- Это здесь, - выдохнул Доре и сник.
- Открывайте, любезный, - подтолкнул его д’Артаньян.
Они встали по бокам бастарда, пока он возился с замком, а дальше случилось неожиданное. Едва дверь приоткрылась на пару ладоней, как из темноты помещения на людей кинулось нечто лохматое, утробно рычащее и шипящее одновременно. Существо прыгнуло прямо на Доре и вцепилось ему в лицо. Толстяк шарахнулся назад и завопил от боли. Он попытался оторвать от себя обезумевшего кота, но не тут-то было!
Разъяренный монстр, в которого превратилось милое домашнее животное, остервенело полосовал когтями своего похитителя и кусался. Мушкетеры на несколько секунд тоже растерялись, но потом все же попытались прийти на помощь Доре - благо оба были в перчатках.
Однако кот не стал дожидаться, когда его снова схватят. Он резко извернулся, цапнул за кожаный палец Совиньи и гигантскими скачками метнулся за угол хибары.
Вся схватка длилась не более полуминуты, но - боже мой! - что успело сотворить это воистину дьявольское животное! На Доре было страшно смотреть. Все лицо его и руки были в крови, со щеки свисал длинный лоскут кожи, один глаз не открывался. Несчастный стонал от боли и слепо тыкался в стороны, не находя двери. Совиньи, ругаясь, стащил перчатку и уставился на прокушенный палец.
- Вот исчадие ада!
- Быстро отсосите кровь из раны, Ги, - посоветовал Шарль. - Иначе может начаться заражение. У котов, я слышал, весьма ядовитый укус…
Он взял бастарда за плечи и повел внутрь хибары.
- У вас есть в доме чистое полотно и вода? Надо срочно промыть ваши раны, Доре.
- О Боже! Эта тварь прикончила меня! - выл бастард, мотая головой. - Воистину я был прав: этот кот - демон!!!
- Что же вы все-таки хотели в обмен на кота?
Шарль усадил пострадавшего на стул и принялся шарить в сундучке возле кровати. Нашел чистую рубашку, оторвал от нее полосу ткани, схватил со стола кувшин с водой.
- На полке должна быть бутыль с аквавитой, месье… - простонал Доре. - Я надеялся, что, если избавлю его преосвященство от демона, он отдаст за меня в награду свою племянницу, Мари-Мадлен…
- Так вот в чем дело! - присвистнул д’Артаньян. Он нашел бутыль, откупорил, понюхал, цокнул языком. - А вы к тому же алхимик, месье?
- Нет… не я… друг… Он сказал, что, если раны промывать аквавитой, заражения не будет и кровь быстро остановится.
- Необычные у вас друзья, Доре…
Пока возились с ранами, пока бастард рассказывал свою печальную, но, как он утверждал, абсолютно правдивую историю, подошло время обеда. Все трое после пережитого страшно проголодались, и д’Артаньян предложил:
- Прежде чем отправимся в Пале-Кардиналь, думаю, стоит посетить какое-нибудь приличное заведение, где бы можно было подкрепиться, не рискуя быть отравленными.
- Я знаю такое! - тут же загорелся Совиньи. - Вы не пожалеете, граф!
- Что ж, ведите, шевалье. Да поможет нам Господь достойно завершить наше нелегкое дело!..
Обед и впрямь оказался отменным - подан быстро, сервирован опрятно, вино к нему было просто отличным.
- А теперь - в Пале-Кардиналь, - сказал д’Артаньян. - Ги, вы ведь поможете мне доставить к его преосвященству этого наследника и борца с демонами?
Юноша смутился.
- Если мушкетеры узнают, что мы имеем дело с кардиналом…
- Не узнают. Мы пройдем в Пале-Кардиналь со стороны стройки. Там сейчас заканчивают отделку театра. Никто из наших друзей не станет ходить по улице, забитой телегами. Я знаю, как пройти в канцелярию его преосвященства, а потом мы так же незаметно выберемся оттуда.
- Ну, если так…
- Не беспокойтесь, мы справимся очень быстро!
Но быстро не получилось.
