На секунду я так фигею, что слова выговорить не могу. Спасите ради Бога. Что это за идиотический выбор слов? Да какой сейчас год на дворе, козел ты старый, ты как полагаешь? Мы тут что – в Объединенном студенческом комитете борьбы за гражданские права заседаем или как? Эта страна существует только в твоем воображении, чувак. Ты живешь в Лапуте, чувак. Черт подери совсем, я смею предположить, существует колоссальная разница между не нанесением ущерба другому человеку и пассивным, как ты изволишь выражаться, сопротивлением. Что вообще за хрень ты несешь, старый дурак, да какого черта мне вообще с тобой делать, какого хрена, нет, ты что хочешь, чтоб я тебя, мать твою, в клочки порвала, да? Мысли мои еще только пытаются сложиться во что-то внятное, когда…
– А "пассивное сопротивление" – это что? – вопрошает соплячка-телезвездочка.
И комната замирает.
После чего старикан во всей красе раскручивает перед нами дебильный силлогизм длиной во всю жизнь и еще пять минут. Подминает нас под себя жуткой возможностью того, что ежели существует разрыв между, с одной стороны, злостью и подавленностью, и с другой – поножовщиной или нападением на людей по малейшему поводу, так вот, ежели этот разрыв существует, однако не существует никаких логических объяснений самого факта его существования, он возьмет на себя смелость предположить, что этого разрыва не существует вовсе. А телестарлеточка все это время снова и снова пытается донести до нас два своих ценных довода, которые звучат примерно так: "Слушайте, нельзя же спорить, что у каждого из нас найдется в жизни один-два врага, которых на самом деле очень хочется убить, ведь правда?" и "Извините, но я что хочу сказать – я действительно думаю, что насилие – это очень возбуждает, ну, вы понимаете, и я совершенно уверена, что каждый представитель моего поколения примерно так и считает, серьезно…" Так разговор и продолжался, собеседники были абсолютно не способны понять и услышать друг друга – и, пожалуй, на свой лад это было очень даже увлекательно, вроде как прослушать краткий курс популярной психологии или что-то типа того, – в воздухе порхали термины "Эрос", "Танатос", "эдипов комплекс" и "гнев остраннения", употреблявшиеся к месту и не к месту, а я предпочитала держать рот на замке. Взгляд мой метался туда-сюда, как мячик для пинг-понга, и чувствовала я себя так, словно пришла материал для статьи собирать. Я застыла в глубоком молчании, а мысли занимало одно, но пламенное желание – надраться. В конце концов, при помощи выпивки напряжение снимается быстрее всего.
Говорят, нельзя смешивать психотропные препараты с алкоголем, но вот я, сказать по чести, такое сотни раз делала. Причина в том, что алкоголь действует как очень мощный органический растворитель. Алкоголь способен растворить что угодно – и превратить это в спиртовой раствор. Мозг оберегает себя от возможного вреда, отвергая большинство веществ, с которыми вступает в контакт, это делается при помощи какой-то хитрой штуки по имени "барьер кровеобеспечения мозга", но алкоголь пробивается через этот самый барьер на только так. Вот потому-то питие – одно из древнейших удовольствий человечества, по этой вот самой причине. Так что же происходит, если запиваешь таблетки алкоголем? Они срабатывают слишком хорошо, действуют по-настоящему быстро, прямо в мозг попадают. Мозг в основном состоит из липидов, то есть большая часть мозга – жир. А поскольку алкоголь – органический растворитель и, стало быть, способен растворить практически любую органику, он и жир растворять может. Я продолжала держать рот на замке в слабой надежде, что дискуссия поскорее подойдет к долгожданному финалу.
До меня дошло, когда я увидела собственное отражение в стекле витрин "Семейной выгоды".
