- Надо ли заглядывать так далеко вперед? Пусть будущее позаботится о себе. Но если ты хочешь услышать мое личное мнение…
- Буду тебе очень признателен.
- Я думаю, ты потеряешь важного клиента, а страна - уважаемого политика. И совершенно неожиданно.
- Ага! Этого я и боялся. - Мистер Уотерстон хохотнул. - Знаешь, а ведь ты у нас озорник. Налицо самый натуральный шантаж, да и вообще, наверное, во всем уголовном кодексе не осталось ни одного преступления, которое бы ты не совершил, чтобы шантажисту воздали по заслугам.
- Видишь ли, - в голосе собеседника мистера Уотерстона послышались извиняющиеся нотки, - я не люблю шантажистов.
- Я тоже.
- Но раз уж у нас пошел такой разговор, я не люблю и сэра Вернона Филмера.
- И правильно! - радостно воскликнул мистер Уотерстон.
Пруд
Пруд моего приятеля Олденхэма находится недалеко от дома, к нему ведет широкая, посыпанная гравием дорожка, которая тут же впитывает в себя воду. Поэтому в любую погоду, в одиночку или с компанией, можно пройти к пруду, не замочив ног, и определить, сколько дюймов осадков выпало за ночь. Насмешники называют пруд "Гиппопотамовой лужей", намекая на схожесть с тем бассейном, в каком в зоопарке купаются гиппопотамы. И действительно, если у кого-то вдруг возникает желание показать это животное своему спутнику или спутнице, одно из них непременно прячется в его водах. Для остальных гостей Олденхэма это "Пруд" с большой буквы. Тем самом они игнорируют несколько соседних прудов, созданных природой, отдавая все заслуги творению человека. "Пруд" - маленькая искусственная яма с гладкими, отвесными бетонными стенами.
Семь ступеней ведут ко дну пруда, каждая высотой в десять дюймов. Благодаря этим ступеням пруд является удобным дождемером. Например, если к прошлому понедельнику над поверхностью пруда виднелись три ступеньки, можно с уверенностью сказать, что за последний месяц, когда пруд заполнялся водой, выпало сорок дюймов осадков. У посторонних такой метод измерения может вызвать удивление, и будет справедливо открыть им великую тайну, состоящую в том, что пруд подпитывают и грунтовые воды. Тем не менее, повышение уровня воды в пруду является более верным показателем того, что дождь действительно шел, - во всяком случае, в сравнении с газетными сообщениями о количестве выпавших осадков. Если вам не удалось сыграть в теннис, смешно слышать, что виной тому указанная в газете четверть дюйма упавшей с неба воды. Показания же пруда, уровень которого поднялся на пять дюймов, успокоят, когда обычный дождемер лишь приведет в ярость. Следует отметить интуицию моего друга Олденхэма: когда он строил "Пруд", то учел и эту особенность человеческого характера.
В загородном доме необходимо иметь общую комнату, где гости, писавшие после завтрака письма, могут встретиться с теми, у кого не возникло желания изложить на бумаге обуревавшие их мысли, и договориться, как провести время до обеда. Я принадлежу к людям, которые не могут писать письма в чужом доме, и, хорошенько раскурив трубку, обычно подхожу к мисс Робинсон или к кому-то еще и говорю:
- Пойдемте посмотрим на пруд.
- Пойдемте, - отвечает она, закрывая финансовую страницу "Тайме", над которой скучала последнюю четверть часа.
Мы не спеша идем к пруду и встречаем там Брауна и мисс Смит.
- Ночью был сильный дождь, - говорит Браун. - Вчера после ланча вода едва закрывала третью ступеньку.
У нас возникает небольшой спор, так как мисс Робинсон уверена, что стояла на второй ступеньке после завтрака, а мисс Смит считает, что со вчерашнего утра ничего не изменилось. Пока мы мило беседуем, подходят еще два или три гостя Олденхэ-ма, дискуссия ширится. По мнению большинства, ночью прошел сильный дождь и сорок три дюйма осадков за три недели - несомненно, рекорд. Но, раз погода улучшилась, почему бы нам не поиграть в теннис? Или гольф? Или крокет? Или?… В результате мы находим себе занятие на утро.
И предаемся ему с большой охотой, ибо свежий воздух, особенно если светит солнце, побуждает нас к действиям, а только что размеченный теннисный корт навевает мысли о реванше за вчерашнюю неудачу. Оставшись же в доме, так легко примоститься после завтрака на диване, обложившись газетами, с твердой решимостью изучать их до ланча. К мужчине или женщине, принявшим столь удобную позу, требуется особый подход. Попробуйте сказать: "Пойдемте погуляем", - и вам ответят отказом. Но предложите: "Давайте взглянем на пруд", - и самый отъявленный лежебока согласно кивнет.
Вышесказанное относится прежде всего к восхитительным летним дням, хотя они случаются не так часто, как хотелось бы. Но рассмотрим преимущества пруда и в тот период, когда с небес с утра до вечера льет дождь. Как утомляет постоянное пребывание в помещении, даже если в твоем распоряжении самые лучшие книги, превосходные собеседники, отменные столы для бильярда! Но хозяйка дома обязательно подумает, что у гостей не все в порядке с головой, если мы скажем, что хотим прогуляться под зонтиком.
- Куда вы собрались? - спросит она.
Вряд ли она изменит сложившееся о нас мнение, услышав в ответ жалкое- лепетание: "Э… я… мы собираемся… э… немного пройтись".
Но насколько убедительно прозвучит: "Нам хочется взглянуть на пруд. Он, должно быть, наполнился до краев. Не хотите ли пойти с нами?" - и при удачном стечении обстоятельств она даже может согласиться.
И знаете, возможность увидеть, что происходит с прудом, несколько примиряет нас с этими дождливыми днями. Потому что наши мысли устремлены к тому мгновению будущего, когда пруд наполнится до отказа. Что же произойдет потом? Олденхэму это наверняка известно, его гостям - нет. Некоторые из нас думают, что вода затопит лишь проложенные рядом дорожки и огород, но лично мне представляется, что перед нами предстанет более интересное зрелище. Человек, построивший такой удобный дождемер, не мог не позаботиться о том, чтобы столь знаменательное событие не прошло незамеченным. Я не сомневаюсь, что нас ждет драма, даже трагедия, которая разыграется на открытом воздухе. Во всяком случае, я надеюсь, что Олденхэму удастся в кратчайший срок осушить пруд, и мы будем наблюдать, как он наполняется вновь.
Должен отметить, ему повезло. Он выбрал удачный год, чтобы вырыть пруд. Но все равно, в нем сейчас сорок пять дюймов воды - сорок пять дюймов осадков, выпавших за последние три недели, и я думаю, что с этим надо что-то делать.
Иванов день (24 июня)
Есть что-то магическое в лесах - на Иванов день, во всяком случае. Мне часто говорят об этом. Титания справляет бал. Но пусть другие идут к ее двору, меня же прошу извинить. Я не могу заставить себя веселиться на Иванов день. На любом другом празднике я буду душой компании, но в самый длинный день года меня мучает мысль о том, что вечера теперь станут короче. И мы вступаем на тропу, ведущую к зиме.
Именно в Иванов день, иногда чуть раньше или позже, кукушка начинает куковать иначе, понимая, что лучшие времена ушли в прошлое, и близится миг отлета в дальние страны. Я мог бы написать научную статью "Привычки кукушки", но, боюсь, мое мнение об этой птахе сильно изменится, едва я поставлю последнюю точку. Лучше просто знать о ее склонности откладывать яйца в чужие гнезда и не вникать в последствия. И ценить ее за радость, которую доставляет нам слышащееся из леса: "Ку-ку".
Соловьиная трель навевает меланхолию, холодная песнь черного дрозда - мысли о феврале, а жаворонок заливается высоко в небесах, далеко от людей. И я никак не могу взять в толк, о чем говорит нам куропатка. Но кукушка - птица сегодняшней радости. Она составляет нам компанию на тучных лугах, она поет под летним солнцем в прекрасном мире зеленого и голубого. Она всегда тут как тут, когда любой из нас занимается приятным для себя делом. И обязательно замолкает, едва солнце скрывается за громадами облаков, в крайнем случае, напевает чуть слышно, для себя, чтобы не потерять мотива. А если затем раздается громкое- "ку-ку", можно не сомневаться, что яркие лучи вновь залили землю.
И вот кукушка покидает нас. Мне неизвестно, куда она летит, но, кажется, в Мозамбик, рай для всех хороших птиц, которым нравятся длинные дни. Если бы в школе географию преподавали, как полагается, я бы знал, где находится Мозамбик и кто там живет. Но, возможно, со всеми кукушками и ласточками, пребывающими в тех краях с августа по апрель, там так много гостей, что не остается места для постоянных обитателей. Возможно, кукушки и ласточки летят вовсе не в Мозамбик, но в этом слове мне слышатся взмахи крыльев.
Вообще год устроен ужасно. Жаль только, что никто ничего не может изменить. Почему дни начинают уменьшаться в разгаре лета? Почему нам говорят, что вечера становятся короче, когда к чаю еще подают клубнику? Иногда я думаю, что если июнь назвать августом, а апрель - июлем, все станет гораздо проще. И если в те дни, которые сейчас зовутся августовскими, мы сможем отметить, что в октябре стоит удивительно теплая погода, насколько легче мы перенесем медленное приближение зимы. На Иванов день при таком календаре будет царить всеобщее веселье, без нынешних безумств по поводу самого длинного дня.
Дубы уже такие, как осенью. Мне сказали, что виновато нашествие гусениц, а не отступление лета, но все это очень подозрительно. Вероятно, лучше всех в этом разбираются сами гусеницы. Как ни странно, когда-то давно гусеницы мне нравились. Я отыскивал их на улицах лондонских предместий и приносил домой, чтобы играть с ними. Я заучивал их названия, наблюдал, как они превращаются в куколки, оберегал, как заботливая мамаша. Ах, как я дорожил этими нежными созданиями! А теперь отношусь к ним точно так же, как к комарам и садовым вредителям. Раньше с замиранием сердца я смотрел, как они ползут по моей руке, теперь меня трясет, если одна из них случайно запутается в волосах. И я не представляю себе, как можно нянчиться с куколками.
Есть достойные, умные люди, которым все известно о солнцестояниях и зенитах, и они могут объяснить, почему 24 июня - более жаркий и долгий день, чем 24 декабря, во всяком случае, в Англии. Но мне кажется, - они могут меня поправить, если я ошибаюсь, - что продолжительность дня и ночи на экваторе всегда одинакова. В таких условиях никто не сможет ходить в гости, ибо, если нельзя сказать хозяйке: "Как быстро удлиняется (укорачивается) день", - то лучше и не выходить из дома. Фраза: "До чего постоянны здесь дни", - может сойти на первый раз, но потом навязнет в зубах. И каким бы печальным ни казался Иванов день, круглогодичное постоянство дня и ночи куда более невыносимо. Можно представить себе состояние человека, живущего в нескольких милях от экватора, жена которого ведет гостей в дальний конец сада, где смена времен года наиболее заметна. Второй раз к ним уже никто не придет.
Поэтому я отказываюсь впадать в депрессию. Пусть 25 июня - первый шаг к зиме, но, успокаиваю я себя, за ней неизбежно наступит лето. А уж следующим летом может случиться все что угодно. Полагаю, ученый изумится, если солнце однажды утром откажется подняться или, наоборот, вечером не захочет закатываться за горизонт. Меня бы это не удивило. Поражаться надо тому, что из года в год природа повторяет одно и то же. Поэтому любое отклонение от заведенного порядка с ее стороны вполне допустимо. Когда умные люди говорят, что предстоящее затмение солнца не удастся увидеть на широте Гринвича, неужели по мере приближения указанного срока их не грызет червь сомнения? Не поднимают ли они головы в назначенный час, на случай если на солнце все-таки ляжет тень? А если они едут в Пернамбуку или куда-то еще, где луна полностью закрывает солнце, не опасаются ли они… и… возможно… не говорят ли друг другу, что все равно приехали бы в Пернамбуку, чтобы повидать тетушку?
Скорее всего, это не так. Но я не чувствую в себе такой уверенности, и у меня остается надежда, что в следующем году, а может, даже в этом, дни будут удлиняться и после того, как пройдет середина лета.
Слово об осени
Вчера официант принес сельдерей с сыром, и я понял, что лето закончилось. Разумеется, осени присущи и другие признаки: пожелтевший лист, холодок утреннего воздуха, туманные вечера - но ни один из них не представляется мне достаточно убедительным. Прохладой веют июньские рассветы, в засуху листья слетают с деревьев раньше положенного срока, но лето заканчивается лишь с первым сельдереем.
Я понимаю, оно не может длиться вечно. Даже в апреле говорю себе, что скоро придет зима. И все же иногда начинает казаться, что произойдет чудо, и лето будет тянуться из месяца в месяц до самого Нового года. Но сельдерей возвращает меня к реальности. Вчера, вместе с сельдереем, осень вступила в свои права.
Особенно вкусен сельдерей в октябре. Он свеж и приятен, словно дождливый день после недельной жары. Как сладко похрустывает он на зубах! Более того, мне говорили, что от сельдерея улучшается цвет лица. Каждому известно много способов, позволяющих достигнуть того же, но сельдерей стоит в этом списке одним из первых. А после весенних веснушек и летних ожогов просто необходимо подумать о собственном лице. И как хорошо тем, у кого под рукой есть сельдерей.
Неделю тому назад ("Официант, еще сыра, пожалуйста"), неделю тому назад я грустил об уходящем лете. Смогу ли я вытерпеть столь долгую разлуку? От следующего мая меня отделяли целых восемь месяцев. Напрасно я успокаивал себя тем, что зимой удается работать более продуктивно, не отвлекаясь на крикет и поездки за город. Напрасно говорил себе, что смогу подольше оставаться в постели по утрам. Не радовала даже мысль о трубке, выкуренной после завтрака у горящего камина. А тут внезапно я примирился с осенью. Со всей очевидностью понял, что всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Лето было чудесным, но оно длилось достаточно долго. Сегодня меня порадовала утренняя прохлада, я с удовольствием наблюдал за кружащимися в воздухе листьями. И, улыбнувшись, сказал себе: "На ланч мне, естественно, подадут сельдерей" ("Официант, еще хлеба, пожалуйста").
"Сезон туманов, овощей и фруктов", - говорил Китс, не выделяя сельдерей, но включив его в число даров осени. Какую возможность упустил он, не заострив внимания на этом бесценном корешке! Яблоки, виноград, орехи, овощи он упоминает особо, но сколь неточен его выбор! И яблоки, и виноград растут повсеместно и не характерны только для одного месяца, овощи поспевают в любое время года, а если говорить об орехах, то разве не поется в народной песенке: "Май наступил, мы пошли по орешки"? Сезон туманов и сочного сельдерея, - вот как следовало назвать осень. Немного масла под корешок, треугольный кусочек сыра, ломоть хлеба… какое объеденье!
