- Не думаю, что у него когда-нибудь проснется рассудок, святой отец, - покачал головой де Голль. - И боюсь, что приказ мне придется пустить в ход на этой же неделе. Потому что я собираюсь попытать счастья еще раз и проинспектировать салон Нинон де Ланкло. Подозреваю, что первым делом встречу там именно этого задиру.
- В Бастилию его, сын мой, в Бастилию! - Капуцин неожиданно рассмеялся. - И он просидит там, пока вы не найдете сочинителя. Иначе будет мешать вам на каждом шагу. Берите приказ и можете быть свободны.
Де Голль спрятал конверт в карман и замялся в нерешительности.
- Что-нибудь еще хотите мне сообщить, господин лейтенант? - пристально посмотрел на него "серый кардинал".
Анри набрал в грудь воздуха и словно в омут бросился, прекрасно понимая опасность своего поступка.
- Святой отец, - заговорил он слегка осипшим от волнения голосом, - есть еще одно дело. Оно связано с котами его преосвященства. Я… случайно встретил человека, который был свидетелем похищения кота Портоса!
Отец Жозеф несколько мгновений буквально жег его взглядом.
- Господин де Голль, не касайтесь этого кошачьего дела, - в голосе капуцина лязгнул металл.
- Но сейчас в пропаже обвиняют мадам де Комбале! Я ей многим обязан…
- Чем же вы можете быть ей обязаны?
- Она по просьбе моей матушки просила его преосвященство взять меня на службу.
- Ах, да, в самом деле… - Взгляд "серого кардинала" потускнел, но голос твердости не убавил. - Я к вам очень хорошо отношусь, сын мой, и советую не тратить время на этого кота. Ведь может выясниться, что мадам де Комбале обвиняют не напрасно. И в каком вы тогда окажетесь положении? Из-за вас начнется ссора между его преосвященством и госпожой племянницей. Подумайте о своей карьере.
- Я уверен, что госпожа де Комбале не виновата, святой отец! - Анри, чувствуя, что отец Жозеф начал колебаться, поспешил закончить свою мысль. - А искать кота можно попросить того самого свидетеля. Если он найдет пропажу, его преосвященство, думаю, окажется щедр, как всегда. Ну а если нет… что ж, значит, так было угодно Господу.
Теперь взгляд "серого кардинала" явно потеплел, в нем проявился живой интерес.
- И кто же он таков, ваш свидетель?
- Это молодой человек, дворянин, он служит в роте капитана дез Эссара. Месье д’Артаньян, так его зовут, случайно прогуливался по Зеленой улице, на которую выходит стройка кардинальского театра, и видел двоих злоумышленников. Они выбрались со стройки, и у них был мешок, откуда неслись кошачьи вопли…
- М-да, это меняет дело. - Капуцин задумчиво подергал себя за длинный нос. - Что ж, если вам удастся каким-либо образом склонить королевского мушкетера послужить во благо его преосвященству… В чем я лично сильно сомневаюсь!
- О, святой отец! - воодушевился Анри. - Конечно, он согласится!..
- С чего бы?
- Он в некотором роде мой должник.
- Вот даже как?! Не просветите - почему?.. Впрочем, можете не рассказывать - это ваше личное дело.
- Я немедленно отправлюсь к нему, святой отец, и приведу его к вам!
- Благословляю тебя, сын мой!..
* * *
Окрыленный неожиданной поддержкой "серого кардинала", де Голль помчался на поиски д’Артаньяна. Начал он, разумеется, с кордегардии при Лувре, ибо рота господина дез Эссара занималась исключительно охраной королевского дворца, в то время как мушкетеры господина де Тревиля являлись "гвардией вне Лувра" и должны были сопровождать короля в его поездках и прогулках.
От Пале-Кардиналь до королевского дворца ходу было минут десять, поэтому де Голль решил не брать коня, а прогуляться пешком - благо погода стояла почти совсем весенняя, пригревало солнышко, и снег уже весь растаял, обнажив, правда, подмерзшие за зиму мусор и экскременты лошадей и собак. Из-за этого обстоятельства прогулку никак нельзя было назвать приятной, но Анри, воодушевленный мыслью о задуманном им благородном деле очищения доброго имени мадам де Комбале, не замечал этих досадных мелочей. Наверное, поэтому он не заметил и невысокого молодого человека в дорожном кожаном колете и сапогах, в низко надвинутой на глаза шляпе, который по странному совпадению двигался позади лейтенанта точно в том же направлении.
