На глазах у Хэтча на изображении стремительно появлялись новые сегменты. Через несколько секунд загрузка новой информации закончилась. Само изображение не слишком изменилось, но линий стало больше.
Сент-Джон, который заглядывал через плечо геолога, глубоко вздохнул. Рэнкин нажал на клавиши, и модель вновь начала медленно вращаться относительно вертикальной оси.
- Уберите, пожалуйста, все, кроме исходных конструкций, - попросил Сент-Джон.
Рэнкин быстро набрал нужную команду, и бесчисленные линии исчезли. Теперь Хэтч увидел изображение центральной части Бездны.
- Значит, водяные ловушки были добавлены в самом конце, - заметил Нейдельман. - Ну, это мы и раньше знали.
- Вы видите какие-нибудь элементы, характерные для других сооружений Макаллана? - спросил Рэнкин. - Или что-нибудь, напоминающее ловушку?
Сент-Джон покачал головой.
- Пожалуйста, уберите все, кроме деревянных балок.
Рэнкин вновь застучал по клавишам, и на черном фоне появилась странная скелетоподобная конструкция.
Историк с шумом втянул в себя воздух.
- Что такое? - быстро спросил Нейдельман. После короткой паузы историк покачал головой.
- Не знаю. - Он показал на два места на экране, где перекрещивались несколько линий. - Эти узлы показались мне знакомыми, но я никак не могу вспомнить, где видел нечто подобное.
Они молча стояли и смотрели на экран.
- Наверное, это бессмысленная трата времени, - продолжал Сент-Джон. - Ну какие аналоги мы можем найти в других сооружениях Макаллана? Какие здания могут иметь десять футов в поперечнике и четыреста с лишним футов в высоту?
- Падающая башня в Пизе? - предположил Хэтч.
- Минутку! - воскликнул Сент-Джон. Он еще раз посмотрел на монитор. - Взгляните на симметричные линии слева, здесь и здесь. А теперь обратите внимание на эти изогнутые участки, расположенные один под другим. Если бы я не имел совершенно другой информации, то предположил бы, что это пересекающиеся арки. - Он повернулся к Нейдельману. - Вы знаете, что Бездна сужается к середине?
Капитан кивнул.
- От двенадцати футов в поперечнике внизу до девяти футов на высоте семидесяти футов.
Историк провел пальцами по сходящимся линиям каркасной модели.
- Да, - прошептал он. - Это похоже на конец перевернутой вверх дном колонны. Она должна служить основанием для внутреннего контрфорса. А эта арка, вот здесь, концентрирует нагрузку в одной точке. То есть выполняет прямо противоположную задачу.
- Вы не могли бы объяснить, что имеете в виду? - спросил Нейдельман.
Он говорил спокойно, но Хэтч видел, что в глазах капитана вспыхнул интерес.
Сент-Джон отступил на шаг от монитора, его лицо выражало удивление.
- Все сходится. Такая же глубокая и узкая… в конце концов, Макаллан строил соборы… - Он замолчал.
- Да о чем вы? - нетерпеливо спросил Нейдельман. Сент-Джон перевел взгляд своих больших глаз на Рэнкина.
- Поверните, пожалуйста, картинку на сто восемьдесят градусов относительно оси "игрек".
Рэнкин молча выполнил его просьбу, и диаграмма на экране повернулась. Теперь изображение Водяной Бездны заняло вертикальное положение, сияя красными линиями скелета.
Неожиданно послышался вздох капитана.
- Мой бог, - прошептал он. - Это же собор.
Историк кивнул, и на его лице появилась торжествующая улыбка.
- Макаллан сконструировал то, что он знал лучше всего. Водяная Бездна - это всего лишь шпиль. Чертов перевернутый шпиль собора.
ГЛАВА 33
Чердак был таким, каким его помнил Хэтч: забит самыми разными ненужными вещами, скопившимися за десятилетия. Окна пропускали слабые лучи полуденного света, которые тут же терялись в грудах темной мебели, старых шкафов и кроватей, вешалок для шляп и коробок, поставленных друг на друга стульев. Когда Хэтч поднялся на последнюю ступеньку, жара, пыль и запах нафталина с неожиданной остротой вернули его на много лет назад: они с братом играют на чердаке в прятки, а дождь громко стучит по крыше.
Он глубоко вздохнул, а затем осторожно двинулся вперед, стараясь ничего не перевернуть и не шуметь. Каким-то образом это хранилище воспоминаний превратилось в священное место, и он чувствовал себя здесь чуть ли не чужаком, вторгшимся в святилище.
