Морская сила(Гангутское сражение) - Фирсов Иван Иванович 11 стр.

На левом берегу Невы, напротив Василия Корчмина острова, где стояли батареи, устроили главную верфь - Адмиралтейство.

Все лето урывками работал Петр, составляя про­ект и чертеж будущего Адмиралтейского дома. Зда­ния еще не было, а в сентябре вместе со Скляевым Петр заложил и строил на стапелях полдюжины но­вых бригантин, галер-скампавей.

Закладывая Адмиралтейство, Петр объявил Кикину, Скляеву, Меншикову, губернатору:

- Здесь пока будем строить галеры. Они потреб­ны сей день. Фрегаты и шнявы на Ладожских верфях. Ты, Данилыч, будешь за главного адмиралтейца, Ап­раксин-то далече. Кикин в ответе за Питербурхскую верфь, а ты, Федосей, за каждое судно.

Меншиков продолжил мысль:

- Дозволь, Петр Лексеич? На суда капитанов бы надо, присматривали бы каждый за своей посудиной.

- Верно кумекаешь, - похвалил Петр. - Нынче в Москву еду. Крюйс дожидается. Почитай, сотню капитанов, поручиков, боцманов прихватил из Голлан­дии к нам на службу.

Второй месяц ожидал царя в Москве Крюйс. В са­мом деле, по его заданию навербовал в Голландии сем­надцать капитанов, пятьдесят три поручика, пятьде­сят штурманов, пятьдесят пять боцманов.

Петр в присутствии Головина разговор вел с каж­дым. Представлял их вице-адмирал Корнелий Крюйс:

- Капитан Петр Сивере, капитан Витус Беринг, капитан Ян Нельсон…

Сразу же решили семейных отправить в Воронеж, холостых - на Балтику, в Петербург. Крюйс получил от Петра особое назначение:

- Новоявленный флот рождается на Балтийском море. Езжай туда без промедления. Все тебе Меншиков расскажет. Принимай под единое начало и кре­пость Кроншлотскую, и корабли.

Возвращение Ингрии в лоно России, выход к мо­рю было заветной мечтой Петра I пять лет назад, ког­да он вступил в войну со шведами. Завоеванное те­перь следовало удержать, конца войны не предвиде­лось. Поневоле действия противника в какой-то мере способствовали стратегическим успехам русских войск. Основные силы неприятеля в ту пору пресле­довали по пятам саксонскую армию. В те дни, когда пала Нарва, войска Карла XII победно вступили в древний Львов. Упоенный успехами молодой ко­роль двинулся в Речь Посполитую. Вскоре польский трон поменял своего патрона. Под диктовку Карла XII поляки низвергли Августа II, и престол занял Станислав Лещинский, "мягкий, уступчивый" по-знанский юноша, пришедшийся по вкусу королю Швеции. Не одного шляхтича тащили на этот троя шведы, но не каждый соглашался занять довольно шаткое место… Устроив дела в Варшаве, Карл начал погоню за саксонским войском, но с досадой понял, что в самую Саксонию ему путь перекрыли морские державы.

Как-то совпало по времени занятие русскими Нар­вы, вступление шведов во Львов и разгром французов при Гохштадте английским корпусом под командой Мальборо. Но герцог слыл не только искусным воя­кой, но и способным дипломатом. Прослышав, что французы пытаются восстановить свою силу прусски­ми войсками, Мальборо, бросив все дела, опередил их и оказался в Берлине. За большие деньги он уговорил Фридриха I выделить англичанам 8 тысяч отборного войска. Кроме платы деньгами, Англия и Голландия стали гарантами границ Пруссии и Саксонии. Хотя до границ Саксонии было далеко, но, узнав об этом, Карл XII взбесился:

- Теперь я не смогу окончательно разделаться с Августом на его земле!

Окончательно испортили настроение королю гру­стные вести из Стокгольма: пала Нарва, эскадра не су­мела отбросить русских от моря, войска Майделя топ­чутся на месте.

- Королевская казна разоряется на содержание флота, - раздраженно выговаривал король Пиперу в присутствии генералов. - Русские, как младенцы, наверняка боятся одного присутствия воды, а наши моряки пасуют перед ними. Позорят себя и корону.

Предпишите Вахмейстеру послать к Нарве весь флот с опытным адмиралом.