Когда же де Голль скрылся за решеткой ограды дворцового сада, неизвестный, помешкав секунду, направился через улицу к открытой двери небольшого трактира с претенциозным названием "Под сенью лилии". Там он расположился у окна, согнав с места маленького лысого писца, и принялся неторопливо потягивать разбавленное водой вино, не спуская глаз с калитки.
Анри же, к своему разочарованию, д’Артаньяна в кордегардии не застал. Более того, какой-то мушкетер сообщил, что граф уже отстоял свой караул и отправился домой на улицу Сен-Женевьев.
- Он снимает комнату в доме галантерейщика Буонасье, - любезно уточнил мушкетер, узнав имя де Голля. - Шарль рассказывал мне о вашей драке в трактире! Вы смелый человек, господин лейтенант. Не каждый выступит с одним кинжалом против вооруженных до зубов головорезов!
Анри не стал вдаваться в подробности, благоразумно рассудив, что богатое воображение гасконца уже создало свою версию происшествия, о которой он, обыкновенный служака, понятия не имеет.
- Благодарю вас, месье, - искренне сказал де Голль и поспешил убраться подальше от словоохотливого мушкетера.
Едва он снова появился на улице, как молодой человек у окна трактира встрепенулся, бросил на стол монету и буквально выскочил наружу, где немедленно пристроился так же, в десятке шагов, позади лейтенанта. Но де Голль по-прежнему не обращал на него никакого внимания, поглощенный собственными мыслями.
Он без труда нашел нужный дом - на нем красовалась вывеска красными буквами по коричневому фону: "Галантерейщик мэтр Буонасье". Это было добротное здание с каменным нижним и деревянным верхним этажами. Справа от входной двери свисал витой кожаный шнур с кисточкой на конце. Де Голль дернул за него, и за дверью раздался мелодичный звон бронзового гонга.
Не прошло и минуты, как дверь распахнулась и на пороге возник длинный и тощий парень, вернее, подросток - рыжий, конопатый, с наглыми голубыми глазами. Добротная в общем одежда висела на нем мешком. Одной худой рукой он держался за косяк, во второй у него был складной туаз, каким отмеряют ткани и ленты.
Несколько секунд мужчины с любопытством разглядывали друг друга, потом парнишка шмыгнул курносым носом и спросил ломающимся голосом:
- Что угодно господину?
- Мне угодно видеть месье д’Артаньяна, который снимает здесь комнату, - вежливо произнес де Голль. От него не ускользнуло, что при упоминании имени гасконца глаза мальчишки блудливо метнулись туда-сюда и уставились куда-то мимо правого уха лейтенанта.
- Нету его, господин. На службе он…
- А если подумать? - усмехнулся Анри и продемонстрировал лгуну монетку в пять су. Приманка, надо сказать, немалая. Такие деньги парнишка наверняка зарабатывал, стоя за весь за прилавком у прижимистого галантерейщика.
И де Голль не ошибся. Мальчишка, гулко сглотнув и не отрывая взгляда от монеты, быстро протараторил полушепотом:
- Месье дома, но не один, и просил никого к нему не пускать, иначе обещал голову мне оторвать…
- Понятно. И давно он… не один?
- Да, почитай, как вернулся со службы, так и заперлись они наверху.
- Так… она его поджидала? - удивился Анри.
- Ну да, - мальчишка изловчился и выхватил из пальцев лейтенанта вожделенную монету.
- Куртизанка?
- Не… Хозяйка.
И парнишка исчез в глубине дома, оставив де Голля с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью. Кое-как справившись с изумлением, Анри вошел наконец в большую залу, выполнявшую здесь роль и лавки, и гостиной одновременно, и уселся за стол у окна.
Ситуация, прямо скажем, возникла двусмысленная. Квартирант в отсутствие хозяина развлекается с его женой, не подозревая, что внизу его ждет друг. И теперь, когда они там закончат и спустятся в зал, пикантное положение неизбежно. По-хорошему, де Голлю следовало бы уйти сейчас и вернуться попозже, часика через два. Или три. Но Анри не мог себе этого позволить, поскольку д’Артаньян был ему нужен немедленно. Послать же за ним мальчишку стало бы верхом бестактности.
- Послушай, как тебя…
- Гвидо…
- …да, Гвидо. Я сейчас пойду, прогуляюсь на часок. А ты найди, будь добр, способ предупредить месье д’Артаньяна, что его срочно хочет видеть лейтенант де Голль.
- Неплохо бы закрепить вашу просьбу, месье, - нагло заявил мальчишка.