После того как была окончательно составлена карта Водяной Бездны, все ждали появления на острове агента страховой компании, и Нейдельману ничего не оставалось, как остановить работы на вторую половину дня. Малин воспользовался этим, чтобы зайти домой перекусить и кое-что разыскать. Он вспомнил большой альбом "Величайшие соборы Европы", принадлежавший его тетушке. Если повезет, он отыщет альбом в коробках с книгами, которые его мать аккуратно складывала на чердаке. Он хотел сам, в спокойной обстановке, разобраться с открытием Сент-Джона.
Он продирался сквозь груды вещей, больно ударился щиколоткой о столик, на котором стоял старый проигрыватель и лежали пластинки. Он посмотрел на них и вспомнил, что они сильно заиграны и исходную мелодию уже тогда, во времена его детства, с трудом удавалось разобрать. "Пуская пыль в глаза", "Варситидрэг", "Давай похулиганим", Бинг Кросби и сестры Эндрюс. Отец настаивал, чтобы они слушали эти древние пластинки летними вечерами, и хриплые пронзительные звуки старых мелодий плыли над двором в сторону побережья.
В тусклом свете он различил огромную резную спинку родительской кровати, стоявшей в дальнем углу. Прадедушка подарил ее прабабушке в день свадьбы. "Забавный подарок", - подумал Хэтч.
Так и есть: рядом с кроватью стоял древний шкаф. А за шкафом Хэтч углядел коробки с книгами - аккуратно сложенными с тех самых пор, как они с Джонни сделали это под руководством матери.
Хэтч подошел к шкафу и попытался отодвинуть его в сторону. Он переместился на дюйм, может быть, чуть больше. Хэтч отошел назад, разглядывая чудовищно массивный викторианский шкаф, раритет из времен его деда. Он навалился на него плечом и сумел подвинуть еще на несколько дюймов. За долгие годы дерево должно было высохнуть, и Хэтча поразило, каким оно все-таки осталось тяжелым. Наверное, он чем-то набит. Малин вздохнул и вытер лоб.
Верхние дверцы шкафа оказались незаперты, однако внутри ничего не нашлось. Нижние ящики также были пусты. Все, кроме самого нижнего: там он обнаружил свою старую футболку с логотипом "Лед Зеппелин". Он вспомнил, что ее когда-то купила для него Клэр, когда они ездили на экскурсию в Бар-Харбор. Он повертел футболку в руках, вспоминая тот день, когда Клэр вручила ему подарок. Теперь это всего лишь старая тряпка. Он отложил футболку в сторону. Теперь Клэр нашла свое счастье - или потеряла его, тут все зависит от того, кого спрашивать.
Еще одна попытка. Хэтч обхватил шкаф и принялся раскачивать. Неожиданно монстр резко наклонился вперед, так, что удержать его было невозможно. Малин отскочил в сторону, а громада шкафа с оглушительным грохотом рухнула на пол рядом с ним, подняв тучу пыли.
Когда пыль немного улеглась, Хэтч наклонился и с любопытством принялся разгребать обломки.
Деревянная спинка шкафа раскололась на две части, открыв узкое углубление. Внутри Хэтч разглядел газетные вырезки и страницы с истончившимися, хрупкими краями, исписанные незнакомым мелким почерком.
ГЛАВА 34
Красновато-желтый мыс острова Бёрнт-Хэд торчал в море к югу от города, точно шишковатый палец великана. На его дальней оконечности крутой, поросший лесом склон спускался к заливу, прозванному бухтой Сквикерс. Здесь скопились миллионы устричных раковин, трущихся друг о друга в волнах прибоя, что и послужило поводом для такого странного именования. Лесные тропы и лощины, лежащие в тени маяка, звались долина Сквикерс. В этом названии заключался двойной смысл для старшеклассников Стормхейвена; именно сюда приходили влюбленные парочки, и многие здесь потеряли невинность.
Двадцать лет назад Малин Хэтч сам был одним из таких неумелых любовников. И вот, повинуясь неожиданному импульсу, он вновь шагал по этим лесным тропинкам. На страничках, обнаруженных в шкафу, он узнал почерк деда. Хэтч не нашел в себе мужества сразу их прочитать и решил сначала прогуляться к побережью. Однако ноги сами привели его на окраину города, он пересек луг у форта Блэклок и направился в сторону маяка и бухты Сквикерс.
Он свернул на узкую неровную тропинку, уходящую в густые заросли. Однако очень скоро Хэтч вышел на небольшую прогалину. С трех сторон ее окружали крутые склоны, покрытые мхом и ползучими растениями. С четвертой стороны густая листва скрывала море, тем не менее приглушенный шепот ракушек в полосе прибоя выдавал близость берега.