Пипер, зная нрав короля, осторожно заметил:

- Ваше величество, нельзя забывать, что на дру­гом конце королевства в проливах затаился датский флот.

- Датчане твердо сдержат слово и не посмеют на­рушить договор, делайте, как я сказал. Напомните и Майделю, что его действия не приносят славу нашему королевству. Подкрепите его корпус войсками, дайте ему десять тысяч.

В зимнюю пору в Европе обычно боевые стычки за­тихали, - какой боец из замерзшего солдата. Даже на юге, под Азовом, сворачивали осадные работы. По ино­му рассуждал шведский генерал Майдель. Майделю прежде определенно не везло. Затаив досаду, он решил проучить этих русских, а заодно проявить перед коро­лем свою находчивость и инициативу. В январскую ночь с финского берега по сугробам Финского залива он двинул отряд в тысячу отборных солдат в атаку на ост­ров Котлин. Сила нешуточная, если применена будет с умом. Вышли на лед в вечерних сумерках, чтобы на­пасть внезапно, ночью. Но то ли зашкалили компасы у шведских офицеров, то ли проводник напутал, то ли пурга помешала, Майдель просчитался. Долго блужда­ли шведы по льду и увидели Котлин, когда совсем рас­свело. Но и шведов приметили толбухинские часовые. Гренадеры несли службу по присказке: "Недоглядишь оком, так заплатишь боком". Затрубил тревогу трубач, забили дробь барабаны. Развернули пушки и беглым огнем ударили картечью по окоченевшим шведам. Без оглядки побежали шведы назад, разогрелись, опо­мнились лишь на финском берегу.

Но Майделю король представил еще одну возмож­ность восстановить свою репутацию.

В эту кампанию из Воронежа Петр поехал в ар­мию. Не ладилось опять у Шереметева в Курляндии. Летом замутились стрельцы в Астрахани. Боялся царь, как бы головешки не вспыхнули пламенем… Но флотские заботы его не оставляли. По приказу Пе­тра в середине мая вице-адмирал Крюйс появился у Котлина. Привел на Котлинский рейд первую рус­скую эскадру.

Толбухин и Островский поглядывали с берега, сби­лись со счета, никогда столько кораблей не видели.

- Фрегатов восемь, шняв пять, - загибал пальцы полковник Толбухин, - семь галер, еще какие-то су­да, не разберу.

В морской азбуке Толбухин преуспел в прошлой кампании, научился различать корабли по шведским вымпелам, которые не раз отгонял от Котлина.

По сигналу флагмана корабли отдавали якоря на рейде западнее Кроншлота. С флагманского фрегата "Де Фам" спустили шлюпку, вице-адмирал напра­вился сначала на Кроншлот. Принял рапорт Трейдена. Крепость ему понравилась.

- Сам государь чертеж правил, - доложил ко­мендант.

Осмотрев бастион, Крюйс направился на шлюпке к острову. Походил по берегу, сделал промеры глубин на шлюпке, выслушал Толбухина:

- Господин вице-адмирал, надо бы укрепить кре­пость пушками. В прошлую кампанию шведы нас ко­рабельными пушками доставали, а наши пушечки как игрушечки. В воду с недолетом стреляли.

- Сам вижу, - хмурился Крюйс, - возьмем на­ши корабельные пушки, для начала дюжину-другую, - пожевал губами, кивнул Толбухину и Остро­вскому: - Садитесь, полковники, на шлюпку, пошли ко мне, отобедаем.

Поднявшись по трапу, Крюйс коротко скомандовал:

- Поднять сигнал: "Капитанам прибыть к флаг­ману".

Первым слушали Толбухина:

- Одной батареи маловато. Ну-ка шведы сунутся по южному берегу! Там все пусто, крыть нечем, и нас отрежут.

Крюйс слушал внимательно, черкал что-то на бу­маге.

- Шведы могут появиться и через час, и через не­делю. Терять время не будем. Наипервое. На острове соорудим еще две батареи, - Крюйс ткнул пальцем в схему, - одну напротив Кроншлота, другую к вес­ту. Пушки взять со шнявы "Де Гайс", фрегатов "Штандарт" и "Нарва", по две пушки. Старшим от флота пойдет сооружать батареи Иван Крюйс. - На­звав фамилию сына, вице-адмирал продолжал: - Второе. Диспозиция кораблей на случай боя такова: фрегаты поперек фарватера и вдоль берега по дуге, на флангах галеры и бригантины. Диспозиции кораб­лей получите завтра утром. Последнее. Каждому фре­гату и шняве изготовить по две рогатки плавучих на якорях. Поставить их кабельтовых в пяти перед фар­ватером… Пускай шведы бока намнут, ежели сунут­ся, а мы их огоньком угостим.

Неприятель отпустил на размышление русским ровно десять дней. Но им этого хватило. Солдаты тру­дились, выбиваясь из сил, пушки вязли в заболочен­ном лесу, траншеи и брустверы копали не разгибая спин. В первый день июня на Котлине ощерились ору­диями две новые батареи. Лесная, из девяти пушек и мортир, на опушке леса, вторая, Ивановская, из одиннадцати пушек, мортир, гаубиц. Прозвали ее по имени Ивана Крюйса, который немало попотел здесь. На балтийской волне, загородив фарватер, по­качивались грозные рогатины.

На рассвете 4 июня выстрелила сигнальная пушка с Кроншлота. На горизонте замаячили неприятель­ские паруса.

За день до этого адмирал Анкерштерн провожал Майделя. Генерал спешил к своему войску.

- Мой генерал, я надеюсь, через два-три дня мы поднимем бокал за нашу победу на развалинах Питербурха.

Эскадра Анкерштерна в двадцать два вымпела следовала классическим строем. Авангард вел прошло­годний неудачник, вице-адмирал де Пруа, кордебаталией командовал бывалый моряк, адмирал Анкер­штерн, замыкал строй арьергард шаутбенахта Спарре. Анкерштерн был настроен по-боевому и решил ата­ковать с ходу. Правда, он не ожидал увидеть на рейде русскую эскадру. Де Пруа докладывал ему, что у рус­ских не наберется и десяти кораблей. Однако, судя по силуэтам, среди судов добрая половина фрегатов.

- Я вижу два десятка вымпелов, - доложил ка­питан.

Анкерштерн досадливо поморщился, прикинул: "У меня семьсот пятьдесят орудий, у русских сотни две. Четыре к одному". Адмирал скомандовал:

- Поднять сигнал: "Авангарду атаковать непри­ятеля! "

Де Пруа прибавил парусов и двинулся к Кроншло-ту. Но вдруг прямо по курсу на волнах показались не­понятные сооружения. "Похоже, это затопленные ко­рабли, значит, по фарватеру не пройти".

- Кораблям стать на якорь, открыть огонь по крепости!

Авангард вступил в артиллерийскую дуэль.

Рядом становились на якоря корабли эскадры. Мощь огня увеличилась. Шведы явно не ожидали, что их возьмут в клещи с берега и крепости. Не стои­ло рисковать в первый день. Слева на полоске суши просматривались какие-то постройки. В авангарде У шведов тысяча гренадер из десанта. Анкерштерн по­слал приказ де Пруа: "Подойти к берегу, высадить де­сант, уничтожить неприятеля!"

Он распорядился подойти арьергарду как можно ближе к крепости. Основные си ль! вышли из зоны ог­ня. Надо избегать ненужного риска.

Из реляции Крюйса Петру: "Июня в 4 день поут-РУ:. увидели неприятельский флот, на всех парусахидущий к Котлину острову, состоящий из двадцати двух кораблей, в том числе 7 кораблей линейных от 54 до 64 пушек, 6 фрегатов от 28 до 36 пушек, 2 шня­вы, 2 бомбардирских, еще два судна по 40 пушек, и не дошел до Кроншлота с милю небольшую, стали на якоря; а около 10 часов перед полуднем из оного непри­ятельского флота 6 фрегатов, подняв паруса, пошли под самые пушки кроншлотские (також фрегатов наших и галер, стоящих у оного) к нашим пловущим рогатинам, которые на якорях лежали поперек фар­ватера между косою кроншлотскою и Котлина ост­рова, и как стали приближаться, то из наших галер­ных пушек да с батареи, именуемой Святого Иоанна, оных встретили, отчего немедленно поворотились… к большому флоту. И пошли к Копорскому берегу, и высадили на берег 1000 человек, некоторые неболь­шие жилья там пожгли".

На деле с десантом вышел один конфуз. Тысячный шведский десант захватил опустевшую деревеньку Дударовку. Шведы с досады сожгли две избы и при­везли трофей: несколько голов скота.

