- Такие дела уже бывали, и не раз, - ответил тот.
- Вы разве никогда не слыхали про то, что было в Черри в штате Иллинойс? - удивился Дэйвид. - Там проделали то же самое, и погибло свыше трехсот человек.
Он рассказал про этот ужасающий случай, известный каждому шахтеру. Шахту наглухо закрыли - женщины падали в обморок, обезумевшие мужчины раздирали на себе одежды, - некоторые навсегда потеряли рассудок. Так и стояла эта шахта две недели, а когда ее открыли, оказалось, что в живых только двадцать один человек.
- То же самое было в Даймондвилле в штате Вайоминг, - подхватил Олсен. - Там построили перемычку, а когда ее убрали, нашли груду трупов: люди кое-как доползли до нее и обдирали руки в кровь, но так и не сумели ее разрушить.
- Господи! - воскликнул Хал, вскакивая с места. - А ваш Кармайкл - неужели он это допустит?
- Нам он скажет, что хозяева делают все возможное, - добавил Большой Джек. - Не исключено, что он даже сам верит этому. Но вы увидите - они будут под всякими предлогами затягивать пуск вентилятора, пока все не станет, как им надо.
- Но ведь это же убийство! - закричал Хал.
- Деловые интересы! - поправил Олсен.
Хал переводил взгляд с одного шахтера на другого. У каждого из них в эту западню попали друзья; каждый из них может сам очутиться в такой же западне завтра!
- И вы должны это терпеть? - невольно вырвалось у него.
- А вы разве не видели, какая охрана расставлена вокруг шахты? - спросил Дэйвид. - Не видели, как торчат револьверы у них из карманов?
- Сегодня утром привезли еще партию охранников, - вставил Джерри Минетти. - Роза видела, когда они высаживались.
- Они знают, что делают, - сказала Роза, - они только боятся, как бы мы не узнали. Они запретили миссис Замбони подходить близко к шахте, кричали, что иначе вышлют ее из Северной Долины. И старую миссис Йоноч тоже, а у нее в шахте остались муж и трое сыновей!
- Они совсем осатанели! - воскликнула миссис Дэйвид. - Вон тот верзила Пит, который из Педро, вы видали, как он обращается с женщинами? Ужас!
- Я-то его знаю, - вставил Олсен, - это Пит Хейнан. Его привезли из Шеридана, когда там впервые организовали профсоюзный комитет. Он так заехал одному из наших по физиономии, что вышиб ему четыре зуба. Говорят, он сидел в тюрьме за какое-то преступление.
Весь прошлый год Хал слушал в университете лекции по политической экономии, восхваляющие этакую замечательную штуковнну, именуемую Частной Собственностью. Частная Собственность развивает у людей инициативу и бережливость, заставляет крутиться колеса промышленности, щедро поддерживает университеты и другие храмы науки; действует строго по священному закону спроса и предложения; она - основа прогресса и процветания, которыми господь бог наградил Америку. А здесь вдруг Хал очутился лицом к лицу с действительностью, увидел на себе волчий взгляд Частной Собственности; почувствовал на своем лице гарь ее дыхания, увидел ее поблескивающие клыки и искривленные когти, обагренные кровью мужчин, детей и женщин. Частная Собственность на добычу угля! Частная Собственность на заколоченные стволы шахт без запасных выходов! Частная Собственность на недействующие вентиляторы и засохшие распылители! Частная Собственность на дубинки и пистолеты в руках наемных убийц и бывших каторжников, чтобы отпугивать волонтеров-спасателей и заставлять прятаться по домам терроризированных вдов и сирот! О, безмятежные, откормленные проповедники Частной Собственности, поющие в храмах науки дифирамбы этому кровавому дьяволу!
Мысли Хала вдруг прервались. Что-то родилось в нем новое, о существовании чего он и не подозревал. Когда он заговорил, на лице его появилось незнакомое выражение, а в голосе - та решимость, какая бывает у сильных людей.
- Я заставлю их открыть шахту!
Все поглядели на Хала. Общее нервное напряжение достигло уже предела, тем не менее каждый почувствовал необычную интонацию в его словах: "Я заставлю их открыть шахту!"
