- Что вы, что вы! Ни за что на свѣтѣ! - воскликнула Агничка.
- Тысячу рублей и шинель съ бобровымъ воротникомъ и лацканами, - прибавилъ Куцынъ.
- Не стоитъ объ этомъ и разговаривать…. Помилуйте, я генераломъ только и дышу.
- Ну, а если по вашему, то вотъ какія мои условія…
- Нѣтъ, нѣтъ, объ условіяхъ ужъ будете съ генераломъ говорить! - замахала руками Агничка, блестя брилліантами колецъ. - Я не умѣю торговаться и опять что-нибудь напутаю. А генералъ сейчасъ пріѣдетъ. Онъ сказалъ, что послѣ восьми часовъ, а ужъ восемь било. Кушайте мадеру, закусывайте апельсинами, - предложила Агничка Куцыну. - Или, быть можетъ, вы клюквенной пастилы хотите или конфетъ? У меня и то, и другое есть.
- Да ставь, ставь все на столъ, - откликнулась Дарья Максимовна. - Жениха подчивать надо.
- Ахъ, какой ужъ я женихъ при такихъ порядкахъ! - тяжело вздохнулъ Куцынъ. - Бѣдность моя, Агнія Васильевна, заставляетъ на такое дѣло торговаться. Пожить хочется, въ люди выйти. Только, Агнія Васильевна, изъ-за того и иду на это дѣло, чтобъ Анемподистъ Валерьянычъ меня въ люди вытянулъ, мѣсто какое-нибудь получше предоставилъ. На протекцію Анемподиста Валерьяныча я вполнѣ надѣюсь и ужъ вы будете первая моя ходатайница, какъ старая подруга и любовь.
Агничка кивнула головкой.
- Насчетъ этого не безпокойтесь, - сказала она. - Генералъ даже говорилъ объ этомъ. "Пускай, говоритъ, онъ безъ насъ квартиру покараулитъ, а какъ только мы вернемся изъ-за границы, сейчасъ я ему буду о мѣстѣ хлопотать въ провинціи и ушлемъ его куда-нибудь подальше"…
- Позвольте, зачѣмъ-же подальше-то?
Куцынъ сдѣлалъ печальное лицо,
- А ужъ объ этомъ съ самимъ генераломъ поговорите, - сказала Агничка. - Онъ скоро пріѣдетъ. Да вотъ онъ!
Въ это время раздался въ прихожей звонокъ.
Агничка бросилась въ прихожую. Тамъ послышалось чмоканье и слово "папочка". Затѣмъ раздался громкій кашель, наконецъ громкое сморканіе, а черезъ минуту въ гостиную входилъ, шаркая ногами, средняго роста старикъ въ черномъ сюртукѣ, съ краснымъ носомъ, съ бакенбардами въ просѣдь. Онъ былъ лысъ и зачесывалъ темные еще волосы съ лѣвой стороны головы на правую черезъ лысину. Входя въ гостиную, онъ протиралъ носовымъ платкомъ стекла золотого пенснэ.
Агничка тотчасъ-же отрекомендовала ему Куцына.
- Вотъ, папаша, женихъ, о которомъ я вамъ говорила.
Анемподистъ Валерьяновичъ произнесъ многозначительное "гмъ", надѣлъ на носъ пенснэ, - пристально посмотрѣлъ въ лицо Куцына и сказалъ:
- Молодъ на такое дѣло идти. Надо-бы какого-нибудь постарше.
Онъ подалъ Куцыну два пальца, которые тотъ схватилъ обѣими руками.
- А вотъ это евонная тетенька, - отрекомендовала ему Агничка Дарью Максимовну.
На нее онъ только покосился и произнесъ:
- Тетку-то я впрочемъ, кажется, видѣлъ у тебя.
- Видѣли, ваше превосходительство, видѣли! Видѣли, когда я Агніи Васильевнѣ гадала на картахъ о вашемъ превосходительствѣ.
- Обо мнѣ? Ну, и что-же вышло? - угрюмо спросилъ старикъ.
- Что любите ее безконечно и обожаете.
- Гмъ… Чайку-бы, Агничка, поскорѣй… Иззябъ я. Погода ужасная на дворѣ, - сказалъ Анемподистъ Валерьяновичъ, садясь.
