"Новый альманах анекдотов 1831 года" – это уникальный сборник всевозможных курьезных историй, изданный почти 200 лет назад, библиографическая редкость, раскрывающая перед читателем мир смеха и веселья с позиций человека 19 века.
Этот сборник доказывает, что "анекдот с бородой" и "анекдот, который все знают" – вовсе не одно и то же. Над старинными анекдотами, находящимися тут, смеялись в век Пушкина и Гоголя, однако современного читателя они пленяют своею свежестью, заставляют по-новому посмотреть на свое прошлое и настоящее, развлекают и надолго дарят заряд веселости.
Читателю будет небезынтересно узнать, что в числе подписчиков на этот альманах анекдотов значатся такие благородные особы, как выдающийся путешественник Фаддей Беллинсгаузен, первооткрыватель Антарктиды, и князь Италийский граф Суворов-Рымникский, внук выдающегося российского полководца Александра Суворова.
Новый альманах анекдотов 1831 года
ПРЕДИСЛОВИЕ К АЛЬМАНАХУ
Благосклонный прием публикою альманаха анекдотов на 1830 год поощрил меня к изданию оного и на 1831 год.
Анекдоты, помещенные в сем альманахе, выбраны и переведены из новейших французских и немецких периодических сочинений. Оригинальные анекдоты доставлены некоторыми господами издателями периодических сочинений в Москве и С. Петербурге, и другими особами.
К. Зейдель.
1
В последнюю войну россиян с турками, на отводном карауле близ Варны, молодые солдаты рассуждали о неприступности сей крепости, и решительно полагали, что нельзя взять ее. Бывший между ними старый солдат, сидел спокойно и курил, трубку, но при решительном определении товарищей своих о невозможности взять крепость, встал, бросил в сторону трубку, и с сердцем сказал им: "Врете вы, молодежь! Как нельзя взять? Начальство велит так непременно возьмем!"
"Ну, это другое дело!" – отвечали молодые солдаты.
2
Пехотный и флотский офицеры, переезжая на ялике через реку, завели между собой разговор о походах. Пехотный офицер рассказывал чудеса неустрашимости, и при всяком, случае говорил: "Как мы приступали", "как мы брали" и проч. и, наконец, сказал моряку: "Вы не можете вообразить, милостивый государь, какова должна быть неустрашимость, когда мы в генеральном сражении шли на штыки против неприятеля под тучею ядер, картечи и пуль, вдруг сделалось ужасное землетрясение, мы и тут"… но в это самое время моряк умышленно облокотился на борт. Ялик от сего пришел в колебание; пехотинец, побледнев, закричал: "Ай! Ай! Что это такое?"
"Не бойтесь ничего, сказал моряк; это не земля, а только ял колеблется".
3
В начале июля 1824 года явился перед островом Ипсарою многочисленный турецкий флот. Ипсариоты, видя ежеминутное умножение неприятельской силы, и не имея надежды на скорое прибытие союзных с ними флотов: Гидрютского и Специотского, решились умереть геройскою смертью. Июля 4, в 2 часа пополудни, явился у ворот Св. Николая ипсариот с зажженным факелом, в намерении кинуть его в устроенный там пороховой погреб, но пуля неприятельская поразила его; является другой, третий, и таким образом около десяти, человек, но всех их постигла участь первого. После сего греки прекратили на несколько минут сражение. Турки, почтя сие знаком, что греки намерены сдаться, бросились толпами в крепость.
Вдруг раздался пушечный выстрел, на стенах является ипсариотское белое знамя с надписью: "Свобода или смерть", и в одно мгновение с ужаснейшим треском все взлетает на воздух, все рассыпалось в прах, турки и греки исчезли; земля потряслась, корабли близ стоявшие повреждены и все пало жертвою сей героической решимости.