- Каким образом? - спросил Олсен.
- Америка не знает об этом. Если правда дойдет до народа, поднимется такой шум, что они уже не посмеют тянуть!
- Как же твоя правда дойдет до народа?
- Я напишу во все газеты. Скрывать такое они не смогут, как бы ни были они предубеждены против шахтеров!
- Неужели вы думаете, что газеты поверят рассказам какого-то подручного? - поинтересовалась миссис Дэйвид.
- Ничего, я найду способ, чтоб мне поверили! Я заставлю их открыть шахту!
34
Блуждая по поселку, Хал еще прежде заметил несколько зорко присматривающихся ко всему молодых людей с блокнотами. Он видел, что с этими молодыми людьми здесь обращаются, как с гостями Компании, начальство всегда дружески болтает с ними. Тем не менее он хотел верить, что среди них найдется хоть один, не потерявший совести, или по крайней мере такой, кто соблазнится возможностью вызвать газетную сенсацию. Итак, покинув собрание у миссис Дэйвид, Хал направился к шахте, высматривая репортеров, и, заметив одного, пошел за ним следом, - он заведет разговор там, где не грозит вмешательство какого-нибудь "стукача". Улучив момент, он шагнул к репортеру и вежливо попросил его завернуть в переулок, где не помешают их беседе.
Репортер последовал за ним, и Хал, скрывая волнение, чтобы не оттолкнуть собеседника, сказал, что он уже несколько месяцев работает в Северной Долине и может сообщить много интересных фактов об условиях жизни здесь. Например, слыхал ли представитель печати о сланцевых распылителях? Ведь можно предотвратить взрыв в сухой шахте, если обрызгивать стены сланцевой пылью. А знает ли репортер, что администрация нагло лжет, заявляя, что она пользуется распылителями?
- Нет, не знаю, - отвечал репортер. Он как будто заинтересовался и спросил у Хала его фамилию и специальность.
- Джо Смит, подручный, - отрекомендовался Хал, - недавно был избран контролером от рабочих у весов.
Репортер, сухощавый молодой человек с умным лицом, забросал его вопросами, и, надо сказать, - толковыми. Он упомянул, между прочим, что он местный корреспондент крупнейшего телеграфного агентства и его информация о катастрофе уже разослана во все уголки страны. "Вот удача", - подумал Хал и тут же рассказал мистеру Грээму про список, составленный группой рабочих. В нем поименно перечислены сто семь человек - взрослых и подростков, - замурованных в шахте. Этот список будет предоставлен в распоряжение мистера Грээма, если он пожелает. Тот еще больше заинтересовался и записал все в свой блокнот.
Но еще важнее то, продолжал Хал, что задерживают пуск вентилятора. Прошло уже три дня после взрыва, а еще никто не пробовал спуститься в шахту. Видел ли мистер Грээм сегодняшние беспорядки возле шахты? Известно ли ему, что одного шахтера выгнали из поселка только за то, что он обратился к помощнику главного горного инженера штата? Большинство местных людей уверено, сказал Хал, что Компания спасает свою собственность, расплачиваясь за это жизнью рабочих. А что это значит, он показал на примере нескольких семейств: старой, вечно хворающей миссис Рэфферти, матери восьмерых детей, миссис Замбони, у которой их одиннадцать, миссис Йоноч, чей муж и трое детей оказались в этой шахте. Видя интерес репортера, Хал уже не скрывал своих чувств: это же люди, не животные; они любят и страдают, хоть они бедны и унижены!
- Безусловно! - подтвердил мистер Грээм. - Вы совершенно правы и можете быть уверены, что я этим займусь.
I- Еще одно слово, - сказал Хал. - Если вы упомянете мое имя, меня выгонят с работы.
- Будьте спокойны, я вас не упомяну.
- Конечно, если иначе нельзя использовать материал, не назвав источника…
- Я сам источник, - улыбнулся репортер. - Ваше имя ничего не изменит.