Тусклый свет, проникающий сквозь листву, ложился полосами на траву. Хэтч невольно улыбнулся, вспомнив стихи Эмили Дикинсон.
- "У света есть один наклон, - пробормотал он. - Припав к снегам устало, он давит - словно тяжкий груз соборного хорала".
Он оглядел укрытую от посторонних глаз прогалину, и на него нахлынули воспоминания об одном ярком майском полудне, наполненном блуждающими руками и неровным дыханием. Новизна ощущений, пьянящие чувства юноши, впервые вступившего на тропу взросления. Он попытался избавиться от нахлынувшего прошлого, удивляясь, что картинки сохранили яркость, несмотря на прошедшие годы. Это произошло за шесть месяцев до того, как они с матерью переехали в Бостон. Клэр, более чем кто-либо, понимала его настроения; она без колебаний принимала Малина Хэтча таким, каким он был - юношей, потерявшим лучшую часть своей семьи.
"Не могу поверить, что это место ничуть не изменилось, - подумал он. Его взгляд наткнулся на смятую банку из-под пива, валявшуюся под камнем. - И сюда явно приходят все с теми же целями".
Он уселся на душистую траву. Прекрасный летний день, которым он сможет насладиться в одиночестве.
Нет, не в одиночестве. Хэтч услышал шелест травы: кто-то шел по тропинке. Он резко обернулся и с удивлением увидел выходящую на прогалину Клэр.
Увидев Хэтча, она замерла, а потом густо покраснела. Клэр была в летнем ситцевом платье с глубоким вырезом, длинные золотые волосы заплетены в косу, лежащую на покрытом веснушками плече. После коротких колебаний она решительно шагнула вперед.
- Привет еще раз, - сказал Хэтч, вскакивая на ноги. - Рад встретить тебя в такой чудесный день.
Он старался, чтобы голос звучал непринужденно. Быть может, следовало пожать ей руку или поцеловать в щеку, но он слишком долго колебался, и момент был упущен.
Клэр коротко улыбнулась и кивнула.
- Как прошел обед? - спросила она.
Вопрос прозвучал довольно глупо.
- Прекрасно.
Наступила неловкая пауза.
- Извини, - сказала она. - Я нарушила твое уединение.
Она повернулась, чтобы уйти.
- Подожди! - воскликнул Хэтч чуть громче, чем собирался. - Тебе вовсе не обязательно уходить. Я просто бродил без всякой цели. Кроме того, я хотел бы с тобой поговорить.
Клэр с некоторой тревогой огляделась по сторонам.
- Ты же знаешь, что значит жить в маленьком городке. Если кто-нибудь нас увидит, они подумают…
- Никто нас здесь не найдет, - перебил он. - Это ведь долина Сквикерс, помнишь?
Он снова сел на траву и похлопал по земле рядом с собой. Клэр подошла и разгладила подол платья жестом, который Хэтч так хорошо помнил.
- Удивительно, что мы встретились с тобой именно здесь, - заметил он.
Она кивнула.
- Я помню, как ты засунул за уши дубовые листья, встал на этот камень и процитировал весь "Люсидас".
Хэтчу захотелось рассказать о том, что вспомнилось ему.
- А теперь я старый костоправ и гораздо чаще пользуюсь медицинскими метафорами.
- Так сколько же прошло лет? Двадцать пять? - спросила Клэр.
- Около того. - Снова повисло неловкое молчание. - И чем ты занималась все это время?
- Ты и сам знаешь. Окончила школу, собиралась поехать в Огайо, чтобы учиться в университете, но встретила Вуди. Мы поженились. Детей нет. - Она пожала плечами, присела на стоящий неподалеку камень и обхватила руками колени. - Вот, пожалуй, и все.
- Нет детей? - спросил Хэтч.
Даже в школе Клэр говорила о своем желании иметь детей.
- Нет, - спокойно сказала она. - Низкая концентрация сперматозоидов.
Наступило молчание. Внезапно Хэтч - к собственному ужасу, по непонятным ему самому причинам - ощутил мощную волну веселья, обрушившуюся на него из-за направления, которое принял их неловкий разговор. Он фыркнул, а потом расхохотался и смеялся так долго, что у него закололо в груди, а на глазах выступили слезы. Однако он успел заметить, что Клэр хохочет вместе с ним.