4
Несколько французских офицеров, взятых в плен морскими разбойниками, попались в руки Али Паши. Он предложил им вступить к нему на службу. Офицеры от сего отказывались и просили позволения возвратиться в отечество. Али, желая привести в лучшее устройство свое войско, предлагал им весьма выгодные условия, но офицеры оставались твердыми в своем намерении. Али, не показывая ни малейшего негодования на отказ сей, пригласил их на другой день вместе с ним прогуляться, чтобы осмотреть Янину.
Прибыв на одну площадь, офицеры были поражены ужасным зрелищем: они увидели двух несчастных, с которых сдирали кожу. "Какое их преступление?" – спросил один из офицеров. "Они не хотели мне служить!", – отвечал Али хладнокровно.
По возвращении во дворец, Али Паша снова повторил предложения свои, и офицеры тотчас объявили согласие. Пленникам сим был вверен надзор за артиллерией, и сему ужасному убеждению Али обязан усовершенствованием оной.
5
Барона К. посетил некий знатный вельможа. Барон, желая блеснуть богатством своим, приказал дворецкому, поставить на стол к обеду все серебро, которое в доме находилось. Но как досадно было барону, когда он увидел, что приказание его с излишнею точностью было выполнено: гости заметили, что между множеством серебряных вещей было положено на стол и 12 пар серебряных шпор господина барона.
6
"Что вы скажете о "Цирюльнике"?" – спросил любитель итальянской оперы знакомого своего, недавно приехавшего в столицу.
"О каком цирюльнике?" – возразил знакомый.
"Я говорю о Севильском цирюльнике (Barbiere de Siviglia)", – сказал любитель".
"Мне нет надобности в Севильском цирюльнике", – отвечал приезжий, – "Я сам бреюсь".
7
"Я никогда не обучался французскому языку", – сказал некто, – "но отчасти понимаю его, потому что французы употребляют много русских слов, например: амбиция, шапо-ба, партер, ложа, компания, и проч".
8
"Сколько тебе лет?" – спросил капитан у солдата.
"Двадцать два года, ваше благородие", – отвечал солдат. Мне было бы теперь двадцать три года; но я целый год пролежал в лазарете".
9
"Барин! Барин! У нас отрезали чемодан от повозки", – кричал слуга, вбежав в комнату постоялого двора.
"Ну, что за беда?", – отвечал господин, – "не беспокойся, поживы мошенникам не будет! Ключ от чемодана у меня в кармане"!
10
Любители музыки сравнивали творения Моцарта и Россини, давая то одному, то другому преимущество.
"А вы что скажете о сих виртуозах?" – спросил некто у известного композитора В.
"Что до меня касается", – отвечал В., – "то я уподобляю Россини прекрасному тюльпану, а Моцарта алою, который в 100 лет лишь только однажды цветет".
11
В городе М. был скупец, который мало ел, почти не спал, и день и ночь стерег свой огромный сундук. Он имел цепную собаку, которая понравилась одному из его приятелей, и скупец продал ее, но оставил у себя цепь. На что? Всякую ночь, страшась воров, он выйдет, бывало, к воротам, полает, погремит цепью, и делает это несколько раз каждую ночь, дабы воры думали, что у него есть собака.
Этот скупец вдруг сделался жестоко болен; сын его бросился за доктором, и, возвратившись домой, нашел что отец уже опамятовался.
"Что это ты так скоро возвратился?" – спросил скупец.
"Чтобы поскорее позвать доктора, я нанял извозчика".
"Как, извозчика? А что ты дал ему?" – спросил отец с ужасом.
"Гривенник", – отвечал сын.
Скупец затрепетал.
"Гривенник!" – вскричал он, упал и умер.
12
Бедняк, никогда не бывший в маскараде, потому, что плата за вход была для него дорога, вздумал войти в оный, подкупив часового у дверей стоявшего. Он предлагает ему мелкую серебряную монету, прося впустить его.
Часовой берет монету и не воспрещает ему входа; но сколь велико было его изумление, когда вместо маскарадной залы очутился он в коридоре. Проходя по оному, увидел он в конце коридора другого часового.
