Три часа спустя, шестью милями дальше к юго-востоку, яркие потоки света пробились сквозь клубы тумана в запутанный влажный лабиринт крепежных стоек Водяной Бездны. Призрачный свет озарил вход в Бездну, окруженный многочисленными механизмами.
На глубине 180 футов уже не имело значения, день сейчас или ночь. Джерард Нейдельман стоял рядом с небольшой платформой, наблюдая за лихорадочной работой своей команды. До полудня оставалось несколько минут. Сквозь шум воздуховодов и скрежет цепей лебедки Нейдельман различал вой лодочных сирен, доносившийся с поверхности.
Некоторое время он прислушивался, а потом достал телефон.
- Стритер?
- Я здесь, капитан, - послышался голос из Ортханка, двумястами футами выше, слабый и невнятный из-за шума помех.
- Докладывай.
- Около двух дюжин лодок, капитан. Они окружили "Цербера", пытаются блокировать его. Наверное, думают, что мы все на борту. - Послышался треск - возможно, Стритер смеялся. - Но там только Роджерсон. Вчера вечером я отправил на берег всю нашу научную команду.
- Были попытки саботажа?
- Нет, капитан, они ведут себя послушно. Много шума, но не более того.
- Что еще?
- Магнусен говорит, что датчики показывают аномалию на глубине шестидесяти четырех футов. Скорее всего, ничего страшного, вторая сеть не дает подтверждения.
- Я хочу взглянуть, - сказал Нейдельман. - Мистер Стритер, встретьте меня там.
- Есть, капитан.
Нейдельман энергично, пружинистым шагом, несмотря на недостаток сна, направился к электрическому лифту. Он поднялся на отметку в шестьдесят футов, затем сошел с платформы и по лестнице спустился вниз, чтобы проверить датчик. Убедившись, что он находится в рабочем состоянии, капитан вернулся на платформу и поднялся на самый верх.
- Какие-то проблемы? - спросил Стритер.
- Только не с датчиком. - Нейдельман протянул руку и выключил связь с Ортханком. - Но у меня из головы не идет Хэтч.
Раздался визг шестеренок, сопровождающийся механическим стоном где-то внизу, и мощная лебедка вытащила очередную порцию грязи. Нейдельман и Стритер молча наблюдали, как огромная железная бадья поднимается из глубин, в ярком свете прожекторов поблескивала влага на стальных тросах.
- До сокровищ всего восемь футов, - пробормотал Нейдельман, наблюдая, как поднимается бадья. - Девяносто шесть дюймов.
Он повернулся к Стритеру.
- Я хочу, чтобы все, кто не участвует в работах, покинули остров. Все. Говори что хочешь, объясняй протестом рыбаков, угрозой урагана, используй любые другие предлоги. Нам ни к чему, чтобы лишние люди толпились вокруг, когда мы начнем доставать сокровища на поверхность. После того как в два часа появится следующая смена, отправь домой остальных рабочих. Мы завершим раскопки с последней сменой. Погрузим сокровища в бадью, а меч я понесу сам. Нам нужно убраться отсюда как можно скорее. Роджерсону можно верить?
- Он сделает все, что я ему скажу, сэр.
Нейдельман кивнул.
- Подведи "Цербера" и мой катер к острову, но не приближайся к рифу. На всякий случай мы разделим сокровища на два корабля. - Он помолчал, глядя за горизонт. - Не думаю, что все проблемы с ним решились, - снова заговорил капитан, понизив голос, словно не переставал думать о Хэтче. - Я его недооценил с самого начала, возможно, и сейчас повторяю ту же ошибку. Как только он окажется дома, Хэтч начнет анализировать происходящее. И поймет, что ему потребуется несколько дней или даже недель, чтобы принять против меня официальные меры. Кроме того, обладание - это девять десятых права. Он может кричать о пункте девятнадцать до посинения, но будет уже поздно.
Он коснулся груди Стритера.
