Зигфрид ожидал, что сойдется с толстым, неумелым священником, однако я знал, что Пирлиг был воином, прежде чем открыл своего бога. Он был великим воином, убийцей саксов, человеком, о котором его народ пел песни. Теперь же он не походил на великого воина. Полуголый, толстый, растрепанный, покрытый синяками, избитый. Он ожидал атаки Зигфрида с ужасом на лице, все еще держа Вздох Змея так, что кончик клинка смотрел в землю.
Когда Зигфрид приблизился, Пирлиг отшатнулся и начал издавать скулящие звуки. Зигфрид засмеялся и почти лениво взмахнул мечом, чтобы отбросить в сторону клинок Пирлига и вспороть большое открытое брюхо Внушающим Страх.
И тут Пирлиг двинулся, как горностай.
Он изящно поднял Вздох Змея и сделал танцующий шаг назад, так что небрежный замах Зигфрида прошел под клинком моего меча. А потом шагнул к врагу и нанес тяжелый удар сверху вниз, вложив в него всю силу запястья. Клинок полоснул Зигфрида по руке, в которой тот держал меч, в тот миг, когда рука норвежца еще продолжала двигаться вверх. Удар был недостаточно сильным, чтобы пробить кольчугу, но из-за него правая рука Зигфрида откинулась в сторону и открыла его для вражеского выпада. И Пирлиг сделал этот выпад - так быстро, что Вздох Змея превратился в размытое серебристое пятно, тяжело ударившее Зигфрида в грудь.
И снова клинок не пронзил кольчугу Зигфрида. Вместо этого он отбросил здоровяка назад, и я увидел ярость в глазах норвежца, увидел, как он снова направляет на противника Внушающий Страх в могучем замахе, который наверняка в одно кровавое мгновение обезглавил бы Пирлига. В этом замахе было столько силы и неистовства… Но Пирлиг, находившийся словно в одном биении сердца от смерти, просто снова пустил в ход запястье. Он как будто вообще не шевельнулся, но Вздох Змея мелькнул вверх и вбок. Кончик клинка моего меча встретил смертоносный замах Зигфрида, попав по внутренней стороне запястья, и я увидел, как брызнула кровь, похожая на красный туман.
И увидел улыбку Пирлига. Она больше походила на гримасу, но в ней была видна воинская гордость и воинский триумф. Его клинок вспорол предплечье Зигфрида, располосовав кольчугу и обнажив плоть, кожу и мускулы от запястья до локтя, так что могучий выпад Зигфрида Дрогнул и остановился. Правая рука норвежца обмякла, а Пирлиг внезапно шагнул назад и перевернул Вздох Змея так, чтобы им можно было рубануть сверху вниз. Наконец-то он как будто вложил некоторую силу в клинок. Меч свистнул, когда валлиец рубанул им по окровавленному запястью Зигфрида, и почти перерубил запястье, но клинок отскочил от кости и вместо этого отсек большой палец норвежца. Внушающий Страх упал на арену, а Вздох Змея оказался в бороде Зигфрида, у его глотки.
- Нет! - закричал я.
Зигфрид был слишком испуган, чтобы злиться. Он не мог поверить в то, что произошло. К этому моменту он уже должен был понять, что его противник - фехтовальщик, но все еще не мог поверить, что проиграл. Викинг поднял окровавленные руки, словно для того, чтобы схватить клинок Пирлига, и я увидел, как меч валлийца дернулся. Почувствовав, что находится на волоске от смерти, Зигфрид замер.
- Нет, - повторил я.
- Почему бы мне не убить его? - спросил Пирлиг.
Теперь его голос был голосом воина, твердым и безжалостным, и глаза его были глазами воина, холодными, как кремень, и неистовыми.
- Нет, - повторил я. Я знал - если Пирлиг убьет Зигфрида, люди норвежца отомстят.
Эрик тоже это знал.
- Ты победил, священник, - мягко проговорил он и подошел к брату. - Ты победил, - снова сказал он Пирлигу, - поэтому опусти меч.
- Он знает, что я его одолел? - спросил Пирлиг, глядя в темные глаза Зигфрида.
- За него говорю я, - ответил Эрик. - Ты выиграл бой, священник, и ты свободен.
