- Не совсем так. Она убежала от него с ребенком к друзьям, и ребенок вскорости умер. Он хотел забрать тело, чтобы похоронить его вместе со своими родными, а жена не дала. Тогда он явился ночью с повозкой и пробрался в дом, чтобы украсть гроб, но его схватили, а он из упрямства не захотел сознаться, зачем пришел. Ну, его и судили за кражу со взломом и повесили там, на холме у Бурого Дома. Жена сошла с ума после его смерти. Только, может, он был вам такой же родственник, как и мне.
- На твоем месте, мама, я бы не стал выходить замуж за папу, - словно из-под земли, раздался слабый голос Старичка, который сидел в тени у камина.
Все вздрогнули, так как совсем забыли о его присутствии.
- О, это ведь всего-навсего сказка! - бодро сказала Сью.
После такой веселенькой истории, рассказанной вдовой накануне торжественного дня бракосочетания, они встали и, пожелав гостье спокойной ночи, удалились на покой.
На следующее утро Сью места себе не находила от волнения и перед уходом из дому тихонько отозвала Джуда в гостиную.
- Джуд, я хочу, чтобы ты поцеловал меня нежно, как влюбленный, - сказала она со слезами на глазах, порывисто прижимаясь к нему. - Больше так уж никогда не будет, правда? Лучше б мы не затевали этой свадьбы! Но теперь уж надо довести все до конца. Как ужасна эта история; что рассказала нам вчера миссис Эдлин! Она испортила мне настроение на весь день. Теперь мне кажется, что над нашей семьей тяготеет трагический рок, как над домом Атрея.
- Или над домом Иеровоамовым, - заметил бывший богослов.
- Верно. И потому с нашей стороны ужасно опрометчиво вступать в брак. Мне придется клясться тебе в верности теми же словами, которыми я клялась моему первому мужу, а ты повторишь мне тот же обет, что давал первой жене, и это несмотря на то, чему научила нас жизнь!
- Если тебя это беспокоит, я тоже не могу быть счастливым, - сказал Джуд. - Я надеялся видеть тебя сегодня радостной. Но раз нет, - значит, нет. Что толку притворяться? Если для тебя сегодняшняя церемония - печальное событие, значит, и для меня тоже.
- В ней есть неприятное сходство с той, первой, вот и все, - прошептала она. - Ну, ладно, пойдем.
Взявшись под руку, они отправились в мэрию, не пригласив никаких свидетелей, кроме вдовы Эдлин. День был серый и холодный, липкий туман тянулся над городом со стороны "украшенной королевскими башнями Темзы".
Люди, приходившие в мэрию, нанесли грязь на ступеньки у входа, в вестибюле стояли мокрые зонты. В зале собралось несколько человек - там шло бракосочетание какого-то солдата с молодой женщиной. Пока длилась эта церемония, Сью стояла поодаль, с Джудом и миссис Эдлин и читала вывешенные на стене объявления о браках. На их взгляд, комната была очень мрачной, хотя обычные посетители, видимо, не находили в ней ничего особенного. Тома свода законов в ветхих переплетах из телячьей кожи сплошь закрывали собой одну из стен, повсюду лежали почтовые указатели и всякого рода справочники. Папки с бумагами, перевязанными красной тесьмой, были рассованы по полкам, в нише стояло несколько несгораемых ящиков. На голых досках пола, так же как и у входа, красовались следы многочисленных посетителей.
Солдат был угрюм и недоволен, невеста - застенчива и печальна; под глазом у нее был синяк, и в скором времени ей, видимо, предстояло стать матерью. Скромная церемония скоро закончилась, и пара покинула помещение в сопровождений бестолково засуетившихся друзей. Один из свидетелей, проходя мимо Сью и Джуда, обратился к ним, словно к давним знакомым, и сказал:
- Поглядите-ка вот на этих, они только что вошли. Ха-ха! Парня только утром выпустили из тюрьмы. Она встретила его у ворот - и сразу сюда. Сама и расходы все оплатила.
Сью обернулась и увидела некрасивого, наголо остриженного человека под руку с широколицей рябой женщиной, раскрасневшейся от выпивки и от радостного сознания близкого исполнения желаний. Оба игриво приветствовали выходившую пару - и, протиснувшись вперед, стали как раз перед Джудом и Сью, замешательство которых все возрастало. Сью отступила назад и взглянула на Джуда, губы ее искривились, как у готового заплакать ребенка.
- Джуд, мне не нравится здесь! Лучше бы мы сюда не приходили! Это место внушает мне омерзение: разве не противоестественно такое освящение нашей любви? Лучше уж пойти в церковь, если обряд так уж необходим. Там хоть не так пошло!
- Девочка моя дорогая, как ты бледна и встревожена! - сказал Джуд.
- Наверно, теперь уж все равно придется проделать это здесь?
- Нет… быть может, не обязательно. Он поговорил с секретарем и вернулся к Сью.
- Нет, мы и сейчас не обязаны регистрировать брак ни здесь, ни где-нибудь еще, если не хотим, - сказал он. - Можно повенчаться и в церкви, но, кажется, на это надо получить от него другое свидетельство. Во всяком случае, давай уйдем отсюда, дорогая, успокоимся немного, а там поговорим.
Они вышли украдкой, с виноватым видом, словно совершили какой-нибудь проступок, бесшумно прикрыли за собой дверь, и сказали вдове, которая все это время была в вестибюле, чтобы она шла домой и ждала их там: если будет нужно, они пригласят в свидетели кого-нибудь из прохожих. Выйдя на улицу, они свернули в безлюдный переулок и стали прогуливаться взад и вперед, как когда-то на крытом рынке в Мелчестере.
- Что же нам теперь делать, дорогая? Кажется, мы порядком запутались. Я согласен на все, лишь бы ты была довольна.
- Джуд, милый, я замучила тебя! Ты хотел покончить с этим делом там, правда?
- Правду сказать, когда я вошел, мне не очень этого захотелось. Обстановка безобразная, и на меня она подействовала почти так же угнетающе, как на тебя. И еще я вспомнил твои слова утром о том, следует ли нам вот обще решаться на этот шаг.
Они шли куда глаза глядят, потом Сью остановилась и заговорила снова:
- Конечно, с нашей стороны это слабость - так колебаться. И все-таки лучше уж так, чем снова совершить безрассудство… Какая это была отвратительная сцена, там, в мэрии! Помнишь выражение лица у этой обрюзгшей женщины, которая готова отдать себя какому-то арестанту, и не на время, как ей хочется, а на всю жизнь? И та, другая, бедняжка… Чтобы избежать того, что она считает позором, которым она обязана слабости характера, она унижается до подлинно позорной связи с презирающим ее тираном, тогда как единственная возможность спасения для нее - это расстаться с ним… А вот, кажется, наша приходская церковь. Сюда бы мы пришли, если бы действовали обычным путем. Кажется, сейчас тут идет служба.
Джуд поднялся по ступеням и заглянул внутрь.
- И здесь венчанье! - сказал он. - Кажется, сегодня все решили пойти по нашим стопам.
Сью сказала, что это, должно быть, по случаю окончания великого поста, когда всегда бывает много свадеб.
- Давай послушаем и посмотрим, какое впечатление произведет на нас церковный обряд, - Предложила она.
Они вошли, сели на заднюю скамью и стали наблюдать за происходящим у алтаря. Жених и невеста, очевидно, принадлежали к зажиточному среднему сословию, но свадьба их не отличалась ни особой пышностью, ни занимательностью. Сью и Джуд даже на расстоянии видели, как дрожат цветы в руках невесты, и им слышно было, как она машинально бормочет слова, в смятении своем не понимая их смысла. Сью и Джуд слушали ее и вспоминали, как в прошлом они сами проходили через такое же испытание.
- Для нее, бедняжки, все это не так, как было бы для меня, если б я снова решилась пойти на это, уже наученная горьким опытом, - прошептала Сью. - Им, видишь ли, приходится переживать все это впервые, и они принимают обряд как должное. Мы же, по крайней мере я, до конца сознаем огромную важность этого события. Быть может, я чересчур щепетильна, но, право, мне кажется безнравственным пойти и сознательно проделать все это снова. Видя все здесь происходящее, я начинаю бояться церковного брака не меньше, чем того, в мэрии… Мы с тобой слабые и робкие люди, Джуд, и полны сомнений там, где другие чувствуют себя уверенно. Боюсь, я не найду в себе сил заключить эту гнусную сделку еще раз.
Они вымученно улыбались и продолжали обсуждать происходящую перед их глазами церемонию. Джуд заявил, что и по его мнению они слишком чувствительны и им не надо было родиться на свет, а уж тем более сходиться вместе для брака - самой нелепой формы совместной жизни, какую можно для них придумать.
При этих его словах Сью вздрогнула и серьезно спросила, действительно ли он считает, что им не следует брать на себя такое пожизненное обязательство.
- Это ведь ужасно - сознавать собственную слабость и все же идти на ложную клятву, - сказала она.
- Да, пожалуй, именно так я и думаю, раз уж ты спросила об этом, - отозвался Джуд. - Но помни, родная, я готов на это, как только ты захочешь.
Она не нашлась, что сказать, и он признался, что хоть он и понимает необходимость решиться на брак, его, как и ее, пугает мысль об их неприспособленности для такого союза, быть может, вытекающей из особенностей их натур, - ведь они совсем не похожи на других людей.
- Мы ужасно остро все чувствуем, вот в чем наша беда, Сью, - сказал он.
- Таких, как мы, наверно, гораздо больше на свете, чем мы думаем!
- Не знаю, очень может быть. Брачный договор преследует благую цель сам по себе и во многих случаях себя оправдывает, но у нас он дает осечку, такие уж мы чудаки. Связанные принудительными семейными узами, мы теряем всю сердечность и непосредственность чувства.
Сью упорно не хотела признать, что они какие-то особенные, отличные от других.
- Все такие, как мы, - утверждала она. - Мы только чуть раньше остальных почувствовали то, что скоро почувствует каждый. А лет через пятьдесят или сто наши потомки будут чувствовать и поступать ещё хуже, чем мы. Они воочию увидят в мятущемся человечестве
Свое подобье в безобразном размноженье, -
и будут бояться воспроизводить его.
- Какие ужасные стихи!.. Хотя, признаться, и сам я в тяжелые минуты также смотрю на своих ближних.
Они пошептались еще немного, пока Сью, несколько повеселев, не заявила:
- Вообще-то говоря, какое нам дело до общественных проблем? Не нам с тобой ломать над этим голову. Мы с тобой, хоть и по разным причинам, пришли к заключению, что лично для нас давать нерушимую клятву рискованно. Поедем-ка лучше домой, Джуд, и не будем губить нашу мечту, хорошо? Как ты добр, дружок мой, что терпишь все мои причуды!
- Они в значительной мере соответствуют моим.
Он тихонько поцеловал ее, прячась за колонну и пользуясь тем, что внимание присутствующих было отвлечено вхождением новобрачных в ризницу. Потом они пробрались к выходу и постояли там, пока не вернулись уезжавшие на время Экипажи и молодожены не вышли на яркий дневной свет.
- В цветах невесты есть печальное сходство с гирляндами, которыми в древности украшали жертвенных тельцов, - вздохнула Сью.
- И все же женщине приходится в браке не тяжелее, чем мужчине, Сью. Некоторые женщины этого не видят и вместо того, чтобы восставать против социальных условий, восстают против их жертвы - мужей. Знаешь, вот как в толпе женщина ругает мужчину за то, что он толкнул ее, тогда как на деле он просто не в силах устоять против общего натиска.
- Да, многие так поступают, вместо того чтобы объединиться против общего врага - принуждения.
Новобрачные тем временем уехали, и Сью с Джудом пошли от церкви вместе с толпой зевак.
- Нет, не будем венчаться, - сказала Сью. - Во всяком случае, не сейчас.
Они под руку приблизились к дому и, проходя мимо окна, увидели, что вдова Эдлин смотрит на них.
- Ну вот! - воскликнула гостья, как только они вошли. - Стоило мне увидеть, что вы, точно два голубка, подходите к двери, как я сразу сказала себе: "Наконец-то решились!"
Джуд и Сью кратко сообщили ей, что она ошиблась.
- Как? Так-таки не повенчались? Пропади все пропадом! "Была под венцом, и дело с концом", - вот как в старину-то заведено было, а вы против поговорки пошли! Сподобил же меня господь дожить до такого! Нет, поеду-ка я лучше назад к себе в Мэригрин. Вот они, новые-то понятия, до чего доводят! В мое время никому и в голову не приходило бояться брака; никто не боялся ничего, кроме пушечного ядра да пустого буфета! Мы с покойным мужем повенчались - как в бабки сыграли!
- Не говорите ничего мальчику, когда он придет, - тревожно прошептала Сью, - не надо его смущать. Пусть думает, что все в порядке, и не ломает себе голову. Мы, конечно, только отложили венчанье, чтобы еще раз все обдумать. Кому какое дело, если мы и так счастливы?
V
В задачу повествователя, описывающего поступки и настроения героев, не входит высказывание собственного мнения по изложенному выше спорному вопросу. Несомненно одно: в промежутках между днями печали Сью и Джуд были счастливы. Неожиданное появление в их семье ребенка, вопреки ожиданию, не только не внесло смятения в их жизнь, но наполнило ее новым смыслом, бескорыстным и облагораживающим, и не только не нарушило, а скорее упрочило их счастье.
Разумеется, таких добрых, отзывчивых людей, как они, приезд мальчика невольно заставлял задуматься о будущем, тем более что малыш отличался каким-то странным отсутствием обычных детских склонностей. Но оба они старались хотя бы временно не слишком много предаваться тревожным мыслям.
Есть в Северном Уэссексе старинный городок под названием Стоук-Бэрхиллз с девятью или десятью тысячами жителей. Со своей мрачной, неприглядной древней церковью и новыми кирпичными домами окраин он стоит на открытой меловой равнине в центре воображаемого треугольника, углы которого составляют города Олдбрикхем, Уинтончестер и важный военный пункт Куортершот. Через город проходит большая западная дорога из Лондона, которая разветвляется здесь на две, чтобы через каких-нибудь двадцать миль дальше на запад снова слиться в одну. В те дни, когда еще не было железных дорог, перед путниками вечно вставал вопрос о том, какой из двух путей избрать. Вопрос этот отошел в прошлое вместе с кондукторами почтовых карет, ломовыми извозчиками и мелкими землевладельцами, которых он когда-то занимал, и никому из теперешних обитателей Стоук-Бэрхиллза, наверное, и в голову не придет, что две дороги, расходящиеся в городе, где-то соединяются вновь, так как никто не ездит теперь по этому западному пути ни в ту, ни в другую сторону.
В наши дни главной достопримечательностью Стоук-Бэрхиллза считается кладбище, расположенное среди живописных средневековых развалин невдалеке от железной дороги, и современные часовни, современные склепы и современный кустарник кажутся чем-то посторонним, вторгшимся в рассыпающиеся от времени, увитые плющом древние стены.
В один из дней того года, к которому подошло наше повествование, в начале июня, в этот ничем не интересный городок съехались по железной дороге множество людей; некоторые поезда, прибывшие из Лондона, оставили в нем почти всех пассажиров: шла неделя Большой Уэссекской сельскохозяйственной выставки, обширные павильоны которой раскинулись на городски; окраинах, подобно палаткам осадившего город войска. Всевозможные временные сооружения: навесы, будки, балаганы, павильоны, пассажи и галереи - заняли на лугу пространство около квадратной полумили, и толпы приезжих непрерывным потоком двигались к выставке через город. Вдоль всего их пути выстроились рядами ларьки, лотки и пешие разносчики, превратив улицы в рынок и помогая непредусмотрительным людям облегчить свои карманы, еще не дойдя до ворот выставки, ради которой они приехали.
Это был популярный народный праздник - "день шиллинга". Пассажирские поезда прибывали один за другим, из них два пришли с разных направлений на смежные платформы почти в одну и ту же минуту. Один прибыл из Лондона, другой - по боковой ветке - из Олдбрикхема. Из лондонского поезда вышла пара: небольшого роста пухлый мужчина с круглым брюшком и короткими ножками, напоминающий волчок на двух шпоньках, и статная женщина с красным лицом, в черном платье, сверху донизу шитом бисером, которое сверкало на ней, словно кольчуга.
Они осмотрелись по сторонам, и мужчина хотел было, по примеру прочих, нанять извозчика, но женщина остановила его:
- Не торопись, Картлетт, до выставки не так уж далеко. Давай пройдемся по улицам. Быть может, попадется какая-нибудь недорогая мебель или старый фарфор. Давненько я не была здесь, с тех самых пор, как еще девушкой жила в Олдбрикхеме и приезжала сюда погулять со своим кавалером.
- Ты не сможешь провезти мебель в пассажирском поезде, - возразил басом ее муж - хозяин трактира "Три рога" в "прекрасном густонаселенном районе, где жители охотно пьют джин", как гласило прельстившее их когда-то объявление; с тех пор они владели этим заведением в Лэмбете, откуда и прибыли сейчас. Лицо и фигура хозяина явно свидетельствовали о том, что, подобно своим посетителям, он тоже весьма привержен к напиткам, которыми торговал.
- Можно распорядиться, чтобы ее прислали, если попадет стоящая, - сказала жена.
Они отправились в путь, но едва вошли в город, как внимание Арабеллы привлекла молодая пара с ребенком, сошедшая с соседней платформы, куда подошел поезд из Олдбрикхема. Она шла немного впереди их.
- Вот те на! - воскликнула Арабелла.
- Что такое? - отозвался Картлетт.
- Как ты думаешь, кто эти двое? Узнаешь мужчину?
- Нет.
- Я же показывала тебе его карточки!
- Неужели Фаули?
- Он самый.
- Ну что ж, видно, и ему, как всем прочим, захотелось посмотреть выставку.
Если Картлетт и интересовался Джудом в то время, когда еще находил в Арабелле прелесть новизны, то интерес этот явно увял с тех пор, как все ее чары, фальшивые локоны и искусственные ямочки на щеках стали для него прочитанной книгой.
Арабелла старалась идти так, чтобы все время быть позади Сью и Джуда, - в потоке пешеходов это не бросалось в глаза. На замечания Картлетта она отвечала рассеянно и небрежно: шедшая впереди группа интересовала ее куда больше, чем все окружающее.
- Как видно, они любят друг друга и своего ребенка, - сказал трактирщик.
- Своего! Это вовсе не их ребенок! - раздраженно, с непонятной завистью воскликнула Арабелла. - Они не так давно женаты, чтобы иметь такого сына!
Хотя не совсем угасший в ней материнский инстинкт и заставил ее возразить мужу, подумав, она решила особенно не откровенничать. Ведь мистер Картлетт был убежден, что сын его жены от первого брака живет у его родных в другом полушарии.
- Пожалуй, что так. Она совсем девочка с виду.
- Они просто влюбленные, а если и женаты, то совсем недавно, это сразу видно, а ребенок у них на воспитании.