Карл неожиданно для самого себя заметил, насколько сестра и братья похожи. Те же черты, гордый профиль и осанка, уверенные жесты. Эдуард казался несколько грубее и толще, но это ровным счётом не значило ничего.
Маргарет всегда была выше, хотя герцога Бургундского никто не осмелился бы назвать низкорослым. Дик, несмотря на бывшую детскую хрупкость, сестру догнал и, хоть и уступал в росте великану-королю, в котором было не менее шести футов (почти 2 метра), оказался высок и хорошо сложен. Зря Карл смеялся над слухами, повествующими о победах этого мальчишки. С подобной статью Ричарду наверняка удалось добиться успехов на военном поприще.
Герцогиня слегка коснулась плеча супруга и проронила:
- Быть может, вы сумеете обойтись малым?
И Ричард впервые ответил, повергнув Карла в ещё большее изумление:
- Скорее всего.
Эдуард, кинув взгляд на младшего брата, заверил, что будет рад любой помощи, даже самой небольшой.
Глава 2
- Я дам тебе денег, - заверила герцогиня Бургундская. - Но только тебе. Ты понял?
Маргарет говорила в полголоса, то ли боялась быть подслушанной, то ли просто привыкла не повышать тона. Прилюдно она вела себя подчёркнуто скромно и никогда не противоречила мужу. Подолгу не задерживала взгляд ни на ком, не всматривалась в собеседников, как Вудвилл. Но стоило ей подойти к Карлу и тихонько коснуться его плеча, как тот утрачивал всякую свирепость и, казалось, мог выполнить любое её желание.
Иной раз Ричард думал, что сестра действует на герцога абсолютно так же, как Елизавета на Эдуарда. Да и сам Дик никогда не сумел бы отказать Анне в просьбе. И, вероятно, в этом нет ничего противоестественного. Ведь браки совершаются на небесах, и не людям осуждать благословенное Господом. Впрочем, он быстро вспоминал, по чьей вине брат оказался в столь жалком положении, и с трудом смирял гнев. Если бы не Вудвилл, им не пришлось бы бежать из королевства.
- Эдди промотает всё за неделю, - продолжила сестра и вдруг спросила: - Дикон, ты ведь не забыл фламандский?
Ричард качнул головой и усмехнулся, тотчас поняв, к чему она ведёт:
- Я сам займусь снаряжением кораблей. Уж на это хватит моей памяти.
Маргарет кивнула:
- Боюсь, тебе предстоит более сложная задача.
Дик вопросительно приподнял бровь и чуть склонил голову к правому плечу. Сестра рассмеялась.
- Уговорить Эдуарда, - произнесла она задумчиво. Боюсь, брат рассчитывает на торжественный въезд в Лондон во главе собственной победоносной армии, набранной в Бургундии.
- Я понимаю невозможность подобного, - заверил Ричард.
- У нас нет средств, - вздохнула Маргарет.
- Я знаю. К тому же решать судьбу королевства должны англичане и никто более!
Герцогиня улыбнулась и печально вздохнула:
- Ты совершенно не изменился.
- Всё должно быть тихо, - Ричард сделал вид, будто не расслышал её слов. - Эдуард вернётся в Англию, но не для отвоевания королевства. Он станет предъявлять права на вотчину отца, просить герцогство Йоркское, - он хитро сощурился. - Нам бы только до столицы добраться, а уж там...
- Попытайся убедить брата следовать своему плану, а я посмотрю, - прервала его Маргарет. - И только тогда распоряжусь по поводу денег.
Ричард поклонился. Разговор действительно предстоял не из лёгких. Выдумать план захвата Англии оказалось намного проще.
- Дикон... - герцогиня дотронулась до его щеки. - Прошу, нс рискуй понапрасну.
- Заверяю, сестра, безумие боя не входит в число моих достоинств, - он рассмеялся, поцеловал её руку и поспешил в комнаты Эдуарда.
- Я боюсь за тебя, - прошептала Маргарет ему в спину, но Дик уже не слышал её слов.
Он пробежал по коридору, вошёл в покои брата и едва не выругался: король изволил обедать. Третий раз за сегодняшний день!
- Уделите мне несколько минут, Ваше Величество.
Эдуард с сожалением посмотрел на недоеденное мясо и отодвинул тарелку. Кивнул на кубок, но Ричард решительно отказался от вина.
- Это касается нашего возвращения...
- Герцогство?! - взревел брат спустя некоторое время, когда Дик успел изложить ему суть своего плана. - Я, король Английский, приеду выпрашивать герцогство? Да ты обезумел!
- Из нас двоих я сделаю это последним, - фыркнул Ричард, устало прикрыв глаза. - О чём я толкую уже битый час?
- О возвращении в Англию.
- Верно.