Репортер говорил со спокойной уверенностью; казалось, он так хорошо понимает положение и так ясно сознает свой моральный долг, что сердце Хала затрепетало от радости. Словно сильный ветер ворвался из другого мира, разгоняя миазмы, нависшие над Северной Долиной. Да, этот репортер - он сам и есть другой мир! Он олицетворяет силу общественного мнения, которая даст себя почувствовать в том месте, где властвуют подлость и притеснение! Это голос правды, смелости и прямоты, великой системы гласности, не зависимой от тайных влияний, не запятнанной никакой продажностью!
- Весьма вам обязан, - сказал мистер Грээм, прощаясь, и Хал окончательно возликовал. Как это ему исключительно повезло, что он сразу наскочил на представителя такого важного органа печати! Весь промышленный мир, жизнь которого целиком и полностью зависит от угля, узнает об этих событиях. Люди на заводах, которые работают благодаря углю, пассажиры в поездах, колеса которых движутся благодаря углю, наконец-то все, все услышат про страдания тех, кто ради них трудится в недрах земли! Даже дамы, нежащиеся в шезлонгах под солнцем тропиков на палубах роскошных плавучих дворцов, - даже эти дамы благодаря магической силе современных телеграфных агентств должны будут услышать вопли труженников-шахтеров, их жен и детей! И весь огромный мир отзовется - закричит от ужаса и негодования, и это заставит пойти на уступки даже старика Харригана! Такие картины рисовал себе Хал, ибо он был молод и впервые вышел с открытым забралом на бой.
Он был так счастлив, что даже снова обрел способность думать о себе, и вспомнил, что еще ничего сегодня не ел. Было время обеда, и он отправился к Ремницкому. Но в середине лукулловского пира из двух блюд à la Ремняцкий всем его иллюзиям внезапно был положен конец.
Оторвавшись от тарелки, Хал увидел Джеффа Коттона, который вошел в столовую и шагал прямо к нему. Глаза начальника охраны были налиты кровью, и Хал, заметив это, инстинктивно поднялся с места.
- Идем! - скомандовал Коттон и, схватив его за рукав, вывел из комнаты, прежде чем кто-либо из присутствующих успел опомниться.
На сей раз Халу не было дано возможности щеголять перед начальником охраны своими светскими манерами. Пока они шли, Коттон сам излагал свое мнение о нем: щенок, предатель, сукин сын, - а когда Хал попробовал что-то спросить и сделал это вполне наивно, не понимая смысла происходящего, - начальник охраны прикрикнул! "Заткни пасть!" - и подкрепил свой приказ действием, крепко скрутив ворот его пиджака. В ту же минуту двое самых высоких верзил из охраны, поджидавшие за дверью столовой, схватили Хала под руки и поволокли по улице.
Они не остановились возле помещения охраны, а прошагали дальше до железнодорожной станции. На рельсах стоял поезд. Втроем они втащили Хала в вагон, и молодчики не выпустили его из рук, пока не пихнули на скамейку.
- Теперь, юноша, - сказал Коттон, - мы увидим, кто здесь хозяин!
К этому времени Хал уже обрел опять некоторую долю своего обычного самообладания.
- Как быть с билетом? - спросил он.
- Об этом я сам позабочусь, - сказал начальник охраны.
- А вещи свои я получу?
- Прибереги вопросы для своих профессоров! - грубо сказал Джефф Коттон.
Что ж, подождем! Через несколько минут прибежал какой-то человек, неся все нехитрое имущество Хала в узелке, перевязанном веревкой. Хал заметил, что это рослый, безобразный детина и что начальник охраны называет его Пит.
Раздался крик кондуктора: "Посадка окончена!"
Тут Джефф Коттон наклонился к Халу о угрожающе зашептал:
- И учти, парень, в Педро не задерживайся! Сматывайся оттуда, не то как бы с тобой чего не случилось темной ночью!
Сказав это, он вышел на площадку и соскочил на ходу с поезда. Но Хал заметил, что Пит Хейнан - специалист по кулачным расправам - остался в вагоне и сидит позади него.
