свежий воздух; только со вписками туго. Завтра будем стопить у кафе "Эльдорадо": здесь, на необозначенной "лагерной" территории, автостопом ездят только заключённые, а свободные никому не нужны.
Скрипучие дощатые полы; железные кровати; один чайник на гостиницу; туалет и ванная в конце сумеречного скрипучего коридора. Я пошёл мыться. Навстречу мне - огорчённый сухой волгоградец с полотенцем и мылом в руках.
- Здесь помыться невозможно: только очень горячая вода!
Пошёл проверять. Точно: из трубы шла не просто горячая вода, а кипяток!
Тот же самый, который в батареях. Здесь только одно водоснабжение, отопление и умывание вместе. Тоже разочарованный, иду в "нумер". Навстречу - дед.
- А холодная вода - это снег, - надоумил он меня.
Всё оказалось так просто! даже слишком просто. Набираю миску снега (этого добра на улице достаточно); смешиваю с кипятком - и вот она, водичка любой температуры! Вскоре после меня передовой технологией воспользовались и прочие автостопщики.
30 января. Наше размножение и счастливое уезжание
Мы легли спать впятером, а проснулись всемером! Нашего полку прибыло: проявились Митя Ф. и Саша Казанцев.
Явление Казанцева, как всегда, было неожиданно. Как читатель знает (см. повесть "Полярное Сияние"), в прошлой зимней поездке в заполярный город Нарьян-Мар Саша опоздал на стрелку в Сосногорске и поехал один, неведомым никому путём по льду Печоры, и благополучно достиг цели. Сейчас он тоже почему-то хотел приехать на стрелку (в Красноярск) не 28-го, а 29-го. Но по ошибке прибыл раньше, успел скататься в Енисейск (ночевал в храме за день до нас!), и, возвращаясь в Красноярск как бы на стрелку, встретил случайно Митю Ф., ехавшего уже со стрелки. Развернулся и поехал с ним опять в Енисейск.
Мудрецы пытались уехать в ночь, но ночной автостоп оказался ещё хуже дневного. Случайно и встретились в гостинице. Митя лёг спать в проходе, а Казанцев - под кроватью, на которой уже спал один из волгоградеров.
Итак, настало утро. На вчерашние места уходить не стали - довольно там уже проторчали! Чтобы не смешиваться с колониальным населением, решили занять такие позиции: 1) Митя и Казанцев - на переправе через Енисей, 2) мы с Ильёй - у кафе "Эльдорадо" (очень кстати, ибо поднялся ветер и похолодало), 3) волгоградцы - на самом повороте на С-Енисейск. И вскоре процесс пошёл - двое из них куда-то уехали; нас осталось пятеро.
А нам остальным… Не прошло и двух часов, как к "Эльдорадо" причалил волшебный оранжевый "КАМАЗ"-вездеход, вахтовка, везущая геологов-сейсмологов на нефтяные изыскания, на север, в далёкую Эвенкию!
В кабине вахтовки уже ехали три человека: Большой начальник, Начальница и ещё кто-то. В кузове, на мягких сиденьях - четыре экземпляра небритых геологов и ящики с барахлом. Ехала эта новая машина из татарского города Бугульма в эвенкийский посёлок Ошарово - то есть более чем 4000 километров!
Начальство, пообедав в кафе, раздобрело ("А мы с самой Татарии едем! могли бы вас и раньше подобрать!") и вахтовка приняла в себя всех нас!
А стало нас уже не пять, а восемь! К нам, оставшимся пятерым (Кротов, Саплин, Митя Ф., Казанцев, Руслан-волгоградец) неожиданно подбежали ещё трое: Женя Лохматый, Аня Бухарова и Костя Савва. Эту ночь они благополучно провели в Енисейске у человека по имени Петрович, и, перейдя на правый берег, удивлённо сели в стоящую - как бы для них! - оранжевую машину. И мы поехали!
Итак, после некоторого ожидания мы уехали в одной машине ввосьмером - в одной новой, быстрой, мягкой и тёплой машине! Вперёд, на север, в Эвенкию! ура! ура! ура!
31 января. Куюмба, однако
Было необычайно тепло - чуть ниже нуля градусов, снег падал хлопьями и откладывался на ветвях деревьев. Дорога была узкая - шириной в одну машину. Ветви деревьев чудесно нависали над дорогою, и над всем этим висела в небе большая розовая луна. Пару раз, когда машина останавливалась, мы вылезали и лицезрели эту удивительную картину.
Очарованные зимним лесом, мы так точно и не узнали, как проходит зимник. А оказалось, что машина свернула с главного "магистрального" зимника на шестнадцать километров и пока мы дремали, прибыла в эвенкийский посёлок Куюмба. Мы это обнаружили уже тогда, когда нас всех разбудили. А было часа три ночи. Куюмба, однако! Пора выгружаться из машины.