- Сейчасъ, сейчасъ, папаша! Я распоряжусь.
И Агничка выбѣжала изъ гостиной. Генералъ сидѣлъ, разсматривалъ сквозь пенснэ Куцына, и вынималъ изъ своихъ ушей вату и пряталъ ее въ жилетный карманъ.
IV
- Вы что-же собственно будете? - обратился Анемподистъ Валерьяновичъ къ Куцыну послѣ нѣкоторой паузы. - Вы канцелярскій служитель или чиновникъ?
- Чиновникъ, ваше превосходительство, - почтительно отвѣчалъ Куцынъ и даже привсталъ со стула. - Недавно выдержалъ экзаменъ на первый чинъ.
- Такъ… - пробормоталъ Анемподистъ Валерьяновичъ и, вынувъ изъ кармана сигару, слегка облизалъ ее.
Куцынъ схватилъ со стола коробку со спичками, чиркнулъ объ нее спичкой и тотчасъ-же подоспѣлъ къ нему съ огнемъ. Генералъ закурилъ сигару и кивнулъ Куцыну въ знакъ благодарности.
- Такъ… - повторилъ онъ и опять спросилъ: - По почтовому вѣдомству служите?
- По почтовому, ваше превосходительство, но очень у насъ скудно содержаніе.
- Такъ… А у кого-же оно не скудно? Вездѣ скудно, вездѣ…
- А работой завалены. Теперича сортировка… Да она у насъ! съ восьми часовъ утра до семи вечера.
- Ну, молодежь-то должна трудиться. Богъ труды любитъ. А въ праздности развратъ, растленіе нравовъ. Праздность - мать пороковъ, - наставительно произнесъ генералъ и опять спросилъ Куцына:- Сколько-же вы жалованья получаете?
- Какое наше жалованье, ваше превосходительство!
Куцынъ махнулъ рукой.
- Однако? Однако? Я долженъ знать… - стоялъ на своемъ генералъ.
- Тридцать рублей-съ… Еле на квартиру и столъ хватаетъ. А я люблю быть чисто одѣвшись. Чтобы и галстучекъ, и манишечка, и все, что слѣдуетъ. А на какія средства, помилуйте! Живу на окраинѣ… Шагаешь, шагаешь на службу-то и со службы. Сколько сапоговъ истреплешь! А на конку не хватаетъ. Трудно, очень трудно, ваше превосходительство. Вотъ оттого-то и иду на такое дѣло.
- На какое дѣло? - улыбнулся генералъ.
- Да вѣдь вы знаете, ваше превосходительство, зачѣмъ я пришелъ, - отвѣчалъ Куцынъ.
- Ахъ, да… Но долженъ вамъ сказать, молодой человѣкъ, что теперь, когда я васъ увидалъ, я вижу, что вы не вполнѣ пригодны на такое дѣло.
- Отчего-же, ваше превосходительство?
- Молоды.
- За то удалъ, ваше превосходительство. Охъ какой онъ удалой! - вставила свое слово тетка.
- Вотъ этого-то я и боюсь. Это-то и неудобно, - отвѣчалъ генералъ.
- Но нравъ у него тихій, покладистый… Овца можно сказать.
- Позвольте, тетенька. Не вмѣшивайтесь. Дайте мнѣ разговаривать съ генераломъ, - остановилъ тетку Куцынъ и сказалъ генералу:- При чемъ-же тутъ молодость, ваше превосходительство?
- Хе-хе-хе… - разсмѣялся генералъ. - Причемъ тутъ молодость. Какъ при чемъ! А когда-же Агничка можетъ разсчитывать быть вдовой при вашей молодости? Вы вѣдь Аридовы вѣки прожить можете.
- Ахъ, вотъ что! Но зачѣмъ-же ей быть вдовой, ваше превосходительство? - спросилъ Куцынъ.
- Не ломайте изъ себя дурака! Не люблю я этого! - строго сказалъ генералъ и пыхнулъ большимъ клубомъ дыма. - Терпѣть не могу, кто притворяется. Говорите на чистоту.
Вошла Агничка.
