Опять о выдающихся людях Отечества
Алексей Стаханов
Стаханов жил совсем недавно, и на просторах бывшего СССР, ставшего теперь СНГ, еще полно людей, знавших его лично, имевших честь жать ему руку и даже разговаривать с ним, в крайнем случае – видевших его, пусть и издалека.
Стаханов – самый выдающийся человек Отечества за все тысячелетие его существования. Мифологический герой древней Эллады Геракл рядом с ним – ребенок, герой русского фольклора Микула Селянинович, пахавший плугом, который не под силу поднять даже Илье Муромцу, другому герою русского фольклора, в сравнении со Стахановым – в лучшем случае подросток. Никто из них не мог бы за одну рабочую смену нарубить столько уголька, сколько его нарубил по просьбе партии и советского правительства Стаханов.
Стаханов наглядно показал русскому человеку, как нужно работать, чтобы Отчий край сделался богатым и процветающим, явил себя путеводной звездой первой величины, освещающей дорогу, ведущую к великой России.
К сожалению, Россия, бывшая тогда еще в обличье СССР, не сумела освоить опыт Стаханова. Продолжателей у него нашлось много, но все они пошли не тем путем. Стаханов предлагал им работать, не думая о себе, а они, наоборот, думали только о себе, мечтая не столько о трудовых подвигах, сколько о славе. Слава, однако, как известно, особа не щедрая, облагодетельствовавши одного, обходит затем стороной всех подряд, и последователи Стаханова, не получивши его славы, отказались и от трудовых подвигов. И хотя они назывались стахановцами, "х" в их прозвании на самом деле звучала как "к", и в чем они преуспевали год от году все больше и больше – так в употреблении традиционного русского напитка крепостью 40 градусов. В этом деле, если бы сошлись за одним столом, они легко заткнули бы за пояс и самого Стаханова, и Микулу Селяниновича, и тем более Геракла. В результате вместо повышения производительности труда Россия получила высокую травматичность на производстве, а вместо увеличения национального валового продукта на душу населения – его уменьшение.
Некоторые мистически настроенные СМИ утверждают, что причиной происшедшему – истинная фамилия Стаханова. Которая в действительности и в самом деле была Стаканов. И которую ему в приказном порядке изменили на более благозвучную. Изменить изменили, а сущность, хранимая в ней, осталась. И вот последователи Стаханова, увидевши, что его славы и благ жизни им не добыть, стали в соответствии с мистикой имени невоздержанно прикладываться к стакану.
Из чего вытекает, что Стаханов был избран во вдохновители нации или глубоко ошибочно, или тут – действия "врагов народа", прекрасно знавших, что они делают. Последнее представляется не чем иным, как гнусной отрыжкой сталинской эпохи, и следовательно, должно признать, что мы имеем дело с обыкновенной ошибкой. Был бы Стаханов в натуре Богачев, или Миллионов, или, скажем, Алмазов, то и были бы мы сейчас богаты, сплошь миллионеры и все с ног до головы в бриллиантах – как Америке даже и не снилось.
А те СМИ, которые утверждают, что Стаханов в одиночку не мог нарубить за рабочую смену столько уголька, достойны самого сурового осуждения. Что же мы, без своего Геракла, без современного Микулы Селяниновича должны были жить? Без героев нельзя. Как это без примера и путеводной звезды!
Сокровеннейшее
Если Бог создал меня по образцу своему и подобию, почему я совершенно не чувствую себя богом?
Более того, очень я себе не нравлюсь. Прямо-таки до ненависти.
Смущаюсь догадкой: что если Он создал меня от ненависти к себе? Не в силах выносить ее в одиночку?
Прекрасная же картина мироздания тогда вырисовывается!
Разное
Человек, согласно науке, на 86 процентов состоит из воды. По другим источникам, на 85 процентов. Что, однако, разница не большая.
И вот учителями жизни предлагается нам быть твердыми, как сталь, и крепкими, как камень.
Интересно, как человеку это может удаться, состоя из воды на столько процентов?
Одно из двух: или заблуждаются в своих воззрениях учителя жизни, или ошибаются ученые.
Думаю, впрочем, ошибаются ученые. Когда нужда подпирает, я и потверже стали и покрепче камня бываю.