- О господи, - сказала она, вытирая слезы, - какое облегчение - просто смеяться. Особенно над этим. Малин, ты себе не представляешь, под каким запретом находится тема детей у нас дома. Низкая концентрация сперматозоидов.
И они снова принялись хохотать.
Когда они немного успокоились, неловкость бесследно исчезла. Хэтч принялся потчевать Клэр историями из своей студенческой жизни, рассказал о жутковатых шутках, которые устраивали в анатомических классах, и о своих приключениях в Суринаме и Сьерра-Леоне, а она поведала ему о судьбе их общих друзей. Почти все они перебрались в Бангор, Портленд или Манчестер.
Наконец она замолчала.
- Я должна кое в чем тебе признаться, Малин, - сказала она. - Эта наша встреча не случайна.
Хэтч кивнул.
- Дело в том, что я видела, как ты проходил мимо форта Блэклок, и… ну, я догадалась, куда ты направляешься.
- И была права, как оказалось.
Клэр посмотрела на него.
- Должна извиниться перед тобой. Я не разделяю взглядов Вуди на то, что ты здесь делаешь. Понимаешь, я знаю, что ты участвуешь в этом не ради денег, и хотела, чтобы ты узнал об этом от меня. Пусть тебе сопутствует успех.
- Нет никакой нужды в извинениях. - Хэтч помолчал. - Расскажи мне, как получилось, что ты за него вышла?
Клэр вздохнула и отвернулась.
- А стоит ли?
- Да.
- О, Малин, я была так… Даже не знаю. Ты уехал и не написал ни одного письма. Нет-нет, - быстро проговорила она, - я тебя не виню. Я помню, что перестала с тобой встречаться еще до того, как ты уехал.
- Это правда. Ты выбрала Ричарда Мо, звезду-куотербека. Как поживает старина Дик?
Понятия не имею. Я порвала с ним через три недели после того, как ты уехал из Стормхейвена. К тому же он мне никогда особенно не нравился. Я ужасно на тебя злилась. В тебе был какой-то потайной уголок, куда я никогда не могла добраться. Ты не пускал меня туда. Ты покинул Стормхейвен задолго до того, как уехал по-настоящему - если ты понимаешь, что я имею в виду. Я осознала это значительно позже. - Она пожала плечами. - Я продолжала надеяться, что ты ко мне вернешься. А потом ты и твоя мать уехали из Стормхейвена.
Да. В Бостон. Наверное, я был довольно унылым парнем.
- После того как ты уехал, все остальные ребята казались мне ужасно скучными. И я решила поступить в колледж. А потом появился молодой священник. Он был в Вудстоке, на чикагском съезде избирателей в шестьдесят восьмом, когда применили слезоточивый газ. Он казался таким яростным и искренним. Вуди унаследовал миллионы - ты знаешь, маргарин, - и все до последнего пенни отдал бедным. Малин, как бы я хотела, чтобы ты познакомился с ним в то время. Вуди был другим. Ставил перед собой грандиозные цели, считал, что может изменить мир. Он был таким значительным и сильным. Я не могла поверить, что такой человек мог заинтересоваться мной. Знаешь, он никогда не говорил со мной о Боге. Просто пытался жить по Его заветам. Я помню, как он страдал, что я из-за него бросила учебу. Он настаивал, чтобы я отправилась в местный общинный колледж. Он единственный из всех, кого я знаю, ни разу не солгал, какой бы горькой ни была правда.
- И что же с ним произошло?
Клэр вздохнула и опустила голову.
- Я и сама толком не понимаю. С годами он как-то увял. Иногда маленькие города могут быть губительными, Малин, в особенности для таких людей, как Вуди. Ты и сам знаешь. Стормхейвен - это маленький мирок, замкнутый на себе. Никого не интересует политика, распространение атомного оружия или голодающие дети в Биафре. Я много раз предлагала Вуди перебраться в какое-нибудь другое место, но он такой упрямый. Твердил, что приехал сюда, чтобы изменить этот маленький город, и не намерен покидать его до тех пор, пока не добьется своего. Люди его терпят, с легкой насмешкой наблюдая за всеми его кампаниями по сбору средств. Никого не волнует либеральная политика. Они просто ее игнорируют. А его больше всего на свете бесит вежливое равнодушие. Он становится все более и более… - Она немного помолчала, подыскивая слова. - Не знаю, как поточнее выразиться. Он превратился в консерватора и нудного моралиста. Даже дома. Он не умеет радоваться. К тому же совершенно не понимает юмора.
- Ну, к юмору штата Мэн трудно привыкнуть, - призвав на помощь снисходительность, сказал Хэтч.