"Вот тут-то, наверное, вход в залу", – думал он, и, подойдя к часовому, дает ему такую же монету, и просит о пропуске.
Часовой охотно отворяет дверь, и что же? Бедняк очутился на улице.
13
В день моих именин вошел утром ко мне в кабинет слуга мой, и поздравил меня следующим образом: "Честь имею вас поздравить с ангелом, милостивый государь, желаю вам всех благ, желаю еще долго у вас служить, и чтобы вы мне прибавили жалованья".
14
Над некоторым человеком издевались, называя его медным лбом. Нуждаясь однажды в деньгах, объявил он об этой крайности богатому человеку.
"Вы весьма легко сами себе можете подсобить", – сказал с усмешкою богач, – "пойдите к бронзовщику и продайте свой медный лоб".
"Я уже был у бронзовщика, – отвечал первый, – "но он сказал: плюньте тому ослу в глаза, кто утверждает, что у вас лоб медный".
15
Господин удивился, увидев из окна, что слуга его, вечером в саду с поднятою к небу головою, держал перед глазами два пистолета. Подумав, что человек сей с ума сошел, побежал он в сад, и спросил его: что он делает?
"Милостивый государь!" – отвечал слуга, – "я желал посмотреть на комету, а как мне сказано, что простыми глазами ее приметить нельзя, но вооруженными, то я осмелился взять пару ваших пистолетов".
16
Рейналь, известный сочинитель философической истории торговли европейцев в Индии, и других превосходных творений, имел слабость всегда в обществах вести первый голос, и часто надоедал слушателям рассказами повестей, уже неоднократно им повторенных. Во время пребывания его при дворе Принцессы Ф., в Фриденсфельде, принцесса сия выдумала средство избавиться от утомительных рассказов его.
"Знаете ли вы, любезный аббат", – сказала она однажды, – "что с вами хотят сыграть шутку?"
"Как? Со мною? Осмеливаюсь спросить Ваше Высочество кто и каким образом?"
"Мой камергер, граф Неаль, принял намерение записывать все рассказы, вами ежедневно повествуемые, и вести оным журнал; я ему говорила, что это будет стоить великого труда. Он мне отвечал: что конечно в первые дни будет ему трудно; но в следующие придется только к большей части повестей, делать примечания: во второй или в третий раз, а небольшое число повестей еще не рассказанных не трудно написать".
Рейналь понял упрек; и вскоре после сего уехал в Берлин.
17
В лавке, где продавались картины, было развешено значительное собрание изображений зверей. Случайно под ним висели весьма схожие портреты двух известных рецензентов. Над сей коллекцией находилась надпись: "Естественная история животных в лицах!"
18
В небольшом городке показывали в двух шалашах: в одном великана, а в другом – карлика. Какой-то простак, видя хороший сбор денег, вздумал также пуститься на промысел.
Он построил шалаш между сими двумя шалашами, с вывеской, на которой находилась следующая надпись: Здесь можно видеть человека среднего роста.
19
Господин Б. ехал на дрожках по Петергофской дороге; вдруг кучер остановил лошадей, слез с козел, и стремглав побежал назад, ища что-то по дороге. По возвращении кучера, Б. спрашивает его, что он искал:
"Ах, бездельник! Я готов биться об заклад, что ты потерял узелок, который я тебе отдал!"
"Смело, сударь, бейтесь", – отвечал кучер, – "и непременно выиграете заклад".
20
Под гравированным портретом К. М. Вебера помещен девизом Fac simile рукописи его: "как Богу угодно! (Wie Gott will)".
После представления его оперы "Еврианты", некто сказал: "Вебер сочиняет, как Богу угодно, а Россини, как публике угодно".
Впрочем, человек, который желал его сим уколоть, не мог лучше похвалить его.
21
Английские ученые, Жонсон и Босвель, путешествовали вместе по Шотландским горам. Часто терпели они голод, или должны были довольствоваться скудною, грубою пищей. Проведя однажды целый день без пищи, Босвель увидел в отдаленности шинок. Он спешит туда, Жонсон кричит ему: "Друг мой, не забудь заказать пудинг!"
