Роман об Александре Невском - талантливом полководце, дипломате, выдающемся государственном деятеле Древней Руси.
Его ратная деятельность пришлась на тяжелую для Руси пору монгольские орды опустошили страну, с запада угрожало нашествие германских, скандинавских и литовских феодалов. В этих условиях Александр Невский вел сложную политическую борьбу, целью которой было сохранение независимости русского народа.
Для массового читателя.
Содержание:
Александр Невский и его время 1
Часть первая 3
Часть вторая 38
Часть третья 68
Часть четвертая 105
Эпилог 141
Краткий словарь малоупотребительных слов, встречающихся в тексте 144
Примечания 145
Анатолий Субботин
За землю Русскую
Александр Невский и его время
История человечества знает несколько опустошительных варварских нашествий, которые остались в памяти народов как время тяжелейших испытаний народных масс, разорения, неисчислимых жертв, насилия и кровавых бесчинств завоевателей, гибели памятников культуры. Для народов Западной Европы такое нашествие азиатских кочевников-гуннов, случившееся в пятом столетии, буквально сокрушило тогдашнюю европейскую цивилизацию. Не случайно имя вождя гуннов - Аттилы - стало символом бессмысленных разрушений и жестокостей.
Значительно меньше помнит Западная Европа о другом разрушительном нашествии - монголо-татарских завоевателей под предводительством хана Батыя, внука основателя Монгольской империи Чингисхана, которое имело место в середине тринадцатого столетия. А ведь оно соизмеримо по своим масштабам и последствиям с первым нашествием. Но план завоевателей "дойти до моря Франков" (Атлантического океана), создать мировую империю так и остался нереализованным, ибо нашествие споткнулось на "русском пороге" и только краем затронуло Центральную и Южную Европу.
Героическая борьба русского народа и других народов нашей страны - вот что спасло европейскую цивилизацию от разгрома, сорвало бредовые планы монголо-татарских завоевателей о создании "мировой империи". И именно это сегодня убедительно доказывают добросовестные историки и писатели, вопреки широкой кампании фальсификаторов исторического прошлого нашего Отечества. Именно это - в центре внимания романа А. А. Субботина "За землю Русскую". Такой акцент - важнейшая ценность романа.
Еще А. С. Пушкин с гениальной прозорливостью оценил всемирно-историческое значение борьбы Руси против завоевателей: "России, - писал он, - определено было высокое предназначение: ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной Россией" .
Спустя годы, великий русский революционер-демократ Н. Г. Чернышевский подчеркивал, какой тяжкой ценой оплатил русский народ спасение европейской цивилизации: "…Нет, не завоевателями и грабителями выступают в истории политической русские… а спасителями - спасителями от ига… которое сдержали они на мощной вые своей, не допустив его до Европы, быв стеной ей, правда, подвергавшеюся всем выстрелам, стеною, которую вполовину было разбили враги…" . И это было действительно так.
Во время зимнего нашествия 1237–1238 гг. большая часть северо-восточной Руси была опустошена, остались "невоеванными" ордынцами только северо-западные и северные области. Везде, где проходили полчища хана Батыя, на месте цветущих городов оставались развалины, жители их погибали или уводились завоевателями в плен. "Множество мертвых лежаша, и град разорен, земля пуста", "люди избиша от старца до сущего младенца", "все изобнажено и поругано бедною и нужною смертию", "только дым и земля и пепел" - так писали летописцы о страшном "Батыевом погроме". Их свидетельства целиком подтверждаются археологическими раскопками. Развалины жилищ, следы массовых пожарищ, останки горожан, порубленных саблями или пронзенных стрелами, остатки имущества под рухнувшими крышами - вот какую картину дают археологические исследования в Рязани, Владимире, Муроме, Чернигове и других русских городах. Только во время февральских походов 1238 г. ордынцы "взяша городов 14, опрочь свобод и погостов, во один месяц" . Не меньше пострадали от "Батыева погрома" и сельские местности. "Несть сел целых", "несть места, ни вси, ни сел тацех редко, идеже не воеваша на Суждальской земли", "все пусто сотвориша", "волости, села и погосты, монастыри пограбиша", "положиша всю землю пусту" - так говорит летопись об ордынском разорении. В полевых сражениях с ордынским войском и при обороне городов тяжкие потери понесло русское войско. Нарушилось государственное управление. Многие князья, в том числе и великий владимирский князь Юрий Всеволодович, погибли. Страна была разорена, население пряталось по лесам, уходило от ордынской опасности за Волгу.