- Но не о моём возвращении! Незаконного короля Плантагенета. Я Эдуард IV, а не проситель! Я не удовольствуюсь Йорком, когда правил страной!..
Ричард удивлённо воззрился на брата. Похожие интонации время от времени проскальзывали в речах Джорджа. И иначе, нежели гордыней, назвать их не получалось.
- Лишь на словах, - Дик не повышал тона, хотя объяснять одно и то же по четвёртому разу порядком надоело ему. Просто он слишком хорошо помнил споры с Кларенсом. Поддайся Глостер эмоциям, и подобие разговора стало бы напоминать ругань. Юноша и так подозревал, что их слышит сейчас полдворца, и в коем-то веке искренне сочувствовал невольным слушателям. О наличии во владении Карла Смелого шпионов Людовика он старался не думать. - Ты заявишь, будто требуешь только своё герцогство. Йорк твой по праву, с этим даже Анжуйская не станет спорить.
- Я - КОРОЛЬ! - вскричал Эдуард.
- Без королевства! Без денег! И без армии! - отчеканил Ричард. Он вскочил и принялся мерить шагами небольшую залу.
- Наш союзник, герцог Бургундский... - промямлил король.
- Сам сидит на пороховой бочке!
Чем сильнее Дик распалялся, тем неувереннее выглядел Эдуард. Для Ричарда подобное оказалось внове. Возможно, зря он старался сохранять спокойствие? Стоило наорать на старшего брата сразу? Но ведь верные рыцари никогда не кричат на сюзеренов. Герцог посмотрел на Его Величество и решил, что ради победы не возбраняется поступиться некоторыми правилами.
- У Карла не хватает средств на поддержание порядка в собственных владениях, - продолжил он.
- Преданные соратники наши...
- Разорены, если не умирают с голоду, - перебил короля Ричард.
Конечно, дела обстояли не столь плохо, но Дик уже почти отчаялся настоять на своём:
- Мы возвратимся очень тихо. Войдём в Лондон как просители, а там я сделаю всё возможное, лишь бы вернуть тебе корону.
"Я успею дотянуться до Ланкастеров, прежде чем они успеют отдать приказ о казни. Может, меня и убьют... Скорее всего, я погибну, но путь к короне будет открыт", - Глостер никогда не произнёс бы этого вслух, но не мог остановить собственные мысли.
Ричард приготовился к очередному кругу убеждений, заверений и обещаний, но внезапно вспомнил. Эдуард и раньше проявлял крайнюю несговорчивость, и только младший всегда умел переломить его упрямство. В детстве у Дика подумалось, выйдет и теперь. Он просто забыл, насколько просто убедить брата при верном подходе.
Юноша сел, накинул ногу на ногу, приняв весьма вольготную позу.
- Ты чего? - Эдуард удивился такой перемене.
- Ты просто боишься, - усмехнулся Дик, хитро сощурившись.
- Я?..
- Конечно, - он тряхнул головой. - Ты не желаешь проспорить и потому боишься заключить пари.
Эдуард нахмурился, ощутив подвох. Но любопытство уже взяло верх над осторожностью, и он переспросил:
- Какое пари?
Ричард мог ликовать. Вступив в любовно расставленные сети спора, старший брат никогда не шёл на попятную.
- Если мы станем придерживаться моего плана, я верну тебе корону. Спорим? Я готов поставить в заклад собственную голову!
- Мне только этого не хватало! - вызверился Эдуард, но быстро успокоился. - Впрочем, я придумал кое-что получше. Ты лично будешь организатором триумфальных торжеств. Подобное не соответствует ни статусу правителя севера, ни титулу. Я тоже многое помню, Дикон, и знаю, насколько это станет для тебя унизительно. Приблизительно как для меня твоя затея.
- В случае моего проигрыша? - уточнил Ричард.
- Нет, братец! - рявкнул Эдуард, и Глостер поразился, насколько же в нём уверены. - Теперь твои условия.
- Служба в Йоркшире подальше от двора, - не задумываясь, выпалил Дик. - И... ты дашь разрешение на мой брак с Анной Невилл.
* * *
Промедление казалось Ричарду подобным смерти. Граф Уорвик уже посадил на трон слабоумного Генриха и выполнил обещание, данное Маргарите Анжуйской. 13 декабря 1470 года Анна вышла замуж за Эдуарда Ланкастера.
У Елизаветы Вудвилл, которая всё это время скрывалась в Вестминстерском аббатстве, после трёх дочерей родился долгожданный наследник престола, принц Эдвард. Вряд ли Ланкастеры упустили из виду такое событие.
Ричард как мог торопил возвращение в Англию, потому и предпочитал действовать самостоятельно. Пропадал то в порту, то в оружейных. Сам снаряжал корабли и руководил погрузкой войска в тысячу человек, предоставленных Карлом Смелым. А когда выдавались свободные часы, практиковался в бое на мечах, ставя против себя двоих, а то и троих противников.
Дик старался вымотать себя как можно сильнее, лишь бы падать на кровать и не видеть снов. Видения приходили слишком часто. Они донимали до такой степени, что у герцога начиналась бессонница. Даже задремав под утро, он чувствовал, как хочет и не может заснуть.
Он видел себя участником многолюдной битвы и чувствовал, как кровь струится под разрубленными доспехами. Высоко вскидывал голову, сжимая в одной руке монарший венец, а в другой - меч. Стоял подле охваченной огнём церкви, слышал вопли и проклятия и даже ощущал запах гари и дыма. Ему хотелось помочь несчастным, но тело немело, и Дик лишь смотрел. Анна Невилл протягивала к нему руки, губы двигались, но Ричард не мог разобрать ни слова.
А потом слуга будил его громким стуком в дверь, и Глостер вставал. Плескал в лицо ледяной водой - её специально остужали по его просьбе - и выбегал во двор, часто не находя времени для утренней трапезы.
Они отбыли в Англию, чуть только погода стала благоприятной. 14 марта 1471 года Эдуард IV благополучно высадился на берег в Рэвенспберге и отправился в Йоркшир.
- Я полагаюсь на милость стоящих у власти, - повторял он своим врагам, и те пропускали бывшего венценосца без промедления. Они догадывались, какая "милость" может ожидать Эдуарда.
Приблизительно о том же размышляли и соратники, прибывавшие в расположение небольшого отряда со всех земель королевства. Слух о возвращении короля прокатился по всей Англии, и йоркисты, положение которых не стало лучше с реставрацией Ланкастеров, потянулись к своему сюзерену. Его Величество приятно удивлял их. Несдержанный, гордый и быстрый на расправу, нынче он являл собой человека задумчивого и скромного.
- Это же верная погибель! - Бэкингем битый час потрясал закованным в железную перчатку кулаком.
Они расположились в шатре Эдуарда - самом большом и роскошном, если сравнивать с остальными. На столах стояло неизменное вино и яства. По мнению Дика, еды было слишком много. По словам короля, какой-то внеплановый пост.
Бэкингем прибыл в расположение Йоркского эскорта одним из первых - как только узнал о высадке - и даже привёл с собой войска. Однако порывистый и любящий авантюры герцог не мог смириться с существующим положением дел.
- Вы жаждете взойти на плаху, мой король?! - вскричал он. - Да, пожалуйста! Только я сделаю это после вас...
Раньше подобные речи непременно вызвали бы у Эдуарда гнев, но сейчас король лишь глянул на младшего брата:
- Дикон, оставь нас на минуту.
Ричард поклонился кивком головы и незамедлительно вышел. Этой ночью ему снова не удалось выспаться, голова раскалывалась, и слушать Бэкингема оказалось крайне утомительно. Ричард присел к воинскому костерку и сам не заметил, как его сморил сон.
- Ты дочь предателя и жена изменника! - голос, принадлежащий герцогу Кларенсу. Та же переливчатость и прорывающиеся сквозь неё визгливые нотки. Однако Дик ни разу не слышал от Джорджа такой ожесточённости.
Брат возвышался над кем-то, сжимая кулаки и часто дыша. С кем он так? Почему? Ричард не мог представить. С дамами даже незнатного происхождения Кларенс всегда любезничал и руки на них не поднимал. Однако фигурка, сжавшаяся в углу бедно обставленной комнатёнки, могла принадлежать только женщине. Тонкие пальчики прикрывали лицо. Тёмные волосы растрепались. Рубище, одетое на неё, язык не повернулся бы назвать платьем, но в том, что перед его взором благородная леди Глостер, не сомневался.
Скрипнула дверь. В щель скользнул подол светлого платья. Джордж отвернулся от своей пленницы и резко выкрикнул:
- Прочь!
Кто это был. Изабелла? И почему она не препятствовала Джорджу?! Она ведь всегда считалась набожной. Разве Господь учит жестокосердию и может оправдать измывательства над слабой женщиной, что бы ни совершили её отец и муж?!
Дик хотел бы кинуться на брата, но законы сна ему не позволили. Более того, пока он размышлял над невмешательством Изабеллы, комнатушка исчезла. Вместо неё Ричард оказался в грязной кухне.
В углу висели пучки трав. От очага валил режущий глаза дым и шёл запах, настолько отвратный, что Дик не мог понять, как можно вкушать приготовленную здесь пищу. На давно не метённом полу валялись черепки. Видимо, кто-то разбил кувшин и не удосужился убрать за собой. Рядом лежала грязная тряпка и стояло ведро помоев. Об него и споткнулся буквально влетевший в кухню слуга, толстый и неповоротливый, облачённый в одежду ярко-малинового оттенка.
Толстяк запнулся о ведро, расплескал помои и едва не протаранил головой стол. Вовремя уцепился руками за столешницу. Стоящие на той сковородки и горы посуды затряслись, но не посыпались на пол.
Слуга грязно выругался, восстановил равновесие и, осторожно выпрямившись, направился к очагу. Ходил он вразвалочку, как бывший мореходец.
- Поднимайся, живо!.. - прикрикнул он.
Тьма в углу зашевелилась. Присмотревшись, Дик разглядел ту самую женщину, на которую кричал Джордж. В том же рубище, всё так же закрывавшую лицо. Вот только руки у неё не казались больше белыми и ухоженными. Кожа потемнела, на запястьях выступили синяки, и многочисленные порезы изуродовали кисти. Она не реагировала на слова, и тогда слуга грубо ухватил её за плечо. Женщина... почти девочка отняла от лица руки...
Дик ахнул. Перед ним стояла Анна. Его леди Анна!
- Надевай! - слуга швырнул младшей дочери графа белоснежный передник.
Послышался шум, и в кухню, запнувшись о то же многострадальное ведро, влетел роскошно одетый вельможа. Наверняка хозяин замка. Стол устоял, но тарелки на этот раз не удержались и посыпались на пол.
- Как фы шмеете?! - заорал вельможа, видимо, некто пока невидимый дал ему хорошего пинка. - Мой ферцог, - зубов у хозяина замка явно недоставало, - не шпуштит этого... Я фассал ферцога Кларенса!
- Превосходно! - в кухню вошёл Ловелл. - С вами разберусь лично я. А мой сюзерен, герцог Глостер, разберётся с вашим... Кларенсом.
- Френсис! - выкрикнул Дик.
Конечно же друг его не услышал. Он увидел леди Анну и теперь находился в растерянности не меньшей, нежели Ричард. Лицо Ловелла словно окаменело, а глаза налились кровью. Пальцы побелели, стиснув рукоять меча.
- Как вы посмели?! - выплюнул Френсис с презрением.
- Она готовила еду, - запричитал малиновый слуга. - Вот, видите, передник? Мы держали её на сытной должности и...
Договорить он не успел. Резкий удар обрушился на толстяка, поднял его над полом, словно тот весил не больше пушинки, и обрушил на стену. Вновь посыпались тарелки. Слуга так и застыл, не издавая даже стона. Возможно, Френсис убил его.
- Кухарка?! - гневился виконт. - И вы думаете, будто я поверю? Никто не доверит принцессе готовить еду! Особенно при нынешней дороговизне на продукты.
Он повернулся к хозяину замка, сжимая кулаки. Ещё никогда Дик не видел друга столь разъярённым.
- Я не стану вызывать вас на поединок, - нарочито ласково пообещал он. Выдержал паузу и рявкнул: - Я учиню над вами расправу немедленно! Я сожгу этот замок дотла!..
Скорее всего, хозяин отправился бы вслед за слугой в котёл к чертям, но Ловелл застыл на полуслове, прерванный тихим кашлем.
Дик ощутил, как внутри всё оборвалось. Анна стояла, зажимая ладошкой рот.
- Моя леди! - Френсис мгновенно потерял к вельможе всякий интерес, преклонил колени перед принцессой и коснулся губами изувеченной руки. - Простите меня! Вам пришлось видеть всё это...
Анна кивнула и снова закашлялась.
- Ричард... - прошептала она полузадушенно.
- Жив и невредим, - заверил Ловелл. - И всё это время денно и нощно искал вас.
Она прикрыла глаза и покачнулась.
- Госпожа, - проронил Ловелл, - вы совсем больны. Простите мне мою дерзость.
С этими словами, наплевав на этикет, Френсис подхватил девушку на руки и вынес из этой чёртовой кухни.
- Я так и знал! - Дика ухватили за плечо, мгновенно вырывая из сна.
Глостер поперхнулся колючим воздухом и мучительно закашлялся, казалось, он сейчас задохнётся.
- Мои извинения, герцог! - Бэкингем похлопал Ричарда по спине, заставив его забыть на мгновение, как следует дышать вообще.
- Не стоит, герцог, - хрипло проговорил Дик.
- Но вы могли бы сказать и раньше, - заявил Бэкингем. - A-то... я, право, не знал, что предпринимать. Герцогство Йоркское... У французской волчицы и снега зимой не допросишься!
Дик кивнул.
- Теперь-то мы зададим Ланкастерам жару! - Генри Бэкингем рвался немедленно вскочить в седло и показать себя в бою. Его, видимо, не смущал недостаток людей и оружия.