- Я буду краток, - заявил Боб, чувствуя, что ситуация осложняется, - только не надо говорить о законе. Вы хотите нас убить, не так ли? Отлично! Предупреждаю, прежде чем вы захватите дом, половина из вас окажется на земле с небольшой дырочкой между глаз, как у вашего приятеля… И вот что я вам предлагаю…
- Довольно! - оборвал Остин Райен. Он, похоже, смертельно ненавидел Боба.
- Ты, кажется, спешишь, кузнец? - заметил ковбой.
- Что ты предлагаешь? - спросили с той стороны. - Говори!
- Вы уже давно не видели дуэли… прекрасного зрелища, которое европейцы именуют "дуэль по-американски". Хотите посмотреть на смертельный поединок? Пусть свершится Божий суд, а не отвратительная бойня.
- Говори яснее!
- Остин Райен хочет убить меня. Давай сразимся один на один. Ирландцу не терпится заполучить скальп моего юного друга Фрэнсиса - пусть попробует его взять без посторонней помощи. Старшие братья тоже могут найти себе достойных противников. Если мы погибнем, тем лучше для вас. Тогда свершится то, что вы называете правосудием. Если же победим мы, то оставьте нас в покое. Подумайте, джентльмены. Не разумнее ли раз и навсегда уладить наши разногласия? Иначе дело может затянуться до бесконечности и будет стоить жизни многим славным парням.
Спрашивать американцев, хотят ли они увидеть кровавую схватку, - это все равно как оскорбить римлянина периода упадка империи подозрением в равнодушии к сражениям гладиаторов.
Ковбои выразили одобрение единодушными выкриками:
- Ура! Ставим на Боба! Боб for ever!
- Мы играем честно, не правда ли? - произнес Боб, радуясь, что он и его друзья получат возможность бороться на равных.
- Честная игра! Честная игра! Согласны!
- Дик, Питер, Лоуренс, Мэтью, клянетесь ли вы от имени ковбоев, что условия будут соблюдены?
- Клянемся, Боб! Мы снесем голову любому, кто посмеет вмешаться. Черт побери! Вот уж будет потеха! Жаль, что здесь нечего выпить!
Услышав это, Боб снял кусок белой материи с карабина и обратился к братьям, молча ожидавшим конца переговоров:
- Хэлло, Джон, Джеймс, Фрэнсис! Можете выходить. А вы, джентльмены, подойдите поближе… нужно образовать кольцо вокруг противников.
Трое юношей показались на пороге Лок-хауса. Спокойно, с большим достоинством они заняли место рядом с Бобом.
- Вы слышали мое предложение?
- Да. Мы согласны.
- Первым буду я, не возражаете?
- Как угодно, Боб.
Обе группы сблизились и соединились во внезапно возникшем искреннем порыве. Этот переход от смертельной ненависти к сердечности поставил бы в тупик любого жителя Старого Света. Некоторые даже обменялись рукопожатием с недавними врагами.
Кузнец, известный храбрец, сейчас выглядел смущенным. Ему достался в противники Боб - "несравненный ствол", как его еще называли.
С той минуты, как дело пошло на лад - а для ковбоя "ладом" была дуэль не на жизнь, а на смерть с громадным кузнецом, - Боб ликовал.
Угадав опасения своего врага, он великодушно предложил драться на ножах.
- Согласен! - с облегчением воскликнул Остин Райен.
- Есть предложение! - сказал один из ковбоев. - Пусть их свяжут за левую руку! Этот старинный обычай уходит в прошлое, а жаль… весьма живописное зрелище!
Болельщики образовали круг. В центре остались противники и их секунданты: рядом с кузнецом - два золотодобытчика, а возле Боба - естественно, Жан и Жак.
Жан крепко стянул бойцам запястья поясом, охотно предоставленным одним из зрителей. Кузнец, обретя уверенность, осыпал насмешками размалеванного Боба, а тот хохотал во все горло, отчего смотреть на него и в самом деле было жутковато.
Рядом они являли собой разительный контраст. Кузнец был шести футов роста и силен, как буйвол. На фоне его мощных ручищ с чудовищной мускулатурой тонкие руки Боба казались жалкими, хотя по крепости не уступали стали. Ростом в пять футов один дюйм, он едва доставал до плеча гиганту. Странная идея привязывать противников друг к другу лишала ковбоя, проворного и ловкого, словно кошка, главного преимущества - быстроты передвижений.
- Вы готовы, джентльмены? - спросил один из секундантов Остина.
- Да!
- Начинайте!
Сверкнули ножи, и противники бросились друг на друга. Однако накрепко связанные левые запястья мешали им, и первые удары попали в пустоту. Беспорядочная схватка с атаками и отступлениями привела к неожиданному результату. Невольно смещаясь влево, дуэлянты начали кружиться, и этот хоровод производил комическое, но вместе с тем страшное впечатление. Впрочем, зрители веселились от души и, конечно же, заключали пари. Несмотря на очевидное неравенство сил, исход боя был неясен. Все зависело от того, кто первым заставит противника согнуть руку, чтобы, воспользовавшись этой слабостью, нанести удар ножом.
Остин Райен, превосходя Боба в силе, удерживал его на отдалении вытянутой рукой. Ковбой увертывался, но уже начинал выдыхаться от прыжков, к которым его вынуждали грубые рывки великана.
Крупные капли пота текли по раскрашенному лицу. Кузнец, уверовав в то, что противник находится на пределе, стал осыпать его бранью в предвкушении близкой победы.
- Подожди, заморыш… я вырву твой поганый язык… Что, сипишь и роняешь слюни, как полудохлая собака? Давай поворачивайся!
И силач, оторвав Боба от земли, уподобился мальчишке, что, держа за хвост, крутит вокруг себя котенка.
Зрители неистовствовали. Ставки все время повышались. Слышались вопли:
- Ура Остину!
- Эй, Боб, держись! Мы же проиграем из-за тебя, скотина!
Еще несколько кругов, и Боб, оглушенный безумным вращением, окажется в полной власти безжалостного противника.
Страшная тревога охватила братьев, и их смуглые лица побелели.
Внезапно ковбой резко рванул на себя левую руку, сцепленную с запястьем Райена, и взмахнул правой с зажатым в ней ножом. Движение сбилось, послышались ругательства, а затем пронзительный отрывистый хохот.
Боб отлетел в сторону и, перевернувшись в воздухе, рухнул к ногам изумленных болельщиков. Казалось, он уже не встанет. Но эти ковбои, вскормленные полусырым тестом, свиным салом и водкой, отличались невероятной живучестью.
Одним прыжком Боб вскочил на ноги и, потрясая окровавленным ножом, бросился к Остину.
Вся сцена заняла не более пяти секунд. Кузнец застыл, разинув рот и вытаращив глаза, словно бы утратив способность двигаться. Затем раздался страшный сдавленный крик, напоминавший вопль раненого зверя. Левая рука его конвульсивно дергалась вверх и вниз, но на ней не было кисти! Из обрубленного запястья толчками изливалась густая кровь.
Толпа вскрикнула как один человек. Однако в возгласе этом звучали противоречивые чувства: сострадания и досады, ликования и любопытства.
Ясный и твердый голос Боба перекрыл поднявшийся шум:
- Вот ты и стал одноруким, кузнец… Но это еще не все! Только что ты упивался своей силой… оскорблял меня, уверенный в победе… и я тоже не собираюсь церемониться!
Никто не догадывался, что намеревается сделать ужасный маленький ковбой.
Боб увидел в траве тряпичный пояс, которым были связаны руки противников, и, хладнокровно нагнувшись за ним, подобрал кусок материи, обвитый вокруг какого-то бесформенного предмета. В его руках оказалась кисть Остина! Побелевшие пальцы растопырились в зловещей, как и все мертвое, оцепенелости.
Размахивая жуткой добычей, Боб подскочил к кузнецу; тот смотрел на него обреченным взглядом и тяжело переводил дыхание.
- Нечего хныкать, это схватка не на жизнь, а на смерть! Ты еще можешь драться… Не беспокойся, я тебя долго не задержу… Ты не отвечаешь? Трус! Я так и предполагал… посмотрим, может быть, оскорбление взбодрит тебя, мистер силач! Среди джентльменов принято давать пощечину перчаткой… я отхлещу тебя твоей же рукой!
Это было свыше сил Остина! Обезумев от ярости и боли, он поднял нож и ринулся на врага, спокойно ожидавшего нападения.
Поставив на карту все, кузнец нанес мощный удар сверху вниз, стремясь вспороть грудь Боба. Не удержавшись на ногах, он рухнул на ковбоя, издав последний крик. Не прошло и двух секунд, как Боб стоял на ногах, целый и невредимый. Поднимаясь, он отодвинул плечом навалившегося на него исполина. Нож вошел в сердце Остина по самую рукоятку.