Д’Артаньян имел отличную память и прекрасное зрение. Он понимал волнение Совиньи и сам хотел как можно скорее проскочить во дворец кардинала. Но его внимание привлек человек, который шел вдоль стены дома, пошатываясь и норовя ухватиться чуть ли не за трещины между камнями. Он тоже двигался к Пале-Кардиналь, но медленно, и, не дойдя двух десятков шагов до нужной двери, куда работники как раз вносили рулоны ткани, упал на мостовую лицом вниз.
- Идемте, идемте же, д’Артаньян, - в волнении торопил Ги.
- Погодите-ка, шевалье… Кажется, мне знаком этот человек! - хмуро ответил Шарль, всматриваясь в лежащего.
- Этот пьянчужка?!
- Говорю вам, погодите! Лучше держите крепче нашего охотника за демонами…
Шарль решительно подошел к упавшему и перевернул его на бок.
- Де Голль?!.
- Помогите… - прошептал одними губами Анри. - Меня отравили… Я умираю…
- Держитесь, дружище! Сейчас мы отнесем вас во дворец!.. Совиньи, сюда! Этот человек попал в беду. Доре, ну-ка, помогайте!..
Совиньи и Доре подняли де Голля и понесли вслед за д’Артаньяном, который, громко ругаясь, расталкивал работников и отворял двери. Когда канцелярия его преосвященства была уже близко, он указал шевалье направление и побежал вперед искать отца Жозефа.
- Врача, скорее! - крикнул он, врываясь в канцелярию. - Де Голль отравлен!
Отец Жозеф за долгую жизнь повидал немало и отравленных, и отравителей. Он знал, что враги его преосвященства способны на все, поэтому личные врачи кардинала имели противоядия на все известные случаи жизни.
Приказания капуцин отдавал быстро и грозно - посмел бы кто ослушаться! Пяти минут не прошло, как Анри уже лежал на собственной постели отца Жозефа, а врачи поили его молоком, в котором был разболтан яичный белок.
- Рвота была? - спросил отец Жозеф.
- Да…
- Очень хорошо! Сейчас вас вообще вывернет наизнанку.
Д’Артаньян, Ги и Доре смиренно ждали в коридоре.
"Серый кардинал" вскоре вышел к ним.
- Вы спасли ему жизнь, - сказал капуцин, и строгое лицо его на мгновение просветлело. - Его преосвященство умеет быть благодарным. - Он пристально посмотрел на демоноборца. - Кто этот человек?
- Это господин Доре, сторонник его преосвященства, - вежливо, со скрытой усмешкой пояснил д’Артаньян. - Допросите его, святой отец. Он вам расскажет, как доблестно избавил его преосвященство от страшного и грозного демона.
Доре приосанился.
- Демона?! - изумленно переспросил отец Жозеф.
- Да, от серого мохнатого демона с пушистым хвостом и огромными усами.
- И… где же это страшное чудовище? - уже догадываясь, что произошло, поинтересовался отец Жозеф.
- Мы готовы обо всем доложить подробно его преосвященству, - слегка поклонился д’Артаньян и незаметно подмигнул Совиньи, беспокойно переминавшемуся с ноги на ногу.
- Следуйте за мной, господа, - не моргнув глазом, предложил капуцин.
* * *
Де Голль понемногу приходил в себя, но все еще чувствовал страшную слабость.
- Вы от природы сильны и выносливы, месье, - резюмировал седобородый врач в черной сутане. - Но сейчас вам придется много пить и спать…
- Я не могу, у меня важное дело, - покачал головой Анри.
- Да вы сейчас и трех шагов не пройдете!
- Пройду!
Врач пожевал губами, вздохнул, перекрестился и сказал:
- Давайте-ка я дам вам, молодой человек, укрепляющее питье.
Но, видимо, это был некий успокаивающий травяной настой, потому что Анри, с удовольствием выпив пряное варево, быстро и крепко заснул.
Проснулся он перед рассветом, чувствуя себя не совсем бодрым, но уже и не покойником. Рядом сидел в кресле юный монашек, приставленный к больному вместо сиделки.