- Кто бы мог подумать, что миллиард долларов не удовлетворит жадного ублюдка? Он наверняка постарается придумать какой-то план. Я хочу, чтобы ты его выведал и помешал Хэтчу. Мы находимся всего в нескольких часах от сокровищ Окхема, клянусь богом, и я не хочу никаких неприятных сюрпризов. - Он притянул Стритера к себе. - И ради бога, как бы ни развивались события, не позволяй Хэтчу вновь оказаться на острове. Он может причинить нам много вреда.
Стритер невозмутимо посмотрел на капитана.
- Будут какие-то более конкретные указания?
Нейдельман отступил на шаг.
- Я всегда считал вас способным и изобретательным моряком, мистер Стритер. Оставляю это на ваше усмотрение.
Брови Стритера приподнялись - то ли от предвкушения, то ли от удивления.
- Да, сэр, - ответил он.
Нейдельман наклонился и включил переговорное устройство.
- Будем на связи, мистер Стритер.
Он быстро вернулся к лифту и спустился вниз. Стритер направился к лестнице.
ГЛАВА 42
Хэтч стоял на широком старом крыльце дома на Оушнлейн. Предостережения метеорологов обретали реальность. На востоке формировались высокие волны, с грохотом набегавшие на мыс Брид. На противоположной стороне гавани, за буйками, прибой вновь и вновь ударял в гранитные утесы Бёрнт-Хэда, ритмичный грохот разносился по пляжу. Небо затянули тяжелые дождевые тучи, которые проносились над взбаламученной водой. Еще дальше злобная пена прибоя с шипением накатывала на берега островка Олд-Хамп. Хэтч покачал головой; если волны начали перехлестывать даже через эту скалу, грядет настоящий ураган.
Он посмотрел в сторону гавани - первые суда мятежной флотилии уже возвращались: небольшие катера и более дорогостоящие траулеры, которыми управляли осторожные капитаны.
Хэтч заметил какое-то движение ближе к дому: повернувшись, он увидел фургончик "Федерал экспресс", который сворачивал к его дому. Машина остановилась напротив крыльца, и Хэтч подошел, чтобы расписаться за посылку.
Он вернулся в дом, сорвал оберточную бумагу и нетерпеливо вытащил толстый пластиковый пакет. Профессор Хорн и Бонтер, стоявшие рядом с одним из пиратских скелетов, прекратили беседу, как только увидели посылку.
- Прямо из лаборатории Смитсоновского института, - сказал Хэтч, ломая пластиковую печать.
Он вытащил объемистую распечатку, положил ее на стол и принялся перелистывать страницы. Наступило напряженное молчание, в воздухе повисло предчувствие разочарования. Наконец Хэтч вздохнул и уселся в ближайшее кресло. Профессор устроился напротив, сложил руки на рукояти трости и задумчиво посмотрел на хозяина дома.
- Вы ожидали получить совсем другое? - спросил он.
- Нет, - ответил Хэтч, покачав головой. - Вовсе нет.
Брови профессора сошлись на переносице.
- Малин, ты всегда слишком быстро смирялся с поражением.
Бонтер взяла распечатку и стала быстро ее просматривать.
- Я ничего не понимаю в медицинском жаргоне, - сказала она. - Что это за ужасные болезни?
Хэтч вздохнул.
- Пару дней назад я отправил кости этих скелетов в Смитсоновский институт. Кроме того, добавил несколько случайных образцов, взятых от дюжины скелетов, которые вы нашли во время раскопок в Бездне.
- Чтобы исследовать их на наличие болезней, - кивнул профессор Хорн.
- Да. По мере того как все больше людей заболевало, я начал размышлять о массовом захоронении. И решил, что скелеты могут оказаться полезными и помогут найти ответы на некоторые вопросы. Если человек умирает от болезни, то в его теле остается избыточное количество антител, характерных для данного заболевания.
- Или в ее теле, - заметила Бонтер. - Не забывайте, в могиле были и женщины.
