- Несчастье с Рецией! О, господин! Помоги той, которая тебя так верно и горячо любит! Не дай ей погибнуть! - умоляла Сирра своим мягким, проникающим а душу каждого голосом. - О, теперь, когда я нашла тебя, я уверена, что ты не оставишь в несчастье бедную Рецию! Ты не можешь ее оставить!
Голос совести говорил Сади то же самое, и он стоял бледный и неподвижный.
- Ты говоришь про Рецию, дочь Альманзора? - спросил он наконец.
- Да, господин, про твою жену!.. И про твоего ребенка!
- Ребенка? - спросил Сади дрожащим голосом. - Где же теперь Реция?
В эту минуту он почувствовал всю тяжесть своего проступка.
- О благородный паша! Великое несчастье случилось с Рецией и ее ребенком, который был ее единственным утешением. Но в твоей власти исправить все. Твоя могущественная рука может защитить и освободить их.
- Но скажи же, где Реция? Где ребенок?
- Несколько дней тому назад дочь Альманзора вместе с ребенком нашла убежище в маленьком домике моей матери в Галате. Это бедная и тесная хижина, по Реция думала, что она будет в ней в безопасности до твоего возвращения. Но в одну ночь случилось ужасное несчастье. Двое каких-то людей прокрались ночью в дом, похитили Рецию, а меня связали и вместе с ребенком оставили в доме.
- Кто же были эти дерзкие разбойники?
- Была темная ночь, и я не могла их видеть, но я не сомневаюсь, что ее взяли рабы Бруссы.
- Стамбульского торговца рабами?
- Его яхта проплывала накануне мимо нашего дома, и он смотрел на Рецию, стоявшую на балконе. О, это наверняка были его люди!
- Но где же ребенок?
- О, не гневайся на меня, благородный паша, ребенка у меня украли!
- Значит ты не берегла его!
- Нет! Я берегла маленького Сади как зеницу ока! О господин! Это твой живой портрет. Аллах написал на его лице, что он твой сын! Я не спускала с него глаз…
- И все-таки его у тебя украли? - прервал Сади.
- Выслушай, как это случилось, и потом суди меня, благородный паша! Когда Реция была похищена людьми Бруссы, я осталась связанная на полу, только к утру удалось мне развязать веревки. Я взяла тогда плакавшего ребенка и прижала его к своей груди, плача от горя. Прошло уже много времени, и было поздно гнаться за похитителями. Поэтому я пыталась сначала успокоить ребенка. Сначала он все требовал мать и отталкивал меня прочь…
- И ты ничего не узнала о судьбе Реции?
- Нет, ничего! Спустя несколько дней я воспользовалась минутой, пока Сади спал, и побежала в город, чтобы отыскать Бруссу. Но я не нашла его и ничего не узнала о Реции. Тогда я поспешила домой. Не более двух часов была я в отсутствии, но когда вернулась, ребенка уже в доме не было. Я искала его повсюду, в отчаянии думая напасть хотя бы на след похитителей, но все было напрасно. В это время я услышала о твоем приезде и поспешила к тебе, чтобы просить о помощи! О, не гневайся на меня, благородный паша!
- Я нисколько не сержусь на тебя, хотя меня очень печалит, что мой сын больше не у тебя и ты не можешь отдать его мне. Ступай домой! Я приложу все усилия, чтобы отыскать Рецию. Будь уверена в моей вечной благодарности за любовь, которую ты питаешь к моей несчастной Реции! Но я вижу, ты бедна!
С этими словами Сади взял со стола кошелек с деньгами.
- Я пришла сюда не за тем, чтобы требовать награды, благородный паша, - сказала Сирра. - Не для того спешила я к тебе! Ты и Гассан-бей, вы оба спасли мне однажды жизнь и этим заплатили мне за все мои услуги тебе! Моя любовь к Реции не нуждается в вознаграждении!
- Все-таки возьми хоть эту небольшую сумму! - настаивал Сади, протягивая кошелек Черному гному. - Постарайся напасть на след ребенка. Если тебе понадобится для этого помощь, ты только скажи мне!
- Лучшая награда за мои труды - это твое обещание отыскать Рецию, твою несчастную жену! Да поможет тебе Аллах!
