- Проверено с обеих сторон, - сказал он. - Это не может быть случайным сбоем.
- Он что, fou? - спросила Бонтер.
Рэнкин повернулся к ним.
- Совершенно верно, - возбужденно заговорил он. - Так и есть. Нейдельман все время просил меня определить, что находится на дне Водяной Бездны. Когда ее наконец удалось осушить, я предположил, что приборы перестанут давать странные показания. Но ничего не менялось. Сколько я ни пытался, всякий раз получал другие результаты. До настоящего момента. Взгляните.
Он протянул им распечатку, непонятный узор из черных пятнышек и линий, а также нечеткий темный прямоугольник.
- Что это такое? - спросил Хэтч. - Копия с Мазеруэлла?
- Вовсе нет. Это железная камера, примерно в десяти футах в стороне и пятьюдесятью футами ниже очищенной части Бездны. Похоже, вода в нее не попадает. Только что мне удалось уточнить содержимое камеры. Среди прочего там сосредоточена масса от пятнадцати до двадцати тонн плотного цветного металла с удельным весом девятнадцать.
- Подождите минутку, - сказал Хэтч. - Существует только один металл с таким удельным весом.
Улыбка Рэнкина стала еще более широкой.
- Точно. И это не свинец.
Наступило короткое напряженное молчание. Затем Бонтер завопила от восторга и обняла Хэтча. Рэнкин вновь закричал и стукнул Сент-Джона по спине. Все четверо с громкими воплями выбежали на свежий воздух.
Вокруг тут же собралась небольшая толпа, и новость моментально распространилась по лагерю. Дюжина с лишним служащих "Талассы" устроили импровизированное празднование. Тягостное настроение, царившее в лагере после трагической гибели Уопнера, многочисленные неудачи, тяжелая работа - все было моментально забыто. Скопатти радостно прыгал и скакал, сорвал с ног туфли и принялся подбрасывать их в воздух, зажав нож ныряльщика между зубами. Бонтер бросилась на склад и появилась оттуда с абордажной саблей, найденной при раскопках пиратского лагеря. Потом она отхватила полоску ткани от своих шорт и сделала себе повязку для глаза, да еще вывернула карманы шорт наизнанку и разорвала блузку, частично обнажив грудь. Размахивая саблей, она оглушительно вопила, как настоящий пират.
Хэтч с некоторым удивлением обнаружил, что кричит вместе с остальными, обнимает техников, которых едва знает, радуясь, что они наконец получили доказательство: золото лежит у них под ногами. Впрочем, он понимал, что всем просто необходима такая разрядка. "И дело тут не в золоте, - подумал он. - Мы не позволили проклятому острову нас победить".
Радостные крики смокли, когда на территории лагеря появился Нейдельман. Он оглядел собравшихся усталыми и холодными серыми глазами.
- Черт побери, что здесь происходит? - спросил он голосом, в котором кипела с трудом сдерживаемая ярость.
- Капитан! - обратился к нему Рэнкин. - Здесь золото, оно находится на глубине в пятьдесят футов под дном Бездны. По меньшей мере пятнадцать тонн!
- Конечно! - рявкнул капитан. - Неужели вы полагали, что мы организовали наши работы для поправки собственного здоровья? - Наступила тишина. - Это что, пикник в детском саду? Мы заняты серьезным делом, так что ведите себя соответствующим образом. - Он посмотрел на историка. - Доктор Сент-Джон, вы закончили свой анализ?
Сент-Джон кивнул.
- Тогда давайте загрузим результаты в компьютер "Цербера". А остальным не мешает помнить, что нам нельзя выбиваться из графика. Возвращайтесь к работе.
Он развернулся на каблуках и решительно зашагал к причалу, Сент-Джон поспешил за ним, стараясь не отставать.