- Если не выполнишь, я тебе уши отрежу! - мрачно пообещал Анри и для верности продемонстрировал свой кинжал.
- Уж и пошутить нельзя, - скривился парнишка, опасливо косясь на клинок.
- Значит, мы договорились.
Де Голль оскалился, убрал кинжал в ножны и вышел на улицу. Настроение его было препаршивое. Время утекало буквально сквозь пальцы, и он ничего не мог с этим поделать!
Чтобы хоть немного отвлечься, Анри направился в ближайший трактир на перекрестке улиц Сен-Женевьев и Святого Доменика. До перекрестка было всего-то шагов сто, но лейтенанту не суждено было их пройти без приключений.
Едва он отошел от дома Буонасье, как из ближайшей подворотни наперерез ему выступили трое. Один из них, с перевязанной головой под широкополой шляпой, подозрительно знакомый, расплылся в зловещей улыбке и хрипло произнес:
- О, какая неожиданная встреча, месье шустрый малый!
- В чем дело, господа? - надменно-холодно вопросил де Голль, уже сообразив, кто устроил ему засаду. Это были двое бандитов, оставшиеся в живых во время памятной драки в трактире "У дядюшки Жиро".
- А дело в том, месье дворянское отродье, что вы нам задолжали! И рассчитаться предлагаю немедленно!
- А вам не кажется, месье побитая собака, что вы не на того напали?
С этими словами де Голль выхватил шпагу и стремительно атаковал нахала.
Бандит явно не ожидал такой прыти от "дворянского отродья" и пропустил выпад, за что немедля поплатился. Клинок лейтенанта глубоко вошел ему в правое плечо. Однако на этом успех де Голля закончился, потому что приятели бандита оказались не в пример шустрее и одновременно провели финты с двойным выпадом. От правого противника лейтенант легко уклонился, но со вторым пришлось жестко скрестить шпаги. Бандит попался рослый и опытный. Они с де Голлем закружили по проулку, выискивая бреши в защите, но Анри приходилось все время следить и за вторым - совсем еще юным парнишкой, явно неопытным в боевом фехтовании, но бесстрашным и горячим. Он то и дело норовил зайти лейтенанту в тыл.
Де Голлю понадобилось все его умение и опыт батальных схваток, чтобы не быть заколотым в первые минуты боя. Очень скоро он понял, что его противники начисто лишены таких понятий, как честь и благородство, и что ими движет лишь одно желание - убить прыткого бретонца.
Некоторое время де Голлю удавалось сдерживать пыл атакующих с помощью кинжала в левой руке и набора необычных приемов владения шпагой. Однако спустя несколько минут оба противника выучили большинство финтов лейтенанта, и теперь уже Анри пришлось спешно запоминать ответные выпады и контратаки бандитов.
Еще через минуту Анри почувствовал, что начинает уставать. Это было плохо. Как только его усталость осознают противники, шансов отбиться у де Голля не останется.
Тогда, отбросив остатки благородства и заставив себя забыть о чести, лейтенант пошел ва-банк. Отбив очередной выпад здоровяка, он быстро перехватил кинжал за лезвие и метнул клинок… в молодого! Прием сработал: юный бандит пропустил бросок и со стоном рухнул на мостовую с кинжалом в груди.
Здоровяк, понятно, опешил на секунду, и это тоже стоило ему жизни, потому что Анри безо всякого сожаления разрядил в него пистоль, который выхватил из-за пояса, воспользовавшись заминкой.
Виктория получилась полной. Раненый бандит с перевязанной головой минутой раньше исчез в какой-то подворотне, посреди лужи с нечистотами корчился в агонии его молодой напарник, а третий, отброшенный пулей в упор, недвижно лежал у стены дома.
Анри обессиленно опустил руки с пистолем и шпагой. Как всегда после схватки, противно задрожали колени и нижняя челюсть, оружие будто враз налилось свинцом, спина покрылась холодным потом, а в ушах стоял тонкий звон - эхо близкого выстрела. И противно пахло пороховой кислятиной.
"Надо же, какие злопамятные оказались! - пришла отстраненная мысль. - С чего бы? Что-то не слышал я раньше о столь мстительных разбойниках… А ведь здесь не хватает еще одного - того труса, что успел удрать!.. Может, он стоит сейчас как раз вон за той телегой с горшками и размышляет, как бы получше укокошить несговорчивого месье…"
Де Голль внимательнее присмотрелся к телеге: вроде бы есть кто-то позади нее, но - не разглядеть. Тогда он вложил шпагу в ножны и нарочито медленно принялся заряжать пистоль. Попрятавшиеся во время драки случайные прохожие снова выбрались на улицу и, опасливо косясь на гвардейца и его поверженных противников, спешили разбежаться по своим делам.