С этими словами Сирра вышла.
Сади задумчиво глядел ей вслед. Слова этого несчастного, изуродованного создания еще звучали в его ушах. Сколько чистой, верной любви, готовой на всякие жертвы, скрывалось под этой грубой оболочкой!
Что он сделал? Он покинул Рецию и забыл о ней, ослепленный стремлением к славе и почестям. Он был богат и знатен, наслаждался счастьем, а она, его жена, терпела нужду и лишения.
Где она теперь? Где она страдает? Где возносятся ее стоны и жалобы к престолу Всемогущего? Где ломает она в отчаянии руки, разлученная со своим сыном, со своим единственным сокровищем и утешением!
Сади позвал одного из слуг и велел ему привести тотчас же Бруссу, торговца невольниками.
Не прошло и четверти часа, как Брусса входил уже в дом нового великого визиря Сади-Рамана-паши, гордый и счастливый, что и этот сановник будет принадлежать к числу его клиентов.
Брусса не сомневался, что Сади хочет пополнить свой гарем его рабынями. Его круглое лицо сияло при мысли о громадной наживе.
- Ты - Брусса, торговец рабами? - спросил Сади, увидев его.
- Да, могущественный повелитель и паша! Бруссой зовется тот, кому выпало неслыханное счастье узреть твою высокую особу!
- С такими словами обращаются только к султану, нашему повелителю! - отвечал Сади, с презрением слушавший низкую лесть жадного торговца. - Что за женщины находятся на твоем рынке?
- Окажи моему роду высшую милость, благородный паша, и осчастливь своим посещением мой рынок. Высшие сановники не брезгуют смотреть на моих несравненных красавиц. У меня была куплена та невольница, которую Мехмед-Рушди-паша и Ахмед-Кайзерли-паша недавно подарили султану, нашему повелителю, тени Аллаха на земле!
- Я спрашиваю тебя, какие женщины сейчас есть на твоем рынке? - прервал Сади поток красноречия торговца невольниками.
- Жаль, могущественный паша, что ты не послал за мной три дня тому назад. У меня были тогда три красавицы. Клянусь бородой пророка, они достойны были называться розами. Самую красивую из них, названную Гюль-Багар - весенняя роза - ты больше не найдешь: она продана. Но остальные две, роза Грузии и черпая роза, черкешенка, еще у меня, приди и взгляни на них!
- Откуда достаешь ты невольниц?
- Из Грузии, с Кавказа, из стран Нила, из Персии и Армении! Повсюду ездит твой раб, могущественный паша, чтобы покупать красивых девушек.
- Ты говоришь, что покупаешь, - правда ли это?
Этот неожиданный вопрос, казалось, изумил и испугал Бруссу.
- Если бы ты знал, повелитель, какие громадные деньги трачу я ежегодно на покупку невольниц…
- Я спрашиваю тебя, - прервал Сади, - всех ли ты покупаешь? Мне говорили, что ты часто похищаешь женщин и силой приводишь их на свой рынок.
- Об этом я ничего не знаю, мудрый паша. Конечно, случается иногда что-нибудь подобное, но только как исключение.
- Это не должно больше продолжаться! - вскричал в гневе Сади. - Это не будет дальше оставаться безнаказанным. Моим первым делом будет уничтожение этого позора нашей страны! Я знаю, что до сих пор на торговлю рабами и их похищение смотрели сквозь пальцы, но этого больше не будет! Я хочу положить конец этим низким и бесчеловечным делам!
- Ты гневаешься на меня, могущественный паша и повелитель! Грозный взгляд твой поражает твоего преданного раба!
- Ты не мой раб и не можешь им быть, побереги для других эту грубую лесть, которая только усиливает мой гнев! Ты говорил сейчас о трех женщинах, одну ты назвал розой Грузии, другую - горной розой, третью - весенней розой. Назови их настоящие имена!
- Их зовут Надине и Зитта!..
- А третья? Весенняя роза?
- Ее уже нет у меня, могущественный паша. Ее звали Рецией!
- Рецией! Где ты достал ее?
- Я нашел ее в одном бедном доме в Галате.