ГЛАВА 36
На следующий день выдалась суббота, но на острове Рэггид всем было не до отдыха. Поскольку Хэтч умудрился проснуться позже обычного, он, не теряя времени, выскочил из своего дома на Оушнлейн, задержавшись только для того, чтобы взять почту, и сразу же отправился на пирс.
Проплывая мимо Олд-Хампа, он посмотрел на серое небо и нахмурился. По радио сообщили, что над Ньюфаундлендом собирается ненастье. Наступило 28 августа, оставалось всего несколько дней до того момента, когда погода начнет портиться. Из-за многочисленных отказов оборудования и сбоев в программном обеспечении они заметно выбились из графика, кроме того, участившиеся болезни персонала не могли не повлечь дополнительных задержек. Когда без четверти десять Хэтч появился в своем кабинете, его уже ждали двое посетителей. У одного была необычная инфекция в полости рта, и, чтобы определить ее природу, потребовалось взять анализ крови. А у другого все оказалось гораздо серьезнее - вирусное воспаление легких.
Пока Хэтч организовывал доставку второго пациента в больницу на материке и готовил кровь к анализу на "Цербере", появился третий: это был оператор вентиляционного насоса, который получил рваную рану на голени во время работы с сервоприводом. Только к полудню у Хэтча появилась возможность включить свой компьютер, выйти в Интернет и послать сообщение маркизе в Кадис.
Коротко изложив историю пиратских сокровищ, он отправил ей копии нескольких самых загадочных документов деда и попросил поискать любые дополнительные материалы по мечу святого Михаила.
Отправив послание, он обратился к маленькому пакету, который получил сегодня на почте: сентябрьский выпуск медицинского журнала, рекламу спагетти и последний выпуск "Вестника", а также маленький конверт кремового цвета без адреса и марки.
Он вскрыл конверт и сразу же узнал почерк.
"Дорогой Малин, я не знаю, как сказать тебе это, иногда мне бывает трудно выразить словами, что я чувствую, вот почему я постараюсь написать как можно проще.
Я решила уйти от Клея, потому что больше не могу так жить. Не хочу оставаться здесь, копить горечь и отвращение. Это неправильно для нас обоих. Я скажу ему после окончания акции протеста. Возможно, тогда ему будет легче принять мои слова. В любом случае я нанесу ему страшный удар. Но я знаю, что поступаю правильно.
И еще я знаю, что мы с тобой не созданы друг для друга. У меня остались замечательные воспоминания - надеюсь, у тебя тоже. Но наши новые отношения выросли из прошлого. И все закончится тем, что нам обоим будет больно.
То, что едва не произошло в долине Сквикерс - то, что едва не произошло из-за меня, - пугает меня. Но наша встреча помогла мне многое понять. Поэтому я благодарю тебя.
Пожалуй, я должна сообщить тебе о своих планах. Я отправляюсь в Нью-Йорк. Моя подруга по общинному колледжу руководит небольшой архитектурной фирмой. Она предложила мне работу секретарши и обещала научить чертить. Так я смогу начать новую жизнь в городе, который всегда мечтала увидеть.
Пожалуйста, не отвечай на мое письмо и не пытайся меня переубедить. Давай не будем портить прошлое, совершая глупости в настоящем.
С любовью, Клэр".
Зазвонил местный телефон. Двигаясь словно во сне, Хэтч поднял трубку..
- Это Стритер, - послышался резкий голос.
- Что такое? - спросил Хэтч, который еще не пришел в себя.
- Капитан хочет видеть вас в Ортханке. Немедленно.
- Скажите ему, что я… - начал Хэтч, однако Стритер уже повесил трубку.
ГЛАВА 37
Хэтч ступил на последние подмостки перед входом в Ортханк. Над Бездной высилась недавно установленная система вентиляции: три массивных трубопровода отсасывали загрязненный воздух и выбрасывали его вверх, где он конденсировался огромными облаками тумана. Свет, идущий из Бездны, озарял сгущающуюся мглу.
Хэтч решительно шагнул вперед, взялся за поручни лестницы и поднялся на наблюдательную площадку, которая опоясывала башню.
Нейдельмана нигде не было видно. Более того, в башне никого не оказалось, кроме Магнусен, наблюдавшей за датчиками, которые показывали, как деревянные балки выдерживают нагрузки. Все датчики сейчас светились зеленым. Любое увеличение напряжения в какой-либо из балок, малейшее ее смещение - и соответствующий датчик загорится красным, вдобавок включится сирена. Пока шла установка дополнительных крепежей, сигналы тревоги стали поступать все реже и реже. Даже компьютерная система в последнее время работала надежнее. Калибровка сложной системы датчиков, которые были установлены в последние часы жизни Уопнера, наконец закончилась.
Хэтч перешел в центр помещения и сквозь застекленное отверстие посмотрел вниз. Там переплетались многочисленные боковые туннели и шахты, таящие в себе страшную опасность, но входы в них, отмеченные желтыми лентами, были доступны лишь членам команды, которая занималась созданием пространственной карты Бездны.
Порыв ветра очистил от тумана горловину шахты, и картина приобрела четкость. Система лестниц, уходящих вниз, три ряда блестящих рельсов с многочисленными платформами. Титановые распорки сходились в центре. Все вместе производило сильное впечатление: полированный металл, свет бесчисленных фонарей озаряет покрытые мхом стены, отражается в кажущемся хаосе титановых труб и уходит в бесконечные глубины.
Распорки образовали сложный узор. Утром команде Нейдельмана пришлось хорошо потрудиться, чтобы заменить недостающие опоры, которые снял Макаллан, титановыми трубами на основании указаний Сент-Джона. Кроме того, они добавили дополнительные балки, которые предложил компьютер "Цербера", создавший виртуальную модель Водяной Бездны. Вечером все будет готово к началу последнего этапа работ - оставалось добраться до сокровищ, находящихся на глубине пятидесяти футов.
Хэтч смотрел на озаренные ярким светом глубины Бездны, но продолжал размышлять о письме Клэр. Из поднявшегося лифта вышел Нейдельман. За ним следовала Бонтер, обхватив себя руками, словно замерзла. Призрачный свет, идущий из Бездны, придавал песочным волосам капитана золотой оттенок.
Интересно, почему Нейдельман хотел встретиться именно здесь. "Может, у него язва обострилась", - ядовито подумал Хэтч. Впрочем, он бы не удивился, если бы вызов был действительно связан с болезнью. Он никогда не видел, чтобы человек работал с такой одержимостью и так мало спал, как Нейдельман в последние дни.
Капитан быстро преодолел несколько ступенек лестницы и соскочил на смотровую площадку, оставляя грязные следы сапог. Он молча посмотрел на Хэтча. Бонтер не отставала от капитана. Хэтч взглянул на нее и напрягся - его встревожило выражение ее лица. Оба молчали.
Нейдельман повернулся к Магнусен.
- Сандра, я хочу, чтобы нас некоторое время никто не беспокоил.
Инженер встала, молча вышла наружу и закрыла за собой дверь. Нейдельман вздохнул и устремил взгляд усталых серых глаз на Хэтча.
- Вам лучше присесть, - негромко сказал он. Бонтер ничего не сказала, продолжая смотреть на Хэтча.
- Малин, мы нашли вашего брата.
Хэтча вдруг охватило чувство нереальности происходящего, словно его выдернули из окружающего мира и переместили на какую-то незнакомую планету.
- Где? - с трудом выговорил он.
- В глубокой пещере, ниже арочного туннеля. Под решеткой.
- Вы уверены? - прошептал Хэтч. - Тут нет ошибки?
- Это скелет ребенка, - сказала Бонтер, - двенадцати или тринадцати лет, в синих саржевых шортах, бейсболке…
- Да, - прошептал Хэтч. Ему пришлось сесть, поскольку все вокруг поплыло, а колени едва не подогнулись. - Да.
Молчание длилось почти минуту.
- Я должен увидеть его сам, - наконец сказал Хэтч.
- Мы знали, что ты захочешь, - сказала Бонтер, помогая ему подняться на ноги. - Пойдем.
- Спуск довольно крутой, - предупредил Нейдельман. - Последняя пещера не укреплена. Там очень опасно.
Хэтч лишь махнул рукой.
Накинув дождевик, он вошел в маленький электрический лифт, который начал довольно быстро спускаться, - следующие несколько минут промелькнули незаметно. Пальцы Хэтча вцепились в перила лифта, его руки казались серыми и безжизненными в ослепительном освещении над Бездной. Рядом стояли Нейдельман и Бонтер, остальные лишь провожали их взглядами.
Когда они оказались на отметке в сто футов, Нейдельман остановил лифт. Они сошли с платформы и направились к входу в туннель. Хэтч колебался.
- Другого пути нет, - сказал Нейдельман.
Хэтч шагнул в туннель мимо большого сооружения, фильтрующего воздух. Потолок туннеля был укреплен металлическими листами, которые удерживались титановыми винтовыми домкратами. Еще несколько кошмарных шагов, и Хэтч оказался в восьмиугольном помещении, где умер Уопнер. Огромный камень лежал у стены, жуткий памятник программисту и машине смерти, которая его убила. Пара домкратов все еще оставалась в трещине, откуда извлекли тело Уопнера. В ярком свете фонарей выделялось большое ржавое пятно на камне и стене. Хэтч отвел взгляд.
- Вы хотели увидеть все сами, - мягко проговорил Нейдельман.
Пересилив себя, Хэтч двинулся дальше, мимо камня и пятна крови, к колодцу посреди зала. Железную решетку сняли, веревочная лестница уходила в темноту.
- Команда, составляющая карту боковых туннелей, начала работать только вчера, - сказал Нейдельман. - Когда они вернулись сюда и осмотрели решетку, стало ясно, что идущая вниз шахта связана с береговым туннелем. Тем самым, который вы обнаружили, когда были ребенком. Они послали для осмотра человека. И он сумел пробить нечто, напоминающее водонепроницаемую перемычку. - Он шагнул к отверстию. - Я пойду первым.
Капитан начал спускаться по веревочной лестнице и вскоре исчез в темноте. Бонтер молча взяла Хэтча за руку.
Через несколько минут их позвал Нейдельман. Хэтч наклонился вперед и взялся руками за перекладину узкой лестницы.
Колодец имел всего четыре фута в диаметре. Хэтч начал спускаться вниз, мимо гладких стен, прорубленных в скале. Наконец он соскочил с последней ступеньки, и его ноги погрузились в отвратительную грязь. Он осмотрелся, замирая от ужаса.
Это было небольшое помещение, вырубленное в твердой валунной глине. Оно напоминало тюремную камеру - со всех сторон высились мощные каменные стены. Но потом Хэтч заметил, что одна из стен не доходит до пола. На самом деле это был огромный камень, обтесанный в форме квадрата.
Нейдельман направил луч прожектора под камень. Мелькнуло что-то белое.
Хэтч сделал шаг вперед, наклонился, и в висках мучительно застучал пульс. Он отстегнул фонарь и включил его.
Под камнем лежал скелет. С черепа свисала бейсболка "Ред сокс", из нее торчали пучки каштановых волос. Сгнившая рубашка скрывала грудную клетку. Ниже Хэтч увидел саржевые шорты с поясом. Из-под них торчала коленная чашечка. Красная кроссовка скрывала правую ногу, а левая все еще оставалась под камнем.
Какой-то частью сознания Хэтч отметил, что руки и ноги сломаны во многих местах, ребра треснули, череп проломлен. Джонни - а это был именно он - попал в одну из ловушек Макаллана, похожую на ту, что убила Уопнера. Но у Джонни не было каски, и смерть наступила гораздо быстрее. Во всяком случае, Хэтч очень на это надеялся.
