И снова задумался о записке с требованием выкупа, которую подкинули Лайонзу. Я попытался припомнить ее слово в слово, и у меня снова возникло непреодолимое ощущение, что я упустил что-то важное. Что же в ней было такого, в этой проклятой записке, что меня насторожило? А ведь меня что-то насторожило… Но за последние несколько дней у меня столько всего случилось, что мой мозг, перегруженный впечатлениями, просто не мог разобраться во всем этом хаосе и вычленить главное - это самое неуловимое "нечто", которое, как мне казалось, сразу же все прояснит. Я уже понял, что напряженные размышления не дадут никаких положительных результатов. Мне надо как-то отвлечься, не зацикливаться на поисках ответа, и тогда ответ "выплывет" сам собой. Так всегда и бывает. Озарения случаются сами. Когда ты меньше всего этого ожидаешь.
Я взял пульт и включил телевизор. Телевизор - это испытанный способ отвлечься. Включил и попал на "Цену удачи". Вот и отлично. Моя первая маленькая победа за этот день. Раздался резкий звонок БЗЗЗЗЗЗ, и неизменный ведущий программы Боб Баркер - который теперь превратился в дочерна загорелый скелет с ослепительно белыми волосами и тонким маленьким микрофоном в костлявой руке - радостно проговорил: "Извините, ребята, но вы все завысили цену". Когда старина Боб наконец объявил правильную розничную цену комплекта мягкой мебели, участница телеигры, которая ошиблась в своей догадке всего на доллар, пышногрудая блондинка в облегающей футболке с надписью "Возьми меня замуж, Боб!", подскочила на месте, тряхнув внушительным бюстом, издала торжествующий вопль и метнулась к ведущему. Я всерьез испугался, что она набросится на Боба с разбега и стиснет в объятиях (как это делали тетки и девушки в восьмидесятых, когда Боб был моложе и крепче), и он просто не выдержит этого натиска, упадет и рассыплется серым облачком костяной пыли. К счастью, ничего подобного не произошло. Блондинка по-быстрому проиграла дополнительный раунд, и Боб объявил рекламную паузу, предварительно заверив зрителей, что они непременно увидят эту прелестную участницу в финальной суперигре.
Мне так и не удалось посмотреть суперигру. Рекламная пауза перевернула все.
Я наконец понял, почему Джем казалась мне такой знакомой.
* * *
Я чуть не свалился с дивана, когда резким рыком приподнялся на локтях. Энергично протер кулаками глаза, как это делают герои мультфильмов, когда видят что-то такое, чего не ожидают или категорически не желают увидеть.
Я действительно очень надеялся, что мне это просто привиделось.
Но мне не привиделось.
На экране была она, Джем. Чуть помоложе, с другой прической, но точно - она. Широко раскинув руки, она кружится на месте посреди сочного зеленого луга в россыпи ярких цветов. Глядя в камеру, радостно произносит: "Жизнь прекрасна, когда ты здоров!". Смена кадра: Джем, промокшая до нитки, стоит под дождем без зонта. Она вся дрожит. Говорит тихо и грустно: "Но бывают такие минуты, когда жизнь становится серой и тусклой. И особенно когда у тебя все горит и отчаянно чешется там, внизу. Вам знакомы эти ощущения?" Наплыв: лицо Джем крупным планом. Джем смотрит в камеру и произносит, жестко и беспощадно: "Генитальный герпес". Опять смена кадра. Общий план. "Но не надо отчаиваться. Всякому горю можно помочь", - говорит Джем, и дружелюбный прохожий протягивает ей зонт. Джем раскрывает его и прячется от дождя. "Миллионы американцев, сами об этом не зная, являются носителями вируса герпеса второго типа. Но сейчас появилось средство, которое быстро и эффективно убьет этот вирус". Дождь прекращается. Джем стоит в лучах яркого солнца. Она улыбается и опускает зонт, на котором написано огромными яркими буквами: "Герпегра". "Оно называется "Герпегра"!"
Смена кадра: анимационная вставка. Красный силуэт человека, глотающего большую желтую таблетку. Таблетка проходит по схематическому пищеводу, падает в желудок и излучает полукруглые дуги-волны, направленные в сторону половых органов. Голос за кадром: "Герпегра" - лекарственный препарат для приема внутрь, быстро и эффективно снимает жжение и зуд, которыми часто сопровождается генитальный герпес. "Герпегра" облегчает симптомы заболевания и убивает сам вирус, источник инфекции". Смена кадра: Джем на фоне живописного горного пейзажа в стиле Большого Каньона. "Побочные действия проявляются в исключительно редких случаях, однако возможны головокружение, дисфория, нервозность, тошнота, понос, кожные аллергически реакции, зуд, сыпь, выпадение волос, жар, обострение геморроя, кровотечения. Перед применением препарата необходимо проконсультироваться с врачом". Джем поднимается на вершину холма, и там - снова сочный зеленый луг, как в первых кадрах рекламы. "Не дадим генитальному герпесу испортить нам жизнь!" Джем кружится на месте и падает на спину на пружинистый ковер из травы и цветов. Крупный план: лицо Джем. Она улыбается, глядя в ясное небо, и произносит: "Герпегра".
Ролик закончился, начался следующий, но я, понятное дело, его не видел. Я сидел, словно ударенный пыльным мешком. У меня было стойкое ощущение, что челюсть, отвисшая еще в самом начале ролика с Джем, еще очень нескоро вернется в исходную позицию. Кое-как мне удалось выключить телевизор. Мысли неслись в голове, обгоняя друг друга в лихорадочном вихре. Она актриса, так? Снялась в рекламе? Просто сыграла роль. Это не значит, что У НЕЕ САМОЙ генитальный герпес. Она актриса! Правильно? Вот! Что она там говорила? Обострение геморроя? У меня вдруг зачесалось в пикантном месте. Я принялся яростно начесывать его через джинсы. И что теперь? Я не знал, что и думать. Так много вопросов!
Мне всегда было интересно, что себе думают актеры, снимающиеся в рекламе. Неужели у них все так тухло с нормальными ролями, что они соглашаются на такое позорище?! То есть, наверное, за съемку в рекламе платят хорошие деньги, и тем не менее… Вряд ли можно серьезно рассчитывать на солидную актерскую карьеру после такого нелестного эпизода в твоей биографии?! Актрисе, отмеченной клеймом "эта девица из рекламы генитального герпеса", или актеру с накрепко прилипшим к нему ярлыком "этот парень с хронической диареей" уже вряд ли когда-нибудь предложат хорошую роль в популярном телесериале или в серьезном кино. Да, молодые актеры хватаются практически за любые роли. Но есть роли, на которые просто нельзя соглашаться!
И как мне теперь продолжать отношения с Джем? Как я буду смотреть ей в глаза?! Как я смогу заниматься с ней сексом?! Каждый раз, прикасаясь к ней, я буду думать о том, как "все горит и отчаянно чешется там, внизу". И как бы я ни уговаривал себя, что это была просто роль, мне все равно будет страшно, что Джем заразит меня герпесом, и "жизнь станет серой и тусклой". Похоже, что это конец. Конец нашим волшебным, загадочным и феерическим отношениям. Джем уже не была для меня таинственной femme fatale. Я раскрыл ее тайну. Теперь мне стало понятно, почему Джем польстилась на такого невзрачного придурка, как я! Похоже, ее положение в смысле найти нормального партнера было не менее отчаянным и безысходным, чем мое собственное.
Я хотел прояснить все немедленно. Даже схватил телефонную трубку, чтобы позвонить Джем, и только потом сообразил, что у меня нет ее номера. Я даже не знаю ее фамилии. Блин, мы с ней даже ни разу не разговаривали! Вообще ни разу! Как у меня могут быть чувства к девчонке, с которой я даже ни разу не поговорил?! "Прекрати думать головкой члена, - сказал я себе, - и начни думать головой, в которой мозги". Лайонз запретил мне выходить из квартиры. Но мне надо было поговорить с Джем. Вечером я пойду в бар, встречусь с Джем и все выясню. Наплевав на приказы Лайонза. И все будет в порядке. Обязательно будет. Всему этому наверняка есть какое-то логическое и приемлемое объяснение.
Я пришел в бар около девяти. Я знал, что Джем появится не раньше, чем через час, но специально пришел загодя, чтобы провести небольшое расследование. Красавчик-бармен узнал меня, улыбнулся и кивнул. Как мне показалось, кивнул одобрительно. Я сел у стойки. На том же месте, где сидел всегда. Народу в баре было мало. Вечер только начинался. Впрочем, там никогда не бывало много народу.
- Как обычно? Текилу? - улыбнулся бармен.
- Э… да. Пожалуйста. - Бармен поднял два пальца и вопросительно посмотрел на меня. Я покачал головой. - Нет, давай сразу три.
Мне повезло, что сегодня работал тот же самый бармен, который был здесь и во все предыдущие вечера. Собственно, именно с ним мне и хотелось переговорить. Я уже догадался - то есть не догадался, а понял по его безупречному загару, по художественно-беспорядочному "дикобразу" на голове, по роду его теперешних занятий, - что он, как и Джем, тоже был начинающим актером, переживающим явно не лучшие времена. Так же тщательно проанализировав, как они с Джем общались друг с другом, я пришел к заключению, что они были в приятельских отношениях. Пусть даже и самых поверхностных. Красавчик-бармен поставил передо мной три стопки текилы. Первую я опрокинул немедленно.
- Лайма нарезать? - спросил бармен, обнажая в улыбке до неприличия белые и ровные зубы.
- Э… нет. Спасибо, не надо.
- Как скажешь, босс. Если что нужно, свисти. "Да уж, свистну, - подумал я, - БОСС". Меня жутко бесит,
когда меня называют боссом. А так же начальником или шефом. Подобная снисходительность, на мой взгляд, даже уже не граничит с хамством. Это и есть настоящее хамство. Я знал, что мне надо выпить как минимум две-три текилы, прежде чем я наберусь смелости обратиться к этому наглому Адонису с вопросом, который терзает меня весь вечер. Я всегда напрягаюсь в компании слишком красивых и слишком уверенных в себе людей. Они меня просто пугают.
Как я и предполагал, после третьей текилы мне удалось малость расслабиться. Я поднял над головой указательный палец, давая понять нашему фотомодельному бармену с разворота "Аберкромби и Фича", что я ему вроде как свистнул. Он подошел ко мне.
- Еще текилы солидному клиенту?
Так. Солидный клиент. Добавим в список.
- Э… да. Еще две. И еще… и еще я хотел спросить… - Я смущенно улыбнулся и принялся выписывать пальцем восьмерки по барной стойке.
Мне показалось, что он вдруг встревожился.
- А, да… конечно. О чем спросить, шеф?
- Ну, я заметил, что ты… э… ну, знаешь, весьма привлекательный парень и все такое…
- Нет, нет, нет. - Он выставил руки перед собой, словно защищаясь. - Извини, шеф, но я не по этому делу.
- Что? Да нет! Господи! Я вовсе не это имел в виду! Я не гей, и вообще…
- Да, я заметил, что ты не гей. Я видел, как ты пару раз уходил с этой красоткой, как ее…
- Джем! Да, я с ней уходил.
Мне было приятно, что он заметил, как я уходил с такой роскошной девчонкой, и, быть может, подумал, что я хотя с виду и неказистый, но зато настоящий жеребец в постели. Наверное.
Теперь бармен улыбался. Его улыбка была одобряющей и уважительной, но в то же время - насмешливой и иронической.
- Джем? Ее так зовут?
- Ага, - сказал я.
Он рассмеялся, слегка запрокинув голову.
- А мне казалось, ее зовут… э… ну, не знаю. Как-то по-другому. Так что ты там собирался спросить?
- На самом деле я собирался спросить о ней. Ну, о Джем. Я думал, ты ее знаешь. Ну, в смысле, может быть, вы знакомы. Вы же оба актеры и все такое… Но, как я понимаю, вы незнакомы.
- А кто тебе сказал, что я актер? - Похоже, он не на шутку обиделся.
- Нет! Я имел в виду…
- Ты так решил, потому что я бармен? Ты что, действительно думаешь, что любой симпатичный парень, который работает барменом или официантом в Лос-Анджелесе, обязательно должен быть, на хрен, каким-то актером?
- Нет! Нет! Ты извини, если что! Я совсем не хотел…
- Вот что за хрень, ты мне скажи!
- Слушай, прости меня. Я не хотел тебя обидеть, я просто хотел…
Он улыбнулся и вдруг рассмеялся.
- Ладно, друг. Я пошутил. Да. Я действительно актер. - Он опять рассмеялся и хлопнул меня по плечу, как будто мы были старыми друзьями. - А ты мне поверил! Ведь правда поверил! Выходит, что я неплохой актер!
Я рассмеялся в ответ. Вернее, попробовал рассмеяться. Почему всем и каждому обязательно надо делать из меня идиота?!
- Да! Очень даже хороший актер!
- Я тебя сделал! - Он был явно очень доволен собой.
- Как ребенка! - поддакнул я, потакая ему.
- Но эту цыпочку я не знаю. Знаю только… ну… - Он улыбнулся. - То, что все знают. Типа девочка с герпесом, и все такое.
- Ага. - Мне даже удалось улыбнуться. Вот, блин.
- Надеюсь, дружище, ты не забываешь надевать резинку! - Он рассмеялся и снова ударил меня по плечу. - Говорят, у нее очень запущенный герпес!
- Но это же просто реклама, правильно?
- Ну, я не знаю… Но очень на это надеюсь. Ради тебя!
- Нет, я серьезно. Это просто реклама лекарства!
- Ага, друг. Давай уговаривай себя.
Его смех уже начинал бесить меня по-настоящему.
- Слушай. А если серьезно… Ты про нее что-нибудь знаешь?
- Нет, не знаю. Иногда она к нам заходит. Наверное, живет где-нибудь неподалеку. Всегда такая красивая и аппетитная, просто конфетка. Но ты - единственный на моей памяти парень, который ушел с ней домой. В смысле, все видели эту рекламу. Ее крутят по телику еще со времен динозавров. Я так думаю, что все боятся. Называют ее не иначе, как "девочка с герпесом".
- О Господи.
- Ага. Хотя она очень приятная, милая и дружелюбная. Ну, насколько я вижу. Так что ты не волнуйся, приятель. Думаю, с ней все в порядке.
- Ага. Ладно. Спасибо. - Я опрокинул в себя очередную рюмку текилы.
- Да не за что, друг. И удачи, - улыбнулся бармен.
К тому времени, когда Джем вошла в бар, я был уже в изрядном подпитии. Хотя пять рюмок текилы все-таки не уняли моего беспокойства. Когда я увидел Джем, мое сердце, как пишут в сентиментальных романах, пропустило один удар. И вовсе не потому, что я нервничал. Как ни странно, но я абсолютно не нервничал, хотя мне предстоял очень неловкий и непростой разговор. Нет, сбой сердечного ритма был вызван причиной, которую вкратце можно было бы описать, как "девчонка, которая мне очень нравится, входит в школьную столовку". Она была в облегающем черном мини-платье. Похоже, из лайкры или какого-то другого эластичного материала, обтягивающего фигуру. Бусы из крупных красных камней. Красные босоножки. Ничего сверхшикарного, но блин… она выглядела потрясающе. Просто убийственно сексуально. Впрочем, стоило только подумать о генитальном герпесе, и у меня сразу же зачесалось в паху, и мое разгоревшееся возбуждение угасло в момент.
Все было так же, как и во все предыдущие вечера. Джем подошла, села у стойки, так чтобы нас разделяло несколько табуретов, и заказала текилу. Подмигнула мне соблазнительно и эротично, только теперь это было уже не так соблазнительно и эротично, как раньше. Теперь, когда в голове непрестанно свербела мысль о том, как у нее "все горит и отчаянно чешется там, внизу". Я заметил, что парни, сидевшие в баре, которые, как мне казалось вчера, улыбаются и поглядывают на Джем, потому что она вся такая красивая и сексуальная, и вправду поглядывали на нее и улыбались, но лишь потому, что они все были в курсе ее выдающихся творческих достижений в области телерекламы, и между собой называли ее не иначе, как очень нелестным прозвищем, связанным с венерическим заболеванием. Когда Джем схватила меня за руку и потащила к выходу, я больше не чувствовал себя королем секса, которому завидуют все вокруг. Я был прежним Уолли Московичем. Неудачником и придурком, над которым смеются все, кому не лень. И даже те, кому лень.
У входа в бар снова стояло такси. Как вчера и как позавчера. Наверное, Джем приезжает сюда на тачке и просит водителей подождать. Я покосился на счетчик. В окошке светилось: $14.47. Видимо, в две предыдущие ночи я был слишком взвинчен и пьян, и поэтому ничего не заметил. Но теперь я подмечал каждую мелочь: в машине пахло застарелым сигаретным дымом, несмотря на семнадцать ароматических елочек, свисавших с зеркала заднего вида. Сиденья, обтянутые синей искусственной кожей, были какими-то скользкими и засаленными. Я старался не прикасаться к ним руками. На толстом пластиковом щите, отделявшем задние сиденья от передних, красовалась полусодранная наклейка с надписью: "А ну, лизни!". Водителя звали Абдулла Абдуллахман, как-то так. Джем назвала ему мой адрес, и мы поехали. Джем придвинулась ближе, подставляя мне губы для поцелуя. Я пребывал в изрядном подпитии, и, несмотря на мои давешние антиэротические настроения, ее поцелуй был просто восхитительным. На вкус, как текила и персики. Язык Джем со знанием дела проник ко мне в рот, и я подумал, что даже если она и больна генитальным герпесом, вряд ли эта зараза передается через поцелуи. Я отстранился.
- Джем, я хотел с тобой поговорить…
- Тсс. - Она поднесла палец к моим губам.
- Нет, погоди. - Я мотнул головой. - Не сейчас. Нам надо поговорить.
Она прижалась ко мне и прошептала мне в ухо, легонько покусывая за мочку:
- Уолли, мы едем к тебе вовсе не для разговоров.
- Да, да. Я знаю. - Я едва не поддался ее сексуальному напору. Ее рука скользнула мне в джинсы, забралась в трусы. Это застало меня врасплох, но я тут же пришел в себя и решительно вытащил ее руку, не давая ей взяться за мои гениталии, не пораженные герпесом. Джем озадаченно нахмурилась.
- Что такое? - спросила она.
- Джем, не знаю, как это сказать… но я видел твой ролик.
- Что ты видел?
- Рекламу. По телику.
У нее был такой вид, как будто я ударил ее по лицу.
- И что? - спросила она напряженно.
- Не знаю… я просто…
Она отвернулась и уставилась в окно. Волосы падали ей на лицо, и я не видел его выражения.
- Джем?
Она ничего не сказала. Мы как раз проезжали под уличным фонарем, и я увидел ее отражение в стекле. У нее по щекам текли слезы.
- Джем…
- Остановите машину! - обратилась она к водителю. Он тут же подъехал к обочине, даже не поинтересовавшись, в чем дело. Джем выскочила из машины и хлопнула дверью.
- Подождите нас, не уезжайте, - сказал я водителю и бросился следом за Джем.
Она шла быстрым шагом в том направлении, откуда мы ехали.
- Джем, подожди!
Она даже не сбавила шаг.
- Джем, пожалуйста! Подожди! Дай мне сказать!
Она как будто меня и не слышала. Я побежал следом за ней, еще не зная, что я сделаю и скажу, когда догоню ее. Я даже не был уверен, что сумею ее догнать. Но все же как-то сумел.
- Эй, подожди! - выпалил я, задыхаясь, и положил руку ей на плечо.
- Отстань от меня! - выкрикнула она, сбрасывая мою руку.
- Джем! Послушай меня!
- Отстань!
- Джем, нам надо поговорить!
- Нет!
- Джем, пожалуйста!
- Пошел на хуй!
- Что? - Я даже слегка растерялся. - Джем! Пожалуйста, послушай меня! Это всего лишь реклама! Просто реклама! - Очевидно, эта последняя реплика была из тех фраз, которые не стоило произносить ни при каких обстоятельствах, когда обращаешься к Джем. Она резко замерла на месте и обернулась ко мне. Я не успел сбавить шаг и едва не налетел на нее.
- Просто реклама? - переспросила она, передразнивая меня.
- Ну, да. Обычная идиотская реклама.
"Сказал Уолли Москович, и сам тоже редкостный идиот", - добавил я про себя.