- И ты украл ее там?
- Украл! Украл! - вскричал Брусса с отлично разыгранным удивлением. - Мой раб Джем привел ее ко мне. Значит, он украл ее? О, я убью его как собаку!
- Горе тебе, если по твоей вине какое-нибудь несчастье постигнет Рецию! - вскричал с гневом Сади. - Ты говорил, что ее уже нет у тебя?
- Весенняя роза уже три дня как куплена, могущественный паша и повелитель, - отвечал в смущении Брусса.
- Кем? - спросил Сади в лихорадочном волнении.
- Ее высочеством принцессой Рошаной, могущественный паша!
Сади вздрогнул. Это, очевидно, была не случайность, это было дело рук Рошаны! Узнав о Реции, она захотела захватить в свои руки соперницу, которую Сади предпочел ей.
Сади быстро принял решение, поступок Рошаны прекратил все его колебания, выбор был сделан! Он должен был спешить освободить Рецию, свою дорогую, верную жену!
Отпустив сильно встревоженного торговца невольниками, Сади велел заложить карету. Он хотел тотчас же ехать к принцессе.
XVIII. Три розы
Прежде чем описывать бурное свидание Сади-паши с принцессой Рошаной, мы вернемся к тому времени, когда Реция была похищена Фазилем и Джемом из дома старой гадалки.
Они перенесли ее в лодку, и через полчаса несчастная была уже в доме Бруссы. Она не могла позвать на помощь, так как рот ее был завязан платком, под которым она едва не задохнулась.
В доме Бруссы ее отвели в отдельную, для нее специально приготовленную комнату, где ожидали ее черные невольницы, которые тотчас одели ее в роскошное платье и красиво убрали волосы.
Рядом с комнатой Реции были комнаты двух других красавиц: Надине, розы Грузии, и Зитты, розы Кавказа, которые были отделены от остальных рабынь, так как Брусса возлагал на них большие надежды.
На следующий день в дом Бруссы явился богатый турок, паша из Адрианополя, нарочно приехавший в Константинополь, чтобы купить у Бруссы красивую женщину для своего гарема.
Хитрый торговец знал о богатстве паши, а также знал и то, что тот чрезвычайно скуп, поэтому он показал ему только обыкновенных невольниц, не отличавшихся особой красотой и не имевших большой ценности.
В это же время пришел один стамбульский купец, желавший купить красивую жену для своего сына.
- Нет ли у тебя чего-нибудь получше? - спросил он. - Эти женщины мне не нравятся.
- Да, у меня есть три необыкновенные красавицы, по я их не выставляю напоказ, я берегу их для важных особ, - отвечал с улыбкой Брусса.
- Так покажи их мне! - вскричал паша.
- Боюсь, чтобы они не показались тебе слишком дорогими, благородный паша! - заметил с улыбкой торговец.
- Уж не думаешь ли ты, что у меня не хватит денег заплатить?
- Сохрани меня Аллах от таких мыслей, твое богатство велико, благородный паша, но я думаю, что цепа покажется тебе слишком высокой!
- Покажи нам твой лучший товар, - сказал стамбульский купец, - мой сын хочет иметь красивую жену, и я не пожалею денег.
- Я очень рад, что могу показать вам гордость моего рынка, - отвечал Брусса. - Следуйте за мной, я покажу три цветущие розы, красивее которых нет на свете.
Войдя в большую, прохладную залу, Брусса посадил своих покупателей на широкий диван и велел подать шербет.
Тотчас вошли две темнокожие, но красивые девушки-египтянки и, став на колени, подали обоим покупателям шербет на серебряных подносах.
В то же время Брусса вывел напоказ сначала грузинку Надине, потом Рецию и, наконец, черкешенку Зитту.
Купец и паша, оба были поражены их необыкновенной красотой.
- Что стоит весенняя роза? - спросил паша, указывая на Рецию, - Я хочу купить ее.
- Тысячу австрийских дукатов, благородный паша, - отвечал с низким поклоном Брусса.
- В своем ли ты уме? - вскричал паша.
- Скажи же теперь цены остальных двух, - попросил купец, обращаясь к Бруссе.