- Въ столовой все готово, папка. Пойдемте, - сказала она. - Мадеру и пастилу съ апельсинами дѣвушка туда перенесетъ,
Всѣ, перешли въ столовую, Дарья Максимовна тотчасъ-же толкнула Куцына въ бокъ, указала на дубовый буфетъ и проговорила:
- Вотъ они крокодилы-то эти самые на дверяхъ буфета висятъ, о которыхъ я тебѣ сказывала.
- Ну, ихъ! - разочарованно пробормоталъ Куцынъ. - Ничего это до меня теперь, какъ оказывается, относиться не будетъ. Про все вы мнѣ наврали, тетенька. Три тысячи… голубой будуаръ - и все это прахомъ… все это одна мечта.
- Прошу, господа, садиться кому гдѣ любо… - приглашала Агничка. - Генералъ сядетъ около меня, а я у самовара буду чай разливать. Вотъ генералу графинчикъ съ финь-шампанемъ, вотъ пепельница.
Всѣ усѣлись. Дарья Максимовна, сѣвшая рядомъ съ Куцынымъ, опять кивнула ему на чайникъ, стоявшій на самоварѣ, и шепотомъ замѣтила:
- Смотри, чайникъ-то серебряный.
- Ахъ, оставьте пожалуйста! Ну, что мнѣ теперь до чайника! - уныло произнесъ Куцынъ, вынулъ изъ кармана папироску, привсталъ и почтительно спросилъ генерала:
- Дозволите закурить, ваше превосходительство?
Генералъ отвѣтилъ не вдругъ. Онъ нахмурился, сдѣлалъ нѣкоторую паузу и сказалъ:
- Ну, кури… что съ тобой дѣлать!
Всѣ приняли по стакану чаю. Генералъ подлилъ себѣ къ чаю коньяку.
- Такъ вотъ, Анемподистъ Валерьянычъ, - начала Агничка, кивая на Куцына:- Я говорила имъ насчетъ тысячи рублей, но они не согласны.
- И очень глупъ, что не согласенъ, - отвѣчалъ генералъ. - Дороже онъ не годится. Молодъ.
- Здѣсь недоразумѣніе, ваше превосходительство, - отвѣчалъ Куцынъ. - Мнѣ объявили, что три тысячи приданаго, иначе-бы я не пришелъ. Да и три-то тысячи мало. И шелъ я сюда, чтобы поторговаться.
- А торговаться станешь, такъ я и на тысячу не соглашусь. Многаго хочешь. Слишкоъ о себѣ возмечталъ. Выше головы возмечталъ. Да… - заговорилъ генералъ. - У меня за три-то тысячи есть вдовый старичекъ, весь въ ревматизмахъ, почти разслабленный. А ты молокососъ и здоровъ, какъ быкъ.
Генералъ говорилъ Куцыну ужъ "ты".
- Главнымъ образомъ, Василій Ермолаичъ, вы должны на протекцію разсчитывать, - начала Агничка:- Анемподистъ Валерьянычъ васъ на хорошее мѣсто поставитъ… и вообще не оставитъ.
- Ахъ, Агнія Васильевна, голубушка! - сказалъ Куцынъ. - Да вѣдь на хорошемъ-то мѣстѣ я уже ни на комъ другомъ жениться не могу, потому что буду женатъ, стало быть ужъ и другого приданаго мнѣ взять будетъ нельзя. Что съ васъ взялъ, тѣмъ и буду сытъ.
- Смотрите, какъ разсуждаетъ! - прищелкнулъ языкомъ генералъ. - Торговать собой разсчитываетъ, какъ товаромъ. Ну, не развратъ это, спрашивается? Спрашивается, не растленіе это нравовъ? А еще молодой человѣкъ! Вотъ она нынѣшняя-то молодежь!
- Да вѣдь одинъ разъ живешь, ваше превосходительство. Вѣдь хочется и семейнымъ домкомъ пожить, - сказалъ Куцынъ. - А если вы, какъ мнѣ сейчасъ объявили, послѣ вѣнца для Агніи Васильевны паспортъ отберете, то вѣдь вы меня на бобыльство обрекаете.
- Охъ, какой ты разсчетливый! Весь на разсчетѣ, - покачалъ головой генералъ, кивнувъ на графинчикъ съ коньякомъ, и прибавилъ:- Пей съ коньякомъ-то. Дозволяю.
Куцынъ поблагодарилъ и сталъ подливать къ себѣ въ стаканъ коньякъ, говоря:
- Я, ваше превосходительство, передъ вами съ открытой душей. Я не хочу хитрить, а говорю какъ есть, какъ чувствую. Вѣдь надо разсудить и такъ и этакъ, если я на такое дѣло рѣшаюсь. Могу я, ваше превосходительство, съ вами говорить откровенно? Вы не обидитесь?
- Говори, - угрюмо кивнулъ ему генералъ.
Куцынъ для храбрости отпилъ большой глотокъ чаю съ коньякомъ и заговорилъ:
- Конечно, всѣ люди смертны, года ваши обширны, ваше превосходительство…
- Терпѣть я не могу, кто года считаетъ!
- Да я не считаю, ваше превосходительство, а конечно-же вы человѣкъ не молодой и скорѣй меня умереть можете, такъ развѣ только послѣ смерти вашей удастся мнѣ Агнію Васильевну къ себѣ привлечь…
Генералъ даже поперхнулся чаемъ. Онъ побагровѣлъ и выпучилъ глаза.
V
- Такъ ты на мою смерть разсчитываешь? - закричалъ генералъ. - Агнію Васильевну хочешь послѣ моей смерти къ себѣ водворить? Нѣтъ, не удастся, мой милый! Ни за что не удастся! стукнулъ онъ кулакомъ по столу. - Такое духовное завѣщаніе сдѣлаю, что она ни за что, ни за что къ тебѣ не пойдетъ.
- Да я и сама не пойду, - прибавила Агничка. - Съ какой стати къ мужу въ неволю идти!
Куцынъ помолчалъ и горько улыбнулся.
- Ну, вотъ видите, - сказалъ онъ:- такъ какъ-же можно только тысячу рублей взять! Никакихъ разговоровъ быть не можетъ.
- Не держи себя, Васюша, гордо, не держи, не возносись, - замѣтила Куцыну тетка, съ наслажденіемъ ѣвшая варенье съ блюдца. - Ихъ превосходительство человѣкъ добрый и прибавитъ тебѣ.
- Да я, тетенька, и не возношусь, - отвѣчалъ Куцынъ. - А вѣдь пришли ко мнѣ и объявили, что даютъ три тысячи рублей. Оттого я и пошелъ переговорить. А теперь ужъ вдругъ тысячу рублей объявляютъ. Ну, что такое тысяча!
- Тысяча рублей даже при четырехъ съ половиной процентахъ можетъ сорокъ два рубля съ полтиной въ годъ принести, - объявилъ генералъ.
- Позвольте - что такое сорокъ два съ полтиной! На нихъ даже шинели съ бобровымъ воротникомъ не сошьешь.
Произошла пауза. Генералъ хмурился и подлилъ себѣ въ чай еще коньяку.
- Такъ сколько-же ты, наконецъ, хочешь? - спросилъ онъ, сдѣлавъ хлебокъ чаю.
- Да чтобъ не торговаться, четыре тысячи, ваше превосходительство, - отвѣчалъ Куцынъ, и затянулся папироской. - И это будетъ дешево, если сообразить, какія условія женитьбы вы ставите. Деньги передъ вѣнцомъ. И кромѣ того…
- Что кромѣ того? - задалъ вопросъ генералъ, тревожно смотря на Куцына.
- Кромѣ того, вы сдѣлаете мнѣ шинель съ бобровымъ воротникомъ и лацканами и весь гардеробъ: пиджачную пару, фрачную, сюртукъ.
- Фю-фю-фю! Домишко еще на Петербургской сторонѣ не надо-ли? Проси больше.
- Домишко не надо. А гардеробъ - полный гардеробъ, какъ настоящему жениху. И шесть сорочекъ, шесть исподнихъ, полдюжины носковъ и полдюжины полотенецъ.
- Однако!.. Вотъ это называется ловкачъ! Запрашивать умѣешь!
Генералъ прищелкнулъ языкомъ.
- Вовсе не запрашиваю, ваше превосходительство. Это ужъ безъ запроса.
- Тогда, милый мой, ты мнѣ не годишься. За три-то тысячи у меня разслабленный старикъ на Агніи Васильевнѣ женится. Тогда я съ тѣмъ сойдусь. Я уже сказалъ тебѣ, что тотъ мнѣ подходящѣе.
- Воля ваша, ваше превосходительство. А иначе я не согласенъ. Вѣдь вы въ какія условія-то изволите меня ставить!
- Въ какія?
- Танталовы муки. Будемъ говорить откровенно. Вѣдь я въ Агнію-то Васильевну влюбленъ. Ну, женюсь я - и что-же выйдетъ? Выйдетъ такъ, что и близокъ локоть, да не укусишь. Придется говорить, какъ лисицѣ въ баснѣ Крылова: "хорошъ виноградъ да зеленъ, какъ разъ оскомину себѣ набьешь". А я, ваше превосходительство, влюбленъ. Это моя старая любовь.
- Вы-то въ меня влюблены, да я-то въ васъ нисколько. И для меня вы даже какъ волку трава, - вставила свое слово Агничка и отвернулась отъ Куцына.
Тотъ только вздохнулъ при этихъ словахъ и проговорилъ:
- Ахъ, Агнія Васильевна, Богъ вамъ судья!
- Да что: Агнія Васильевна! Очень ужъ вы сильно заламываете! Спускайте скорѣй цѣну, такъ, можетъ, я на васъ буду смотрѣть иначе. А погляжу я на васъ и вижу, что вы корыстный человѣкъ. Кромѣ того, шинель съ бобровымъ воротникомъ еще захотѣли и гардеробъ.
- Шинель съ бобровымъ воротникомъ и съ лацканами непремѣнное условіе, Агнія Васильевна. Я, Агнія Васильевна, эту шинель вотъ уже болѣе мѣсяца чуть не каждую ночь во снѣ вижу. Въ разныхъ видахъ она мнѣ снится.
Произошла пауза.
Тетка Дарья Максимовна ѣла пастилу и говорила:
- Торгуйтесь, торгуйтесь, господа. Что-жъ замолчали! Вы набавляйте, онъ спуститъ - вотъ и сойдетесь. Вѣдь и онъ тоже… Понятное дѣло, онъ думаетъ, что запросъ въ карманъ не лѣзетъ.
- Нѣтъ, тетенька, дешево я себя не продамъ… - проговорилъ Куцынъ.
Генералъ расправилъ нахмуренныя брови и подвинулся къ Куцыну со стуломъ.
- Спусти, молодецъ! Полно тебѣ дорожиться-то! - сказалъ онъ сколь возможно ласковѣе Куцыну и потрепалъ его по плечу.
- Не разсчетъ, ваше превосходительство. Я вѣдь ужъ вамъ открывалъ свою душу.
- Ну, какая тутъ душа! Что тутъ! Пустяки… Главное, мнѣ съ тобой хочется потому сойтись, что Агнія Павловна говоритъ, что у тебя характеръ смирный. Старикъ, о которомъ я тебѣ говорилъ, хоть и проситъ три тысячи, но двѣ возьметъ, мнѣ-же не хочется съ нимъ связываться потому, что у него характеръ неспокойный… Брюзга онъ, - разсказывалъ генералъ и опять хлопнулъ Куцына по плечу, проговоривъ:- Ну, возьми двѣ тысячи - и тогда сейчасъ по рукамъ ударимъ.
Куцынъ подумалъ и произнесъ:
- Три, ваше превосходительство. Меньше трехъ никакъ взять нельзя.
- Двѣ и насчетъ шинели я не буду спорить, - сказалъ еще разъ генералъ. - Воротникъ разумѣется нѣмецкаго бобра.
- Шинель необходимое условіе, ваше превосходительство, сколько-бы я, деньгами ни взялъ. Шинель непремѣнно должна быть съ лацканами бобровыми.
- Ну, хорошо, хорошо. Только деньгами двѣ тысячи, - стоялъ на своемъ генералъ.
- Три, ваше превосходительство и, кромѣ шинели, гардеробъ, какъ я сказалъ.
- Изволь. И противъ гардероба не спорю, но только двѣ тысячи.
- Три, иначе ужъ очень будетъ обидно. Вѣдь испорчена жизнь, ваше превосходительство, - упрямился Куцынъ.