- Вы еще не здоровы, месье, - остановил он приподнявшегося де Голля. - Извольте выпить вот это…
Анри вышиб из его рук поднесенный ко рту стакан.
- Опять снотворное?! Мне нужно немедленно доложить обо всем отцу Жозефу…
- Святой отец еще спит.
- Мне нужно срочно доложить ему…
- А ну, лежите, месье! - Монашек с неожиданной силой прижал Анри к постели. - Или придется вас связать.
Де Голль почувствовал, что ему не хватит сил справиться с ним, и присмирел.
- Который час?
- Еще и семи нет.
- Отец Жозеф уже в канцелярии, позовите его!
Монашек оказался не менее упрямым, чем лейтенант. Он крикнул дремавшему лакею, чтобы тот сбегал за врачом. А потом напомнил снова порывавшемуся встать де Голлю, что в одной рубахе и босиком визитов начальству не наносят.
Наконец в комнату вошел отец Жозеф.
- Ну, если вы в состоянии докладывать, господин де Голль, то объясните, кто, где и почему вас отравил? - сказал он.
- Леди Карлайл, святой отец, - мрачно ответил Анри, заново переживая случившееся.
- Леди Карлайл?!
- Да, она.
- Но почему?
Де Голль ответил не сразу. Ему очень не хотелось вспоминать подробности той ночи, а память только их и подсовывала.
- Святой отец, я могу лишь предполагать…
- Я вас внимательно слушаю, сын мой…
- Я по глупости рассказал этой даме о поручении. О вашем поручении, святой отец.
- Хм… Это серьезная ошибка, господин де Голль.
- Сам знаю, что ошибка… Позвольте мне ее исправить, святой отец!
- И как же вы собираетесь это проделать?
- Для этого я должен немедленно попасть в Лувр!
Капуцин покачал головой, затем с минуту внимательно разглядывал лейтенанта, словно впервые, перебирая четки на поясе.
- До сих пор вы мне казались разумным и здравомыслящим человеком, господин де Голль, - произнес он наконец.
- Я и сам так думал… - повинился Анри. - Но, святой отец, если эта дама решила меня убрать - значит, она хочет воспользоваться теми сведениями, что получила от меня, в каких-то собственных целях! Тогда я должен действовать, пока она считает меня покойником!
- Пока я не вижу в ваших рассуждениях логики, - заметил "серый кардинал".
- Если она узнает, что я жив и рассказал, кто меня отравил, она может исчезнуть, спрятаться. И она обязательно придумает новую интригу! Ей, могу поклясться, тоже нужен заказчик, для которого писал свои гадкие куплеты Бийо. Этого человека она наверняка станет шантажировать…
- А! Теперь понятно. Что ж, разумно. Продолжайте…
- Если миледи опередит меня, одному Богу ведомо, что она может натворить. Нужно быстрее найти этого ненормального аббата. Необходимо вывести его из игры, упрятать в Бастилию и… я должен это сделать сам! И как можно скорее! Ведь Карлайл может подобраться к заказчику только через аббата.
- Успокойтесь, господин де Голль, теперь мне все стало ясно. - Отец Жозеф позволил себе слегка улыбнуться пострадавшему. - Так вот. Прежде всего, нужно распустить слух о вашей смерти. Тогда де Гонди выйдет из Лувра…
- Святой отец, но миледи ведь только того и нужно!
- Сын мой, за его жилищем и за домом леди Карлайл непременно будут следить. Уже следят.
- А если она успела перебраться в другой дом? - не сдавался Анри. - Если аббат прямо из Лувра с перепугу помчится, допустим, в Дампьер?.. Нет, нужно действовать немедленно! Я умоляю: отпустите меня в Лувр, святой отец!
- Да вы и десяти шагов без помощи не пройдете, - с сомнением оглядел его капуцин. - Отдохните хотя бы до завтра?..
- Я пройду столько, сколько понадобится, - жестко заявил де Голль, поднимаясь. - А завтра уже может быть поздно!
- Бретонская половина вашей крови дает себя знать… Ладно. Лежите, выполняйте все указания врачей и ждите меня, - велел отец Жозеф и быстро вышел.
Глава тринадцатая, в которой лейтенант де Голль услышал демона, потрогал корригана и увидел Купидона
У де Голля было свое понятие, как лечить больных, а у врачей - свое. Анри полагал, что лучше всего восстановит его силы жареный каплун вкупе с бутылкой доброго вина, а врачи прописали ему куриный бульон с сухариками.
Он понял, что из Пале-Кардиналь нужно удирать. Неизвестно, до чего додумается хитроумный отец Жозеф, и не получилось бы так, что время упущено…
Поэтому Анри терпеливо весь день пил бульон и даже добился своей покорностью порции омлета. А потом очень правдоподобно заснул.
Монашек, приставленный к нему, сидел у постели тихо, читал требник, а потом, убежденный, что страдалец еще не скоро проснется, вышел. Того-то де Голль и ждал.
Его все еще пошатывало, но он выбрался из комнаты и, отлично зная дворец, пробрался поближе к гардеробной его преосвященства.
Кардинал любил пощеголять, и Анри сперва рассчитывал поживиться его нарядным костюмом и богато отделанным плащом, а также сапогами. Но оказалось, что изящная обувь аристократа просто не налезает на крупную ногу бретонца. Анри сильно огорчился: нельзя же пробиваться в Лувр одетым в роскошный бирюзовый пурпуэн, штаны с ленточными розетками и босиком. Но тут он заметил в углу несколько монашеских ряс и капуцинские сандалии. Выбирать не приходилось. Лейтенант, не забыв мысленно повиниться за воровство, позаимствовал в гардеробной штаны с подштанниками, чистую рубаху, камзол и плотную рясу с капюшоном из верблюжьей шерсти. Погода не располагала к тому, чтобы бегать по Парижу в сандалиях на босу ногу, но Анри надеялся добраться до своего жилища, а там уж одеться достойным образом.
Нахлобучив капюшон, де Голль прихватил еще толстую трость, которой пользовался кардинал, когда у него болели ноги. Трость была весьма кстати. Без нее де Голль рисковал бы упасть посреди улицы, и она же могла послужить оружием.
Из Пале-Кардиналь он выбрался знакомым путем - через недостроенный театр, который уже готовили к премьере "Тюильрийской комедии". Однако, пройдя сотни две шагов, Анри понял, что рискует до дома не дойти. Все-таки он был еще слишком слаб, да и желудок еще не опомнился после отравления и лечения.
Но он обязан был попасть в Лувр!
На его счастье, мимо проехали два конных мушкетера его величества - в полной форме и на серых лошадях. Анри обратился к ним с очень любезным вопросом: не направляются ли господа мушкетеры в кордегардию Лувра или же, напротив, к особняку господина де Тревиля? Они действительно ехали к де Тревилю, и тогда Анри попросил их спешно дать знать графу д’Артаньяну, что скромный служитель Божий, спасенный им вчера от страшной смерти, ждет его в кабачке "Золотая куропатка". Кабачок не стоил того, чтобы туда ступала нога порядочного человека, но заведение находилось в трех шагах от Пале-Кардиналь, это обстоятельство и определило его выбор.
Д’Артаньян был единственным, к кому мог обратиться сбежавший от докторов и отца Жозефа Анри.
* * *
Мушкетер явился вовремя. Де Голль вступил в спор с хозяином "Золотой куропатки", требовавшим, чтобы монах или заказал что-нибудь, или убирался. Сильно удивленный маскарадом гвардейца, д’Артаньян потребовал бутылку бургундского, две кружки, два куска хлеба и ничего более. Причуды здешней кухни были ему хорошо известны.
- Я бы еще съел пару крутых яиц, - признался Анри. - Эскулапы его преосвященства отпаивали меня лишь бульоном.
- Возможно, они были правы… Так что вы задумали? - спросил д’Артаньян, разливая вино.
- Я должен проникнуть в Лувр. - И де Голль объяснил другу, в каком положении оказался.
- Значит, хотите засадить в Бастилию человека, виновного только в том, что он вслух сказал правду о его преосвященстве? - осведомился д’Артаньян, неспешно потягивая вино.