Все это время я пила себе и думала: ну, просто пью – и все тут. Алкоголизм был проблемой каких-то старых мудаков из какого-то иного мира. Но в реальности я давно уже стала абсолютно зависимой. Да, я стала зависимой, я хотела использовать алкоголь в качестве органического растворителя, каковым он, кстати, и является, хотела, чтоб он растворил постоянное, неизбывное чувство моей инакости, уверенность, что все, находящееся вне моей кожи, мне не подходит. А под кожей-то – я, маленькая, вечно дрожащая, вечно съеживающаяся в комочек. Выпустить эту личность. Позволить ей выйти во внешний мир, не ощущая его чужеродности. Чтобы я могла трепаться по телефону сколько пожелаю. Чтобы расхотаться над какой-нибудь глупейшей историей. Чтобы сократить эмоциональную дистанцию, которую мне необходимо пройти, прежде чем заплакать над чужим горем.
Это было… не знаю. Похоже, словами здесь не объяснить. Просто я оказалась на стороне тех, кто не хочет убивать, не хочет причинять зло окружающим. То же самое, что сказать – я стараюсь ломать и людей, и даже вещи как можно реже, пытаюсь наносить как можно меньше обид, и это ощущается так отчаянно – право, зареветь в пору. Но вот ведь в чем проблема: нежелание причинять боль всегда идет рука об руку с признанием собственной слабости, собственной неспособности к поступкам, а я так хочу забыть, и поэтому мне надо – правильно – еще выпить.
Потребность в алкоголе вернулась с победой.
Алкоголем я блюю, только если уж никак не могу удержаться или если в этом действии возникает некая практическая необходимость. Запаха и кислого привкуса просто не выношу. Это примерно то же, что сказать: хотите получать от рвоты удовольствие – вырывайте хорошей едой. Извращение полнейшее. Никогда ив голову не приходило чем-то подобным заниматься. Мысль о жизни без рвоты в уме у меня совершенно автоматически перетекла в мысль о желании выпить. У меня даже нет права смеяться над вымученными силлогизмами старого ублюдка… хотя нет, свою правду я чувствую отлично. Алкоголь, который попадает ко мне в кровь прямехонько через вкусовые рецепторы. Без промедления. Алкоголь, который всосется как можно скорее, алкоголь, курсирующий по моим кровеносным сосудам, – да, это единственное, что в силах помочь мне сейчас.
* * *
На Токио стремительно обрушился мокрый снег. Бутылка белого вина и бутылка джина. Вообще-то по-настоящему мне бы хотелось анисовой водки, но она уже закончилась. Бросаю бутылки в пакет и направляюсь к журнальной стойке у дверей, прихватываю несколько попавшихся на глаза изданий. В одном из журналов, кажется, какая-то моя статья быть должна, но я боюсь взглянуть. Мозг требует от меня одного – как можно скорее напитать его алкоголем, мое второе "Я" как умеет старается препятствовать "Я" основному – блин, эти ребятки у меня в голове никак не могут между собой ужиться. Женщина, злящаяся на ту, что умоляет о выпивке, совершенно не беспокоится, ей плевать, никого она удержать не пытается, нет, она просто стервозность свою проявляет. Мысли мои и действия совершенно не связаны между собой. Я бегло просматриваю содержание нескольких журналов. Питие и рвота – проблемы страшные, чудовищные, но что-то о них нигде не упоминается. Ни один журнал их и близко не касается – похоже, такие вещи вообще происходят только где-то на других планетах. Нет уж, скорее я почувствую симпатию к журналу, освещающему проблему молодежных байкерских группировок. У меня гораздо больше веры в моделей, подсевших на винт. И уж как удержаться от сочувствия к женщинам, признающимся, что они стараются любой ценой удержать своих любовников, что бы те с ними ни делали?
Я что – одна такая? Я что – уникальна?