По прибытии в шинок, первым предметом, встретившимся взору Босвеля, была часть баранины, висевшая в кладовой. Обрадованный сей находкой, приказывает он хозяйке зажарить сию баранину и изготовить пудинг. Между тем прибыл Жонсон, которому Босвель с восторгом рассказал о своей находке.
Жонсон, желая просушить платье свое, отсыревшее от горных туманов, пошел в кухню и стал к очагу, где неопрятный полунагой мальчик занимался жаркой баранины, и который, переворачивая жаркое, беспрестанно почесывал голову свою, с коей во множестве сыпались насекомые. Смотря на сию неопрятность, Жонсон решился не дотрагиваться до баранины, и довольствоваться только пудингом; но, не желая испортить аппетит друга своего, ничего не упомянул о видимом.
Наконец стол накрыт, обед изготовлен, и баранина на столе. Босвель, прельщенный запахом жаркого, с жадностью нападает на него, предлагая другу своему разделить с ним аппетит, но сей с улыбкой отговаривался, объявив, что решился сегодня не есть мясного, а довольствоваться только пудингом.
"Хорошо! Хорошо! Друг мой, я тебе предоставляю и мою порцию пудинга!" – сказал Босвель.
Наконец принесли и пудинг конической формы. Жонсон в свою очередь начал утолять голод, и, не переставая улыбаться, видя как товарищ его убирал баранину, почти в одно время с ним докончил пудинг.
"Но скажи мне, пожалуйста, зачем ты не хотел отведать баранины, и беспрерывно улыбался, любуясь моим аппетитом?" – спросил Босвель.
Жонсон рассказал виденное им в кухне приготовление жаркого.
Босвель ужаснулся, ему казалось, что целый рой насекомых шевелится у него в желудке; а Жонсон помирал со смеху. Наконец Босвель позвал поваренка, бранил его и хотел поколотить за то, что осмелился приготовлять кушанье, не надев колпака.
Мальчик, испуганный угрозами, заплакал и с робостью сказал, что у него был надет колпак, но хозяйка, за неимением салфетки, сняла оный с его головы, чтобы сварить в нем пудинг. Всяк легко себе может представить положение Жонсона.
22
Деревенский житель, в первый раз приехавший в Берлин, в письме, отправленном к домашним своим, упоминая о великолепии столицы, написал: "Дома в Берлине так огромны и так плотно пристроены одни к другим, что, если бы не было улицы, то и пройти было бы негде".
23
Двое приятелей заспорили. Один из них утверждал, что у него построен сарай на семи верстах, а другой говорил, что это нелепость.
Ударились об заклад, и первый выиграл, объяснив дело таким образом: "Я поставлял подрядом версты по новому образцу, а старые брал себе; из числа этих старых верст, семь врыл я в землю, покрыл и обшил тесом, так что у меня теперь есть сарай на семи верстах".
24
Провинциалка, никогда не бывавшая в театре, приехав в Москву, посетила знаменитый большой театр. Кто-то предупредил ее, что театр этот, по обширности своей несколько глух. Давали большой балет, и перед ним маленькую комедию, которую дама уже не застала. Возвращаясь из театра, она сказала: "Уж правда, что театр глух! Представляли, представляли, я все видела, а не слыхала ни одного слова!"
"Ах, мать моя", – возразила ей другая провинциалка, – "верно у тебя была ложа очень глухая, а я так намедни была в театре, когда играли "Русалку", и все слышала и видела. Как знатно представляли! Уж чего там нет! И волшебные палаты, и прекрасные сады, медведи и чудовища. А какая была страшная гроза на театре! Громовые удары были так сильны и натуральны, что у меня в погребе все молоко скисло".
25
"Послушай, Марья", – сказал крестьянин жене своей, – "управитель наш рассказывал, что замерзшего человека отнюдь не надобно вносить в теплую избу, а надлежит его положить в снег и снегом же оттирать, и будто бы он, таким образом, опять придет в чувство".
