Тема 17
Я разглядывал этих двоих гамадрилов сквозь стекло между сиденьями. Мне впервые выдалась возможность рассмотреть их как следует. Их габариты поистине устрашали. Я бы никогда не поверил, что люди бывают такими огромными - если бы не увидел своими глазами. Головы - в точности, как арбузы. В смысле, такие же большие и лысые, даром что не зеленые. Плечи - не меньше, чем размах крыльев каких-нибудь птеродактилей. Причем вы заметили, что я опустил описание шей? Поскольку шей у них не было вовсе: головы плавно переходили в плечи. Просто не люди, а какие-то звероящеры в приблизительно человеческом облике. Наверное, бывшие футболисты или что-нибудь в этом роде. При ближайшем рассмотрении оказалось, что один из них был вроде как самоанцем, а второй - белым. Их габариты явно не соответствовали размерам салона автомобиля обычных средних размеров. Им надо было бы взять что-нибудь попросторнее. Типа "хаммера" Орал-Би. Или "Боинга-747". Наверное, они взяли эту машину, чтобы привлекать меньше внимания. Хотя, я так думаю, трудно быть незаметным при росте в три с половиной метра. Ну, конечно, не в три с половиной… но где-то близко.
Мне было страшно. По-настоящему страшно.
На самом деле спрашивать не было никакой надобности, но я все равно спросил:
- Куда вы меня везете?
Великан-самоанец, сидевший на переднем пассажирском сиденье, повернулся ко мне, насколько это позволяли его габариты в рамках тесного пространства салона, и сказал:
- Мистер Лайонз хочет вас видеть.
- Ага, понятно… но он мог бы мне позвонить. Я бы и сам приехал, - сказал я тихо. Самоанец коротко хохотнул и отвернулся. Мне показалось, что он пробормотал себе под нос что-то типа: "Редкостный идиот". Хотя мне действительно могло показаться. Я был вне себя от ужаса. Я нисколько не сомневался, что мне конец. Что грядет что-то страшное и неотвратимое. Если бы Лайонз хотел со мной поговорить - просто поговорить, - он бы мне позвонил. Такого еще не случалось, чтобы он посылал за мной своих головорезов. Может быть, он им велел со мной не церемониться? Может быть, он им сказал: "Привезите мне этого мудака. Живым или мертвым, уж как получится". Да, наверное. В общем, я был уверен, что мне пиздец. Быть может, тот парень, который был в прачечной, и вправду подслушал, что я говорил Линь-Линю, а потом пошел к Лайонзу и попытался его шантажировать: требовал денег и угрожал предать нашу тайну огласке. Как бы там ни было, я вдруг преисполнился беспредельной уверенности, что Лайонз решил избавиться от меня навсегда. Поскольку я, видимо, стал для него большим фактором риска.
Мы подъехали к заднему входу в офисное здание, принадлежащее Лайонзу. В этом здании я проработал почти десять лет и даже не подозревал, что здесь есть задний вход. Худой чернокожий парнишка в смокинге выскочил из подъезда, метнулся к машине и открыл дверцу перед белым великаном, сидевшим за рулем. Великан-самоанец открыл заднюю дверцу и выжидательно посмотрел на меня, мол, давай выходи. Я думал, он вытащит меня из машины за шкирку. Но на этот раз обошлось без рукоприкладства. Наверное, они рассудили, что теперь я не стану рыпаться - теперь, когда они показали мне свою силу. И они не ошиблись. Когда привратник распахнул перед нами стеклянную дверь, сопроводив сие действие вежливым: "Проходите, пожалуйста, джентльмены", - я послушно последовал за великанскими звероящерами.
Мы подошли к лифту, и один из гамадрилов нажал кнопку вызова. Двери сразу открылись. На панели в кабине была всего одна кнопка. Двери бесшумно закрылись, и лифт резко взмыл вверх - так резко, что меня чуть не сбило с ног. Я привалился к стене и, морщась от боли, схватился за отбитые ребра. Самоанец это заметил.
- Мы что, тебя малость помяли? - спросил он с сочувствием. Мне показалось, что даже с искренним.
- Не, - сказал я небрежно, изображая крутого парня. - Я сегодня подрался с одним придурком…
Самоанец снисходительно хохотнул, а его белый товарищ удивленно приподнял бровь, как бы недоумевая: "Этот маленький толстячок с кем-то дерется?! Чего только в жизни не бывает!" Лифт остановился, двери открылись. Ну, хотя бы какое-то облегчение. А то я уже начал всерьез опасаться, что мы застрянем. Из-за явного превышения пределов грузоподъемности.
Мы вышли на маленькую площадкус серыми бетонными стенами, отполированными до зеркального блеска, и единственной дверью напротив лифта. Белый великан позвонил в неприметный звонок, дверь открылась, и мы вошли в кабинет Авраама Лайонза.
Я бывал в кабинете Лайонза не то чтобы часто, но все же не раз и не два, и как-то не замечал, что там есть еще одна дверь, кроме той, через которую я входил и выходил. Когда дверь за нами закрылась, я понял, что со стороны кабинета она представляется, как книжный шкаф. Если не знаешь, что это дверь - в жизни не догадаешься. Прямо как в сериале про Скуби-Ду: потайные ходы, замаскированные проходы и двери…
Лайонз с царственным видом восседал за своим лакированным столом из бамбука. Как обычно, босс был одет в элегантный костюм, явно сшитый на заказ у дорогого портного и безукоризненно гармонирующий с окружающей обстановкой. Как и в прошлую нашу встречу, он сосредоточенно изучал какие-то бумаги у себя на столе и даже не взглянул на меня, когда я вошел. Или, может, он просто сидел с закрытыми глазами - мне было не видно.
- Садитесь, - процедил он сквозь зубы, по-прежнему не глядя на меня. Я сел в кресло прямо напротив Лайонза и украдкой взглянул на него. И то лишь потому, что он не смотрел на меня. В противном случае я бы не решился поднять глаза. - У нас проблема, мистер Москович. Большая проблема. Как минимум на семь баллов по шкале Рихтера. А эпицентр проблемы, как я понимаю, это ВЫ, мистер Москович.
Мне стало страшно. То есть мне и до этого было страшно. Но теперь стало еще страшнее.
- В к-каком с-смысле, мистер Лайонз? - пробормотал я, заикаясь.
Он поднял голову и посмотрел на меня. Его взгляд пронзил меня насквозь, но что самое странное - мне удалось выдержать этот взгляд. Самому до сих пор непонятно, как мне хватило на это сил. Лайонз первым отвел глаза и кивнул двум великанам, которые бесшумно вышли за дверь, оставив нас с боссом наедине.
Лайонз по-прежнему смотрел на меня, но хотя бы не так убийственно, как еще пару секунд назад. Он сидел, стиснув зубы, и мне было видно, как на его скулах играют желваки: словно огромные черви копошатся под кожей. Мне было страшно. Молчание Лайонза меня пугало, и поэтому я заговорил сам. Выпалил на одном дыхании. Просто чтобы нарушить эту жуткую, давящую тишину.
- Что случилось, мистер Лайонз? Почему я… то есть меня… почему меня…
- Помолчите, пожалуйста, - перебил меня Лайонз. Он задумчиво посмотрел на меня и добавил: - Нам нужно кое-что обсудить.
- Да, - выдавил я, тяжело проглотив слюну.
- Мне тут прислали записочку. - Он ткнул пальцем в лист бумаги, лежащий у него на столе. Причем ткнул с такой силой, что палец ударился в стол со звуком, с каким птица бьется о стекло. Лайонз пододвинул листок ко мне. Я взял его, начал читать… и мне стало плохо.
ЛАйоНЗ - ЗРЯ тЫ счиТаешь, чтО со мной МожнО играТЬся! Я ЗНаЮ ваш сАМый боЛЬШой сЕкреТ! Твой зоЛотой Орал-Би не наПИсаЛ ни одной СВоеЙ пеСНи! Если ОБ эТОм узнаЮт, этО стаНЕТ веЛикОй сЕнсацИЕй! преДСтаВЬ, каКОЙ разРазитСЯ СкандАЛ! пеРевеДи ДЕСЯТЬ миЛЛионоВ доЛЛАров в НАЦИОНАЛЬНЫЙ БАНК КАЙМАНОВЫХ ОСТРОВОВ на СчЕТ ноМЕр 476-899-6302487-DM3 в течЕнИЕ 48 часОВ, есЛИ не хоЧЕШь, чтоБЫ ЗАвтрА же эта ноВосТЬ былА на первЫХ ПоЛОсах вСЕх гаЗЕТ. И не ПЫтайсЯ меНЯ доСТАть. СИДИ тиХо, не рыпАЙся. Н ИкомУ не поКАЗываЙ эту заПИСку. Я с тобой НЕ в игРУшкИ играЮ. вСЕ заМЕчаТельно, как нИКогдА, и лучШЕ уже НИкогДа не бУДЕт.
Все время, пока я читал записку, я чувствовал на себе пристальный взгляд Лайонза. Он следил за моей реакцией.
- Не может быть! - выдохнул я.
- Что не может быть, мистер Москович?
- Те, записки, которые я получил… они очень похожи на вашу… на эту… В общем, их явно писал один и тот же человек.
Но это было еще не все. Что-то в этой записке меня "резануло". Что-то такое, я даже не знаю… Как кость, застрявшая в горле. Где-то в глубинах сознания звякнул тревожный звоночек, но я так и не смог разобраться, что это было…
Мысль смутно забрезжила, но угасла, так и не давшись в руки.
- Вы сказали, записки? - переспросил Лайонз. - То есть их было несколько?
- Да. Сегодня утром мне передали вторую.
К счастью, эта вторая записка была у меня с собой. Я достал ее из кармана и передал Лайонзу. Он развернул листок, прочитал, а потом долго сидел и молчал, хмуро глядя в пространство. Мне показалось, что он молчал целую вечность, и это молчание меня пугало.
Наконец он очнулся и посмотрел на меня.
Заглянул прямо в глаза.
- Я задам только один вопрос, мистер Москович. Только один вопрос. И если вы мне соврете… - Он цокнул языком и покачал головой. - Не врите мне, мистер Москович, потому что иначе… - Он опять покачал головой, а потом произнес четко и с расстановкой: - Вы… имеете… хотя бы какое-то… отношение… к тому… о чем… упоминается… в этой записке? - Лайонз ждал моего ответа, как пес ждет подачки с хозяйского стола - сплошная готовность схватить и сожрать. Он смотрел на меня очень внимательно, следя за малейшим движением мускулов у меня на лице - движением, которое можно было бы расценить как признак лжи или заминки.
- Нет, мистер Лайонз! - выдохнул я.
На самом деле он даже не слушал, что я сказал. Ему это было не нужно. Если бы я солгал, он бы почувствовал это сразу. Но мне было так неуютно под его пристальным взглядом, пронзавшим меня насквозь. В голову лезли самые идиотские мысли. Может быть, мой ответ прозвучал виновато? Блин. Скорее всего так и было. Я вообще не умею врать, и даже когда я не вру, то все равно умудряюсь представить все так, будто вру, причем вру неумело, и теперь он меня убьет. Вот прямо сейчас и убьет. Собственно, мир ничего не утратит. Зачем миру какой-то никчемный придурок в моем лице?! Как говорится, невелика потеря.
Лайонз смотрел на меня целую вечность. Смотрел прямо в глаза. Я стойко выдерживал его взгляд. Я знал, что от этого зависит, жить мне или не жить. "Не моргай, Уолли, - твердил я себе. - Не моргай".
Наконец Лайонз кивнул.
- Я вам верю, мистер Москович.
- Да, мистер Лайонз! Вы должны мне поверить! - выпалил я, не подумав.
Он злобно прищурился и слегка подался вперед. Я тоже подался вперед, решив, что он хочет что-то сказать мне вполголоса, так, чтобы нас точно никто не подслушал, хотя в комнате не было никого, кроме нас двоих. Но он ничего не сказал. Резко выбросив руку вперед, он схватил меня за грудки - это было движение, подобное броску атакующей кобры, - потом поднялся из-за стола, выпрямившись во весь рост, приподнял меня над стулом и притянул к себе.
- Никогда, НИКОГДА не указывай мне, что я должен делать. Я никому ничего не должен. Ты меня понял? - Его глаза полыхали яростью. Я едва не обоссался от страха. На самом деле тонкая струйка мочи все-таки вытекла наружу, слегка обмочив мне трусы.
Но будем считать, что чуть-чуть не считается.
- Д-да, сэр. Извините, - выдавил я.
Лайонз отшвырнул меня от себя, так что я плюхнулся обратно на стул, едва его не опрокинув. Лайонз расправил несуществующие морщинки на боках пиджака и снова сел в свое тронное кресло. Он смотрел мимо меня и тяжело дышал носом, делая максимально глубокие вдохи и выдохи. Пытался взять себя в руки. Хотя Авраам Лайонз - поистине устрашающий человеческий экземпляр, этакий человек-зверь, сметающий все на своем пути, подобные всплески чувств для него нехарактерны. Он известен своим хладнокровием и непробиваемым самоконтролем. Никто ни разу не видел, чтобы Авраам Лайонз вышел из себя. И то, что сейчас он сорвался и дал волю своей вспышке ярости, - это был очень тревожный знак, означавший, что нервы Лайонза уже на пределе.
А напряженный Лайонз на грани срыва - это страшно. Действительно страшно.
- Значит, так, - сказал он, - как я уже говорил… я вам верю. Хотя бы уже потому, что вы не тот человек, который стал бы пытаться меня шантажировать, мистер Москович. Потому что вы знаете, кто я, а кто - вы. И я сейчас не хотел вас обидеть или оскорбить. Я имел в виду, вы порядочный человек. Прямодушный. Неглупый. Даже очень неглупый. И вы никогда бы не опустились до столь идиотского шантажа. И я думаю… я уверен… что вы умеете хранить тайны. Вчера вы с честью прошли испытание, которое мы вам устроили с детективом Склейджем. Но я хочу, чтобы вы знали, мистер Москович: я никому не доверяю на сто процентов. Никому. Даже собственной матери. Потому что я не сомневаюсь, что мама не преминула бы опустошить мои банковские счета, если бы ей представилась такая возможность. И поэтому я буду за вами приглядывать. Как у Оруэлла. Большой брат следит за тобой. Вы понимает, что я пытаюсь сказать?
- Да, сэр. Я все понимаю.
- Хорошо. А теперь расскажите подробно, что там произошло с вашей собакой.
- М-мою собаку украли. Похитили. П-прямо у меня из квартиры.
- И вы, как я понимаю, весьма дорожите своей собакой? Кстати, а как ее звать?
- Это он. Доктор Шварцман. Я люблю его как брата. - Я сам понял, как глупо это звучит, и тут же поправился: - То есть как сына. Он для меня - как ребенок.
- И тот человек или те люди, которые похитили ваши собаку, наверняка знают о тех теплых чувствах, которые вы к ней питаете, правильно?
- Да, наверное… я как-то об этом не думал. Но, наверное, знают. Да.
Я действительно не думал об этом в таком контексте, но сейчас до меня вдруг дошло, что похитители забрали Доктора именно потому, что он был единственной ценной вещью (прости меня, Доктор, за "вещь") у меня в доме. Не считая, понятное дело, моей обувной коробки.
- А как вы считаете, кто украл вашу собаку и передал нам обоим записки с требованием выкупа?
- Теперь, когда вы мне показали свою записку, я уверен, что это Фанк Дизи.
- Объясните, пожалуйста, как вы пришли к данному заключению, - попросил Лайонз.
- Ну, Дизи знает наш секрет. Но он не знает, что ВЫ знаете, что он его знает. Вы понимаете, что я пытаюсь сказать?
- Продолжайте.
- Я думаю, он пытается шантажировать нас обоих. Хочет вытянуть из вас деньги. Большие деньги. Наверное, он рассуждает так: он знает наш с вами секрет и поэтому может вас шантажировать, но вы при этом подумаете на меня, поскольку предполагается, что я - единственный человек, кроме вас и самого Орал-Би, посвященный в эту тайну. Записка, которую вы получили, составлена так, чтобы вы подумали, что она вроде как от меня. А записка, которую получил я, составлена так, чтобы я подумал, что она - от вас. Он старается меня запугать. Чтобы я молчал и не пытался связаться с вами. Потому что если мы с вами сличим записки, то сразу поймем, что нас шантажирует один и тот же человек, и объединимся против него.
Лайонз задумчиво кивнул.