Накатывает раздражение столь сильное, что противостоять ему уже невозможно. И еще – боюсь голосов… Господи, как же я мечтаю о едином, связном потоке мыслей! Стою, поглощенная чтением, листаю страницы журнала. Миура Рисако*. Это еще кто, черт подери? А, все, точно, вспомнила – жена Миуры Кадзу. Того футболиста. Он за какую команду сейчас играет-то – за "Верди Кавасаки"? Слушай, да ты откуда вообще эту фигню знаешь? Давно ты стала себе башку забивать и мозги плавить еще и проблемами Национальной футбольной лиги, ехидно интересуется голосок, и хотя я немедленно приказываю ему заткнуться, это прорывает плотину. Теперь у меня в голове – полное разноголосье, творят, что хотят, затеяли игру в "Угадай, какая команда Национальной лиги – из какого города"! "Белльмер"…
* Здесь и далее перечисляются японские модели и старлетки, а также футболисты Национальной лиги. – Примеч. пер.
Хирацука. Кашива? "Рейсоль". "Юбилей?" Ивата… Киото? "Перпл санга". Урава?.. "Редс". Заткнитесь на хрен. ИОКОГАМА? Два разных голоса создают мощный стереоэффект – вопят, явно соревнуясь, одновременно один кричит "Маринос", другой – "Флагелс", а потом еще один голос вклинивается – ладно-ладно, пока мы идем просто замечательно, но как же мы забыли "Ганба" и "Серизо" из ОСАКИ?!! – и я едва не взрываюсь.
– Ух ты, так она ребенка родила, надо же, – тихонько бормочу себе под нос. Снова с головой ухожу в чтение, листаю журнал. Плевать мне, Миура Рисако там или еще кто, плевать кто, я просто хочу снова оказаться на собственной стороне бытия. "Уверена, кроме меня, найдется не так уж много женщин, способных на девятом месяце беременности заниматься на велотренажере", – утверждает Миура Рисако. "И действительно, она выглядит сейчас так же великолепно, как и когда работала моделью", – продолжает автор статьи. Потом Миура Рисако возвращается, ее цитируют: "Я ощутила настоятельную потребность в действиях, понимаете? Примерно так: я должна снова стать собой – сейчас или никогда".
Потребность в действиях.
Я должна снова стать собой – сейчас или никогда.
Не сделаю сейчас – не сделаю уже никогда.
"В выходные мой основной мотив – расслабиться и насладиться своими хобби. Но в моем гардеробе вы не найдете потрепанной домашней одежды. Нет, я предпочитаю, чтобы основное настроение создавали элегантные и простые черные вещи от Ральфа Ло-рена или "Эмпорио Армани", а завершающим штрихом к облику становятся спортивная обувь и вязаные шапочки". Слушай, ты, сучка, как, черт подери, ты ухитряешься расслабляться, если превращаешь отдых в гребаные "мотивы"? "Расслабление: – тяжкая работа, которой занимаются в свободное время". Потрясающе, просто потрясающе. Ну и гадство же… Стоп. А на кого это я злюсь?.. И вот так – впервые за почти что десять лет в журналистике – я наконец-то постигаю значение слова "монтаж". Журналы не редактируют – монтируют. Конечно, в кино, телесериалах и всяких таких штуках тоже присутствует монтаж, а как же. Вопрос в том, что этот монтаж собою являет? Задача монтажера – создать образ некоего человека или группы люден, соединяя между собой сцены и эпизоды. Чтобы составить каждую из таких сцен, монтажер должен выбрать кадры с наиболее удачным освещением и склеить их вместе. А потом все, что было вырезано, тонны, километры пленки, просто выбрасывают. Кадры, выкинутые в мусорную корзину ради успеха кадров выбранных, брошенные и забытые вместе со всем трудом, потраченным на их съемку – со всей монотонностью и скукой, изнеможением и депрессиями, – нежелательные, нежеланные, это обыденность, повседневность, ведь большая часть жизни каждого из нас проходит именно среди кадров, которые вырежут на монтажном столе.