- Сперва я должен передать свое послание, - заявил Пирлиг.
Кровь капала с руки Зигфрида, и он все еще не спускал глаз с валлийца.
- Мы привезли от короля Этельстана следующее послание, - проговорил Пирлиг, подразумевая Гутрума. - Ты должен оставить Лунден. Он не входит в ту часть земли, которую Альфред отдал под правление датчан. Ты понимаешь это?
Он снова дернул Вздохом Змея, хотя Зигфрид промолчал.
- А теперь мне нужны лошади, - продолжал Пирлиг. - И нужно, чтобы господин Утред и его люди были нашими сопровождающими, когда мы покинем Лунден. Договорились?
Эрик посмотрел на меня, и я кивнул в знак согласия.
- Договорились, - сказал Эрик Пирлигу.
Я взял у Пирлига Вздох Змея.
Эрик держал раненую руку брата. На мгновение я подумал, что Зигфрид сейчас бросится на оставшегося невредимым валлийца, но Эрик сумел повернуть брата в другую сторону.
Привели лошадей. Люди на арене были молчаливыми, полными негодования. Они видели унижение своего вождя и не понимали, почему Пирлигу дозволяют уехать вместе с другими посланниками, но смирились с решением Эрика.
- Мой брат - упрямый человек, - сказал мне Эрик.
Он отвел меня в сторону, пока седлали лошадей.
- Похоже, священник все-таки умеет сражаться, - извиняющимся тоном проговорил я.
Эрик нахмурился - не в гневе, а в замешательстве.
- Меня интересует их бог, - признался он. Он наблюдал за братом, которому сейчас перевязывали раны. - Похоже, их бог могуч, - продолжал Эрик.
Я вложил в ножны Вздох Змея, и Эрик увидел на его Рукояти серебряный крест.
- Ты, наверное, тоже так думаешь?
- Этот крест мне подарили, - сказал я. - Подарила женщина. Хорошая женщина. Моя любовница. А потом христианский бог завладел ею, и теперь она больше не любит мужчин.
Эрик протянул руку и нерешительно прикоснулся к кресту.
- Ты не думаешь, что он придает силу клинку? - спросил он.
- Воспоминание о ее любви может придать ему силу, - ответил я, - но настоящая сила идет отсюда. - Я прикоснулся к своему амулету в виде молота Тора.
- Я боюсь их бога, - сказал Эрик.
- Он суровый и недобрый, - заявил я. - Он - бог, который любит создавать законы.
- Законы?
- Тебе не позволяется возжелать жены ближнего своего.
Эрик засмеялся, услышав это, но потом понял, что я говорю серьезно.
- Правда? - недоверчиво переспросил он.
- Священник! - окликнул я Пирлига. - Твой бог позволяет мужчинам желать соседских жен?
- Позволяет, господин, - робко ответил Пирлиг, словно боялся меня. - Позволяет, но не одобряет.
- И он составил насчет этого закон?
- Да, господин, составил. И еще один, который гласит, что ты не должен желать вола соседа своего.
- Вот видишь, - сказал я Эрику. - Ты не можешь даже пожелать вола, если ты христианин.
- Странно, - задумчиво проговорил тот, глядя на посланников Гутрума, которые едва не лишились голов. - Ты не возражаешь против того, чтобы стать их сопровождающим?
- Нет.
- Может, и неплохо, что они будут жить, - тихо сказал Эрик. - Зачем давать Гутруму повод на нас напасть?
- Он не нападет, - уверенно отозвался я, - убьешь ты их или нет.
- Вероятно, - согласился Эрик, - но мы договорились, что, если священник победит, они все останутся жить, поэтому пусть живут. Ты уверен, что не против их проводить?
- Конечно, не против, - ответил я.
- Тогда возвращайся, - тепло сказал Эрик. - Ты нам нужен.
- Тебе нужен Рагнар, - поправил я.
- Верно, - признался он и улыбнулся. - Присмотри за тем, чтобы эти люди целыми и невредимыми выехали из города, а потом возвращайся.
- Сперва мне нужно съездить за женой и детьми, - сказал я.
- Да, - ответил он и снова улыбнулся. - Тут тебе повезло. Но ты вернешься?
- Так велел мне Бьорн-мертвец, - сказал я, тщательно избегая прямого ответа.
- Да, велел. - Эрик обнял меня. - Ты нам нужен, - повторил он. - Вместе мы завоюем весь этот остров.
И мы уехали, проследовали по улицам города, выехали через западные ворота, известные как Ворота Лудда, а потом двинулись к броду через реку Флеот.
Ситрик ехал, склонившись над лукой седла, все еще страдая от ударов, полученных от Зигфрида.
Когда брод остался позади, я оглянулся, ожидая, что Зигфрид отменит приказ брата и пошлет за нами погоню. Но никто не появился. Мы проскакали по болотистой земле и въехали по небольшому склону в город саксов.
Я не остался на дороге, ведущей на запад, а вместо этого свернул к пристани, у которой была пришвартована дюжина судов. То были речные суда, торговавшие с Уэссексом и Мерсией. Немногие капитаны имели желание преодолеть опасную брешь в разрушенном мосту, который римляне перебросили через Темез, поэтому стоявшие тут суда были небольшие, гребные, и все они платили мне пошлину у Коккхэма. Все капитаны знали меня, потому что имели со мной дело каждый раз, когда пускались в плавание.
Мы проложили себе путь мимо костров через груды товаров, через толпы рабов, разгружавших суда.
Только одно судно готовилось двинуться в путь. Оно называлось "Лебедь" и было хорошо мне знакомо. Команда его состояла из саксов. Судя по тому, что гребцы его стояли на пристани, а капитан по имени Осрик заканчивал свои дела с торговцем, чьи товары перевозил, судно готово было к отплытию.
- Возьмешь на борт и нас, - сказал я ему.
Мы оставили большинство лошадей, но я настоял на том, чтобы на судне нашли место для Смоки, и Финан тоже захотел ввести на борт своего жеребца. И вот животных уговорили войти в открытый трюм "Лебедя", и те встали там, дрожа.
А потом мы отплыли. Начинался прилив, весла врезались в воду, и мы скользили вверх по реке.
- Куда тебя доставить, господин? - спросил меня капитан Осрик.
- К Коккхэму, - ответил я.
И обратно к Альфреду.
Река была широкой, серой и угрюмой. Сильное течение питали зимние дожди, и прилив сопротивлялся ему все меньше и меньше. "Лебедь" двигался медленно - десять гребцов с трудом боролись с течением.
Я перехватил взгляд Финана, и мы обменялись улыбками. Он, как и я, вспоминал долгие месяцы, проведенные на веслах торгового корабля в те годы, когда мы были рабами. Мы страдали, истекали кровью и дрожали, и думали что только смерть освободит нас от такой судьбы, но теперь другие люди гребут за нас. "Лебедь" прокладывал себе путь вокруг огромных изгибов Темеза, чьи берега были сглажены широкими половодьями, протянувшими пальцы в заливные луга.
Я сел на маленькой площадке на тупом носу корабля, и там ко мне присоединился отец Пирлиг. Я отдал ему свой плащ, в который тот плотно укутался. Он нашел хлеб и сыр, и неудивительно: я не встречал другого человека, который бы столько ел.
- Откуда ты знал, что я одолею Зигфрида? - спросил он.
- Я не знал, - ответил я. - Вообще-то я надеялся, что он тебя одолеет, и тогда в мире станет одним христианином меньше.
Он улыбнулся и посмотрел на птиц, плавающих по разлившейся реке.
- Я знал, что смогу нанести только два или три удара, - сказал Пирлиг, - потому что потом он поймет, что я разбираюсь в этом деле. И тогда срежет мясо с моих костей.
- Так бы он и поступил, - согласился я, - но я решил, что три удара у тебя будет и их окажется достаточно.
- Спасибо тебе, Утред. - Пирлиг оторвал кусок сыра и протянул мне. - Как ты поживаешь в последнее время?
- Скучаю.
- Я слышал, ты женился?
- С ней мне не бывает скучно, - поспешил сказать я.
- Рад за тебя. А вот я не выношу свою жену. Всеблагой Господь, ну и язык у этой гадюки! Она может расколоть Словами плиту сланца! Ты незнаком с моей женой, а?
Незнаком.
- Иногда я проклинаю Бога за то, что тот вынул у Адама ребро и сделал Еву, но, когда вижу юную девушку, сердце мое подпрыгивает, и я понимаю, что Бог все-таки знает, что делает.
Я улыбнулся.
- А я думал, что христианским священникам положено подавать другим пример…
- А что плохого в том, чтобы восхищаться творениями Господа? - негодующе спросил Пирлиг. - Особенно молоденькими, с пухлыми круглыми грудями и прекрасным толстым задиком? С моей стороны было бы грешно не обращать внимания на такие проявления Его благосклонности. - Пирлиг ухмыльнулся, но потом лицо его стало встревоженным. - Я слышал, тебя захватили в плен?
- Было дело.
- Я за тебя молился.
- Спасибо, - искренне ответил я.
Я не поклонялся христианскому богу, но, как и Эрик, боялся некоторых появлений его силы, поэтому молитвы богу христиан не были пустой тратой времени.
- Но я слышал, что тебя освободил Альфред? - продолжал Пирлиг.
Я помолчал. Мне ненавистно было сознавать, что я перед Альфредом в долгу, но я нехотя признавал, что король и вправду мне помог.
- Он послал людей, которые меня освободили, - наконец ответил я. - Да.
- И ты отблагодарил его, господин Утред, тем, что назвался королем Мерсии?
- Ты об этом слышал? - осторожно спросил я.
- Конечно, слышал! Тот громадный увалень-норвежец орал об этом всего в пяти шагах от меня. Значит, ты король Мерсии?
- Нет, - ответил я. Меня так и подмывало ответить: "Пока нет".
- Я так и думал, - мягко проговорил Пирлиг. - Иначе я бы о таком услышал, верно? И я не думаю, что ты станешь королем, если только этого не захочет Альфред.
- Альфред может помочиться себе в глотку, мне плевать, - сказал я.
- И, конечно, я должен рассказать ему об услышанном? - продолжал Пирлиг.
- Да, - горько проговорил я. - Должен.
Я прислонился к резному дереву носа корабля и уставился назад, на гребцов. Еще я высматривал, не преследует ли нас какое-нибудь судно, не скользит ли вдоль берега военный корабль с длинными веслами, но ни одной мачты не было видно над изгибами реки. Значит, Эрику удалось отговорить брата от того, чтобы немедленно отомстить Пирлигу за унижение.
- Так кто же это придумал, что ты должен быть королем Мерсии? - спросил Пирлиг. Он ждал ответа, но я промолчал. - Зигфрид, так? Это сумасшедшая затея Зигфрида.
- Сумасшедшая? - невинно спросил я.
- Этот человек не дурак, - сказал Пирлиг. - А его брат и подавно не дурак. Они знают, что Этельстан в Восточной Англии стареет, - и задаются вопросом: кто после него станет королем? А в Мерсии вообще нет короля. Но Зигфрид не может просто так захватить Мерсию, верно? Ведь тогда все мерсийские саксы будут сражаться против него, и Альфред придет к ним на помощь. А братья Тарглисоны окажутся лицом к лицу с яростью саксов. Поэтому Зигфриду пришла в голову мысль собрать людей и сперва захватить Восточную Англию, после - Мерсию, а потом и Уэссекс! А для этого ему нужно, чтобы ярл Рагнар привел людей из Нортумбрии.
Меня ужаснуло, что Пирлиг, друг Альфреда, узнал все планы Зигфрида, Эрика и Хэстена, но я не показал и виду.
- Рагнар не будет сражаться, - сказал я, пытаясь закончить этот разговор.
- Если только ты его не попросишь, - резко заявил Пирлиг.
Я пожал плечами.
- Но что может предложить тебе Зигфрид? - спросил Пирлиг. Я снова промолчал, и священник сам ответил на свой вопрос:
- Мерсию.
Я надменно улыбнулся.
- Все это кажется слишком сложным.