- В крупных лабораториях, вроде Смитсоновской, могут протестировать кости скелетов на наличие антител и выяснить, от какой болезни умер человек. - Хэтч помолчал. - Нечто на острове Рэггид - тогда и теперь - вызывает у людей болезни. Самая вероятная причина - это меч, так мне кажется. Я пришел к выводу, что именно меч является переносчиком болезни. Повсюду, где появлялся меч, гибли люди. - Он взял распечатку. - Но согласно этим тестам, все пираты умерли от разных болезней. Клебсиела, болезнь Брунера, микоз, таитянский клещевой возвратный тиф - целый букет заболеваний, причем среди них есть очень редкие. А почти в половине случаев причина смерти осталась неизвестной.
Он схватил пачку листов с края стола.
- Это не менее таинственно, чем результаты клинического анализа крови пациентов, которых я принимал за последние дни.
Он передал верхний лист профессору Хорну.
КЛИНИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КРОВИ
Лейкоциты (отклонение от нормы) - 2,50 тысяч/мм3
Эритроциты - 4,02 мл/мм3
Гемоглобин - 14,4 г/дл
Гематокрит - 41,2 %
MCV - 81,2 PL
Среднее содержание гемоглобина в эритроцитах - 34,1 ПГ
Средняя концентрация гемоглобина - 30 %
Распределение объема эритроцитов - 14,7 %
Средний объем тромбоцитов - 8 г ФЛ
Тромбоциты (отклонение от нормы) - 75 тысяч/мм3
ОСОБЕННОСТИ
Полиморфы - 900 куб. мм
Лимфоциты - 600 куб. мм
Моноциты - 10 куб. мм
Эозинофилы - 0,30 куб. мм
Базофилы - 0,30 куб. мм
- Анализы крови во всех случаях показывают отклонения от нормы, но у каждого пациента по-разному. Общим является лишь понижение лейкоцитов. Взгляните на этот анализ. Две с половиной тысячи телец на кубический миллиметр. А норма - от пяти до десяти тысяч. То же самое с лимфоцитами, моноцитами и базофилами. Господи! - Он положил лист с анализом на стол и с горечью вздохнул. - Это мой последний шанс остановить Нейдельмана. Если бы началась эпидемия или нам удалось бы обнаружить на острове вирус, я бы мог его убедить или воспользоваться своими медицинскими связями, чтобы установить на острове карантин. Но у нас нет ни малейших признаков эпидемии - ни в прошлом, ни в настоящем.
Наступило долгое молчание.
- А почему бы не обратиться к закону? - спросила Бонтер.
- Я говорил с моим адвокатом. Он сказал мне, что это обычное нарушение контракта. Чтобы остановить Нейдельмана, потребуется судебный запрет. - Хэтч посмотрел на часы. - А мы не можем ждать недели. Если учесть, с какой скоростью ведутся раскопки, остается всего несколько часов.
- А нельзя арестовать его за вторжение на частную территорию? - спросила Бонтер.
- Фактически он никуда не вторгался. Контракт дает право ему и "Талассе" вести работы на острове.
- Я понимаю твою тревогу, - сказал профессор, - но не согласен с твоими выводами. Как меч сам по себе может быть опасным? Если не считать того, что можно зарубить человека клинком, конечно.
Хэтч посмотрел на него.
- Это трудно объяснить. У диагноста иногда срабатывает шестое чувство. У меня сейчас именно такое ощущение. Чувство, убежденность, что этот меч является носителем зла. Мы постоянно слышим разговоры о проклятии острова Рэггид. Возможно, оно как-то связано с мечом и существует реальное объяснение.
- А почему ты отбрасываешь мысль о настоящем проклятии?
Хэтч удивленно посмотрел на профессора Хорна.
- Вы ведь шутите, правда?
- Мы живем в странной вселенной, Малин.
- Не настолько странной.
- Я лишь прошу о том, чтобы ты обдумал невозможное. Поискал связи.