И пускай в статье и говорится о "Простых радостях и удовольствиях жизни", ил и о чем еще там говорится, не важно, – в ней собраны лишь сверкающие осколки целого, ничего больше. Не жизнь – монтаж. Полагаете, Миуре Рисако не случается днями напролет не вылезать из вытянутых на коленках треников? Полагаете никогда не случается? Она никогда не ходит с утра до вечера в пижаме, потому что даже простое одевание – и то слишком много сил требует? И эмоциональная нестабильность ей тоже совсем не свойственна? Ну конечно, сколько раз мне становилось очень скучно и одиноко, да, а муж вечно уезжает куда-то на матчи, а я иногда чувствую себя настолько несчастной, что двадцать, а то и тридцать раз задень мучительно хочу ему позвонить на мобильник и поговорить, просто поговорить. По-вашему, это ненормально? Конечно, если он в это время на тренировке или что-то еще в этом роде, я знаю, нельзя его отрывать, я прекрасно понимаю… просто заняться совсем, совсем нечем, и я одинока, одинока, и ребенок… Знаете, иногда я буквально ненавидеть своего мужа начинаю, а иногда перестаю испытывать материнские чувства к своему сынишке, как будто, понимаете, я никогда не научусь любить его по-настоящему, и тогда мне вдруг хочется его ударить, так сильно хочется… Странно. Ничего подобного в журналах для молодых мам не читала. Мне так страшно. Может, мне лучше к психотерапевту обратиться, может, это – самый разумный выход, как вы считаете? Один из голосов у меня внутри шепчет слова, которые должна бы произнести Миура Рисако, хотя, конечно, настоящая Миура Рисако никогда ничего подобного не скажет, а если и скажет – все равно из интервью это вырежут. Она независима, она естественна! Вот это женщина! А домохозяйки строят свои жизни по отредактированным сценариям. Да, я припоминаю, однажды пришла мода на этих странных персов – не хотелось бы называть их "талантливыми женами", а вот как насчет "жен знаменитостей"? Вы отлично знаете, кого я имею в виду. Хори Чими стала первой ласточкой. По-моему, с нее все и началось, хотя до конца я и не уверена, а потом появились они все – женщины типа Мита Хироко и Миура (в девичестве Шитара) Рисако, и так далее, и так далее. Все, что успели выскочить замуж, когда стало ясно – в развлекательной индустрии им уже недолго оставаться, и обрели новый жизненный статус, как же, они стали женами, которыми мечтают сделаться домохозяйки всех времен и народов. Да, еще одна такая есть, ну, совсем недавно еще вышла за того чемпиона, как же его – а, Хабу Ешихару, ну, та, чье лицо до сих пор еще красуется на каждой упаковке салфеток, которые в рекламных целях раздают на улицах представители кредитной компании… Я еще, помню, очень удивилась, когда эти фотографии увидела, только чьи же все-таки фотографии? Думаю, думаю, вспомнить не могу. Вот оно – Хатада Риэ. Стоп. Кажется, та, которая на салфетках – все-таки Икуина Акико. Ладно, не важно, может, для мужа ее это и значит черт-те что, но для масс-медиа – ни хрена. По сути, имеет смысл только гигантский разрыв между образом жизни "жен знаменитостей", восхваляемым журналами, и вашим собственным, он стимулирует потребление, он вызывает…
Депрессию. То, что обитает в интервале между абсолютным нулем и чувством удовлетворенности. Такова обыденность. Такова повседневность. Депрессия.
Депрессия смотрит на совершенно пустой экран компьютера в то мгновение, пока вы еще не начали писать. Просто один из примеров, не больше.