- Зигфрид и Хэстен, - продолжал Пирлиг, не обращая внимания на мою дерзкую реплику, - желают стать королями. Но здесь всего четыре королевства! Они не могут захватить Нортумбрию, потому что этого им не позволит Рагнар. Они не могут захватить Мерсию, потому что этого им не позволит Альфред. Но Этельстан стареет, и они могут захватить Восточную Англию. И почему бы не закончить дело и не захватить Уэссекс? Зигфрид говорит, что возведет на трон пьяного племянника Альфреда и что это поможет успокоить саксов на несколько месяцев - до тех пор, пока Зигфрид не убьет Этельвольда. А к тому времени Хэстен уже будет королем Восточной Англии, а кто-то - возможно, ты - станет королем Мерсии. Без сомнения, тогда они повернутся против тебя и разделят между собой Мерсию. Вот в чем задумка, господин Утред, и неплохая задумка! Но кто последует за этими двумя головорезами?
- Никто, - солгал я.
- Если только человек не уверится, что на его стороне судьба, - почти небрежно сказал Пирлиг. Потом посмотрел на меня. - Ты встречался с мертвецом? - невинно спросил он.
Я так удивился вопросу, что не смог ответить. Я просто молча глядел на его круглое избитое лицо.
- Бьорн, вот как его зовут, - сказал валлиец, сунув в рот еще один кусок сыра.
- Мертвец не лжет! - выпалил я.
- Лгут живые. Клянусь Богом, еще как лгут! Даже я лгу, господин Утред.
Пирлиг озорно ухмыльнулся.
- Я послал своей жене весточку, в которой говорится, что ей очень не понравилось бы в Восточной Англии!
Он засмеялся. Альфред попросил Пирлига отправиться в Восточную Англию, потому что валлиец был священником и говорил по-датски. Его задачей было наставлять Гутрума в христианстве.
- Но на самом деле ей бы там понравилось, - продолжал Пирлиг. - Там теплее, чем дома, и нет холмов, стоящих упоминания. Восточная Англия плоская, влажная - и без высоких холмов! А моя жена их никогда не любила. Наверное, потому я и обрел Бога. Я привык жить на вершинах холмов только для того, чтобы держаться подальше от жены, а на вершине холма ты ближе к Богу. Бьорн не мертв.
Последние три слова он проговорил с внезапной жестокостью, и я ответил так же резко и грубо:
- Я сам его видел.
- Ты видел человека, вышедшего из могилы, вот что ты видел.
- Я сам видел его! - настаивал я.
- Конечно, видел. А ты никогда не задавался вопросом - что же именно ты видел? - вызывающе спросил валлиец. - Бьорна положили в могилу перед самым твоим приходом! Его засыпали землей, он дышал через тростинку.
Я вспомнил, как Бьорн сплевывал что-то, пытаясь выпрямиться. Не струну арфы, а что-то другое. Я решил, что то был комок земли, но, по правде говоря, эта штука была светлее. В то время я об этом не думал, но теперь понял: все воскрешение было трюком. И, сидя на полубаке "Лебедя", я чувствовал, как рушатся последние обломки моих грез.
Я не буду королем.
- Откуда ты все это знаешь? - горько спросил я.
- Король Этельстан - не дурак. У него есть шпионы. - Пирлиг положил ладонь на мою руку. - Мертвец выглядел очень убедительно?
- Очень, - все так же горько проговорил я.
- Он - один из людей Хэстена, и если мы когда-нибудь его поймаем, он отправится прямиком в ад. Так что же он тебе сказал?
- Что я должен стать королем Мерсии, - негромко проговорил я. - Должен стать королем саксов и датчан, врагом валлийцев, королем земли, лежащей между реками, повелителем всего, чем буду править. И я поверил ему, - печально закончил я.
- Но как ты смог бы стать королем Мерсии, если бы Альфред не сделал тебя королем? - спросил Пирлиг.
- Альфред?
- Ты ведь дал ему клятву верности, так?
Мне было стыдно говорить правду, но выхода не было.
- Так, - признался я.
- Вот почему я должен обо всем ему рассказать, - сурово проговорил Пирлиг. - Потому что когда человек нарушает клятвы - это не шутки.
- Верно, - согласился я.
- И Альфред будет вправе тебя убить, когда я обо всем ему расскажу.
Я пожал плечами.