- Плевна Плевной, а русских на море надо всерьез проучить. Не все им пугать экипажи броненосцев ночными нападениями.
Однако на какую-то серьезную операцию в море Гобарт-паша не пошел. Он решился только на безответную бомбардировку мирного Крымского побережья подальше от Севастопольской крепости. 30 декабря два турецких броненосца "Асари-Тевфик" и "Османие" в течение 2 часов 15 минут бомбардировали город Евпаторию, сделав по ней до 135 орудийных выстрелов и повредив несколько зданий.
В первый новогодний день 1788 года эти же броненосцы произвели бомбардировку курортной Феодосии, древней Кафы. На город упало 152 вражеских снаряда, взрывами которых было разрушено десять обывательских домов, убит один гарнизонный солдат и ранено двенадцать человек. Турки не постыдились даже обстрелять толпу мирных горожан, бежавших из города, на улицах которого рвались снаряды.
Пушечной бомбой был поврежден дом знаменитого российского художника-мариниста Айвазовского, стоявший на городской набережной. Но, к счастью, большая коллекция картин, хранившаяся в доме, не пострадала.
Такой же бомбардировке со стороны моря подвергся город в Кубанском крае Анапа. И здесь результаты артиллерийского обстрела городских строений оказались мизерными для адмирала Гобарт-паши и его броненосцев.
Возмущенный такими действиями неприятеля, капитан 2-го ранга Макаров писал в докладной записке командующему Черноморским флотом адмиралу Араксу:
"Турки бомбардировали беззащитные места крымского берега. Телеграмма вашего превосходительства предписывает мне не следовать примеру турок, но если бы вы пожелали наказать турок за их варварский способ ведения войны, то я был бы весьма счастлив такому поручению. Местом нападения можно выбрать Батум, Трапезонд или другой порт, служащий главным пунктом подвоза для армии припасов и вооруженный батареями.
Можно подойти к порту в лунную ночь, часов около двух или трех и, переведя всю артиллерию на один борт, бомбардировать крепость и город с целью поджечь и уничтожить припасы для армии. Переведя все пять пушек на один борт, я могу в полчаса выбросить в город до ста штук разрывных снарядов. Я полагаю, что это будет так внезапно, что произведет ужасную панику в городе, не ожидавшем нападения. Все снаряды с берега не попадут в судно, потому что ночью трудно целиться, тогда как наши снаряды непременно все попадут в город и произведут свое действие".
Однако осторожный Аракс не сразу согласился отправить минный пароход "Великий князь Константин" в очередной крейсерский рейд к неприятельским берегам. Сказывались разговоры вокруг "спорной" торпедной атаки на Батумском рейде.
Война близилась к завершению. И на Балканах, и на Кавказе русская армия наносила одно поражение за другим султанской армии. Завершилось сражение у Шейново под Шипкинским перевалом. На болгарской земле русские войска спустились с Балканских гор в долину реки Мари-цы. Пали осажденные крепости Плевна и кавказский Карс с их мощными бастионами.
Бомбардировка крымских городов заставила адмирала Аракса пойти на ответный ход. Сделать это лучше, чем капитан 2-го ранга Макаров, на "безбронном" Черноморском флоте никто не мог. Ему предстояло провести набеговую операцию к берегам Аджарии. Одновременно крейсерские пароходы "Россия", "Владимир" и "Веста" направляются к Босфору для действий на вражеских коммуникациях.
Черноморское командование экстренной шифрованной телеграммой приказывает минному пароходу "Великий князь Константин" нанести удар по вражеской эскадре.
Капитан 2-го ранга Макаров решает пойти вновь к Батуму, который имел лучшую бухту на южных берегах моря. Его корабль вышел из Севастополя 10 января 1878 года и сразу же взял курс к берегам Кавказа.
Зайдя в Поти, Макаров узнал, что русские кавказские войска заканчивают подготовку приморской наступательной операции, венцом которой должен был стать штурм Батума. От лазутчиков из числа местных жителей было известно, что в Батумской бухте уже несколько дней стоит на якоре турецкая броненосная эскадра. И что флаг на одном из ее кораблей держит сам Гобарт-паша.
Степан Осипович давно искал очной встречи с султанским флотоводцем. Великий тактик партизанской войны на море решил ночью провести торпедную атаку вражеской эскадры в Батумской газани. Потом он шутил по поводу собственной тактики:
- Днем я вижу неприятеля далеко и имею много времени справиться с ним или, лучше, убежать от него. Ночью же они все от меня бегут как от зачумленного...
Поздно вечером 13 января "Великий князь Константин" в густом тумане подошел к Батуму на максимально возможную близость. Штурманские расчеты, как обычно, делал сам командир корабля. В половине двенадцатого на воду спустили "Чесму" и "Синоп", вооруженных самодвижущимися минами. Катерами командовали лейтенанты Зацаренный и Щешинский.
Вскоре ветерок разогнал стлавшийся над морем туман, и луна осветила ночную бухту, в которой ясно просматривались силуэты семи больших судов. Огней на них не было, поскольку турки соблюдали светомаскировку. Макаров приказал лейтенантам:
- Цель для каждого катера - на ваш выбор! С богом!
Минные катера в строю кильватера, набирая ход, двинулись к входу в Батумскую бухту. Цель выбирать не приходилось: ею оказался внушительный своими размерами вражеский сторожевой корабль, стоявший в гавани под парами ближе всех к открытому морю. Миновать его было просто невозможно. Дальше кормой к берегу стояло еще семь разнотипных военных судов.
Подойдя к сторожевику на 30-40 саженей, "Чесма" и "Синоп" прицельно выпустили торпеды. На следующий день ликующий в душе Макаров со всей обстоятельностью писал в победной реляции:
"...Обе (торпеды. - А. Ш.) взорвались одновременно. Слышен был энергичный взрыв...
Затем был слышен сильный треск от проломившегося судна и глухие вопли и крики отчаяния многочисленной команды...
Пароход лег на правую сторону и быстро погрузился на дно с большей частью своего экипажа...
До того, как скрылись мачты, прошла одна или две минуты".
Так турецкий авизо водоизмещением в 700 тонн (быстроходный корабль, предназначенный для ведения разведки на море и посыльной службы) "Интибах" оказался первой в мировой военной истории жертвой торпедного оружия. Теперь успех макаровской минной флотилии был для всех абсолютно бесспорен.
Русским катерам пришлось спешно покидать Батумский рейд. На близком берегу один за другим следовали пушечные выстрелы. Это открыла огонь по силуэтам минных катеров береговая батарея. На стоявших в глубине бухты турецких кораблях играли сигнал тревоги.
Потопление "Интибаха" оказалось звучной викторией. За этот боевой успех 28-летний капитан 2-го ранга Макаров получил звание императорского двора флигель-адъютанта. Другие герои торпедной атаки тоже удостоились самых высоких почестей. Лейтенант Задаренный получил, минуя звание капитан-лейтенанта, сразу чин капитана 2-го ранга. Лейтенант Щешинский - орден Святого Георгия 4-й степени. Были награждены и нижние чины экипажей минных катеров "Чесма" и "Синоп". За дело, как писалось в российских газетах, "исключительно геройское".
На этом императорские награды для Степана Осиповича за новый батумский успех не закончились. Его "с почетом" причисляют к столичному гвардейскому экипажу. То есть к морской гвардии Российской империи.
Среди многих поздравлений, полученных командиром "активного" парохода, наиболее трогательным для него стала телеграмма с Балтики. Адмирал А. А. Попов телеграфировал своему недавнему ученику, талантом которого он гордился:
"Наконец-то полный успех. Позвольте считаться не учителем вашим, а учеником...."
Истории известна реакция османского султана на потопление у Батума сторожевого парохода "Интибах". Выговаривая Гобарт-паше за очередное поражение на море, повелитель доживавшей свой долгий век в мировой истории Османской империи, сказал:
- Этот русский пароход еще раз посмеялся над турецкой бородой. Разве вам, мой паша, не стыдно...
Спустя год, осмысливая действия вооруженного парохода "Великий князь Константин" и его команды, Степан Осипович еще раз выскажет свое мнение о будущем минного оружия.
"История показывает, что мы, русские, склонны к партизанской войне. Ни в чьих руках брандеры не имели тако-го замечательного результата, как в наших - в славный Чесменский погром. Ни один осажденный город не делал столько вылазок, как Севастополь. Минная война есть та же партизанская война...
По моему мнению, в будущих наших войнах минам суждено будет играть громадную роль".
Через пять дней после потопления авизо "Интебах", а именно 19 января 1878 года, последняя Русско-турецкая война, девятая по счету, завершилась победой России.
Война на просторах Черного моря дала парадоксальные результаты. Бесспорно сильнейший на его водах броненосный флот Турции оказался на незавидном положении обороняющегося. А бесспорно слабейший военно-морской флот России вел наступательные действия. Впрочем, и флота как такового у страны-победительницы на Черном море просто не имелось.
И виной всему оказался один-единственный человек из плеяды самородков земли Русской - лейтенант Степан Осипович Макаров. Его примеру следовали и на Дунае. В итоге турецким речным броненосцам пришлось оттуда убраться. Так выпестованный англичанами броненосный флот светлейшего султана стал искать спасения не в Черном море, а за проливом Босфор с многочисленными артиллерийскими батареями на его берегах, под стенами столичного Стамбула.
Дерзкие ночные действия минного парохода (заслужившего полное право называться крейсером) "Великий князь
Константин" еще в самом начале войны во многом парализовали действия турецкого броненосного флота, сковали его инициативу. Он не знал спокойных ночей даже у собственных берегов. Каждую ночь команды броненосцев несли изнурительные сторожевые вахты, ожидая нападения русских минных катеров. Султанским адмиралам и флотоводцу Гобарт-паше, вместо того чтобы оказывать ощутимое содействие с моря сухопутным войскам, приходилось еженочно заботиться о собственной безопасности.
Таковой оказалась на войне цена "безумной" идеи "неуемного" лейтенанта Степана Макарова...
Оказавшись со временем на посту военного губернатора Кронштадта, Степан Осипович в одном из многих своих выступлений в Минном офицерском классе скажет:
"В нашу последнюю войну турки имели сильный броненосный флот, но с этим флотом они не решились ни разу остаться на ночь у наших берегов. К Одессе еще и днем не подходили ближе 15 миль. Без сомнения, не артиллерия удерживала их, а минные атаки. Минных атак было немного, но турки ждали их каждую ночь. Мне передавали капитаны (турецкие, во время пребывания Макарова в Константинополе. - A. Ш.), что они переживали тревожные ночи даже в таких портах, куда наши минные катера никогда и не заглядывали".
Степан Осипович всегда с гордостью говорил о своей первой войне за Отечество, когда он стоял на капитанском мостике мобилизованного на войну коммерческого парохода "Великий князь Константин". Он любил этот корабль, который благодаря его творчеству стал уникальным для своего времени минным крейсером:
- Если один ничтожный пароход мог вывести из строя броненосцы... и спасти несколько тысяч солдат от верной гибели... и беспокоить неприятеля целую войну во всех концах Черного моря; если один пароход мог целую войну работать без потерь, - это уже не только счастье!
- Суворов верно сказал: "Раз счастье, два счастье, господи помилуй, надо же когда-нибудь и уменье!" Так было и с нашим пароходом "Константином".
- Сколько не хвастливо с моей стороны это, прошу вас верить в мое уменье, при котором я никогда не поставлю свой боевой корабль в ложное положение.
- В море моряк - значит дома. Море имеет свою хорошую сторону. Человек становится добрее, он забывает свои сомнения и опасения, он делается простодушнее, прямее и откровеннее!..
Макаров настолько верил в боевые возможности вверенного ему военного парохода и его экипаж, настрой подчиненных ему людей и силу минного оружия, что не без основания заявил до окончания войны следующее:
- После поправок и дооборудования "Великий князь Константин" готов хоть к войне с Англией.
Личные заслуги Макарова в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов общепризнанны. Но они еще не менее велики и в создании приоритета русской военно-морской мысли. Пароход "Великий князь Константин" стал прообразом плавучих баз для торпедных катеров и малых подводных лодок. Степан Осипович наметил правильные пути развития минного оружия и минной тактики. С его "легкой руки" в ближайшем будущем появились торпедные катера. Определился контур торпедного аппарата.
Пройдет совсем немного времени, и на русском флоте вице-адмирала Макарова назовут "дедушкой минного флота". А наиболее восторженные почитатели его флотоводческого и научного таланта - "отцом миноносного флота".
Больших преувеличений в этом заслуг его нет. Он первый привел в систему все изобретения по минному делу, суммировал их, применял в военной практике, обогатил минное дело своей творческой мыслью, изобретениями и усовершенствованиями, всячески пропагандировал минное оружие как новейшее средство борьбы в войне на море. Макаров носил еще погоны капитана 2-го ранга, а к его словам уже с вниманием прислушивались высокопоставленные чины Морского ведомства России. Да не только они, но и их иностранные коллеги:
- Никакие средства, никакие затраты на развитие минного дела не могут считаться чрезмерными.
- По моему мнению, в войнах будущего самодвижущимся минам и минным заграждениям суждено будет играть громадную роль. Надо учиться владеть ими и бороться против них.
- Самодвижущиеся мины в скором времени будут оспаривать пальму первенства у артиллерии.
- Минное оружие уникально тем, что соединяет в себе две функции: нападательную и оборонительную...
После войны пароход "Великий князь Константин", с которого были сняты минные катера, почти год занимался перевозками частей русской армии с Балкан в порты Черного моря - Одессу и Севастополь. Этим же делом занимались экипажи и других коммерческих пароходов, временно мобилизованных на Турецкую войну. Полки и батареи русской армии-освободительницы возвращались на места своего расквартирования.
На суда в портах Мраморного и северной части Эгейского морей и болгарского Черноморского побережья - Бургасе и Варек грузились люди, орудия, лошади, различное военное имущество. Рейс следовал за рейсом. Опасаться приходилось только болезней из-за большой скученности людей в кубриках и на палубах.
Однажды в болгарской Варне при погрузке на борт парохода выздоравливающих раненых внимание Макарова привлек один человек. Гражданский, с окладистой бородой и могучей фигурой, умным взглядом, ко всему присматривающийся, он казался случайной личностью среди еще не залечивших до конца свои раны солдат-пехотинцев из полков Восточного отряда. Но больше всего обращало на себя внимание то, что на гражданском сюртуке поблескивал серебром солдатский Георгиевский крест 4-й степени - Знак отличия военного императорского ордена Святого Георгия.
Макаров решил познакомиться со своим необычным пассажиром, который вместе со всеми отправлялся в Одессу. Подойдя к незнакомцу, командир "Великого князя Константина" представился:
- Флигель-адъютант Макаров Степан Осипович. Командир парохода. С кем имею честь отправиться в порт Одессы?
- Верещагин Василий Васильевич. Живописец батальных сцен. На войну отправился охотником-художником. Вот после ранения на Дунае меня решили отправить в Россию долечиваться вместе с людьми военными.
- Много наслышан о вас, Василий Васильевич. Особенно о вашей туркестанской серии картин.
- А я о вас, уважаемый Степан Осипович. В газетах, что на войну доставляли из Отечества, столько было написано о минных атаках "Константина".
- Ну, это можно считать преувеличением. Сравнивать вооруженный пароход, скажем, с Брянским пехотным полком не стоит. Или с любым гренадерским.
- Почему вы так скромничаете в своих заслугах, Степан Осипович?
- Да потому, что повредить миной турецкий броненосец в ночной атаке совсем иное дело, чем взять штурмом плевенский редут. Иная опасность и совсем иные потери в людях.
- Может быть, это и так. Но разве не минный пароход "Константин" изгнал турецкую броненосную армаду с вод Черного моря?
- Турки просто не смогли найти противодействия нашим минным атакам. Потому и перестали разбойничать у наших берегов.
- Главное, наверное, все же не в этом. Черноморский флот России, какой он ни есть, победил в войне флот Турции. Да еще кампанию на водах Дуная выиграл.
- Действительно, на Дунае туркам от балтийских минных лейтенантов пришлось несладко.
- Позвольте спросить, Степан Осипович. Что вы видели из моих туркестанских работ? И где?
- На академической выставке в столице. По случаю был на докладе в Адмиралтействе из Кронштадта.
- Так какая же из моих картин вам приглянулась больше других?
- Воображение потрясли две - "Апофеоз войны" и "Нападают врасплох". Особенно первая. Вторая поразила бесстрашием наших солдат, попавших под удар конницы бухарцев.
- Вы заметили сделанную мною знаменательную надпись на раме "Апофеоза"?
- Заметил. Помню как сейчас: "Посвящается всем великим завоевателям, прошедшим, настоящим и будущим". Столько споров среди посетителей было вокруг нее. У вас из-за этой картины, наверное, были немалые неприятности в придворных кругах?
- Неприятности - не то слово. Мне пришлось разойтись с академиками Императорской Академии художеств, многие из них были моими учителями. Да не стоит об этом вспоминать.
- За что вы и где, Василий Васильевич, получили солдатского "Георгия"? Судя по потертости ленты, он давнишний.
- Угадали. Я был охотником в составе русского отряда, стоявшего гарнизоном в цитадели Самарканда. Там и отличился.
- Это когда войско бухарского эмира штурмовало Самаркандскую крепость?
- Да, тогда бухарцы штурмовали нас через пролом в крепостной стене. Не успели мы его заделать к подходу эмирской армии. Вот и теряли многих людей в штыковых контратаках.
- Тогда и родилась у вас, наверное, идея написать картину о смертельно раненном солдате?
- Да. Столько пришлось на гибель солдат насмотреться - не дай бог.
- И все же снова вас потянуло на войну?
- Счел долгом художника-баталиста. Эта война стала для России-матушки святой. Воевать за православную славянскую Болгарию для русского солдата было исторической справедливостью. И вы, Степан Осипович, как писали в газетах, с Балтики в Севастополь прибыли добровольно.
- Охотником. С трудом пробился на войну. Таких, как я, лейтенантов на Балтийском флоте много было. В том числе и перед войной, когда в ее начале мало кто уже сомневался.
- Вы как считаете, долг свой офицерский перед Отечеством исполнили?
- Исполнил. И науку морской войны познал.
- Что ж, с этим можно каждого военного моряка поздравить.
- Уважаемый Василий Васильевич, я приглашаю вас на переход в мою каюту. Располагайтесь в ней как пожелаете вместе со своими этюдами.
- Премного благодарен за такое лестное для меня приглашение.