- Что ты говоришь, сынок! Разве можно не любить свою бабушку?
- А знаешь, что она говорила тёте Наджие?..
Назан была уверена, что свекровь говорила недоброе, но мальчик не должен был повторять её слова. К чему? Ещё услышит муж и устроит скандал.
- Бабушки могут говорить что угодно, это тебя не касается, - строго сказала Назан.
Закончив гладить, она накрыла на стол и пошла за свекровью. Тихонько постучав, Назан стала ждать. Молчание. Снова постучала и, не получив ответа, слегка приоткрыла дверь.
Прямо против неё на тахте сидела свекровь. Лицо её было искажено злобой.
- Ну, что тебе? - спросила она, высоко подняв брови.
- Обед готов, не угодно ли вам кушать?
- Вылей его себе на голову! Вон отсюда! - загремела Хаджер-ханым.
Назан осторожно притворила дверь.
Обед прошёл в тягостном молчании. Супруги просидели за столом допоздна. Но ни он, ни она не обмолвились ни словом о том, что их волновало.
На следующий день, когда Мазхар ушёл в контору, Назан вымыла грязную посуду и задумалась: что бы приготовить на обед? Должно быть, и свекровь не откажется сегодня от еды. Ведь вчера она не обедала и не ужинала. В это время со двора послышался крик молочника. Назан схватила бидон и бросилась к двери. Халдун побежал следом за ней.
Хаджер-ханым, приподняв занавеску, выглянула через окно в переднюю. Как только невестка и внук спустились во двор, она выскользнула из комнаты, схватила из буфета кусок брынзы, два ломтя хлеба и быстро возвратилась к себе.
Мазхар сидел в своём кабинете за письменным столом, положив голову на ладони. "Чем мы не угодили матери, чего она от нас хочет?… - с горечью думал он. - Да она попросту ревнует меня к Назан! Конечно, так уж повелось: свекрови всегда сетуют на то, что невестки отбирают у них сыновей. Но, как говорится, ничего не поделаешь - пришедший с гор прогоняет того, кто развёл сад в долине…"
Он закурил. "Надо найти какой-то выход. Может, снять матери комнату? Но тогда от скуки она начнет ещё больше сплетничать. Да и согласится ли она жить отдельно?"
Он представил себе мать и словно услышал её голос: "Отдельно я жить не стану! Можете не утруждать себя понапрасну!"
Мазхар поднялся из-за стола и стал ходить из угла в угол. "Нет, нет, не согласится она жить отдельно. Устроит скандал, опозорит меня! Но что же делать, как от неё избавиться?.."
Кто-то вошёл. Мазхар обернулся. В дверях стоял Рыза. Медленно войдя в комнату со сложенными перед грудью руками, он подобострастно склонился к руке Мазхара, пытаясь её поцеловать.
Мазхар отдёрнул руку.
- Чем могу быть полезен? У вас ко мне дело?
- Вчера ваша почтенная матушка соизволили побывать в нашем бедном доме, у моей жены Наджие… Пообещали поговорить с вашим превосходительством о работе для меня… Вот я и пришёл повидать вашу светлость…
- Мать мне ещё ничего об этом не говорила, - прервал пришедшего Мазхар. - Вы безработный?
- К сожалению, да, ваша светлость.
- А обучены вы какому-нибудь ремеслу?
- Немного учился в рушдие. Возьмусь за любую работу.
Мазхар вспомнил, что один из его клиентов содержит небольшой бар.
- В баре будете работать?
- Это как раз по мне, - обрадовался Рыза. - Я ведь и хотел просить вашу светлость об этом… Если я не ошибаюсь, вы ведёте дело хозяина бара "Джейлан". У меня там есть дружок. Так, один гарсон. Он мне говорил, что коли ваша светлость поговорит с патроном, то он не откажет.
- Хорошо, Рыза-эфенди. Я… скажу ему.
- Да благословит вас аллах! Да продлит он вашу драгоценную жизнь! Не надо ли вам купить чего на базаре? Я к вашим услугам, ваша светлость.
Обычно покупки Мазхару делал его секретарь. Но тот почему-то ещё не пришёл. Мазхар вынул из кармана деньги и протянул их Рызе:
- Если вас не затруднит…
- Что вы, господин, прошу вас. Для меня это высокая честь…
- Купите мясо, баклажаны, помидоры, виноград… А что останется - возьмите себе.
Рыза низко поклонился, приговаривая: "Да благословит вас аллах", - и, пятясь, вышел из конторы. Он быстро спустился к базару, сделал покупки и зашагал домой.
Наджие сидела у окна. Увидев радостное возбуждение на лице мужа, она забарабанила в стекло и закивала ему. Но Рыза только помахал ей рукой и торопливо поднялся на крыльцо дома Мазхар-бея.
Услыхав стук в дверь, Назан выглянула в окно.
- Ах, Рыза-эфенди! Мой муж поручил вам сходить на базар? Большое спасибо, но боюсь, что это доставило вам много хлопот!
- Нисколько, госпожа! Наоборот, для меня большая честь… - Он сделал паузу и спросил:
- А могу ли я повидать Хаджер-ханым-эфенди? Я бы хотел поцеловать ей руку.
- Пойди позови бабушку, сынок, - сказала Назан Халдуну. - Скажи, что пришёл дядя Рыза-эфенди и хочет её видеть.
Халдун только что проснулся и был ещё в ночной рубашке. Сверкая босыми пятками, он побежал вверх по лестнице, толкнул дверь бабушкиной комнаты, но она не поддавалась.
- Бабушка!
Хаджер-ханым не ответила. Только после того как он в четвёртый раз прокричал "бабушка", она с величественным видом показалась в дверях.
- Чего тебе?
- Вас просит дядя Рыза-эфенди.
Как только Хаджер-ханым услыхала это имя, высокомерное выражение тотчас исчезло с её злого лица.
- Сейчас приду.
Она оглядела себя в зеркало, напудрилась и быстро спустилась по лестнице.
Назан всё ещё разговаривала с Рызой.
- Ты что язык чешешь? - набросилась на неё свекровь. - Можно подумать, что Рыза-эфенди пришёл к тебе.
- Мазхар прислал продукты, - сказала, пятясь, смущённая Назан.
- Мазхар? С каких это пор ты стала так называть мужа? Не можешь, как полагается, назвать его Мазхар-беем? Экая невежа!
Назан вся зарделась. Не говоря ни слова, она понесла покупки наверх. Хаджер-ханым тут же забыла о её существовании.
- Доброе утро, Рыза-эфенди, - сказала она, пожирая глазами гостя.
- Уважаемая Хаджер-эфенди! Я пришёл поцеловать вашу руку, - проговорил Рыза, склоняясь.
- С чего бы это вдруг?
- Господин, да пошлёт ему аллах счастья, уже занялся моим делом.
Хаджер-ханым вспомнила своё вчерашнее обещание.
- Вот как? Очень рада. А я ещё даже не успела с ним поговорить. Всё заботы, огорчения. Ох-хо-хо! Вчера, когда я вернулась домой… Скажи, Рыза-эфенди! Придёт тебе в голову средь бела дня запереться в спальне с женой?
- Что вы, разве это возможно, тётушка? - с деланным возмущением ответил Рыза.
"Тётушка"! - воскликнула Хаджер-ханым. - Да разве я гожусь тебе в тётки?"
"Э, да у неё что-то на уме", - подумал Рыза. А вслух проговорил:
- Простите, Хаджер-эфенди, это просто привычка.
- Сколько же мне лет, по-твоему? - не унималась она. - Неужели я выгляжу такой старой?
- Что вы, Хаджер-эфенди! Вы - и старость! Ничего общего!
- Вот так-то верней! А то и ты, и жена твоя заладили одно: "тётушка" да "тётушка".
- Разрешите мне идти, Хаджер-эфенди?..
- Куда это ты спешишь? Или надоело со мной разговаривать?
- Я спешу? Ничего подобного! Наоборот, мне бы очень хотелось посидеть и побеседовать с вами…
Сощурив подведённые глаза, Хаджер-ханым так взглянула на Рызу, что у того больше не оставалось никаких сомнений в её намерениях.
- Значит, тебе хотелось бы посидеть и поговорить со мной? - многозначительно переспросила Хаджер-ханым.
- С превеликим удовольствием.
- А жена?.. Посмотри, вон она сидит у окна и глазеет на нас. Интересно, что скажешь ты ей?
Рыза оглянулся: жена действительно высунулась из окна.
- Пусть вас это не волнует, ханым-эфенди. Однако разрешите откланяться.
- Всего наилучшего!..
Хаджер-ханым постояла на пороге, пока Рыза не скрылся в своём доме. Только после этого она нехотя повернулась и закрыла дверь.
- Ты что там застрял? - ворчала Наджие.
Но Рыза лишь отмахнулся.
- Мазхар-бей обещал устроить меня в бар! Ты думаешь, это старуха помогла? Как бы не так! Она ещё и не поговорила с сыном. Похоже, что у них опять ссора.
- Из-за чего же? - Глаза любопытной Наджие так и забегали.
- Так, чепуха какая-то. Мазхар средь бела дня пошёл со своей женой в спальню. А этой противной старухе до всего дело. Да ведь сын-то со своей женой пошёл, а не с кем-нибудь?
- Вот старая сплетница! Вчера она была здесь и так ругала свою невестку, просто слушать тошно! А ведь невестка-то добрая как ангел… Нет, пока старуха жива, не будет в их доме покоя!.. Погоди, а вы-то с Хаджер-ханым о чём толковали? Сдаётся мне, приглянулся ты ей.
- Вот выдумала! Да кто станет связываться с шестидесятилетней старухой, - сквозь зубы процедил Рыза.
- Шестьдесят? Ей нет ещё и пятидесяти!
- Ну, это положим…
- Клянусь аллахом, Рыза!
- А мне-то что. Хоть бы и тридцать. Мне нужно добиться своего. Вот устроюсь в бар, тогда избавимся от нищеты.
- Будешь пропадать в этом баре по ночам.
- Работа есть работа. Главное - заработок. Приятель гарсон там, будь я проклят, лопатой деньги гребёт. Мне бы только туда попасть.
Рыза закурил и направился к тахте.
- Эх, - мечтательно вздохнул он, - выгорело бы только это дельце. Вот тогда бы мы зажили… Все чаевые - в банк. Накоплю денег. А потом вместе с каким-нибудь компаньоном - открою кабачок.
- А мне что ты купишь?
- Не спеши! Как говорится: "Рано слепым хороводиться, коли мечеть только строится".
Рыза поднялся с тахты и отправился навестить своих дружков.
4
Хаджер-ханым достала из сундука четки, накинула на голову расшитый шёлком платок и уютно устроилась на тахте. Она хорошо знала сына: он мог вспылить, но уже на следующий день становился мягким, как восковая свеча, и ласковым, словно котёнок.
Правда, она ещё вчера вечером ждала, что Мазхар постучится к ней и попросит прощения. Но он не пришёл. Утром же он ушёл очень рано, когда она ещё спала. Теперь, перед обедом, он непременно придёт.
"А если не придёт?" Эта мысль выводила Хаджер-ханым из себя. "Что ж, пускай! Но, видит аллах, я осрамлю его перед всеми! Ведь это ради него, ради того, чтобы дать ему образование, сделать его человеком, я отдала свою молодость. Да и замуж не вышла, чтобы отчим не издевался над пасынком…"
Хаджер задумалась.
Нет, шептал ей внутренний голос, она не вышла замуж потому, что не за кого было. Мужчины, с которыми её сталкивала судьба, охотно развлекались с ней, а потом давали пинка. Выйти замуж? Этого не предлагал ей никто!
Она вспомнила целую вереницу распутников. Какие блестящие молодые люди встречались ей в богатых домах, где приходилось стирать бельё! Ох, где вы, минувшие дни!…
Вспомнился ей и красавец Фюрузан-бей. Он служил в канцелярии в районе Баби-али… Каким же застенчивым, о аллах, показался сначала ей этот юноша. Хаджер и в голову не могло прийти, что этот нежный, словно девушка, генеральский сынок захочет завести шашни с ней, прачкой!
Под влиянием нахлынувших воспоминаний Хаджер-ханым замерла и закрыла глаза. Пальцы её перестали перебирать чётки. Ей показалось, что сейчас, как много лет назад, она вновь лежит в объятиях Фюрузан-бея и всё её тело ощущает его сладкую тяжесть…
Внезапно послышался стук кольца о входную дверь. Хаджер-ханым пришла в себя и открыла глаза. Поправив съехавший набок платок, она приняла смиренную позу и начала быстро перебирать чётки, бормоча: "Милостивый аллах, милостивый аллах!"
Стрелки часов, стоявших на комоде, приближались к шести. Это, конечно, сын. Хаджёр-ханым высоко взметнула насурмленные брови. О, она не так-то легко пойдёт на мировую! Она помучит их, пусть узнают, как ссориться с ней!
Поплевав на пальцы и проведя ими по глазам, словно она только что плакала, Хаджер-ханым стала ждать. Вот на лестнице послышались хорошо знакомые шаги сына. Что это? Остановился? Заговорил о чём-то с женой? А сейчас, наверно, взял на руки Халдуна.
- Папочка! - просил мальчуган. - Подними ещё выше, ещё, к самому потолку!
Шаги стихли. Видимо, все трое отправились в спальню.
Сердце Хаджер-ханым полоснула ревность. Значит, он и не думал идти к матери? Значит, теперь она у Мазхара только на третьем месте: после жены и сына… Да как он смеет так пренебрегать ею!
Хаджер-ханым охватило вдруг страстное желание бить и крушить всё вокруг. Пусть со звоном летят оконные стёкла, пусть зеркало превратится в осколки, пусть сгинет эта проклятая лампа под круглым абажуром! Да-да, перебить всё, всё! А потом выскочить на улицу и осрамить их на весь город.
Она задыхалась от гнева. Так вот до чего дошло! Он уже открыто пренебрегает матерью! Да как он посмел не зайти к ней, не поинтересоваться её самочувствием, не попросить прощения?.. Вот до чего довела его эта женщина! Мать для него теперь ровно ничего не значит.
И вдруг страшная мысль пронзила Хаджер-ханым: а что если в один прекрасный день Мазхар предложит ей подыскать себе комнату и покинуть его дом?
"Да полно, - пыталась она успокоить себя, - может ли он зайти так далеко? А если да? Если Мазхар бросит меня на произвол судьбы?"
Хаджер-ханым с сердцем швырнула чётки на тахту. О, тогда она знает, что ей делать!
Старуха заметалась по комнате. "Я им покажу, - шипела она, угрожая кому-то. - Пойду в суд и так ославлю перед людьми, что он не сможет больше оставаться в этом городе…"
Она остановилась и задумалась: "Ну, а что это даст? А если я совсем потеряю Мазхара?" Хаджер-ханым вздрогнула. Ведь она и в самом деле может его потерять. И тогда та, другая, полностью завладеет им…
Кто знает, что тогда будет. Её перестанут уважать, никто не назовёт её "мать господина адвоката". Чего доброго, с ней опять начнут обращаться как с прачкой…
Нет, нет, в этом городе никто не знает, что она стирала чужое бельё! Но сама она этого не забыла. Она хорошо помнит, что ей пришлось испытать в те дни… И это уже не повторится! Никогда она не вернётся к корыту, никогда не будет жить в каморке с подслеповатым окошком, в подвале чужого дома!
Разве мало тех мук, которые она перенесла ради своего сына? Она отдала ему всё, всё… И что же?
Затесалась к ним в дом эта девица без роду и племени, и всё пошло прахом. Каким почтительным, нежным, ласковым сыном был Мазхар. Бывало скажет "мамочка", и кажется, будто пролетела стая щебечущих ласточек. А уж когда улыбнётся, сердце так и растает… Всем делился он с матерью. Она знала о том, какие дела он вёл, сколько зарабатывал, знала его планы… Сын не делал ни одного шага, не посоветовавшись с ней. Мусорного ведра и то бывало не купит без её согласия… Но как-то всё изменилось.
Теперь он глаз не сводит с этой ничтожной женщины и только думает, как бы остаться с ней наедине… И зачем он только женился!
Дверь распахнулась. Хаджер-ханым уголком глаза взглянула в зеркало. Это был сын. Он улыбался и протягивал к ней руки.
Нет, нет, она так легко не сдастся!
- Оставь меня! - взвизгнула Хаджер-ханым и с плачем бросилась на тахту.
Мазхар подождал, пока она успокоится, присел на край тахты и положил голову ей на плечо.
Хаджер-ханым с раздражением оттолкнула сына:
- Не мать я тебе! Нет у меня сына! Никого, ни кого у меня нет на этом свете! Иди к своей любимой жене и сыночку. Зачем тебе мать? Ведь это она, же на, тебя родила и вырастила, вот и иди к ней! А меня оставь на волю аллаха. Давно вижу, что лишняя в этом доме. Торчу, словно пень, между вами.
В комнату неслышно вошёл Халдун и осторожно прижался к бабушке. Назан стояла у приоткрытой двери, не решаясь войти: а вдруг свекровь прогонит? Она робко взглянула на мужа. Тот кивнул "входи". Пересилив себя, Назан переступила порог.
- Мамочка, позвольте… - едва слышно прошептала она, припадая к руке свекрови.
Хаджер-ханым метнула на неё взгляд, полный злобы, и закричала:
- Прочь отсюда, потаскуха! Не постеснялась ко мне вломиться да ещё руку целовать хочешь!
В глазах у Назан потемнело. Глотая слёзы, она вышла из комнаты.
Мазхар не знал, как поступить: остаться или уйти.
- Ну что, довольна? - с горечью спросил он, холодно взглянув на мать.
- Да, довольна!
- Жаль. Не к лицу тебе такие поступки!
- Ну вот, теперь он учить меня вздумал.
Оставшись одна, Хаджер-ханым дала волю злорадству. Наконец-то ей удалось при сыне сказать невестке слова, которые столько раз были готовы сорваться с языка! Теперь она облегчила сердце.
Старуха подошла к застеклённой двери и приподняла занавеску. Ей было видно всё, что происходит в столовой. Мазхар сидел за столом, обхватив голову руками.
"Ага, задумался! Верно, крепко задело. Так тебе и надо!" Она взглянула на невестку. Печальное лицо Назан, казалось, стало ещё красивее. И всё закипело в груди у Хаджер-ханым.
"Да разве она красивая? - попыталась старуха успокоить себя. - Это глаза меня обманывают. Вот я действительно была красавицей! Сколько лет заставляла бегать за собой судью и мужа! А как был влюблён в меня белокурый офицер! Да если бы я не была так хороша, разве муж принял бы меня назад?"
Она ещё немного приподняла край занавески. "Ишь как обхаживает мужа! А он тоже хорош! Ведь не маленький, мог бы обождать, пока не подадут ребёнку. Я бы на его месте не дотронулась до еды, пока не положат ребёнку. Эх-хе-хе! Мужчина - всегда мужчина. Нет, вы только посмотрите, до сих пор ребёнку не положила! Ну и мать! Чтоб ей сквозь землю провалиться!"
Обед проходил в тягостном молчании. Но и муж и жена думали об одном и том же. Разве это жизнь? Ради чего они должны так страдать? Ведь весь этот скандал не стоил и выеденного яйца. Что за беда, если они пошли поговорить в спальню?
К концу обеда настроение у Мазхара совсем испортилось, и он предложил Назан прогуляться, подышать свежим воздухом.
По лицу жены пробежала тень сомнения.
- Было бы неплохо пригласить на прогулку… - неуверенно проговорила Назан и показала глазами на комнату свекрови.
- С какой стати? Уж не за то ли, что она так вела себя с нами?
- Тише! Услышать может.
- И пусть услышит! Мы ведь с ней пуповиной не связаны, - отрезал Мазхар, поднимаясь из-за стола.
Немного погодя, не сказав матери ни слова, они вышли из дому. Хаджер-ханым едва не задохнулась от ярости. Подбежав к окну, выходившему на улицу, она увидела, что сын и невестка садятся в фаэтон. Вот Мазхар взял Халдуна на колени, извозчик опустил верх и, усевшись на козлы, стегнул лошадей. "Какая наглость! Даже не попрощались!.. Конечно, чего и ждать мне впредь, если невестка научилась так ловко настраивать сына против матери. Но она у меня дождется! Я ей покажу - этой…"
Когда фаэтон скрылся из виду, Хаджер-ханым вновь возвратилась к занимавшей её мысли: "Зачем всё-таки они закрывались в спальне средь бела дня? Неужто так сильно любят друг друга? А может, что-то скрывают или прячут?"