Анри едва успел загнать пыж в ствол пистоля, как вдруг из-за кучи горшков на телеге просунулось шестигранное дуло мушкета и плюнуло длинным огненно-дымным языком в лейтенанта. Де Голля спасла воинская выучка. Его тело среагировало быстрее, чем мозг, и метнулось в какую-то нишу у ближайшего дома. Уже оттуда Анри выстрелил в узкий просвет между горшками на телеге, где заметил подозрительную тень.
Когда же он, выждав минуту и пригнувшись, перебежал к телеге, там никого не было.
- Странно! - громко сказал в пространство опустевшей улицы де Голль. - Кому же я так насолил?..
Ответом ему был только скрип полуотвалившейся ставни окна над головой.
Еще окончательно не придя в себя, Анри решительно отправился назад, к дому галантерейщика. К его искренней радости, д’Артаньян уже закончил свидание и теперь сидел в гостиной за столом, уставленным плошками и блюдами с разнообразной снедью. Видимо, хозяйка осталась довольна адюльтером с мушкетером и таким образом отблагодарила любовника.
- О, Анри, милости прошу! - воскликнул с набитым ртом д’Артаньян, делая радушный жест. - Присоединяйтесь, здесь хватит и на троих!
Де Голль хотел было отказаться, но неожиданно почувствовал дикий голод - наверное, тоже вследствие нервной разрядки после боя.
- С удовольствием, мой друг! - улыбнулся он и уселся напротив мушкетера.
Они подняли тост за дружбу кардинала и короля и приступили к молочному поросенку с яблоками и ячневой кашей. Но едва первый голод был утолен, де Голль решительно отложил вилку и кинжал.
- Шарль, я хочу попросить вас о помощи. Не смейтесь и не вспоминайте о вражде между мушкетерами короля и кардинала. Речь идет о судьбе женщины. Я говорю прямо: эта дама - моя покровительница. Она без всякой задней мысли, просто по доброте душевной, посоветовала его преосвященству принять меня на службу…
- Мадам де Комбале? - догадался мушкетер, уплетая за обе щеки жареную куропатку.
- Да. Я ей многим обязан. И сейчас, когда она попала в весьма неприятное положение, единственное, что я могу для нее сделать, это просить вас пойти вместе со мной к отцу Жозефу, чтобы рассказать о похищении кота, будь он неладен! - Де Голль в сердцах стукнул кулаком по столу, потом схватил стакан с вином и сделал приличный глоток. - Все в Пале-Кардиналь считают, будто суматоху с котами устроила именно мадам де Комбале, которой они надоели! Но если врагам этой дамы удастся удалить ее от его преосвященства… поверьте, лучше от этого никому не будет! Она добра и безобидна, а на смену ей может прийти настоящая интриганка, хитрая и злая.
- Скажите уж прямо: от этого пострадает ваша карьера, - помрачнел д’Артаньян. Ему вовсе не хотелось наносить тайные визиты обитателям Пале-Кардиналь, тем более - "серому кардиналу".
- Отнюдь, я не карьерист. Я готов вернуться в армию. Тем более скоро - война. Я солдат, Шарль, а не придворный…
Мушкетер отложил недоеденную птичью ножку, тоже отпил вина, побарабанил пальцами по краю стола и пробурчал:
- Если в роте узнают, что я ловил кардинальского кота, они меня со свету сживут!
- Да, языки у гасконцев острые, - усмехнулся Анри. - Я же наполовину бретонец, наполовину валлонец - и не такой языкастый. Но я человек прямой. Потому и прошу вас прямо: помогите. Больше некому.
Д’Артаньян снова помедлил, покрутил нечесаной после свидания головой и вдруг весело взглянул де Голлю прямо в глаза.
- А и черт с ними! Я помогу вам, Анри. Вы мне действительно очень симпатичны. Не каждый день в Париже можно встретить столь честного и открытого человека!
- Тогда идемте к отцу Жозефу без промедления, Шарль! - обрадовался де Голль. - Уверяю вас, он вовсе не плохой человек. Просто у него очень тяжелая жизнь и большая ответственность…
- Ну да. Не плохой… Только головы дворян почему-то летят направо-налево по его указке!
- Неправда! У нас казнят только предателей и изменников!..
- Ладно, ладно, не будем спорить, Анри. Допивайте вино и - в путь!