К вопросу о свободной продаже земли
Толстой говорил, что земля Божья и продавать ее – грех.
Коммунисты заявляют, что земля принадлежит народу и продавать ее в частные руки – позор.
Либералы полагают, что земля ничья и, чтобы на ней был порядок, нужно передать ее именно в частные руки – дабы у нее появился хоть какой-нибудь хозяин.
Несомненно, что в первой части этих трех утверждений прав Толстой: земля – Божье создание и если кому может принадлежать, то только Ему.
Но тогда и плоды, взращенные ею, тоже Его. А мы их продаем. Даже те, что вольно растут в лесу, и всего нашего труда – побродить между деревьями, насобирать лукошко или ведро.
Получается, продавать землю – не грех. Тут Лев Николаевич уже несомненно не прав.
Вопрос в том, в чье владение ее продавать.
Если ее продавать народу, чтобы она принадлежала ему, как то угодно коммунистам, то должно сначала определиться, кого мы подразумеваем под оным и не подпадут ли под это понятие только члены одноименной партии, причем исключительно из ее руководящей части.
Если же продавать землю в частные руки, возникает опасность, что частных рук, способных к такой покупке, окажется слишком мало, – и в результате возникнет слишком много обделенных. А это уже чревато для общества самыми неблагоприятными последствиями.
Таким образом получаем окончательный ответ: продавать землю – отнюдь не грех, грех – торговать ею. Как ни старайся быть праведным, обязательно согрешишь.
Найти бы вот такого отъявленного мерзавца, которого никакой ад не страшит, – и пусть себе торгует российской пашней и недрами. Что не так – пусть потом горит в аду.
Единственная проблема – где на нашей святой Руси найти такого мерзавца. Нет такого! Вот оттого-то и говорят, что вопрос о земле в России не имеет решения.
К вопросу о трудовом кодексе
К вопросу о продаже земли тесно примыкает вопрос о трудовом кодексе.
Известно, что раньше у нас был социалистический кодекс, который, как опять же известно, никак не подходит для нашего капиталистического сегодня. Капиталисту, может быть, без кодекса и хорошо, но вот о государстве и наемном работнике этого никак не скажешь. Капиталист недоплачивает наемному работнику за труд – внакладе и наемный работник, и государство, которое недополучает с наемного работника налогов. Капиталист заставляет наемного работника трудиться сверх сил, – наемный работник теряет здоровье и, как следствие, трудоспособность, государство, в свою очередь, теряет раньше времени налогоплательщика.
Иначе говоря, вопрос о трудовом кодексе – коренной вопрос процветания государства и благополучия подавляющей части его народонаселения.
Проблема, однако, в том, что, заботясь о благе государства и подавляющей части народонаселения, нельзя забывать о благе капиталиста. Капиталист побуждаем к действию жаждой денег, и если его лишить возможности всласть утолять ее, он завянет и захиреет подобно садовому цветку без полива, и государство опять-таки потеряет налогоплательщика, причем крупного, а наемный работник – работодателя и все прочее, что из этого вытекает.
Казалось бы, разумно найти золотую середину и танцевать от нее, чтобы государство процветало, народонаселение благополучествовало, а капиталист чувствовал себя, как садовый цветок при добротном поливе.
Сложность заключается в определении местоположения золотой середины. Государство считает, что золотая середина – это когда собранных налогов хватает не только на персональные машины и бесплатные дачи для его чиновников, но и машины и дачи для их родственников. Народонаселение, жаждущее заработать на благополучную жизнь сдачей в наем своих рук, думает, что золотая середина – это когда зарплаты хватает не только на хлеб с кипятком, но и на чайную заварку. Капиталист же непоколебимо убежден в том, что золотая середина – это когда он утоляет свою жажду, не делясь ни с кем, а кто его к тому принуждает – его смертельный враг.
К сожалению, координаты золотой середины, обнаруженные странами, которые блуждали на капиталистическом пути ощутимо дольше, чем мы, совершенно не подходят для нашей специфики. У них полагают, что у чиновника не должно быть персональной машины и государственной дачи, наемный же работник, который на свою зарплату не может купить себе личную автомашину, несомненно просаживает полученные деньги в азартные игры и заслуживает – от греха подальше! – скорейшего увольнения, а что до капиталиста, если он не делится, то и с ним никто не станет делиться заказами, – и он пойдет по миру.
Все это, безусловно, странно и для нас неприемлемо. Что это за чиновник без персональной машины и дачи? Что это за пролетариат, у которого есть что-то еще, кроме своих цепей? И наконец, что это за капиталист, который не только сам утоляет жажду, но и дает утолять ее другим?
Имею предположение, что местоположение нашей золотой середины в вопросе трудового законодательства – такая же великая загадка, как и наша национальная душа. А если точнее, намертво связана с нею. И вот когда разгадаем загадку русской души, тогда и примем КЗОТ, который удовлетворит всем цивилизованным требованиям. Тогда и начнем процветать, благополучествовать и охотно делиться.
Так что лучше, чем сидеть-потеть над законами, от которых все равно никакого проку, рекомендовал бы нашим депутатам заняться загадкой русской души. Уж во всех смыслах пора бы ее разгадать. А то сколько теряем от такой неизвестности!
О проституции
Помню, когда был молодым человеком, полагал, что проституция – благо. Главное, чтоб у тебя были деньги, а у нее – регулярный медосмотр.
Теперь, поживши, смотрю на проституцию с отвращением. Что за гадкая вещь!
Интересно, что причиной подобному изменению взглядов?
Видимо, помудрел.
О нашем правительстве
Ничего хорошего о нашем правительстве не скажешь.
Ничего плохого говорить о нем не хочется. Сколько можно повторять одно и то же!
Ничего не говорить, однако, тоже не получается. Разве промолчишь, когда тебя бьет током? Непременно выматеришься.
Вот так наше правительство каждым своим новым решением активно способствует понижению культурного уровня населения.
Из дневника
Сегодня вечером долго смотрел на звездное небо. Очень пожалел, что плохо знаю созвездия. Нашел Большую медведицу, а Малую уже с трудом.
Еще пожалел, что не я написал вот это:
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
До чего Ломоносов гениальный человек был. Даже в стихотворстве!
Вдохновившись, вернулся домой и сочинил четверостишие:
Ночное небо – будто бездна.
В нем звезд – безмерное число.
Глядеть на небо мне полезно –
Я ощущаю ремесло.
В смысле, ощущаю свое занятие сочинением стихов полезным и нужным обществу делом. Ощущаю себя полезным и нужным обществу его членом.
Спустя час перечитал написанное. Что! Ничуть не хуже, чем у Ломоносова. Даже, может быть, и посильнее.
Одно, как всегда, отравляет радость: критики, конечно же, не сумеют оценить по достоинству, а то еще, хуже того, и вообще промолчат. Говорил и не устану говорить: нет никого хуже критиков. Даже правительство лучше их.
Остается утешаться тем, что и Ломоносов при жизни, при всей своей гениальности, был недооценен. Хотя, разумеется, тотчас вспоминается Державин, осыпанный звездами с бриллиантами.
Эх, пожалеешь лишний раз, что не очень хорошо знаешь звездное небо. А то бы написал стихотворение, где каждого критика лестно сравнил с каким-нибудь созвездием. Наверняка не смогли бы обойти такие строки благосклонным вниманием!
Ну, и еще раз о выдающихся людях мировой цивилизации
Эйнштейн
Эйнштейн жил совсем недавно, и его можно не обинуясь назвать нашим современником. В мире еще сохранилось немало людей, которые жали ему руку, здоровались с ним, а некоторые даже спорили с ним и ругались, и наверняка есть какой-нибудь тип, который наступил ему на ногу и не извинился.
Эйнштейн перевернул все наше представление о мироздании. Он показал, что время – вещь относительная, масса тела – тоже не постоянна, постоянна же только скорость света: 300 тысяч километров в секунду, не больше и не меньше.
Эйнштейн был евреем и убежал от преследования гитлеровского режима в Америку. Были предложения убежать ему от преследования гитлеровского режима в Советский Союз, но он отказался.
О чем остается только пожалеть. В Америке он занимался единой теорией поля, но не сделал больше никаких новых открытий. А у нас, при своей гениальности, точно что-нибудь бы открыл. В Америке за ним как ученым и человеком никто не наблюдал, а у нас он, можно со всею определенностью сказать, без надзора бы не остался. У нас под надзором Лаврентия Павловича и не такие гениальные ученые открытия совершали. Лаврентий Павлович, надо ему отдать должное, при всех своих человеческих недостатках был очень талантливым надзирателем и администратором. Посадил бы Эйнштейна в какую-нибудь "шарашку", четыре стены кругом с утра до вечера, что там еще делать, как не изобретать? Палач палач был, а в своем роде тоже не без гениальности человек.
И вот два таких гениальных человека разошлись. Как тут об этом не пожалеть. Жили бы теперь с единой теорией поля, и приоритет в этом деле был бы у нас.
А так и у нас приоритета нет, и мировая наука единой теории поля до сих пор не создала.
Вот что значило ошибочное решение Эйнштейна поехать на запад, а не на восток.
Ну уж и еще раз о выдающихся людях Отечества
Сантехник Вася
Сантехник Вася родился вместе с советской властью. Можно даже сказать, что она родила его. Другими словами, была его матерью. Но ни она не заметила рождения Васи, ни он не задумался, кому обязан своим появлением на свет.
Сначала Вася был маленький и всего боялся. Боялся хозяина, к которому пришел ликвидировать засор в унитазе и менять прокладку в кране, боялся напортачить в работе и сделать ее плохо, так что потом что-нибудь прорвет, кого-нибудь зальет, а где-нибудь, наоборот, не выжмешь из крана и капли воды, как ни старайся. Особенно Вася боялся власти. Она казалась ему дамой строгой, суровой и решительной на расправу.
Она и вправду была такой. Если кто становился ей не по нраву, расправлялась с ним без всяких рефлексий. Кто бы то ни был: дворянского ли сословия, духовного ли, крестьянского…
Но к Васе власть была весьма снисходительна. Может быть, подсознательно она чувствовала в нем родное дитя. Во всяком случае, не ставила его ни за что ни про что к стенке, не ссылала в Сибирь, а уж о том, чтобы посадить на пароход и отправить в европы – о таком в отношении Васи она и помыслить не могла.
Правда, первое время власть держала в строгости и его – почему Вася ее и боялся, – но то была строгость любви, и, спустя некоторую пору, выросши и войдя в возраст зрелости, Вася это понял. А поняв, как обычно и случается с любимыми детьми, охамел. Приходя к хозяину в дом поменять потекшую муфту, стал орать на него и обещать устроить настоящий потоп, если хозяин срочным образом не разрешит его финансовые проблемы. Если хозяин оказывался не в силах разрешить Васины финансовые проблемы, Вася, не рефлексируя, исполнял обещанное. Хозяин пробовал жаловаться власти на Васю, но власть в ответ на жалобу делала такое суровое лицо, что хозяин понимал: лучше забрать жалобу обратно – и остаться живым.
С годами Вася распустился феноменально. Он начал покрикивать и на власть, а там и орать на нее, и если она делала что-то неугодное ему, грозил устроить потоп и ей самой. Несмотря на то, что она власть.
Со страху перед потопом, который грозил устроить Вася, власть перестала считать себя советской и объявила, что теперь она народная.
Камуфляж, однако, не удался. Вася мигом раскусил обман – и устроил власти такую жизнь, что она предпочла держаться от Васи как можно дальше, оставив его и хозяина квартиры, в которую он пришел, выяснять отношения без своего посредства. Чего Вася и хотел.
За годы, прошедшие с той поры, как власть оставила Васю в покое, он еще больше помогутнел, налился силой и такой уверенностью в себе, что если бы художник Васнецов жил в наши дни, точно написал бы своих богатырей с него. И Святогора, и Илью Муромца, и Алешу Поповича – всех. Но и без этого Вася сделался уже героем фольклора: о нем складывают частушки и анекдоты, былины и героические песни, сочиняют волшебные истории. Без него будут уже неполны самые святые наши отеческие предания.
В народе существует поверье, что сантехник Вася – это жизненное воплощение сказочного Кощея бессмертного. Только в отличие от Кощея, который на поверку оказался смертен – нужно было лишь добраться до сундука на дубу, выпустить утку, убить ее, достать яйцо, раскокать, а напоследок обломить кончик иглы, хранящей душу Кощея, – сантехник Вася бессмертен по-настоящему. Потому как уж чего-чего, а души у него нет.