Новому великому князю Ярославу Всеволодовичу, отцу Александра Невского, многое пришлось делать заново: налаживать государственный порядок, создавать войско, возвращать на старые места разбежавшееся население, строить крепости, поднимать хозяйство. По словам летописца, "Ярослав обнови землю Суждальскую, и церкви очисти от трупия мертвых, и кости их сохранив, и пришелцы утеши, и люди многи собра". В свои удельные столицы возвращались уцелевшие во время нашествия князья (по свидетельству летописцев, их осталось в живых только пятнадцать): братья великого князя Святослав и Иван - в Суздаль и Стародуб, Борис и Глеб Васильковичи - в Ростов и Белоозеро, сын великого князя Александр остался в Великом Новгороде. Постепенно налаживалась нормальная жизнь: созидательные силы народа не были сломлены нашествием. Способствовало этому то, что завоеватели на время оставили северо-восточную Русь в покое. По словам летописца, "бысть то лето все тихо и смирно от татар".
Но передышка была кратковременной. Автор романа "За землю Русскую" А. А. Субботин не во всем был точен, когда утверждал, что после похода на северо-восточную Русь "орды Батыя отошли за Волгу". Летом 1238 г. они кочевали в половецких степях, в непосредственной близости от русских рубежей. Здесь они продолжали войну с половцами и народами Северного Кавказа, а в 1239 г. возобновили нападения на русские земли. По свидетельству летописца, "на зиму татарове взяша Мордовскую землю и Муром пожгли, и по Клязьме воеваша, и град Гороховец пожгоша, а сами идоша в станы своя". Тогда же "приходиша Батыеви татарове в Рязань и поплениша ю всю". Комментируя эти события, летописец замечает:
"Тогда же бе пополох зол по всей земли и сами не ведяху, и где хто бежит".
Смятение в северо-восточной Руси было вполне понятным: неожиданное появление ордынцев на реке Клязьме, под Муромом и Рязанью можно было расценить как начало нового нашествия, "тишина" оказалась призрачной.
Осенью 1239 г. ордынцы напали на Чернигов, осадили его "в силе тяжце". Защитники города оказали упорное сопротивление, "со града метаху на татар камение с стен, а камение якоже можаху четыре человеки силнии подъяти". 18 октября 1239 г. Чернигов пал и подвергся страшному опустошению. По наблюдениям академика Б. А. Рыбакова, город долго не мог оправиться от этого разорения и в прежних, домонгольских границах восстановился только в XVIII в. Это было еще одним предупреждением об опасности, к тому же конные "тумены" Батыя не ограничились уничтожением Чернигова, а огнем и мечом прошли восточнее, по Десне, Сейму, верховьям Северского Донца, разрушили Путивль, Глухов, Рыльск и другие города. Даже в 1240 г. было еще не ясно, куда нацеливает свой удар хан Батый. Зимой большая ордынская рать во главе с Менгу-ханом подошла к Днепру против Киева, потребовала сдачи города, но, получив отказ киевлян, отошла обратно.
Таким образом, и после "Батыева погрома" зимой 1237/38 г. на южных рубежах северо-восточной Руси сохранялась обстановка постоянной военной тревоги, ожидания нового вторжения, для отражения которого великий князь Ярослав Всеволодович должен был держать под рукой значительные военные силы, точнее, все силы, которые удалось собрать.
В этой обстановке особую значимость приобретает государственная и военная деятельность молодого новгородского князя Александра Ярославича, героя романа А. А. Субботина "За землю Русскую". Фактически оборона северо-западных рубежей Руси во многом зависела от его решительности, военного таланта, личной доблести.
А опасность, угрожавшая северо-западным рубежам Руси, была тогда очень большой. Воспользовавшись ослаблением Руси после "Батыева погрома", активизировали свои враждебные действия западные соседи. Участились набеги литовских феодалов. В 1239 г. литовцы даже сделали попытку захватить древний русский город Смоленск, но были отбиты великокняжескими полками. "Летописец Великого княжества Литовского" даже не скрывает прямой связи между ослаблением Руси и литовскими нападениями: "В тот час доведался князь великии Монтивил Жомоитскии, иж Русская земля спустела, и князи Русский разогнаны, и он, давши войско сыну своему Скирмонту, послал его воевать русские земли".
Но особенно опасным было возобновившееся наступление рыцарей-крестоносцев. Папской курией в это тяжелое для Руси время планировался новый крестовый поход; к этому походу предполагалось привлечь и Швецию. Еще в 1237 г. специальное папское послание - булла - подстрекало шведских правителей против новгородцев: "Яростью этих язычников владычество шведское ниспровергается, отчего легко может наступить совершенное падение христианства, если не будет прибегнуто к помощи бога и апостолического престола!" Папский легат Вильгельм ездил по Ливонии, Швеции и Дании, договариваясь о совместном выступлении против "неверных". И у него основным доводом в пользу похода было ослабление Руси после ордынского нашествия…
Первыми выступили шведы, которые летом 1240 г. неожиданно вошли на кораблях в реку Неву. Здесь, на невском берегу, и произошла 15 июля 1240 г. битва, навеки прославившая молодого новгородского князя Александра Ярославича. Этому событию посвящено много ярких, патриотических эпизодов романа А. А. Субботина и - заслуженно. Воссоздание этой героической страницы русской военной истории - несомненная удача автора. В то же время, нисколько не умаляя исторической ценности романа, хотелось бы сделать некоторые дополнения и уточнения, которые помогут читателю лучше представить Невскую битву. Ведь роман написан А. А. Субботиным много лет назад, теперь же историческая наука располагает некоторыми новыми фактами и исследованиями. В частности, интересна в этом отношении книга И. П. Шаскольского "Борьбы Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII–XIII вв." (Л., 1978).
Сейчас уже более менее точно известна численность шведского войска - 5000 человек, а также количество кораблей, вошедших в Неву. Если учесть, что шведский военный корабль - шнека - вмещал примерно 50 человек, то всего кораблей должно было быть не менее сотни.
Можно также добавить кое-какие подробности, характеризующие военное искусство молодого Александра. План боя был разработан им с учетом реальной обстановки: часть шведского войска (рыцари) ночевала в шатрах на берегу, остальные - на кораблях. Александр Ярославич задумал комбинированный удар: конными дружинами - на рыцарский лагерь, пешая новгородская рать - вдоль берега, чтобы отрезать корабли от места битвы. План этот, как известно, полностью удался и принес блестящую победу.
Князь Александр Ярославич после этой славной победы стал называться Невским. О его подвигах написано специальное "Житие", которое вошло во многие русские летописи. Его имя бережно сохраняется в памяти народной. Даже спустя четыре с половиной столетия, когда Петр I впервые был на берегах Невы, местные жители с гордостью показывали ему место, где, по преданию, произошла знаменитая битва.
Почему же Невская битва 1240 г. произвела такое огромное впечатление на современников и сохранилась в памяти потомков?
В ответе на этот вопрос - ключ к пониманию образа Александра Невского, его места в отечественной истории.
Советский историк И. У. Будовниц отвечает на этот вопрос так: "В момент всеобщей подавленности и смятения русский народ увидел в победах Александра Невского отсвет былой славы и предзнаменование своего будущего освобождения от тяжкого ига. Житие, прославлявшее военные подвиги Александра Невского и его храбрых сподвижников, тем самым вселяло в русских людей бодрость и веру в свои силы".
К этому объяснению можно еще добавить следующее: в молодом новгородском князе народ увидел образ воителя за землю Русскую, образ светлый и героический. Ведь Александр Невский был молод, очень молод - ему исполнилось всего двадцать лет!