- В нем не более двухсот фунтов веса, - насмешливо произнес Кеннеди, - а я, когда мне было всего девятнадцать лет, убил ножом гризли. Тот весил тысячу двести!
И, вытащив нож, добавил:
- Он мертв. Мир праху его! А теперь, джентльмены, если ни у кого нет возражений, продолжим нашу игру!
ГЛАВА 9
За карабины! - Полковник-оригинал. - Изумительная меткость. - Достойный соперник Кожаного чулка.- Полковнику очень хочется умереть. - Дистанция в восемьсот, ярдов.- Дуэль Жака. - Полковник все-таки умер! - Противник Франсуа. - Небольшая разминка. - Как Франсуа снял скальп с наследника ирландских королей.
День начался совсем неплохо. Выдающиеся граждане, коих привели к заброшенному дому безделье или жажда выигрыша на пари, получали громадное наслаждение от происходящего. Многие поставили на Боба и теперь осыпали победителя поздравлениями, совсем забыв, что полчаса назад собирались линчевать его. Присутствовал здесь и вездесущий репортер, ему не терпелось поведать читателям о волнующей дуэли и гибели кузнеца. Он уже собирался мчаться в редакцию, но его отговорили, объяснив, что если город узнает эти новости из "Гелл-Гэп ньюс", то очень скоро сюда явятся представители власти с шерифом во главе. А последний, конечно же, положит конец замечательному развлечению, продолжения которого с таким нетерпением ожидают жители.
Репортер сдался, заполучив автографы Боба и троих братьев, предвкушая увидеть их на первом листе в информационном разделе газеты.
Посиневший труп кузнеца оттащили в сторону, положив рядом с неудачливым стрелком. Теперь можно было, пользуясь выражением ковбоя, продолжать игру.
Все взоры обратились на юных канадцев, а те бесстрастно ожидали своей очереди поставить на кон жизнь.
Один из джентльменов давно оглядывал их от макушки до пят с редкостной бесцеремонностью. Затем, подойдя и обращаясь преимущественно к Жану, он спросил:
- Так ты из Канады, чужестранец?
- Именно так.
- Говорят, ваш край славится меткими стрелками.
- Хотите в этом убедиться? Я к вашим услугам. Какое оружие предпочитаете? Карабин? Револьвер?
- Пожалуй, карабин…
- Извольте.
- Вы очень любезны. Лично против вас я ничего не имею. Но раз уж драться, то почему бы и не со мной, не так ли?
- Мне абсолютно все равно, - хладнокровно ответил Жан.
- Признаться, я убил уже восемь человек на дуэли… Они были из разных стран, но из Канады не было ни одного. Надеюсь, вы не откажетесь занять почетное девятое место и пополнить мою коллекцию. Не беспокойтесь, я убью вас, не причинив страданий… Мое имя полковник Брайд… вы, наверное, слышали? Знаменитый полковник Брайд…
- Меня зовут Жан де Варенн и…
- Де Варенн? С частицей?
- Да, с частицей, - по-прежнему добродушно произнес Жан.
- Вы настоящий джентльмен, - заметил полковник и соблаговолил наконец поклониться. - Я еще никогда не дрался с противником, имеющим частицу при имени. Весьма приятно, весьма…
Свободная Америка не признает привилегий и знаков отличия. Но в глубине души янки обожают всяческие титулы и орденские ленты, хотя и стараются показать, что относятся к ним с чисто демократическим презрением.
- Ну, - вмешался Боб, торопясь окончить дело, - джентльмены условились об оружии. Осталось обговорить условия поединка.
- Предлагаю следующее, - сказал Жан, - противники становятся на расстоянии в сто метров. Незаряженный карабин держат у ноги. У каждого будет по одному патрону. Сигналом станет выстрел из револьвера. Подходят вам такие условия, полковник?
- Вполне. Я восхищен, сударь! Но скажите, почему мы должны иметь только один патрон?
- Неужели меткому стрелку нужно больше?
- Это верно, - согласился полковник и отошел к своим секундантам.
Жак в сопровождении одного из золотодобытчиков отмерил дистанцию широкими шагами. Зрители кипятились вовсю, заключая новые пари. Жан спокойно разговаривал с Бобом и Франсуа.
- Он очень любезен, этот полковник. Но как необычно одет! У нас его облаяли бы все собаки, а полисмены отнеслись бы к такому наряду с большим неодобрением.
