Руки женщины двигались плавно, быстро и слаженно. Казалось, будто они гладят каждую вещь, до которой дотрагиваются. Создавалось впечатление, что у неё отрепетировано не только каждое движение, но и вся партитура стряпни. В то же время Степанида с таким участием общалась с девушкой, что было бы смешно предложить ей оставить стряпню ради беседы.
–
А кто твий чоловик?
–
Мой человек? – Ольга растерялась. – Не знаю!..
–
А-а! Так ты ще нэ в шлюби?!
–
Что?..
–
Ну, ты не одружена!
–
Нет, я дружу! У меня много друзей. Это очень хорошие люди, – подумав, что её могут принять за нелюдимую, испуганно стала оправдываться Ольга. – Мой хороший друг
Стасик, моя соседка Роза – это близкие друзья. Есть одноклассники, однокурсники, есть ребята из бардовского клуба.
–
Нет! – хозяйка поняла, наконец, причину замешательства гостьи. – Я спросила: ты замужем? Теперь понятно – не замужем.
–
Как, оказывается, трудно понимать украинский язык! Я так хорошо знаю русский! Думала, что мне будет легко понимать украинский. А теперь вижу, что нужно составить словарь: чоловик – муж? – Степанида кивнула. – А как будет жена? Женщина?
–
Ни – дружына!
–
Дружина – это войско, отряд.
–
Нет! Войско – це вийсько. А дружына – цэ бильш до чоловика – це дружына, едына одружена. Едына плоть з чо– ловиком.
– Значит, если мужчина без жены – он не человек. А если женщина без мужа – она кто? – Ольга так увлеклась лингвистической игрой, а её хозяйка так ей подыгрывала, что создавалось впечатление, будто две студентки заняты решением очередной задачки.
–
Нет! Человек есть человек. Мужчина – он тоже человек. И женщина – человек. Но друг без дружки воны … нэ справжни.
–
А что такое – нэ справжни?
–
Ну, это – не настоящие! Нэ хвилюйся, – будешь одружена!
–
Чего бы мне хвы-лю-ва-ты-ся? – выговорила журналистка сложное слово, не спрашивая его значения. – Я правильно сказала? – Степанида как-то по-детски закивала. – Во, а колы так, то чего мне хвылюватыся? Я плод созревший! Хочешь – забирай!
Женщины шутили и смеялись. Не прошло и получаса, а Ольга со Степанидой уже вместе лепили вареники, убирали и мыли посуду, накрывали на стол. К обеду Ольга уже знала с десяток слов и даже приобрела лёгкий украинский акцент.
Оле очень хотелось поближе познакомиться с отцом Василия, и тот не заставил себя долго ждать. Ко времени, к обеду, подъехал на тракторе моложавый мужик с задиристым чубом первого парня на селе. Умылся, зашёл в хату, поздоровался и сел за стол.
–
Присаживайся и ты, гостья дорогая! Пообедаем, чем
Бог послал. А моя жинка так вкусно готовит, что даже сытый не удержится от угощения.
–
А я только того и жду, когда меня угощать начнут, – решила подыграть Оля.
–
О! Вот это правильно! А то тут девчата заглядывают, так с ними ни поговорить, ни покушать. Станут, как деревянные. Головки понурят. Слова не вытащишь.
–
Это они потому, что у Вас в хате жених.
–
Соображаешь! Молодец! – тут он насупил брови. – А! Так ты себя так вольготно ведёшь, потому что не считаешь нашего Василя достойным для тебя женихом?
–
Наоборот. Я так себя веду, чтобы другим девчатам ходить сюда стало неповадно. Ведь я Вам такая больше нравлюсь?
–
Это правильно! Я Василю накажу, чтобы он тебя выбрал.
–
Да! – серьёзным тоном заявила Степанида. – У нас в доме отец – голова. Всё делает так, как сын скажет.
–
Вот откуда у женщин это ехидство? – бросив игривый взгляд на жену, удивился Степан. – Что ни слово, – то с двойным дном.
–
А это, чтобы трудно было понять, чего женщинам надо, – Оля решилась играть до конца. – А то, если мы Вам прямо скажем, – вы нас начнёте неправильно понимать. А так… мы ничего такого не говорили. И нечего нас за руки хватать. Ишь! Мужики бессовестные! Нас, недотрог, трогать вздумали!
–
Нет! – развеселился Степан. – Это же надо! Меня переговорила. Оцэ так дивчына! Ни дай, Бог, в своей хате таку невесточку. Молчать придётся. Беда!
Так они весело пообедали, и Степан уехал. А женщины продолжили хозяйничать. Им не было скучно.
Вечером Ольга со Степанидой сидели во дворе у стола под яблоней и занимались обычным бабьим делом – сплетничали. В устах Степаниды сплетни выглядели, как весёлые рассказы о детских шалостях. Не услышав ни одного кого-нибудь порицающего слова, Ольга получила полное представление обо всех новостях деревни.
Уже солнышко зашло за крыши домов, когда приехал Василь. Он поставил велосипед во дворе у крыльца, снял с заднего сиденья мешок с травами, отнёс его в свою комна
ту и вновь появился на крыльце. За это время Степанида с Ольгой принесли для Василя вареники, закуски, салатики, а себе сладкое к чаю.
Ольга смотрела на них и не могла насмотреться: мать и сын глядели на мир одинаковым, спокойным и всепроникающим взглядом. В этом взгляде была воля, умиротворённость до уровня отрешенности и добро.
Перед сном Ольга прослушала свои записи, сделала несколько заметок в блокнот и поняла, что материала набралось намного больше, чем требуется для одной информационной статьи, ради которой её сюда послали.
–
Всё бы хорошо, да вот информашки и не получится. Проблемная статья, – пожалуйста, памфлет – целых три, фельетон, – как нечего делать. Завтра поговорю с Василём. Узнаю, как он всё это понимает, и назад.
С этими мыслями корреспондент заснула сном труженика, исполнившего свой долг.
ДРУЗЬЯ-КОМПАНЬОНЫ
На репетицию КВН пришли всего трое. Вадим сам явился сюда по привычке. Какая-то кошка пробежала по его интересам. После сдачи диплома всё стало серым и не вызывало присущего ему "энтузязизма". Но этот самый "энтузязизм" перекочевал от него к его дражайшей супруге.
–
Вадь, а Вадь, – Роза старалась пробудить, раскачать его энергию. – Ну, давай, пожалуйста, повторим наш номер с чечёткой.
–
Подожди, сейчас придут остальные – начнём репетировать.
–
Сядь, Розочка, – подал голос развалившийся на крышке рояля Кроха. – Не буди вулкан, извергнется – мало не покажется.
Этот Кроха был парнем шустрым. Нет, он не ёрзал, не вертелся волчком, но всегда был, как говорится, "в нужное время в нужном месте" и, что самое ценное, с нужным словом. Он мог долго быть незаметным, а в итоге оказывался в центре событий. Они с Вадимом не то чтобы дружили, – скорее, соперничали. И на курсе, и здесь, в КВНе, оба считались лидерами. Только Вадим был коронованным, а Кроха – необходимым.
-
Кроха! – позвал Вадим. – Ты в "Монополию" играешь?
–
Угу, – отозвался тот.
–
Хочешь, продам тебе преуспевающий бизнес?
–
А чем платить?
–
Дружбой.
–
Давай. Сколько взвесить?
–
Чего?
–
Дружбы.
–
Да так, на ближайшие пару лет.
–
Согласен. Грузи.
–
Я серьёзно.
–
И я.
–
Понимаешь, я тут, сдуру, кооператив открыл. Классный. Можно заниматься всем, что не запрещено. Сегодня и печать изготовил. Завтра пойду счёт открывать. А на фига мне это, пока ума не приложу.
–
А он может заниматься международной торговлей?
–
Кооператив? Конечно. Даже защитными средствами обороны. Я же говорю – всем, что не запрещено законом.
–
Так, значит, и оружием торговать можно?
–
Только оборонительным.
–
Угу. Ракетами среднего радиуса действия для защиты склада от ночных грабителей. Я понимаю.
–
Слушай. У тебя роликовые коньки есть?
–
Где-то валяются.
–
Вот. И у меня есть, и у Розы. А перед нашим домом – хорошо асфальтированная площадка. По ней никто не ходит, потому что она далеко и от дома, и от дороги. Как раз посередине. А рядом проходят аллеи. На этих аллеях скамейки, тень от деревьев. А площадка пустая. Да ещё и огороженная. Хорошо бы на ней платный каток устроить. Коньки будем напрокат давать. Малышей и увальней учить кататься. Зимой каток зальём. А?
–
Нужно ещё две будки сколотить.
–
Зачем?
–
Одну для кассы. Внутри обить бронёй, чтобы не ограбили.
–
А вторую?
–
Это будет сопутствующий бизнес.
–
Какой?
-
Платный туалет. Для тех, кто первый раз на коньки становится. Они ведь со страху могут и обделаться, а тут – сервис. Можно с подогревом зимой и в ночное время суток.
–
Ну, покупаешь?
–
В Чехии идёт дикий обвал валюты. Он намного опережает нашу инфляцию. Если сейчас заключить договор на поставку чешского товара в долларах, а оплатить потом, то прибыль будет как с двух разных сделок с валютой. Прибыль из разности падения курсов и разности цен. А на Украине сейчас перепроизводство сахара, угля и металла. А в Баку стоят резервуары, полные мазута.
–
Во! Ты уже готов к бурной деятельности. Покупаешь?
–
Давай. Но только при условии.
–
Каком?
–
Выбей кредит на этот кооператив. Я так думаю, что много не надо. Так, для начала, мелочь – порядка десяти миллионов долларов.
–
Ну, у тебя и размах! Вот поставишь свой туалет, заработаешь начальный капитал, поедешь к чехам, купишь их товар, продашь в Украину, Баку, Рио-де-Жанейро. Всё, мой друг, надо начинать с горшка.
–
Как знаешь. Не хочешь давать кредит, – не продашь и свой кооператив. Посидишь, насмотришься на свой Устав, печать и пустой счёт. До тех пор, пока не придёт ОБХСС. А там Сибирь, Урал и Нарьян-Мар. А почему? Потому что поленился дать кредит другу – не поверил. Ты только учти, – Кроха сел на крышку рояля, – я тебе посылки слать не буду. Я против злостных нарушителей финансовой дисциплины. – Кроха забрался ногами на крышку рояля и в патетике выдал: – Позор расхитителям народного добра!
–
Ты прав, мой дорогой Кроха. Тебе на этом броневичке только кепки и бородки не хватает. А так и ростом вышел, и революционного порыва в тебе вполне достаточно. Слушай, может, ты в политику подашься? Там сейчас можно и беспартийным. А?
–
А шо-о-о! Я пойду в политику, ты – в бизнес. Я буду лоббировать твои интересы. Ты будешь финансировать мои избирательные компании. Я проталкиваю твои проекты на уровень национальных. Ты делишься частью акций этих проектов с моими родителями. Я остаюсь честным и
неподкупным политиком. Ты становишься членом клуба мультимиллиардеров. А?
–
Ты лживый политикан! – Вадим скорчил брезгливую мину. – Мне противно находиться в твоём обществе. Ты высосал весь бюджет страны, для того чтобы поиметь дивиденды с акций всенародных строек.
–
Зато Советский Союз провёл тоннель по дну Байкала и соединил Камчатку с Москвой прямым метрополитеном. ТеперьсоздаётсяновыйпроектметроотКамчаткидоСеверного полюса. Скоро москвичи смогут летом вести фотоохоту на белых медведей, поскольку, по моему гуманитарному законопроекту, отстрел белых мишек запрещён.
Скорбным трагическим голосом Роза возвестила:
–
Порвалась связь времён!
–
Бедный Вадя! – в тон ей возвестил коленопреклонённый Кроха.
–
Бедный Кроха! – взвыл, воздев руки, Вадим.
–
Занавес, – резюмировала Роза.
ВОЛШЕБНАЯ ПРОГУЛКА
Коренная москвичка умела быть и пуританкой, но ей больше нравился небрежно-барский стиль и в одежде, и в общении. Кроме того, увлечение туризмом приучило её не тратить драгоценного времени на "причипуривания".
–
Нам собраться – только подпоясаться! – любила повторять Ольга.
Утром она хотела подойти к дому Василия Степановича пораньше, чтоб не заставлять себя ждать. Но именно сегодня на неё по непонятной причине напало желание "причипуриться". В итоге, когда московская барышня, наконец, приготовилась выйти, дверь открылась, и на пороге появился сам Василий Степанович.
–
Доброе утро, Василий Степанович! – тоном гостеприимной хозяйки поздоровалась Ольга, ничем не выдав, что не ожидала его прихода. – Посидим здесь?
–
Добрый день! По мне – так лучше на воздухе.
–
Тогда командуйте – куда идём?
–
Я бы пошёл в рощу.
–
Значит, идём в рощу.
Василю очень понравилась эта манера свободного
общения. Ему нравилось, что она не скрывает своих эмоций и, в то же время, умеет ими владеть.
–
Ну, чем вы меня сегодня будете удивлять?
–
Не знаю!
–
Вы обещали научить меня чему-нибудь.
–
Ну, научить – это надо подумать, чему учить и как учить. А вот рассказать Вам кое-что, – после слова "рассказать" журналистский рефлекс сработал, и Ольга достала микрофон, – мне даже хотелось бы.
–
Рассказывайте.
–
О бабе Груне помнит всё село. Она обучила меня заговорам, свойствам трав, плодов, приёмам приготовления смесей и ощущениям нарушений в организме. Научила видеть и диагностировать ауру. Это была великая женщина. Я бы очень хотел, чтобы её помнили.
–
Тогда, расскажите о ней побольше.
–
Вы можете себе представить весёлое, шаловливое лицо ребёнка? Она и в восемьдесят пять выглядела здоровой, цветущей женщиной. Её энергии хватало на то, чтобы никто в селе не болел. Рассказывают, что во время войны баба Груня отвадила немцев от деревни. Заходили несколько раз и по непонятным ни для кого причинам уходили в соседние сёла.
–
Она была ведьмой!?
–
Скорее, доброй волшебницей. Она научила меня любить. "Люби, – говорила она, – и то, что сможешь полюбить искренне, будет держать тебя в жизни. Ты не помрёшь, пока будешь любить жизнь. Не заболеешь, пока будешь любить своё тело. Ничего и никогда не бойся. Не будет ни аварий, ни травм, ни порчи, ни сглаза – пока будешь спокойным, бесстрашным, пока будешь верить в своего ангела-хранителя. Всегда проверяй себя правдой. Если почувствуешь ложь в своих желаниях, мыслях и поступках, – значит, ты испугался. И в большом, и в малом – проверяй себя. Не допускай лжи, как бы сладка она ни казалась".
–
Да! – Ольга оценила силу такой заповеди. – Великая старушка!
–
Это ей принадлежит идея воспитания поколения, свободного от земных ограничений.
–
Как это? – столичная корреспондентка явно не ожидала такой фантазии.
–
Ну, чтобы Вы это поняли, я ещё немного расскажу про
бабу Груню. Она вырастила мою мать, но всё время сокрушалась, что поздно занялась её воспитанием. "Душа приходит в этот мир, способной на всё. Дитё умеет не только спать, есть и плакать. Оно одарено Творцом и полно талантов. Ребёнок живет свободным до той поры, пока не усвоит законы бытия Земли". – Василь так увлёкся воспоминаниями о своей воспитательнице, что не замечал, как семенила, еле поспевая за ним, корреспондентка столичной газеты. Ольга старалась не упустить ни слова. Микрофон то появлялся перед лицом Василя, то вновь пропадал. Она устала, но профессиональное любопытство не позволяло прервать момент откровения.
–
У бабы Груни были свои представления о природе человека. Она говорила: "Господь создал единую душу. Создал её по образу и подобию Души Своей. Вот с этой душой мы и являемся на Свет Божий". – Василь вдруг резко остановился и повернулся к гостье. Старательно следовавшая за ним с микрофоном в руке Ольга по инерции проскочила ещё метра два. Василий понял этот жест, как приглашение продолжать прогулку, и зашагал дальше. Она же решила исправить оплошность и повернула назад. Они чуть было не столкнулись. Василю пришлось подхватить Ольгу за талию, чтобы она не полетела в кювет.
Так, неся свою гостью на полусогнутых руках, Василий Степанович продолжал свой рассказ:
–
Только после того, как испытает страх, маленький человечек начинает учиться понимать и видеть мир таким, каким его видят взрослые. – Он остановился и с изумлением увидел её испуганные глаза прямо перед собой.
–
Опустите меня, – она продолжала держать микрофон над головой, как гранату.
–
Да, пожалуйста… – в неловкой паузе они продолжали несколько мгновений стоять друг против друга и не могли отвести взгляд. Ольга заморгала и опустила руку с микрофоном.
–
Простите, – прошептал он и спрятал нашкодившие руки за спину. Командировочная развернулась, и они вновь зашагали по просёлочной дороге.
–
Почему Вы замолчали? – решительным тоном спросила Ольга. – Продолжайте. Я Вас слушаю.
–
М-м-м-да. – Василий забыл и тему беседы, и направление мыслей, и те последние слова, вспомнив которые, он
смог бы восстановить беседу. – Какую беседу? – улыбнулся он про себя. – Понесло меня. Простите, пожалуйста, – он решил передать ей инициативу, – я рассказал всё, что хотел.
–
А как дети видят мир? Вот вы сказали, что они видят мир не так, как взрослые, а как – не сказали.
–
В детях все чувства обострены так, как у талантливых людей, а то и сильнее. У них иной слух: они слышат оркестровое звучание природы, а не отдельные звуки. Они видят не отдельные предметы, а их объёмные взаимоотношения. Поэтому они воспринимают не движение, а изменения в отношениях. А мы реагируем на отдельные звуки, предметы, запахи. Этому нас обучили и, чаще всего, научившись выделять, мы теряем общие представления. Поэтому нас приходится учить гармонии звуков, композиции образов, линий и цвета, вкусовых сочетаний. Но взрослые воспринимают всё это довольно трудно. Требуются годы специального обучения, чтобы музыкант освоил гармонию, художник – композицию, повар – вкусовые соотношения. Только те люди, которые, повзрослев, не полностью потеряли эти врождённые качества, способны стать хорошими музыкантами, поэтами, художниками, учёными да и просто, как принято говорить, гармонически развитыми личностями.
–
А ведь Вы правы! – воскликнула благодарная слушательница. – Мы называем таких людей "духовными личностями, талантами, гениями". А ведь дети, наверное, духовны изначально?
–
Ну, конечно! Тело, появившееся на свет, обладает душой – общей частью всего мироздания. Душе знакомы все законы природы. Она знает всё и обо всём. Она не различает частности, но хорошо разбирается в соотношениях.
–
А почему люди такие разные?
–
Потому что у их душ разный опыт.
–
Какой опыт?
–
Опыт существования до момента конкретного воплощения.
–
А где души приобретают этот опыт?
–
В прежних воплощениях.
–
Вы имеете в виду процесс реинкарнации?
–
Ну, поскольку Вы имеете об этом представление, пусть будет так.
–
А как может быть иначе?
-