А впереди у молодого князя были новые испытания - широкое наступление немецких и датских рыцарей-крестоносцев. Немецкие рыцари из ливонских городов, датские рыцари из Ревеля стягивались к новгородским рубежам, возглавлял объединенное войско вице-магистр Ливонского ордена Андреас фон Вельвен, опытный военачальник. Пал Изборск, пограничная крепость Псковской земли. Опустошена примыкавшая к финскому заливу "Водская пятина" Великого Новгорода, взята крепость Копорье, рыцарские разъезды появлялись всего в тридцати верстах от Новгорода - "северной столицы" Руси. Бояре-изменники сдали немцам Псков. Приближалась решительная схватка с крестоносцами.
Обо всем этом интересно рассказывается в романе А. А. Субботина "За землю Русскую" Завершается роман впечатляющей картиной Ледового побоища 1242 г., похоронившего планы папской курии завоевать западно-русские земли. Да, Русь ослабла после "Батыева погрома", но не обессилела, у нее хватило мощи дать сокрушительный отпор завоевателям!
"Вдали, над озером, ярко-ярко пылал закат. В наступивших сумерках, на холме, у опушки леса, освещенный алым пламенем зари, золотился над полем победный стяг войска русского…" Этими поэтичными, глубоко оптимистичными словами заканчивает автор свой рассказ о победе на Чудском озере.
Нет, думаю, нужды останавливаться специально на некоторых неточностях, невольно допущенных автором в описании Ледового побоища, ведь скупые летописные записи допускают двойственное истолкование отдельных эпизодов. Главное сказано А. А. Субботиным правильно. Но, видимо, надо привести современные доводы военных историков о том, какой вклад внесла битва и, следовательно, предводитель русского войска Александр Невский в развитие русского военного искусства: ведь многое было совершено им впервые.
Превосходно были использованы молодым полководцем условия местности: высокий берег, к которому был прислонен русский пехотный строй, не позволил рыцарям развить успех после прорыва центра.
Общий стратегический резерв - "крылья" дружинной конницы были введены в решительный момент боя, когда уже иссякал наступательный порыв рыцарской свиньи.
Организовано было общее преследование разбитого неприятеля - раньше воеводы после победы долго оставались на месте, приводя войско в порядок; "стояли на костях", как писали летописцы.
Окружение рыцарского войска было единственным случаем для средневековья; этот сложнейший маневр требовал умелого руководства боем и решительности.
Не имел аналогов в военном искусстве того времени и разгром тяжелой рыцарской конницы в полевом сражении войском, состоявшим в основном из пехоты. Да и потери рыцарей были невероятными для "рыцарских войн"- до 500 знатных "мужей"; на Западе они исчислялись обычно немногими десятками, а в битве между англичанами и французами при Брюмеле, весьма известной военным историкам, было убито… всего 3 рыцаря!
Думается, эти наблюдения помогут читателям яснее представить ход Ледового побоища, оценить военное искусство Александра Ярославича Невского. Недаром Карл Маркс в своих "Хронологических выписках" оценил это сражение как событие огромного исторического значения: "Александр Невский выступает против немецких рыцарей, разбивает их на льду Чудского озера, так что прохвосты… были окончательно отброшены от русской границы".
Так обстоит дело с "военной линией" романа А. А. Субботина.
В целом правильно определяет автор романа и основную политическую линию Александра Невского: поддержание мирных отношений с Ордой ради обороны северо-западных рубежей Руси от крестоносной агрессии. Такая точка зрения согласуется с оценкой известного советского историка В. Т. Пашуто, высказанной им незадолго до первого издания романа А. А. Субботина, и в общем виде не вызывает возражений. В. Т. Пашуто писал, что Александр Невский старался "прежде всего поддерживать мирные отношения с ханами Золотой Орды (для борьбы с ней разоренная Русь еще не имела необходимых сил), предотвращать новые монгольские нашествия, объединяя при этом все русские земли, которые можно было объединить, и оказывать решительный вооруженный отпор крестоносным захватчикам".
Нельзя не отметить, что автор романа явно опережает события: в описываемое время (конец 30 - начало 40-х годов XIII в.), у Александра Невского не могло быть ни общерусской политической линии, ни реальных возможностей ее проводить. Стремление автора романа уже в то время представить юного новгородского князя государственным деятелем общерусского масштаба приводит к историческим неточностям, которые читатель должен учесть.