Тут крестьянин, покачав головою, продолжал речь свою: "но скажи, пожалуйста, как же поступать летом с замерзшими, когда снега нет"?
26
Некто рассматривал географическую карту России. Слуга его, с любопытством подходит к столу и спрашивает: "Что это такое, сударь?"
Господин сказал ему: "Это такой лист, на котором можно найти все города, реки, и даже деревни".
Слуга, удивленный сим, просит господина сыскать родину его, деревню Погорелки в Псковской губернии. "Вот она", – сказал господин, указывая пальцем, и прочитал имена еще нескольких близлежащих деревень.
Слуга, услышав название деревни Жихеревой, сказал: "Позвольте вас попросить, сударь, не можете ли вы увидеть тут: жив ли еще в Жихеревой свояк мой Кузьма Терентьев?"
27
"Любезный Андрюша", – сказал отец 15-летнему своему сыну – "я надеюсь, что за все попечения, которые я о тебе прилагаю, ты со временем усладишь мою старость".
"Охотно, батюшка", – отвечал сын, – "А чтобы действительно усладить оную, позвольте мне быть конфетчиком".
28
Бедная девочка получила в подарок богато разряженную куклу. На другой день она запрятала куклу за печь, и не хотела на нее смотреть. Когда мать спросила, зачем она не забавляется куклою, то дочь со слезами отвечала: "Я не люблю ее, она всегда лучше меня одета".
29
Лаплас получил записку от известного сочинителя Монкрифа, в которой он просил его о присылке книг для рассеяния меланхолических мыслей. Лаплас удивился сему необыкновенному требованию, и сам поспешил к нему. Он застал друга своего примеряющего новый халат и новый парик.
"Запри дверь", – сказал Монкриф изумленному гостю. – "Мы теперь одни, и я тебе открою тайну: сегодня утром, слуга указал мне синее пятно на ноге моей, по этому заключаю, что мне остается жить лишь несколько дней, и потому прошу тебя повеселиться со мною в это короткое время. Я приглашу еще кое-кого, и мы постараемся провести время весело".
Монкриф, действительно пригласил друзей своих. Десять дней провели они вместе, и время протекло незаметно. В последний день вечером сказал он Лапласу: "Ну, прощай теперь, друг мой! Завтра возвращу тебе книги". И на другой день действительно умер.
30
В духовном завещании крестьянина между прочими статьями находилась следующая: "Несколько недель тому назад, украдены у меня два вола. Если они будут найдены, то завещаю их сыну моему Ивану, а если не найдутся, то господину управителю".
31
Я послал своего слугу в аптеку и велел попросить, чтобы по рецепту отпустили половинное количество предписанного лекарства. Аптекарь, знакомый мне человек, придя ко мне, с улыбкой рассказал, что человек мой, подав ему вполовину согнутый рецепт, сказал, что приказано отпустить по рецепту половину, но он не знает которую: верхнюю или нижнюю.
32
Ревнивый муж велел списать с жены своей портрет. Когда живописец принёс портрет, то муж был весьма доволен сходством и отделкой оного; но полюбовавшись им, просил живописца, чтобы тот написал на портрете занавесь. Живописец отвечал, что тогда изображение не будет видно.
"Что нужды", – возразил ревнивый муж, – "меня часто посещают молодые люди, и я не хочу, чтобы они увидели пригожую жену мою; что же, касается до меня, то я буду знать, что находится под занавесью".
33
У маркиза Б. был великолепный обед. За столом не понравился хозяину порядок в поддевании блюд. Желая при гостях пристыдить своего дворецкого, он сказал: "Извините, милостивые государи, этот человек" – указывая на дворецкого – "не имеет ни малейшего понятия об утончённом образе жизни".
"Да где же мне оному и было научиться" – отвечал дворецкий, – "когда я столько лет нахожусь в вашем доме?"
34