Он протянул руку и коснулся бейсболки. Любимая бейсболка Джонни, подписанная Джимом Лонборгом. Отец купил ее Джонни, когда ездил в Бостон - в тот день "Ред сокс" выиграли чемпионский титул. Пальцы Малина погладили завиток волос, нижнюю челюсть и переместились по сломанным ребрам к костям руки. Он отмечал каждую подробность словно во сне: отстраненно, но с той же отчетливостью, как это иногда случается в сновидениях, каждая деталь запечатлелась в его мозгу.
Хэтч долго стоял неподвижно в погребальной тишине подземелья, сжимая в руке холодные тонкие кости.
ГЛАВА 38
Хэтч направил "Простушку Джейн" мимо мыса Кранберри и вошел в тихие воды реки Пассабек. Он оглянулся через плечо и свернул к берегу: остров Бёрнт-Хэд остался в трех милях позади, красноватое пятно на южном горизонте. В холодном воздухе летнего утра ощущалось преддверие зимы.
Он плыл все дальше, стараясь ни о чем не думать.
Постепенно река сузилась, течение стало не таким стремительным, вода успокоилась, и в ней появились все оттенки зеленого. Сейчас он проплывал мимо района миллионеров - так он называл это место в детстве; череда высоких "коттеджей" девятнадцатого века, украшенных башенками, фронтонами и мансардными крышами. Малыш в причудливом старомодном передничке и с желтым зонтиком в руке махал с крыльца одного из домов.
Чем дальше от моря, тем более сглаживался ландшафт. Скалистые берега уступили место отлогим галечным, на смену хвойным деревьям пришли покрытые мхом дубы и березовые рощи. Хэтч миновал разрушенный причал и рыбацкую хижину на сваях. Осталось совсем немного. За следующей излучиной взгляду открылся пляж, который он так хорошо помнил; нанос из устричных раковин поднимался на десять футов. Как Хэтч и предполагал, на берегу никого не было. Большинство обитателей Стормхейвена и Блэк-Харбора не проявляли интереса к доисторическим индейским стоянкам или кучам ракушек, оставшимся от них. Большинство, но не все: именно сюда привел их с братом профессор Хорн одним теплым безоблачным утром. На следующий день Джонни погиб.
Хэтч вытащил лодку на берег, достал лежавшие на носу потрепанную коробку с красками и складной стул. Он огляделся и выбрал место под одинокой березой, в тени, где краски не засохнут под прямыми лучами солнца. Оставив коробку с красками и стул, он вернулся за складным мольбертом и большой папкой.
Он уселся и стал выбирать подходящий пейзаж. Хэтч прищурился, чтобы лучше понять распределение цвета и массы. Серый цвет ракушек на заднем плане создавал превосходный контраст с далекой пурпурной громадой скалы Ловелла. Здесь не потребуются карандашные наброски, он сразу сможет работать акварелью.
Открыв папку, он осторожно вытащил лист дорогой бумаги холодной прессовки, укрепил его на мольберте и в предвкушении провел пальцами по гладкой поверхности из льна. Дорогое удовольствие, но оно того стоило: бумага будет прекрасно держать краску, поможет лучше проработать детали, даже при его любимом методе работы по влажному слою.
Хэтч развернул картон, в который была завернута каждая кисть, и осмотрел их: одну с тупым концом, две тонкие кисточки из соболиного волоса, кисточку из волоса козы и старую плоскую, на четверть дюйма, для сухого нанесения грунтовки. Потом до половины залил водой ячейку палитры. Вытащил из коробки небесно-голубую краску, щедро выдавил ее в воду и принялся размешивать, злясь на руку, которая заживала слишком медленно. Осторожно смочив бумагу влажным кусочком ткани, он долго изучал ландшафт. Наконец глубоко вздохнул, опустил кисточку в растворенную краску и сделал длинный голубой мазок через две трети листа.