С удивлением вытащили рюкзаки на мягкий насыпавшийся снег посреди спящего эвенкийского посёлка. Попрощались с водителями и поблагодарили их. Светает здесь поздно, и вот красота: справа и слева - лес, снег, снег, свет луны и звёзд, и мы вот идём - и, идучи, греемся. Водители встречного УАЗика, единственного попавшегося по дороге, решили, что мы сошли с ума. Подарили нам канистру солярки. Идти было не холодно - погода была аномально тёплая для этих мест, градусов десять мороза. Через два-три часа мы вышли на какое-то пересечение не то дорог, не то просек.
Машин не было ни в одну из сторон, указателей также в этом зимнем лесу не было. Развели костёр прямо на дороге (при помощи подаренного горючего) и расположились у костра в ожидании рассвета, а также каких-либо машин - не уехать, так хотя бы спросить.
Через несколько часов, уже в светлое время утра, появился встречный Урал-бензовоз. Он остановился от удивления: ещё никогда этот отдалённейший лесной перекрёсток не видал автостопщиков! От его водителей мы и узнали, что наш перекрёсток не совсем наш, а нам нужно пройти ещё два-три-четыре километра направо, до пересечения с главным "магистральным" зимником на Байкит.
Митя Ф., в этот момент, решил покинуть нас, его неожиданно одолела тоска по дому. И он направился в противоположную сторону. Как он сообщил потом, он соскучился по любимой девушке. Вот что делает с людьми любовь! Вскоре он на ней женился, а через год развёлся. Мы же тем временем остались на зимнике, нас теперь было семеро.
Бодро топаем по снежной колее в сторону "главной дороги"!
И вскоре - успели даже вспотеть - вот она, трасса на Байкит! Она весьма оживлена. Каждый час в светлое время суток здесь проходит пара "Уралов"-бензовозов. Конечно, только зимой: летом тут непроходимые болота, да и на реках нет мостов. Итак, разбившись на пары, занимаем лучшие места на заснеженной дороге, хотя все места здесь "лучшие": останавливаются абсолютно все машины, включая встречные. Договорились встретиться в Байките.
Первым уехал замерзающий Илья Саплин, затем тройка - Савва, Аня и Казанцев, затем взяли Руслана из г. Волжский и напоследок - мы с Женей Лохматым. Всё на бензовозах.
* * *
Водитель на зимнике - он же охотник. Ехал, увидел птиц - остановился, достал ружьё - подстрелил! И дальше в путь. Здесь такая хорошая дорога, что может пройти даже легковой УАЗик. На исходе светового дня (около 16 часов) - переезжаем по льду Подкаменную Тунгуску и прибываем, один за другим, в посёлок Байкит. Так рано, а северный зимний день уже завершается красивым закатом. Выгрузились из машин в одном месте и почти одновременно.
Байкит - один из трёх райцентров Эвенкии - редкий оазис цивилизации на сотни километров вокруг. Население порядка четырёх тысяч человек. Дома по пояс завалены снегом, заборы все под снегом, на крыше всех зданий, деревянных туалетов, бань и сараев - полуметровые снежные шапки. Почти все дома одноэтажные, деревянные. Почти ничего здесь не производят, только немного нефти добывается под Байкитом (тогда это были отделения известной компании "Юкос"). Компания "Юкос" подкармливала население Эвенкии (всякие компьютеры в школы, телефон, небольшие деньги доплачивала местным бюджетникам), а взамен этого имела своего человека во главе округа - губернатора Б.Золотарёва.
Итак, в самом Байките ничего не добывается, зато тут есть заправка, пост ГАИ (он же магазин, и всё в одном вагончике), а также скрипящая двухэтажная деревянная гостиница "Эвенкия" (туалет во дворе, в коридоре электроплитка с одной работающий конфоркой, лестиница на второй этаж крутая, почти вертикальная). Стоимость житья - 30 рублей с человека, но нас поселили бесплатно, по инициативе Ильи Саплина, прибывшего туда первым (заплатили лишь одну "тридцатку" на всех). Спасибо администратору гостиницы! Также в Байките есть баня, почта, телефон, аэропорт (рейсы в Туру и в Красноярск), ещё несколько магазинов - все торгуют одинаковыми завозными продуктами по одинаково высоким ценам (вдвое дороже, чем в Красноярске). Говорят, где-то в городе есть Интернет, не то в администрации, не то в школе. Цивилизация! По улицам ползают редкие машины-УАЗики с номерами "88-RUS"(Эвенкийский автономный округ).
Закончился январь, начался февраль. Завтра нас ждёт продолжение - трасса на Север.