- Надине, роза Грузии, стоит восемьсот дукатов, а Зитта - девятьсот.
Купцу так же, как и паше, цены показались слишком высокими.
- Я говорил вам это заранее, - заметил с улыбкой Брусса. - Но все-таки мне было очень приятно показать вам эти три прелестные розы.
- А что стоит вот эта? - спросил паша, указывая на невольницу, принесшую ему шербет.
- Дай мне сто дукатов, благородный паша, и она твоя, - ответил Брусса.
- Возьми восемьдесят.
- Дай хоть девяносто!
- Ни одного пиастра больше, хочешь - соглашайся, хочешь - нет.
Брусса уступил, и торг был заключен в ту же минуту.
Купец из Стамбула ушел, не купив ничего.
В этот же день Фазиль сообщил принцу, что он будто бы случайно узнал, что Реция, дочь Альманзора, находится в доме Бруссы, торговца невольниками.
Это известие произвело на принца такое впечатление, какое Фазиль и ожидал, и он не сомневался, что получит двойное вознаграждение: от Бруссы и от принца.
Вечером принц велел подать карету и в сопровождении одного Фазиля поехал в Стамбул. Фазиль ввел его в дом Бруссы и поспешил сообщить последнему о приезде принца.
Брусса был очень обрадован этим и поспешил навстречу принцу, ожидавшему его с беспокойством и нетерпением.
Принц Юссуф глубоко любил Рецию, и его ужасала мысль, что не узнай Фазиль случайно о судьбе Реции, несчастная могла быть уже продана.
Наконец вошел Брусса и приветствовал принца длинной льстивой речью.
- Довольно! - прервал принц поток его красноречия. - Как попала в твои руки Реция, дочь Альманзора?
- Я знаю только, что ее зовут Рецией, ваше высочество! Ее привезли ко мне только вчера.
- Сколько ты хочешь за нее?
- Две тысячи дукатов, ваше высочество!
- Хорошо, завтра ты получишь их от моего кассира. Я не хочу спрашивать, имеешь ли ты право требовать эту сумму. Я хочу только освободить несчастную Рецию из этого дома, - сказал принц. - Приведи ее сюда, чтобы я мог сказать ей, что она свободна.
- Осмелюсь ли я просить ваше высочество написать мне приказание выдать эти деньги. Я боюсь, что чиновники не поверят мне на слово.
- Хорошо, дай бумагу и перо.
Брусса поспешно подал принцу все принадлежности для письма, и тот написал приказание о выдаче двух тысяч дукатов.
- Теперь веди меня к Реции, - приказал принц.
Брусса позвал слугу с лампой и повел принца в комнату, где находилась Реция.
При виде принца луч надежды блеснул в сердце несчастной.
- Ты пришел! - вскричала она. - О, теперь я могу надеяться на спасение! Ты так благороден! Так добр! Помоги мне! Я здесь пленница!
- Ты не должна оставаться в этом доме ни одного часа, Реция, - сказал принц, - ты свободна! Двери откроются перед тобой!
- О, благодарю тебя, благородный, великодушный принц! Ты исполнен истинного благородства!
- Довольно! Не благодари меня! Ты можешь идти, куда ты хочешь, теперь ты свободна, но я еще раз спрашиваю тебя, хочешь ли ты следовать за мной, хочешь ли ты быть моей?
- Не спрашивай меня! Я не могу отвечать, принц! - говорила в волнении Реция. - Я не могу принадлежать тебе! Не требуй этого!
- Ты свободна в своем выборе! Я не могу принудить тебя полюбить меня. Ступай, куда хочешь. Но помни, если тебе понадобится помощь, ты знаешь, где найти ее! Прощай!
С этими словами принц бросился из комнаты Реции.
Реция была свободна. Она тотчас же сказала прислуживавшим ей рабыням, чтобы они принесли ее платье.
Невольницы вышли. Вернувшись, они не принесли платье, а стали под разными предлогами уговаривать Рецию остаться в доме Бруссы до утра.
Реция согласилась, но на следующий день повторилось то же самое, и несчастная с отчаянием видела, что Брусса и не думает освобождать ее.
Получив деньги, этот негодяй вместо того, чтобы довольствоваться этим, и без того уже громадным, барышом, решил еще больше увеличить его и снова продать Рецию.
Прождав несколько дней и видя, что никто не заботится о судьбе несчастной, он решил, что может безнаказанно привести в исполнение свой бесчестный план.
Однажды Фазиль встретил на улице слугу принцессы Рошаны Могафи, и через полчаса последний явился к своей госпоже с видом человека, принесшего важное известие.
- Ваше высочество поручили мне, - сказал он, - узнать, не дочь ли Альманзора та женщина, которую любит его высочество принц Юссуф. Сегодня я слышал от Фазиля…
- Кто этот Фазиль? - прервала принцесса.
- Слуга принца, ваше высочество, - отвечал Могафи. - Сегодня я услышал от него, что эта женщина действительно дочь Альманзора, что ее зовут Рецией и что у нее есть маленький сын, который находится теперь в доме старой Кадиджи, галатской гадалки.
- Сын? - спросила принцесса, слушавшая с напряженным вниманием рассказ слуги.
- Да, ваше высочество, это сын Реции и Сади-паши, которого она все еще так любит, что не хочет принадлежать его высочеству принцу, - отвечал ловкий слуга.
- Ты говоришь, что дитя теперь в доме галатской гадалки? Где же мать?
- Она в доме Бруссы, торговца невольниками, ваше высочество!
В течение нескольких минут Рошана оставалась в задумчивости. Казалось, она что-то обдумывала.
После возвращения из Лондона Сади заходил к ней только один раз и то на несколько минут, так как был полностью поглощен работой.
В голове Рошаны мелькнула неожиданная мысль. Уж не вернулся ли Сади к Реции? Может быть, он искал ее? Может быть, в его сердце вспыхнула снова любовь к покинутой? У нее было дитя, залог их любви! При этой мысли кровь принцессы закипела. Она хотела во что бы то ни стало одна владеть сердцем Сади.
"Не захватить ли в свои руки мать и ребенка? - думала она. - Тогда я могу быть спокойна!"
- Могафи! - сказала она, обращаясь к слуге. - Я хотела бы, чтобы ты принес во дворец ребенка из дома гадалки. Ему будет здесь гораздо лучше.
- Если ты этого желаешь, принцесса, то я сейчас же поспешу исполнить твое приказание!
- Но я хочу, чтобы об этом никто не знал.
- Я буду осторожен, ваше высочество!
- В таком случае - ступай!
Могафи отправился исполнять волю своей госпожи. Он стал сторожить у дома Кадиджи и, улучив минуту, когда Черный гном ушла из дома, пробрался в хижину и похитил ребенка.
Принцесса же немедленно поехала к Бруссе, спеша привести в исполнение свой план.
Торговец невольниками был обрадован приездом Рошаны и встретил ее с низкими поклонами, расточая самые льстивые фразы.
- Я слышала, что у тебя есть одна девушка по имени Реция, - сказала принцесса.
Брусса испугался, он подумал, что принцесса знает о покупке Реции Юссуфом.
- Я не знаю, у меня ли она еще, - отвечал он, прикидываясь, будто плохо помнит. - Кажется, ее купил его высочество принц Юссуф.
- Я думаю, что она еще у тебя, и хочу ее купить, - продолжала Рошана.
- Значит, она не у его высочества, принца Юссуфа?
- Я никогда не вижу принца и не говорю с ним. Я слышала, правда, что он хотел владеть этой девушкой, но я не знаю, у него ли она.
Эти слова успокоили Бруссу.
- Позволь мне разузнать, благородная принцесса, сказал он. - Может быть, Реция еще и у меня. У меня так много красивых женщин, что я не могу всех их помнить.
- Покажи мне их, я знаю ту, которую хочу купить, приказала принцесса.
Брусса вышел из комнаты, где он встретил принцессу, и велел невольницам привести Рецию.
Увидев принцессу, несчастная бросилась в отчаянии перед ней на колени.
- Кто бы ты ни была, - воскликнула она, - спаси меня! Освободи меня из этой тюрьмы! Ты - женщина! Ты поймешь мое горе! У меня есть дитя, которое у меня безжалостно отняли!