- Мне тоже так кажется. Выходит, что он просто патологический идиот. И план у него идиотский.
- Да, сэр. Идиотский.
Я надеялся, что Лайонз предложит мне денег, чтобы заплатить выкуп за Доктора. Но он не предложил. И не предложит, пока не будет уверен на 110 процентов, что я не пытаюсь его обмануть. А скорее всего не предложит вообще.
- А мистер Маскингам знает, как сильно вы любите своего пса?
- Нет, сэр. Откуда бы ему это знать? Мы с ним практически не общались.
Лайонз снова кивнул и задумался. Мне показалось, что в уголках его рта скрывался слабый намек на улыбку.
- А скажите мне, мистер Москович. Как получилось, что мистер Маскингам узнал наш секрет?
- Я уже говорил, м-мистер Лайонз… сэр. Я не з-знаю.
Он опять посмотрел мне в глаза. Своим убийственным взглядом, пронзавшим насквозь.
- То есть вы абсолютно уверены, что ничего ему не говорили? Пусть даже нечаянно, непредумышленно?
- Клянусь жизнью, сэр. Своей жизнью, и жизнью мамы, и жизнью моей пропавшей собаки, я ничего ему не говорил. Ни умышленно, ни неумышленно. Ни единого слова.
Лайонз кивнул.
- Да… понятно. Надеюсь, вы понимаете, мистер Москович, что это и есть ключ к разгадке. Ключ к разгадке и корень всех наших проблем. Как получилось, что мистер Маскингам узнал наш секрет? - Он надолго задумался. - А скажите мне, мистер, Москович, как получилось, что ваша беседа с мистером Маскингамом тогда, в туалете, закончилась тем, что вы… облили его мочой?
Я беспомощно взглянул на Лайонза.
- Не знаю, сэр. Правда, не знаю. Это никак не связано с нашим секретом. Просто Дизи… мистер Маскингам… он на меня наезжал… ну, то есть… он говорил всякие обидные фразы. И я разозлился. Все случилось так быстро…
Лайонз снова кивнул и опять погрузился в задумчивость. Потом запустил руку под стол и нажал на кнопку. Дверь у меня за спиной открылась, и два великана вошли в кабинет, сотрясая пространства своими тяжелыми грохочущими шагами.
- Мне кажется, мистер Москович, мы упустили какую-то важную деталь. Мне надо подумать. Но я быстро во всем разберусь. И сразу же дам вам знать.
- Д-да, сэр.
- Сделайте мне одолжение, мистер Москович. Поезжайте домой. И НИКУДА не выходите. Сидите дома. Я вам позвоню. Уже в самое ближайшее время.
- Д-да, сэр.
- А теперь до свидания. У меня много дел.
Тема 18
Дома я был через час. Мне захотелось прилечь, и я опрометчиво плюхнулся на свой твердый как камень диванчик в гостиной. Боль прокатилась по телу взрывной волной. Я подумал, что надо бы обратиться к врачу. По поводу отбитых ребер. А вдруг не отбитых, а сломанных? А вдруг у меня повреждения жизненно важных органов? Или внутренние кровотечения? Может быть, я уже умираю. Вот прямо сейчас. Истекаю кровью внутри. Как же мне больно, ой мамочки.
Безо всякой особой причины - может быть, по устоявшейся ассоциации с болью - я стал думать о Сью. В первый раз за сегодняшний день. Наверное, надо ей позвонить. Мы с ней не созванивались после той давешней ссоры два дня назад. Почему она не позвонила? Хотя бы лишь для того, чтобы поинтересоваться, нет ли каких-то известий о Докторе. Бессердечная стерва.
Я всегда это знал.
Я решил: "Ладно, я сам позвоню". И даже взял телефонную трубку, а потом вдруг подумал: "Я мужик или тряпка?! Она могла бы сама позвонить! Да! Могла бы! Это мне нужно сочувствие и забота! Это я весь несчастный, избитый, обиженный жизнью. Без работы, без денег и без собаки… Или все-таки позвонить?". "Не звони! - строго прикрикнул невидимый мелкий бес на моем левом плече. - Если ты ей позвонишь, я перестану тебя уважать!". И он был полностью прав, этот бес. Пусть Сью звонит мне сама. И униженно просит прощения.
Я вернул трубку на место.