Хорошо, что светлы июньские ночи, тем более спать некогда. Анкерштерн созвал флагманов. Пер­вый день прошел впустую, блин вышел комом.

- Завтра с утра основная часть эскадры начнет массированно бомбардировать крепость и корабли. Наши пушки бьют намного дальше русских.

Спарре и де Пруа переглянулись: слава Богу, так спокойнее. Флагман пододвинул карту:

- По моим наблюдениям, самое слабое место на острове на западе. К тому же там есть мель. - Ан­керштерн поманил Спарре. - вам, шаутбенахт, над­лежит подойти здесь, как можно ближе к острову и высадить десант. Задача - опрокинуть русских, захватить батарею и закрепиться на острове. Мы прикроем вас знатным огнем. С Божию помощью мы изгоним русских с острова, затем легко расправимся с крепостью.

- Но, мой адмирал, - поперхнулся Спарре, - мы не знаем, сколько там русских.

- Во всяком случае, наших гренадер на них хватит.

Гладко было на бумаге. Вроде бы все просчитали аккуратные шведы, бились они раньше с датчанами, и саксонцев побеждали, и англичанам сдачи давали. Все получалось. Но, видимо, что-то не разгадали у своих противников, московитов.

Из реляции Крюйса: "…июня в 5 день, поутру… из­рядная погода; около 8 часов неприятельский флотвесь начал приближаться к нашей эскадре и стал наякоря от нас в пушечном выстреле; а шаутбенахтШпар со своей эскадрой стал у Котлинской косы…близ берега (где имел пост полковник Толбухин с од­ним только полком и тремя полковыми пушками)и палил из пушек своей эскадры на тую косу доволь­но; однако ж ни малого повреждения одною стрельбойнашим не учинили, для того что помянутый полков­ник Толбухин во время той стрельбы людям велеллечь; а перед полуднемellчасов неприятель под тоюстрельбою посадил людей своих в боты и шлюпки,под командою полковника Нирота пошел к берегу,и как быстро подошел и стал выходить на берег(и уже 128 человек гренадер вышли на берег, а прочиеза ними поспешили с рогатками), тогда наши,встав, начали по ним стрелять, как из мелкого ру­жья, так и из трех пушек дробью, от чего непри­ятель пришел в конфузию. И тут их на месте оста­лось с 40 человек, да и в полон взято 31 человек (меж­ду которыми несколько человек было офицеров), а ос­тальные с берега побежали в той конфузии на своисуда и, будучи в такой конфузии, те свои суда опроки-нули, от чего многое число их потонуло. И междутем из наших помянутых трех пушек огонь непрестанно продолжался, от которого в ретираде непри­ятель також немалое число людей потерял".

Хладнокровие командующего шведской эскадрой мало-помалу испарялось. Десант русские сбросили в море, корабли их стояли целехонькие. Со стороны устья Невы второй день доносились глухие раскаты канонады.

- Вы слышите, - Анкерштерн кивнул младшим флагманам на восток, - наши гренадеры, конечно, теснят русских, но они ждут нашей помощи.

Едва отбили десант и затихла канонада, Крюйс вы­звал командира шнявы "Мункер" Наума Сенявина. За две недели наметанным глазом вице-адмирал опре­делил в нем лихого моряка.

- Пойдешь в Питербурх, до Меншикова или Брюса. Передашь: надобны мортиры да пушки боль­шие. Сам видишь, ядра шлепают в воду с недолетом. Возьми пакет с письмом у секретаря Андрея Остермана.

Из письма Крюйса: "…здесь довольно есть куражуили смельства, но есть токмо недостаток в спосо­бах. Ежели бы я еще добрых шесть восемнадцати­фунтовых пушек да две гаубицы на моих батареяхимел, то чаял бы неприятеля принудить вскоре отбомбардирования своего престать".

Утром шведы с прежней яростью бомбардировали и крепость, и корабли, и батареи на острове. На этот раз из сотен выпущенных ядер лишь два попали в цель. Одна бомба угодила на палубу галеры "Святой Павел", прошила верхнюю палубу, не разорвалась и застряла в матросской койке. Вторая ударила в сте­ну крепости и "разорвалась так, что весь Кроншлот затрясло".

На другой день шведы угомонились, и как раз во­время. "Мункер" доставил из Петропавловской крепо­сти две мортиры и две восемнадцатифунтовые пушки.

Их,с ходу установили на ивановской батарее, а через два дня доставили еще шесть пушек и две мортиры.

Шведы, передохнув, через три дня приблизились к острову и крепости на дистанцию огня, но пристре­ливаться им не позволили.

Из реляции Крюйса: "В 10-й день неприятель набатарею Святого Иоанна и на нашу авангардию до­вольно из пушек стрелял и бомбы и гранаты метал; однако нашим никакого вреда не учинили, только имс наших батарей и кораблей… жестоко докучали пу­шечной стрельбою. Потом стала бить тишь и непри­ятельский флот стал назад отходить".

Но теперь положение изменилось. В атаку пошли русские корабли. Крюйс доносил: "Потом наши, при­ближаясь своими бомбардирскими судами, начали на эскадру вице-адмирала Депроу бомбы бросать, отчего принужден он со своими кораблями завозом выби­раться, а вся его эскадра - отступать… После того с неприятельского флота ни одного выстрела не бы­ло, а с наших галер по неприятельскому флоту непре­станно стреляли. Наших людей убито в то время ма­тросов и солдат - 13 человек, да ранено 19 человек".

Ругаясь, Анкерштерн начал отводить корабли по­дальше. Оба младших флагмана доложили, что ко­мандам надо отходить да и корабли привести в поря­док. На время пушки замолчали и шведы даже позво­лили себе расслабиться. Нашелся повод - именины флагмана. Но весь праздник испортили русские. Из реляции Крюйса: "В 15-й день было тихо и всефлагманы были на корабле у шаутбенахта Шпарав гостях, где на литаврах и трубах довольно играли…С батареи, именуемой Святого Иоанна, из однойЩшки и гаубицы выстрелили по адмиральскому ко-раблю, и так трафило, что с того корабля разные га­лереи сшибло… Потом того же часа изо всех мортир и пушек, привезенных из Петербурга, по адмиральскоту и шаутбенахтскому кораблям вдруг стали стрелять, от чего неприятель пришел в великую кон-фузию, и, спустя паруса, шлюпками назад буксирова­лись, и всеми мерами трудились, чтоб от наших пу­шек и гаубиц отступить свободно, чтоб до них не до­носило; и так отступили, что невозможно было уже из наших мортир и пушек их достать".

Шведская эскадра отошла к западу мили на три, и неприятель занялся починкой кораблей. А из устья Невы снова доносилась канонада. Майдель на суше трудился подобно своему другу Анкерштерну, но рус­ские не хотели уступать ни пяди и даже, наоборот, шведского генерала заставили пятиться.

Во время затишья Анкерштерн мучительно разду­мывал, как поправить дело. Все флагманы сошлись на одном. Атаковать крепость бессмысленно. Благо­разумнее овладеть островом, а потом штурмовать кре­пость. На остров необходимо высадить десант. И в та­ком месте, где его не ждут, на западный мыс с север­ной стороны. Адмирал послал в полночь к северному побережью Котлина фрегат.

- Ваша задача подойти скрытно, спустить шлюп­ки и промерить глубины, - инструктировал он ко­мандира фрегата. - Имейте в виду, от этого зависит успех всей нашей кампании.

Шведский фрегат подобрался незаметно: переле­сок на мысу закрывал батарею. Западную сторону ча­совые не просматривали, знали, что там мелко, кораб­ли не пройдут. И все же утром поручик, обходя часовых, заметил вдали за полверсты три шлюпки, мори­стее дрейфовал фрегат. Сыграли дробь, солдаты вы­скочили по тревоге, но шлюпки убрались восвояси на фрегат.

- По моему мнению, - докладывал поручик Толбухину, - сии шлюпы вдоль берега глубины ме­рили, бросали какие-то веревки.

Толбухин покачал головой:

- Не к добру это.

Спустя два дня шведская эскадра снялась с якорей без шума и скрылась за горизонтом. Крюйс недоумевал:

- Быть не может, чтоб Анкерштерн вовсе убрал­ся. Генеральную схватку он еще не давал. Токмо про­ведывал, прощупывал наши укрепления.

Так оно и оказалось. У северного берега рыбачили финны, их захватили, привели к вице-адмиралу. Они без обиняков все выложили.

- Который генерал был в устье Невы, ушел на Выборг. А шведская эскадра у Березовых островов. Чинят корабли, из Выборга транспорта принимают.

Рыбаков отпустили, а Крюйс собрал совет.