Возможно, именно от жажды любой ценой избавиться от этого чувства я и начала собирать слова чужих мне людей. Чужие истории, похожие на мою собственную, мои слова, обретающие жизнь где-то вовне, странное ощущение могущества, испытываемого от связи с миром. Собирать слова. Связывать слова. Связывать, потому что в процессе ты начинаешь видеть близость там, где ранее она казалась невидимой. Возникает чувство, что мир заставляешь крутиться именно ты. Речь каждого человека – фрагмент целого, но на какой-то миг каждый из этих фрагментов становится катализатором, и мое "Я" исчезает, стирается, и тогда накатывает волна немыслимого блаженства. Такие мгновения – наркотик, наркотик, на который я подсела, я должна снова и снова переживать эти секунды абсолютного наркотического опьянения, и, значит, я буду продолжать писать. Но всякий раз, как я заканчиваю, становится ясно: удалось воспроизвести лишь крошечную частичку мира – и все. Не важно, сколь много слов сорвала я с чужих губ, собирала-то их и располагала в нужном порядке все-таки я, – и если мне удалось расположить их верно, это, несомненно, удача, но, по итогам, усилия, затраченные на это, отнимут у меня и молодость, и красоту. Вот ведь какая хохма получается – тяжко жить, не ощущая хоть изредка, что тебе удалось чего-то достичь, а сохранять свою красоту и добиваться успехов – вещи, если честно, абсолютно несовместные. И что? Считай, все журналы не перестают утверждать, что надо как-то исхитриться совместить и то, и другое! Не хватает материала на выпуск, посвященный чему-то конкретному, вот они и предлагают усидеть на двух стульях разом. Попробуйте то, попробуйте это, пробуйте все подряд, советуют журналы. Эй, то, что вы говорите сегодня, как-то не больно сочетается с тем, что вы утверждали на прошлой неделе, вы не заметили? Если хотите действительно сохранить свою красоту, не ждите, что вам удастся добиться серьезных успехов. Живите осторожнее. Не выходите за рамки, не льститесь на то, что лежит за отведенными вам границами. Возможно, это и есть правда. Возможно, это – послание, которое отправляют "жены знаменитостей", а получают их последовательницы. Если верить всему, что пишут в журналах, вы никогда не заработаете приличных денег, вам даже на еду хватать не будет, вы можете сократить расходы на питание до отрицательных чисел, а концы с концами все равно не сойдутся, так что лучше с самого начала подцепить состоятельного муженька. Все во имя пущего потребления. Можно принять за некую специфическую концепцию, но сейчас – впервые – я осознаю, что, по ходу дела, это подлинная суть всех журналов и уж тем более – содержащихся в них реклам. И, сказать по правде, не сильно-то они и лгут…
Я поработала во всех мыслимых направлениях журнального бизнеса. И редактором в глянцевых изданиях для женщин тоже быть случалось. Я делала это, делала все, чтобы вбить в голову читательницам мечту о потреблении, чтобы втиснуть желание в разрывы, в пустоту между депрессией, скукой и монотонностью работы, между пригодными и вырезанными кадрами. Основной мотив женщины в выходные – расслабиться и насладиться своими хобби, но, разумеется, она никогда себе не позволит одеваться совсем уж по-домашнему. Разрыв между этим образом и образом некоей реально существующей где-то особы, которая скверно себя чувствует и днями напролет не вылезает из пижамы, – вот как вызывается жажда потребления. И за пределами работы, в собственной жизни, я по итогам попалась в ловушку, которую сама же и смастерила. Перестала понимать, где кончаются другие и где начинаюсь лично я. Стала выбирать только самые удачные кадры, выбрасывать в корзину все прочие… печально явственный факт, что жизнь по ту сторону обложки закончилась.
После Миуры Рисако следует статья о косметике. Заглавие: "Насколько защищает вас оздоровительная косметика?" Нездоровая окружающая среда чаще всего портит кожу. Если это относится и к вам, советуем попробовать оздоравливающую косметику! "La Prairie Defence Shield"* – один из самых популярных оздоравливающих и омолаживающих кремов, который производит сейчас фурор во всей Европе. "La Prairie Defence Shield" сочетает в себе десять различных антиоксидантов, которые бережно и надежно защитят вас от любых вредных воздействий окружающей среды, приводящих к старению кожи. Еще совсем недавно весь эффект оздоровительной косметики сводился к обычному увлажнению кожи и ощущению свежести, женщины признавали, что действует она медленно, а результаты оставляют желать лучшего. Но с этой совершенно новой серией косметических средств вы забудете о старых проблемах! Продукция красуется рядом на фотографиях, все – в натуральную величину.
* "La Prairie Defence Shield" ("Защитная сила прерий") (англ., фр.) – вымышленное народное название серии косметических средств.
Перевернуть несколько страниц, и там – реклама.
Цитирую: