- Насколько я понимаю, - заговорил Хал, - вам нужен свой контролер в весовой. Мне сказали, что он должен получать три доллара в день, но у нас здесь лишь семеро шахтеров, и с них столько не соберешь. Так вот, я согласен взять эту работу, и пусть мне каждый из вас платит по двадцать пять центов в день. Это получится на круг доллар семьдесят пять центов - меньше, чем я получаю сейчас как подручный. А если мы позднее наберем тридцать человек, тогда вы все будете мне платить по десять центов, и у меня получится три доллара. Устраивает вас мое предложение?
- Конечно! - сказал Майк, и все поддержали его - кто словами, кто кивком.
- Отлично. Теперь дальше. Нет такого человека на этой шахте, который бы не знал, что шахтеров надувают в отношении веса. Честная запись обойдется Компании в несколько сот долларов в день, поэтому только дурак может подумать, что администрация согласится на это без борьбы. Мы должны твердо решить, что будем действовать сплоченно.
- Будем обязательно! - закричал Майк.
- Не позволят они нам никакого контролера, - раздался пессимистический возглас Джерри.
- Конечно, нет, если мы не будем за это драться! - ответил ему Хал, а Майк хлопнул себя по колену и добавил:
- Надо драться! И тогда у вас будет контролер!
- Правильно! - крикнул Большой Джек. Но его маленькой жене не понравилось, как реагируют присутствующие, и она дала Халу первым наглядный урок обращения с разноязычной массой.
- С ними надо поговорить и заставить их понять! - сказала она и стала по очереди обращаться к каждому, тыча в него пальцем: - Вот вы и вы! Вресжак, вы, и Кловоский, вы, и Зам… как вас, вот вы, другой поляк! Мы хотим иметь своего контролера у весов. Хотим, чтобы записывали правильно выработку. Будем тогда получать полностью свои деньги. Понятно?
- Да, да!
- Выбирайте людей идти к управляющему. Требуем контролера. Понятно? Должны добиться контролера! Только не отступать и не бояться!
- Нет, мы не боимся!
Кловоский, немного понимавший по-английски, начал быстро объяснять это Замировскому, и тот радостно закивал годовой, заклеенной пластырем на том самом месте, где Джефф Коттон ударил его рукояткой револьвера. Несмотря на свое увечье, он не отстанет от других и готов поспорить с управляющим!
Тут возник новый вопрос: кому разговаривать с управляющим?
- Придется вам, - сказала миссис Дэйвид Халу.
- Но ведь мне обещано это место. Значит, не я должен вести переговоры.
- Никто другой этого не сумеет сделать, - заявила она.
- Должен быть обязательно американец! - сказал Майк.
Хал не соглашался. Если он возьмет на себя разговор с управляющим, это будет выглядеть так, словно будущий контролер - сам инициатор всего и хлопочет, чтобы обеспечить себе теплое местечко.
Поднялся спор - одни были за, другие - против, пока, наконец, не вмешался Джон Эдстром:
- Включите меня в делегацию.
- Вас? - удивился Хал. - Но вас же выгонят! Что будет тогда с вашей женой?
- Моя жена, вероятно, умрет нынче ночью, - просто ответил Эдстром.
Он сидел, плотно сжав губы и глядя прямо перед собой. После короткой паузы он снова заговорил;
- Не нынче, так завтра, сказал врач. А после этого мне уже все безразлично. Придется только поехать в Педро, похоронить ее. А я если останусь жить, то для меня уже ничего роли не играет. Уж лучше я сделаю что-нибудь полезное для вас. Всю жизнь я был шахтером. Мистер Картрайт это знает, и это может оказать кое-какое влияние. Пойдем втроем: Джо Смит, Майк и я, попробуем поговорить с ним, а вы все ждите - и не бросайте работы, пока вас не выгонят.
9
После того как договорились о составе делегации. Хал рассказал собранию, что Алек Стоун пытался завербовать его в шпионы. "Пусть знают!" - подумал он. Ведь Олсен предупреждал, что начальство может использовать это против него.
- Они могут наговорить вам, что я предатель, - сказал Хал. - А вы ведь должны мне доверять!
- Мы и так доверяем! - горячо воскликнул Майк; остальные доброжелательно закивали.
- Вот и хорошо, - закончил Хал. - В одном можете быть твердо уверены: если я попаду в весовую, то вам будут записывать вес в точности.
- Правильно, правильно! - крикнул Большой Джек на свой английский манер. По комнате пробежал одобрительный шепот. Громко говорить боялись, но все дали ясно понять Халу, что только этого им и надо.
Хал сел и принялся разбинтовывать руку.
- Думаю, что это больше не понадобится, - и он рассказал, почему носил повязку.
- Что? И ты посмел меня так одурачить? - вскричал Майк.
Он схватил его за кисть и, убедившись, что никакой опухоли нет, принялся так трясти руку, что едва не вывихнул ее в самом деле. При этом он хохотал до слез и приговаривал:
- Ах ты подлец этакий!
Тем временем Кловоский по-польски пересказывал всю историю Замировскому, а Джерри Минетти давал пояснения Вресмаку на том английском жаргоне, который служит свою службу среди шахтеров. Здесь, в Северной Долине, Хал еще не слыхал такого искреннего смеха, как тот, что звучал сейчас в этой комнате.
Но заговорщикам нельзя долго веселиться. Деловой разговор был возобновлен. Порешили, что делегация отправится к управляющему завтра после работы. Потом слово взял Джон Эдстром, предложивший разработать план действий на случай, если администрация прибегнет к насилию.
- Неужели вы допускаете такую возможность? - спросил кто-то.
- Еще бы! - воскликнул Майк Сикориа. - Однажды в "Сидар-маунтен" мы пошли к начальнику насчет вентиляции. И как, вы думаете, он встретил рабочих? Дал раз кулаком по носу, потом три раза по заду и выгнал всех вон.
- Что ж, - сказал Хал, - если и нас такое ждет, надо нам подготовиться!
- Что ты сделаешь? - спросил Джерри.
Хал вспомнил, что он здесь главный.
- Если он мне даст по носу, - заявил он, - я ему дам сдачи. Вот и все!
Услыхав это, люди зааплодировали. Вот это настоящий разговор! Хал упивался своей ролью вождя. Но внезапно его самоуверенность поколебалась: ему тоже вроде как дали по носу - в другом только смысле. Из темного угла раздался женский голос - тихий и зловещий:
- И вас ухлопают за все ваши труды!
Хал глянул на Мэри Берк и увидел ее всегда оживленное лицо, сейчас раскрасневшееся и сердитое.
- Что вы хотите сказать? По-вашему, лучше, чтобы мы повернулись и дали тёку?
- Это во всяком случае умнее, чем лезть под пули. Ведь он может выхватить пистолет. Что вы тогда сделаете?
- Неужели он осмелится угрожать оружием нам - делегатам рабочих?
Но тут вмешался старый Майк:
- А почему бы нет? Как в Бареле… Да разве я вам не рассказывал, как у меня крали уголь? Я говорю весовщику: "Кто-то ворует мои вагонетки, а он - хвать пистолет и кричит: "Пошел к чертовой матери, старый козел, не то я тебя пулями изрешечу!"
Среди своих университетских товарищей Хал часто проповедовал теорию, что есть только один правильный способ обращения с грабителем. Если он нападет, надо ему сказать: "Валяй, приятель, бери что хочешь. Здесь нет ни одной вещи, радо которой стоит пожертвовать жизнью". Что такое ценность вещей по сравнению с человеческой жизнью? И вот сейчас представился случай на практике применить эту разумную теорию. Но Хал даже не вспомнил про нее. Он рвался в бой, как будто весь смысл жизни был в этой тонне угля.
- Но что нам делать? - спросил он. - Ведь отступать нельзя…
Но, задавая этот вопрос. Хал уже сознавал, что прав не он, а Мэри. Баловень судьбы, он не привык встречать препятствий на своем пути - вот чем объясняется его подход к этому делу. Мэри от природы наделена не менее горячим темпераментом, но сейчас именно она требует от него выдержки. Уже второй раз за этот вечер она задевает его самолюбие. Но он не сердится - напротив, он восхищен! Он всегда знал, что у нее есть голова на плечах и что она будет неоценимой помощницей. И его восхищение этой девушкой увеличивается, когда он слушает речь Эдстрома: "Ни одного поступка, который может повредить делу "большого союза". Надо заранее договориться, что делегаты не окажут физического сопротивления, даже если на них нападут".
Это вызвало яростные возражения.
- Мы будем драться! - запротестовал Майк Сикориа и вдруг вскрикнул во весь голос, словно ему уже перебили нос: - Вы требуете, чтобы я это стерпел?
- Если вы дадите сдачи, - сказал Эдстром, - нам же будет хуже. Компания заявит, что зачинщиками были мы, и всю вину свалит на нас. Мы можем опираться только на свою моральную силу. Надо это твердо помнить.
Они поспорили еще немного и пришли к решению: каждый постарается сдерживаться - по мере сил, конечно. Все обменялись рукопожатиями и поклялись держаться твердо и не отступать. А когда собрание объявили закрытым и люди, крадучись, поодиночке ныряли в темноту, это уже были спокойные и осторожные заговорщики.
10
Халу плохо спалось в эту ночь. Под громкий храп восьми соседей он лежал, перебирая в уме все возможные варианты завтрашних событий. Перспективы были отнюдь не веселые: он видел себя то с разбитым носом, то вымазанным дегтем и вывалянным в перьях. Между прочим, на память пришла его теория об отношении к грабителям. "Всеобщая Топливная компания" была грабителем гигантских, чудовищных размеров. Пора, пожалуй, крикнуть этому грабителю: "Бери что хочешь!" Но Хал вместо этого думал о муравьях Эдстрома, силясь понять, какая сила заставляет их держаться вместе.
Настало утро, и Хал ушел в горы. Стоит только побродить там, как снова обретаешь мужество. А когда солнце скрылось за вершинами, Хал спустился в долину и встретился возле шахтоуправления с Майком Сикориа и Эдстромом.
Они поздоровались, и Эдстром сообщил, что днем скончалась его жена. В Северной Долине нет гробовщика, но он попросил одну приятельницу, чтобы покойницу отвезла в Педро она. Таким образом, он освободился и может идти к Картрайту. Хал положил руку на плечо старика, но не стал утешать его. Он видел, что Эдстром мужественно переносит горе и готов выполнить своя долг.
- Пошли! - сказал старик, и все трое направились в контору. Пока один из служащих ходил с докладом в кабинет начальника, они стояли, неловко переминаясь с ноги на ногу, и мяли в руках кепки, как полагается людям "из низов".
Наконец в дверях появился мистер Картрайт - маленький, худощавый человек, преисполненный сознанием своей власти.
- В чем дело? - спросил он.
- Прошу прощения, сэр, - заговорил Эдстром, - мы бы хотели с вами поговорить. Мы пришли к выводу, что нам необходим контролер в весовой.
- Что-о? - Вопрос управляющего прозвучал как выстрел.
- Мы бы хотели иметь контролера в весовой. Молчание длилось несколько секунд, потом Картрайт сказал:
- Пройдите сюда! - Делегаты гуськом вошли в кабинет, и он закрыл дверь. - Ну, что вы придумали?
Эдстром повторил все сначала.
- Чего это вам вдруг втемяшилось?
- Это не вдруг, сэр. Мы считаем, что нам будет лучше.
- По-вашему, вам не записывают полного веса?
- Видите ли, сэр… Кое-кто из шахтеров… В общем, мы считаем, нам бы лучше иметь своего контролера. Мы готовы оплачивать его труд.
- Кого же вы наметили в контролеры?
- Джо Смита - вот этого.
Хал сделал над собой усилие, чтобы выдержать устремленный на него взгляд.
- Ах, вот кого! - промолвил Картрайт и затем прибавил: - Так вы, оказывается, веселились неспроста.
Сейчас Халу было не до веселья, но он в этом не признался. Опять наступила пауза.
- Зачем вам, собственно, выбрасывать свои деньги? - снова заговорил управляющий и начал приводить разные доводы в доказательство полной нелепости их затеи - ничего они, мол, этим путем не выиграют. Нынешняя система действует уже много лет, и никто еще до этих пор не жаловался. Неужели кто-нибудь мог подумать, что такая крупная, солидная фирма, как "ВТК", позволит себе унизиться до того, чтобы обсчитывать шахтеров на несколько тонн угля! Так он красноречиво распространялся еще минут пять.
- Мистер Картрайт, - сказал Эдстром, когда управляющий смолк, - вы знаете, что я всю свою жизнь проработал на шахтах, и почти все время в этом районе. Я отвечаю за свои слова, когда говорю, что на всех шахтах царит общее недовольство. Рабочие считают, что им сплошь и рядом недоплачивают. Вы говорите, что не было жалоб. Но вы же понимаете причину…
- Нет, не понимаю. Какая причина?
- Что ж, - деликатно сказал Эдстром, - быть может, вы не догадываетесь, но так или иначе, мы решили поставить своего контролера.
Ясно было, что управляющий захвачен врасплох и не успел еще обдумать свою линию поведения.
- Я думаю, вы сами понимаете, - сказал он, наконец, - насколько неприятно нам, администрации, слышать, что наши рабочие подозревают нас в обмане.
- Мы не говорим, что Компании что-нибудь известно об этом, мистер Картрайт. Возможно, кое-кто тайком наживается за наш счет, и ни вы лично, ни Компания об этом не знаете. Контролер от рабочих нужен, чтобы оградить и наши интересы и ваши.
- Благодарю, - сухо бросил управляющий, и по тону его чувствовалось, что он с трудом сдерживается. - Хорошо. Раз уж вы уперлись в одно, говорить нам больше не о чем. О моем решении вы будете оповещены.
Это означало, что аудиенция кончена. Майк Сикориа покорно шагнул к дверям. Но Эдстром был из тех муравьев, которые не поворачивают назад. Увидев это, Майк поспешно вернулся "в строй", словно надеясь, что его слабость останется незамеченной.
- Вы нас извините, мистер Картрайт, - сказал Эдстром, - но нам нужно получить ваш ответ сейчас же, чтобы уже с утра контролер мог приступить к работе.
- К чему такая спешка?
- Нет никаких оснований откладывать, сэр. Мы выбрали человека, и мы готовы платить ему.
- Кто именно из рабочих готов платить ему? Не вы ли двое?
- Я не уполномочен называть имена остальных, сэр.
- Ого! Оказывается, тайное общество!
- Отчасти да, сэр.
- Сильно сказано! - зловещим тоном сказал управляющий. - И вас нисколько не беспокоит, что об этом скажет Компания?
- Мистер Картрайт, мы не понимаем, почему Компания может возражать. Нам надо просто договориться с вами, как это осуществить.
- Для вас это просто, а для меня нет! - резко возразил управляющий, но тотчас снова взял себя в руки: - Поймите, Компания ни в коем случае не станет препятствовать рабочим, если они желают проверять цифры своей выработки. Компания всегда стремится к справедливости. Но такое дело нельзя провести в одну минуту. Вы будете оповещены о моем решении…
Это был еще один намек, что разговор окончен, и снова Майк двинулся к дверям, а за ним уже и Эдстром. Но на сей раз третий муравей бросился в ров.
- Все-таки скажите точнее, мистер Картрайт, когда контролер сможет приступить к работе? - спросил Хал.
Управляющий метнул на него сердитый взгляд. Ему понадобилось огромное усилие воли, чтобы сдержать свой гнев.
- Я сейчас не могу ответить на этот вопрос. Я дам вам знать, когда сочту это для себя удобным. Все. До свидания.
С этими словами Картрайт распахнул перед ними дверь, и его жест был равносилен приказу. Но Хал не отступил.
- Мистер Картрайт, - сказал он, - ведь, кажется, нет закона, который запрещал бы рабочим иметь своего контролера, правда?
По взгляду управляющего было ясно, что он отлично знает текст закона. Хал принял этот взгляд за ответ и продолжал:
- Меня выдвинула группа рабочих на пост контролера, и эта группа должным образом оповестила администрацию. Следовательно, мистер Картрайт, отныне я - контролер, и мне только остается приступить к выполнению своих обязанностей.
Не дожидаясь ответа управляющего. Хал направился к двери, сопровождаемый двумя другими делегатами, которые выглядели сейчас довольно растерянно.
11
Накануне на собрании решили в целях пропаганды всячески распространять весть о том, что рабочие требуют своего контролера. Поэтому, когда трое делегатов вышли из конторы, на улице их окружила целая толпа. Рабочие забросали их вопросами; и каждый, кому удавалось поговорить с ними, мгновенно становился центром группы людей, жаждавших информации. Хал выбрался из толпы и пошел к себе в пансион. Поужинав, он отправился бродить по поселку и везде рассказывал людям о решении поставить контролера в весовой, не забывая каждый раз подчеркнуть, что это - законное право шахтеров. В этом походе Хала все время сопровождали с одной стороны - Майк, а с другой - Эдстром, так как Том Олсен приказал ни на минуту не покидать его. Очевидно, начальство отдало такое же распоряжение, ибо, когда Хал вышел из дому, в первых рядах толпы оказался Джек Предович, продавец из магазина. Он следовал за Халом по пятам, куда бы тот ни шел, и несомненно брал на заметку всех, кто с ним разговаривал.
Стали думать, где провести ночь. Старый Майк волновался, видя в действиях шпиона признак того, что на них готовится ночное нападение из-за угла. Он рассказывал об ужасных происшествиях подобного рода. Ведь для Компании проще простого именно так покончить с этим вопросом! Уже потом состряпают какую-нибудь басню; и народ поверит, что эти трое были убиты в пьяной драке, вернее всего из-за женщины. Последний вариант особенно смущал Хала: он думал о своих домашних. Нет, он не должен сегодня ночевать в поселке! Но, с другой стороны, он не может покинуть территорию Северной Долины, ибо если он выйдет за ворота, то рискует, что его не впустят обратно.
Но тут у него блеснула мысль: а что, если забраться на вершину каньона? Горная часть поселка ничем не ограждена - там только глушь да скалы, даже дороги никакой нет.
- Но где мы будем спать? - в страхе спросил старый Майк.
- На земле, - ответил ему Хал.
- Pluha biedna! Чтоб мне кости разъела ночная сырость!
- А вы думаете, что у вас в доме не бывает ночной сырости? - рассмеялся Хал.
- Конечно, нет! Я наглухо закрываю ставни, и кости у меня в тепле!
- Ладно уж, рискните разок! Это, право, лучше, чем получить нож в спину.
- Но этот самый Предович полезет за нами небось и туда!
I - Да, но он же один, а один он нам не страшен. Если же он пойдет за подмогой, то потом уж не отыщет нас а темноте.