- Я хочу найти этого человека раньше, чем леди Карлайл, - возразил Анри, налегая в основном на хлеб. - Возможно, ему полезнее пару месяцев посидеть в Бастилии, чем стать игрушкой в руках этой… леди?
- Но вы же не собираетесь блуждать по всему Лувру в поисках неведомо кого?
- Я хочу найти аббата Гонди, а уж он непременно приведет меня к заказчику песенок.
- И к Бийо! - воскликнул д’Артаньян. - Мне позарез нужен Бийо!
- Как я мог бы забыть об этом! - удивился де Голль, обрадованный словами мушкетера. - Значит, главное - найти эту парочку, а потом добычу поделим пополам. Мне - аббат, вам - виршеплет.
- Если удастся изловить виршеплета, королевские мушкетеры сумеют вас отблагодарить, мой друг.
- Но сперва нужно попасть в Лувр…
* * *
Д’Артаньян не имел доступа во все помещения дворца, и было бы странно, если бы он привел гостя к самым дверям королевской опочивальни. Поэтому он ухитрился провести де Голля в кордегардию, предложив ему делать оттуда вылазки в разные части Лувра.
- В этой рясе вас и в покои фрейлин пустят, - усмехнувшись, сказал он.
Под рясой Анри спрятал кинжал - на случай, если придется угрожать аббату де Гонди.
- Но знаете что, мой друг? - продолжал д’Артаньян. - Сейчас вовсю репетируют "Мерлезонский балет". Его величество хочет впервые показать его в замке Шантийи. Поскольку в балете заняты не одни лишь актеры, но и молодые придворные, на репетиции сбегается немало народа. Думаю, там вы и найдете своего аббата. Он же не упустит случая поблистать среди придворных дам!
- Это прекрасная мысль, - согласился де Голль. - Вы сумеете проводить меня в зал, где репетируют?
- Конечно. Но вы ведь не собираетесь в таком виде бродить среди дам и кавалеров? Вам нужно… Я знаю, что вам нужно! Попасть на галерею, где сидят музыканты. Оттуда видна большая часть зала. И если аббат околачивается там, вы спуститесь к нему. А дальше - уж как Бог даст… Как вы себя чувствуете?
- Отвратительно, если честно, Шарль. Но я должен изловить мерзавца прежде, чем до него доберется эта женщина!
- Благородное безумие… - пробормотал д’Артаньян. - Я искренне рад, Анри, что стал вашим другом!
Видимо, общая слабость как-то подействовала на память де Голля. Пока д’Артаньян объяснял ему расположение коридоров на обоих этажах вокруг зала, он все понимал. Но стоило пуститься в самостоятельное плавание, лейтенант тут же сбился в пути.
Он оказался возле зала, но где вход на галерею и на хоры, отданные в распоряжение музыкантов, уже не понимал.
Суета возле зала была великая. Де Голлю не доводилось бывать в "Бургундском отеле" накануне премьеры какой-нибудь трагикомедии в испанском стиле, в которой используется множество костюмов и сложные декорации. Поэтому он слегка ошалел от крика и от беготни лакеев и портных. Мимо него пронесли два бутафорских окорока неимоверной величины, как будто изготовленных из слоновьих ног, их втащили в открытую дверь комнаты, где галдели незримые люди, и вдруг в комнате стало тихо.
- Я что вам говорил?.. Я говорил, что Тома Мясник должен плясать с этими окороками! - донесся хорошо знакомый лейтенанту возмущенный голос. - Но ведь он их и не поднимет!
- Ваше величество, они легкие, они совсем легонькие! Извольте убедиться, они из папье-маше!.. - пискляво оправдывался невидимый слуга.
- Чтобы с ними плясать, придется искать великана! - не унимался король. - Л’Анжели, у нас есть великан?
- Есть, ваше величество! Мушкетер Портос!
Голос, предложивший Портоса, тоже был удивительно знакомым Анри.
В комнате захохотали.
- Окорока есть, ваше величество, половина дела сделана! - снова выкрикнул этот скрипучий голос. - Осталось уговорить Портоса!
- Так… - прошептал себе под нос де Голль. - Кажется, одна пропажа отыскалась…