Книга третья
Оруженосцы Короля-Угля
1
Хал хотел поскорее попасть в Уэстерн Сити, чтобы посетить редакции газет. Но денег на поездку у него не было, и первое, что ему пришло в голову, - это найти Джона Эдстрома. Он сошел с поезда, и следом за ним двинулся Пит Хейнан. Расспрашивая местных жителей, Хал набрел на владельца похоронного бюро, недавно хоронившего жену Эдстрома; тот сообщил ему, что старый швед поселился неподалеку в одной рабочей семье.
Эдстром встретил Хала тревожными вопросами. Кто погиб? Что там происходит? Хал вкратце изложил события. Когда он упомянул, что нуждается в деньгах, Эдстром ответил, что у него есть небольшая сумма, которую он может ссудить Халу, но этого не хватит даже на билет до Уэстерн-Сити. А как же те двадцать пять долларов, которые Мэри послала заказным письмом? Старик ничего о них не знал, так как не заходил на почту.
- Давайте пойдем сейчас, - сразу предложил Хал.
Но когда они спускались с крыльца, возникло новое препятствие: на улице, прямо перед домом, торчал Пит Хейнан. Весьма вероятно, что Джефф Коттон предупредил его об этих деньгах. Он вполне способен напасть на Эдстрома и отнять у него деньги.
- Знаешь что, - сказал старик, - пойдем поговорим с моим приятелем Эдом Мак-Келлером. Может, он нам что посоветует, и даже насчет того, как заставить хозяев открыть шахту.
Эдстром пояснил, что старый шотландец Мак-Келлер в прошлом тоже был шахтером, но сейчас он калека и занимает в Педро какую-то скромную должность. Шотландец был упорным противником Альфа Реймонда и открыто разоблачал его "избирательную машину", за что однажды чуть не поплатился жизнью. Живет он неподалеку; зайти к нему стоит, а времени это отнимет немного.
- Хорошо, - согласился Хал, и они пошли.
Пит Хейнан следовал за ними в десяти шагах. Но он не помешал им войти в калитку маленького домика. Дверь открыла женщина, пригласившая их в столовую, где сидел Мак-Келлер. Это был седой, скрюченный ревматизмом старик, вынужденный передвигаться на костылях.
Хал рассказал ему все. Шотландец с ранних лет работал на шахтах, и Халу не пришлось пускаться в излишние подробности. Когда он сказал, что собирается обратиться в газеты, хозяин поспешно заметил:
- Для этого вам не нужно ехать в Уэстерн-Сити. Здесь сейчас находится человек, который возьмет это на себя, - Китинг из "Газетт".
- "Уэстерн-Сити газетт"? - удивленно воскликнул Хал. Он знал эту газету - вечерний листок за один цент, который читал разный рабочий люд. Культурные господа, говоря об этой газете, обычно презрительно добавляли эпитет "желтая".
- Знаю, знаю, - сказал Мак-Келлер, поняв по тону, что хочет сказать его новый знакомый, - но это единственная газета, которая напечатает ваш материал.
- Где же найти этого Китинга?
- Он ездил в Северную Долину. Очень жаль, что вы с ним там не встретились.
- А как сейчас связаться с ним?
- Возможно, он еще в Педро. Позвоните о гостиницу "Америка".
Хал направился к телефону и через минуту услышал веселый голос своего будущего друга и соратника - Билли Китинга, а еще через несколько минут обладатель этого голоса уже стоял в дверях квартиры Мак-Келлера, стирая платком капли пота со своей лысеющей головы. Лицо, похожее на полную луну, сияло, как у Фальстафа, веселым жизнелюбием. Те, кто близко сталкивался с ним, знали, что он способен на чудеса преданности, как ньюфаунлендский дог. Несмотря на свою шарообразную фигуру, Китинг был завзятым газетчиком, живчиком-репортером до мозга костей.
Не успел он познакомиться с молодым шахтером, как забросал его вопросами, и Хал вскоре убедился, что наконец-то нашел нужного человека. Китинг точно знал, что надо спрашивать, и за несколько минут ему уже было известно все.
- Дьявол! - вдруг вскричал он. - Опаздываю к последнему выпуску! - Он вытащил часы и бросился к телефону.