Как вкусны нежные побеги, раскрывающиеся слой за слоем. А белизна сердцевины, сладость ее аромата! Вот она, вершина трапезы, после которой можно прямиком переходить к трубке. Да, сельдерей требует трубки, а не сигары, поэтому его лучше есть в загородном ресторанчике или лондонской таверне, но не дома. И еще: сельдерей едят в одиночестве, тогда его можно жевать, наслаждаясь хрустом на зубах. А в компании необходимо учитывать интересы сидящих рядом. Сельдерей не терпит присутствия посторонних. Заказывать его можно лишь убедившись, что за вашим столиком, кроме вас, никого нет. И примите все меры, чтобы к вам никого не подсадили. Прислушайтесь к совету того, кто был наказан за легкомыслие. Однажды я зашел перекусить в ресторан и заказал на десерт сельдерей с сыром. И мне уже его принесли, когда напротив сел какой-то мужчина. Мы не разговаривали, сельдерей поглотил все мое внимание. С другого конца стола мужчина потянулся за сыром. Он имел на то право, сыр стоял на столе для общего пользования. Но он взял и сельдерей, мой сельдерей! За который я уже заплатил! По глупости, такое-, впрочем, может случиться с каждым, я оставил напоследок самые сочные и хрустящие корешки, чтобы продлить удовольствие. И - о ужас! Незнакомец выхватил их у меня из-под носа! Потом он понял свою ошибку и извинился, но сколь пресными оказались его извинения в сравнении с сельдереем! Тем не менее, и из этой трагедии можно извлечь пользу. Перед тем как заказывать сельдерей, убедитесь, что на столе он будет в полной безопасности.
Да, я могу спокойно ждать зимы. Полагаю, я уже забыл, что это такое-. Раньше я думал о зиме как об ужасном, мокром времени года, пригодном разве что для профессионального футбола. Теперь нахожу, что зима не лишена определенных достоинств, к коим относятся бодрящие, искрящиеся снегом дни, уютные вечера у камина с потрескивающими в нем поленьями. Зимой так хорошо работается, так легко дышится. Лето закончилось, но жизнь продолжается. Да здравствует октябрь… Официант, еще сельдерея!
Рождественский рассказ
(как их пишут на Флит-стрит )
Рождество!
Рождество в Лондоне!
Белая мантилья, укутавшая Набережную, где начинается наша история, сверкает и переливается в холодных лучах декабрьского солнца. Деревья в белом кружеве инея. "Савой" и "Сесил" склонили головы под белым пологом. Могучая река недвижима, ибо скована льдом. Вверху - ярко-синее небо, протянувшееся в вечность, внизу - девственная белизна. Лондон в объятиях зимы!
(Редактор. Мне нравится. Похоже, из этого что-то получится. Холодный день, не так ли?
Автор. Очень.)
И внезапно от хрупкой утренней тишины не осталось и следа. Издалека донесся звон одинокого колокола, чтобы тут же раствориться в бездонном небе. Но почин подхватил второй колокол, потом еще один, еще… Вестминстер получил послание от Бартоломео, сына Грома, чтобы отправить его Джайлсу Безродному… Мгновенно воздух наполнился колокольным звоном, несущим мир и счастье, радость и покой.
Герцог, отец четырех прекрасных детей, который в этот момент входил в свой замок, услышал колокола и улыбнулся, подумав о своих малютках…
Магнат, переворачиваясь на другой бок в своем доме, затмившем многие дворцы, услышал колокола, улыбнулся и вновь заснул, сердце его переполняла любовь к человечеству…
Бедняк, живущий в лачуге на пособие по нищете, услышал колокола и улыбнулся, подумав о благотворительном рождественском обеде.
И на губах Роберта Хардроу, бредущего по Набережной, звон колоколов вызвал циничную улыбку.
(Редактор. Вот мы и добрались до сути, не так ли?
Автор. Без местного колорита не обойтись. Я должен показать, что это Рождество.
Редактор. Да, да, конечно. Рассказ же рождественский. У меня такое- ощущение, что этот Роберт мне понравится.)