Хэтч подошел к окну гостиной. Ветер срывал листья с дуба и разбрасывал их по лугу. Упали первые капли дождя. Все больше лодок входило в гавань, несколько маленьких катеров дожидались своей очереди у пандуса - хозяева решили вытащить их на берег. Гребни волн по всей поверхности залива были покрыты шапками пены; по мере того как слабел прилив, волнение усиливалось. Малин вздохнул и повернулся к своим собеседникам.
- Я не нахожу никаких связей. Что общего у стрептококковой пневмонии и, к примеру, кандидомикоза?
Профессор поморщился.
- В восемьдесят первом или восемьдесят втором году я читал аналогичные комментарии, сделанные врачом-эпидемиологом из Национального института здравоохранения.
- И о чем там шла речь?
- Он спрашивал, что общего между саркомой Капози и пневмоцистной пневмонией.
Хэтч вскинул голову.
- Послушайте, это не может быть вирус иммунодефицита. - Затем, прежде чем профессор успел отпустить ядовитую реплику, Хэтч понял, к чему клонит его старый учитель. - ВИЧ убивает, разрушая иммунную систему человека, - продолжал он. - Организм перестает бороться.
- Совершенно верно. Нужно отфильтровать раздражающие подробности, если можно так выразиться, чтобы увидеть, что остается.
- Иными словами, мы столкнулись с прямым воздействием на иммунную систему человека.
- Я не знала, что среди рабочих так много больных, - заметила Бонтер. - Все мои люди здоровы.
Хэтч повернулся к ней.
- Все?
Бонтер кивнула.
- Вот видишь? - Доктор Хорн улыбнулся и стукнул тростью по полу. - Ты искал общие закономерности. Теперь у тебя появилось несколько ниточек.
Он встал и взял Бонтер за руку.
- Я просто очарован вами, мадемуазель, и с удовольствием бы остался. Однако погода портится, и я хочу вернуться домой к моему шерри, тапочкам, собаке и камину.
Когда профессор потянулся к своему пальто, на крыльце послышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась, и в гостиную ворвался порыв ветра. На пороге, в распахнутом дождевике, стоял Донни Труитт. По лицу его текли струйки дождя.
Яркая вспышка озарила небо, раздался мощный удар грома.
- Донни? - удивленно спросил Хэтч.
Труитт поднял обе руки к вороту влажной рубашки и разорвал ее у себя на груди. Хэтч и профессор ахнули.
- Дерьмо собачье, - прошептала Бонтер.
Подмышки Труитта были покрыты крупными мокнущими пятнами. Текущая по ним вода становилась розовато-зеленой. Глаза у бедняги отекли, под ними чернели синяки.
Вновь полыхнула молния, и вместе с затихающим громом Труитт закричал. Он сделал неуверенный шаг вперед, срывая с головы зюйдвестку.
На мгновение все в доме оцепенели. Потом Хэтч и Бонтер подхватили Донни под руки и помогли ему сесть на диван.
- Помоги мне, Мал, - выдохнул Труитт, хватая ладонь Хэтча обеими руками. - Я ни разу в жизни не болел.
- Я тебе помогу, - сказал Хэтч. - Но тебе нужно лечь, чтобы я мог осмотреть твою грудь.
- Забудь о проклятой груди, - простонал Донни. - Я говорю об этом!
Он судорожно поднял руки к голове и бессильно опустил их - его ладони были полны прядей рыжих волос.
ГЛАВА 43
Клей стоял на корме своей моторки, положив бесполезный мегафон на кабину - дождь промочил его насквозь. Он и шестеро оставшихся представителей протестующих нашли временное пристанище с подветренной стороны самого крупного корабля "Талассы" - именно его они пытались поначалу блокировать.
Клей промок до нитки, но ощущение потери - горькой, непереносимой потери - проникло куда глубже, чем дождевая влага. Большой корабль, "Цербер", необъяснимым образом оказался пустым. Или люди на борту получили приказ не покидать свои каюты, несмотря на пронзительный вой корабельных сирен и громкие крики рыбаков. Так или иначе, но ни один человек не появился на палубе. Наверное, ошибкой было выбирать самый большой корабль, с горечью думал Клей. Быть может, им следовало отправиться прямо на остров и заблокировать причалы. По крайней мере, там они видели людей: около двух часов назад несколько лодок, нагруженных пассажирами, покинули остров и на высокой скорости, мимо протестующих рыбаков, направились в сторону Стормхейвена.
Клей взглянул на остатки флотилии протеста. Когда они утром выходили из гавани, он был полон надежд, даже вновь почувствовал себя молодым. Он не сомневался, что с этих пор все в городе пойдет по-другому. Наконец он сможет чем-то помочь этим хорошим людям. Но теперь, глядя на шесть старых лодок, подпрыгивающих на волнах, Клей был вынужден признать, что его протест, как и все остальное, что он пытался делать в Стормхейвене, обречен на поражение.
Глава кооператива ловцов омаров, Лемюэль Смит, направил свою лодку к моторке Клея и бросил кранцы. Два суденышка стояли рядом, толкая друг друга бортами, дождь стучал по палубе. Клей наклонился над планширом. Волосы прилипли у него к черепу, придавая священнику особенно мрачный вид.
- Пришло время отступить, ваше преподобие, - крикнул Смит, держась за борт своей лодки. - Скоро начнется настоящий ураган. Быть может, когда закончится лов макрели, мы попытаемся еще раз.
- Но тогда будет слишком поздно! - стараясь перекричать ветер и дождь, ответил Клей. - Дело будет сделано, ущерб непоправим.
- Мы высказали свою точку зрения, - мрачно отозвался Смит.
- Лем, этого мало, - возразил Клей. - Я промок насквозь, и мне так же холодно, как тебе. Мы должны принести жертву. Мы должны их остановить.
Смит покачал головой.
- В такую погоду мы никого не остановим, ваше преподобие. В любом случае ураган сделает это за нас. - Смит посмотрел на небо, потом повернулся к далекой земле - синяя полоска исчезала за пологом дождя. - Я не могу рисковать своей лодкой.
Клей молчал. "Я не могу рисковать своей лодкой". В этих нескольких словах и была заключена вся суть. Они не понимали, что некоторые вещи важнее лодок или денег. Возможно, они никогда не поймут. Он вдруг ощутил, как у него защипало в глазах, и понял, что плачет. Не имеет значения - еще несколько слезинок в океане.
- Я бы не хотел, чтобы из-за меня кто-то потерял лодку, - отвернувшись, сказал он. - Возвращайтесь, Лем. А я останусь.
Смит колебался.
- Было бы лучше, если бы мы вернулись вместе. Можно бороться с этими людьми, но невозможно сражаться с океаном.
Клей махнул рукой.
- Может быть, я высажусь на острове и поговорю с Нейдельманом… - Он замолчал, пряча лицо и делая вид, что занят лодкой.
Смит наморщил лоб и с тревогой посмотрел на священника. Клей был не слишком хорошим моряком. Но давать мужчине советы относительно его лодки - непростительное оскорбление. Кроме того, Смит углядел на лице священника отчаянное безрассудство и понял, что уговаривать бесполезно.
Он похлопал ладонью по планширу лодки Клея.
- Тогда нам в разные стороны. Я буду следить за диапазоном десять и пять на случай, если вам понадобится помощь.
Клей держался за леер "Цербера", двигатель его лодки работал на холостом ходу. Священник наблюдал за оставшимися лодками, поворачивающими к берегу, порывы ветра доносили до него шум работающих двигателей. Он плотнее запахнул плащ и попытался занять более устойчивое положение на палубе. Рядом вздымался мощный белый корпус "Цербера" - казалось, волнение не оказывает на него ни малейшего влияния.