Костюм, да и вся внешность знаменитого полковника Брайда и в самом деле производили довольно комичное впечатление. Это был человек неопределенного возраста - на вид от тридцати до сорока лет - худой, с длинными костлявыми руками, бледным лицом, широкими плоскими ступнями. На голове у него красовался засаленный цилиндр, сплюснутый наподобие гармони, странного музыкального инструмента приезжих немцев; на плечах болтался слишком широкий черный редингот, похожий на одеяние священника. Рубашка отсутствовала, зато имелся фланелевый жилет. Редингот, увы, без пуговиц, был скреплен у ворота медной проволокой. Одеяние дополняли манжеты и ослепительно белый накладной воротничок. Полковник щеголял в синих штанах, какие носят чернорабочие, и в высоких болотных сапогах.
Брайд явно гордился своим несуразным костюмом и держал себя со скромным достоинством выдающейся личности, на чьем счету значилось восемь человек, убитых на дуэли.
- Вы уверены в своих силах? - спросил Боб, обращаясь к полковнику.
- Конечно! Со ста шагов я могу попасть даже в нитку.
- В добрый час! Вы меня немного успокоили, - сказал ковбой.
- Но скажите, отчего мой соперник предложил держать карабин незаряженным у ноги? - спросил Брайд.
- Потому что… А! Дистанция уже отмерена… У меня нет времени объяснять… впрочем, скоро вы сами все увидите и поймете!
Боб и сам не понимал этого условия, но спрашивать юного дуэлянта считал неуместным.
- Сигнал подадите вы, мистер Боб?
- Да!
- Джентльмены, по местам! Чтобы шансы были равными, оба должны стать к солнцу боком.
Жан, занявший позицию, походил больше на зрителя, чем на участника дуэли. С нежностью взглянув на братьев, он поставил оружие у ноги и замер, словно образцовый солдат на часах.
Секунданты полковника и Жана, проверив оружие дуэлянтов, отбежали метров на двадцать в сторону. Зрители, разбившись на две группы, торопились сделать последние ставки.
- Готовы? - перекрыл общий гул голос Кеннеди.
- Да!
Наступила тишина. Прошло несколько секунд, и хлопнул револьверный выстрел - Боб подал сигнал к началу. И почти одновременно - более звучно и раскатисто - грянул карабин. Жан действовал с феноменальной быстротой. Для того чтобы зарядить оружие, прицелиться и нажать на курок, ему потребовались лишь доли секунды. Против ожиданий полковник по-прежнему стоял на своем месте, но не отвечал юному противнику, а тот беззвучно смеялся.
- Стреляйте! Стреляйте же! - закричали секунданты и те, кто поставил на полковника.
Но Брайд лишь тряхнул онемевшей рукой - жест напоминал движение кошки, ступившей на раскаленную крышу. Карабин полковника был расколот надвое меткой пулей.
- Ну, Боб, - обратился Жан к ковбою, который не верил своим глазам, - теперь вы поняли, отчего я предложил именно такие условия? У нас в Канаде учат быстро стрелять с детства. Без этого не стать хорошим охотником. Вот почему я сумел разбить карабин прежде, чем полковник успел его вскинуть.
Восхищаясь изумленной ловкостью Жана, зрители орали "браво!". Полковник был ошарашен и взбешен. Потрясая обломками ружья, он кричал:
- Нечего восторгаться! Это случайность… Пуля джентльмена разбила мой карабин, ну и что? Что из этого следует? Говорю вам, это случайность! Случайность! Случайность! Дайте мне винчестер! Я хочу продолжить дуэль!
- Что ж, продолжим, - с легкой насмешкой ответил Жан.
Поединок возобновился. Вновь прозвучал традиционный вопрос: "Готовы?" Сигналом опять стал револьверный выстрел.
Как и в первый раз, полковник не успел нажать на курок. Юный канадец снова продемонстрировал исключительную ловкость и быстроту. Привычные ко всему обитатели границы не скрывали восхищения, смешанного с некоторым ужасом. Жан и сейчас показал исключительную меткость, выведя из строя новый карабин полковника.
Когда пуля, летевшая со скоростью пятьсот сорок метров в секунду, ударила в ствол, Брайд глухо застонал и выругался.
- В чем дело, полковник? - воскликнули его секунданты.
- Проклятье! Кажется, я ранен… посмотрите… мне оторвало указательный палец на правой руке!
- Ну, полковник, - обратился к нему Боб со зловещей улыбкой на размалеванном лице, - это по-прежнему случайность?
- Неплохой выстрел, признаю… немного поспешный.