- Да что вы все заладили три, да три! - закричала на Куцына Агнія Васильевна. - Словно на базарѣ, словно на рынкѣ! Вѣдь здѣсь не торговое мѣсто. Какой нелюбезный! Это даже и нехорошо съ вашей стороны. Вѣдь тутъ дѣло дамы касается. А вы всегда учтивый,
- Агнія Васильевна… Да вѣдь ужъ это будетъ у меня капиталъ на всю жизнь.
- Ну, для меня спустите, для меня, безстыжіе ваши глаза.
Агнія Васильевна сдѣлала Куцыну глазки.
Тотъ сомлѣлъ отъ восторга.
- Для васъ я готовъ что-нибудь уступить, Агнія Васильевна, - проговорилъ онъ.
- Ну, вотъ и отлично. Стало быть грѣхъ пополамъ. Двѣ съ половиной тысячи.
- Много, Агнія Васильевна. Вѣдь пятьсотъ рублей составляютъ цѣлыхъ три шинели по моему разсчету.
- Да полно вамъ сквалыжничать-то! Вѣдь ужъ шинель у васъ будетъ! - опять закричала на Куцына Агничка. - Уступайте сейчасъ пятьсотъ рублей.
Она шутливо показала ему свой стиснутый кулачекъ и топнула подъ столомъ ножкой. Куцынъ блаженно улыбнулся.
- О, богиня моя! - воскликнулъ онъ. - Ну, хорошо, извольте. Двѣ съ половиной тысячи. Но только для васъ, только для васъ, Агнія Васильевна. Вѣдь вотъ какой у меня характеръ, ваше превосходительство: какъ только онѣ со мной ласковымъ манеромъ - сейчасъ я и растаялъ-съ. А оттого, что стародавняя любовь.
- Ну, объ этомъ ты теперь забыть долженъ, - строго сказалъ генералъ испросилъ:- Такъ по рукамъ? Двѣ съ половиной тысячи?
- По рукамъ, ваше превосходительство, - отвѣчалъ Куцынъ. - Но кромѣ всего вышесказаннаго уповаю на вашу протекцію насчетъ хорошаго мѣста мнѣ и прошу меня не обмануть.
- Прямой разсчетъ мнѣ будетъ хлопотать, чтобы услали тебя куда-нибудь подальше почтмейстеромъ, такъ чего-жъ ты сомнѣваешься-то.
Генералъ подалъ Куцыну два пальца. Тотъ пожалъ ихъ обѣими руками.
VI
- Ну, вотъ и отлично! Вотъ и сладились! - торжествующе говорила тетка Куцына Дарья Максимовна. - А на мою грѣшную долю, разумѣется, какъ было условлено, сто рублей.
- Получите полностью, - отвѣчалъ генералъ.
- И ужъ подари мнѣ, милка моя, за мое сватовство старательное, твою барашковую кофточку шерстью вверхъ, - обратилась Дарья Васильевна къ Аничкѣ.
- Да вы съума сошли, что-ли! Вѣдь она триста пятьдесятъ рублей стоитъ, - откликнулась та.
- Да что ты! За что-же это такъ? Овчинка…
- Мерлушка… Это считается дорогой мѣхъ.
- Ну, такъ хоть какую-нибудь другую вещь. Очень ужъ мнѣ что-нибудь отъ невѣсты на память хочется имѣть.
- Хорошо. Я вамъ сѣрые перовые хвосты подарю. Анемподистъ Валерьянычъ обѣщался мнѣ собольи купить.
- Ну, вотъ спасибо, милушка, спасибо.
Дарья Максимовна чмокнула Агничку въ щеку и прибавила:
- А теперь я на радости мадерки выпью.
- Ну, а мы, молодой человѣкъ, приступимъ къ обсужденію деталей нашего дѣла, - началъ генералъ, обратясь къ Куцыну. - Вѣнчаться надо въ слѣдующее воскресенье. Не въ это, а въ слѣдующее. Это придется… сегодня у насъ пятница… Черезъ девять дней готовьтесь вѣнчаться.
- Съ удовольствіемъ, ваше превосходительство, если только будетъ готова шинель къ этому дню, - отвѣчалъ Куцынъ.
- Что шинель! Шинель мы готовую купимъ.
- Да и фрачная пара нужна; потому что у меня фрака не имѣется.