- Дайте междугородную! - закричал он. - Междугородная! Дайте мне редактора городского выпуска "Уэстерн-Сити газетт"! Мне надо его срочно, прошлый раз, барышня, я прождал целых полчаса!
Он вернулся к Халу и задал ему еще несколько вопросов, делая заметки в записной книжке. Он отметил слова Хала о том, что стены не опрыскивались и не было запасных выходов, что теперь медлят с пуском вентилятора и скрывают число людей, оставшихся в шахте.
- Я знал, что они мошенничают! - подтвердил репортер. - Но я не мог докопаться до истины. Они приставили ко мне какого-то субъекта, который не покидал меня ни на минуту. Знаете такого Предовича?
- Еще бы! - сказал Хал. - Служит в лавке Компании. Однажды он меня обыскивал.
Китинг поморщился от отвращения.
- Вот он и был моим сопровождающим. Понимаете, как легко заставить шахтеров разговориться, когда рядом торчит такая гадюка. Я заявил управляющему: "Я здесь не нуждаюсь ни в какой охране". А он глянул на меня с подлой улыбочкой и говорит: "Нам будет неприятно, мистер Китинг, если с вами что-нибудь случится на вашей территории!" А я ему говорю: "Но вы же не считаете нужным охранять других корреспондентов?" А он мне отвечает: "Конечно, нет! Но ваша газета нажила себе столько врагов…" Тут уж я ему сказал: "Мистер Картрайт, бросьте валять дурака! Значит, вы решили шпионить за мной, пока я работаю над этим заданием?" А он мне тогда говорит: "Можете об этом так и написать, если вы думаете, что это понравится вашим читателям".
- Очень жаль, что мы с вами там не встретились, - сказал Хал. - Хоть бы вам попался кто-нибудь из нашей группы, потребовавшей контролера в весовой!
- Ах, значит, вы в курсе истории с контролером? - воскликнул репортер. - До меня дошел слушок об этом. Потому-то я сегодня здесь, в Педро. Мне сказали, что здесь есть какой-то шахтер Эдстром, которого выгнали из Северной Долины за то, что он мутил народ. Вот я и подумал:
"Надо его найти, что-нибудь от него узнать".
Хал и Мак-Келлер переглянулись со старым шведом, и все трое рассмеялись.
- Вот он своей персоной! - сказал Мак-Келлер.
- А вот и сам контролер! - договорил Эдстром, указывая на Хала.
В одно мгновение Китинг снова стал репортером и забросал их вопросами. Он решил назавтра дать статью о контролере, чтобы поддерживался интерес читателей к Северной Долине. Между этим фактом и катастрофой самая непосредственная связь: вот чем занимаются хозяева в Северной Долине, вместо того чтобы обеспечить рабочим безопасность!
- Я все это напишу сегодня после обеда и отправлю по почте, - сказал Китинг и, улыбаясь, прибавил: - Есть преимущество в том, что берешься за материал, которого не хотят печатать другие газеты, - не приходится бояться, что кто-нибудь перехватит такую сенсацию!
2
Китинг снова подошел к телефону, чтобы потормошить междугородную. Потом, ворча насчет того, что он опоздает передать сообщение для последнего выпуска своей газеты, он вернулся к Халу и начал спрашивать еще что-то о его жизни в Северной Долине. Мало-помалу он выудил рассказ о первой попытке юноши связаться с прессой и, выслушав все, откинулся на спинку кресла и так захохотал, что трясся точно студень на блюде, как поется в детской песенке.
- Нет, вы только подумайте, Мак-Келлер, - восклицал он, - кому этот юнец отдал материал - Грээму!
Шотландцу это показалось не менее смешным. Оба они объяснили Халу, что Грээм - политический репортер газеты "Игл", издающейся в Педро на деньги шерифа-императора. Грээм - шакал на службе у Альфа Реймонда. Он не брезгает никаким, даже самым грязным делом.
- Но он назвался корреспондентом Западного телеграфного агентства! - вскричал Хал.
- Совершенно верно, он и там служит, - подтвердил Билли Китинг.
- Неужели телеграфное агентство пользуется услугами шпиков "Всеобщей Топливной компании"?
На это репортер сухо ответил: