Да, я параноик, а ещё я преступник и жертва преступлений, распоряжений суда и направлений на принудительное лечение. Моя паранойя больше, чем просто сумма её составляющих, поэтому я появляюсь и исчезаю по своему усмотрению.
После каждого этапа я делаю паузу, наслаждаюсь работой, глядя, как из разрозненных кусочков получается единое целое, будь то на листе бумаги или в моих замыслах. Убираю со стола, делаю дорожку, потом ещё одну, потом ещё, снова раскладываю документы и наслаждаюсь своей работой. Свидетельство о рождении. Служебное удостоверение. Свидетельство о крещении. Номер социального страхования. Адрес. Водительские права. Банковский счёт. Чек. Карточка. Экономика в стране стабилизируется, так что оформить кредитку сейчас куда легче, чем пару лет назад.
Недавний передоз? Это был не я. Направление на принудительное лечение? Так его тоже не мне выписали. У кого в моче марихуана? Кто заснул за рулём? Кто вылетел с работы? Чур не я. не я, не я, не я! Вы меня с кем-то путаете!
Я не боюсь быть пойманным; я боюсь быть пойманным дважды. Вообще-то эксперт может не поверить и в первый раз; тогда задержат для принудительного обследования на семьдесят два часа, в течение которых государство будет беречь от городских улиц, напастей и себя самого. Но стоит попасться снова - любой клерк сопоставит имена, а сарафанная связь, приведённая в действие подарками и взятками, соединит окружную тюрьму с офисом Джимми, и не прожить мне семидесяти двух часов.
В один прекрасный день могут арестовать Джимми иди его Начальника. За других отдуваться никому не хочется, и с горы скатывается огромный булыжник вины. Все пальцы показывают вниз, "понятия" легко обмениваются на срок покороче или камеру получше, и в конце концов кто-нибудь выдаёт "рыжего дьявола с осьминожьей рукой".
Вот такой карточный домик, он же замкнутый круг, он же рулетка, в которой цена проигрыша - смерть. А всё из-за исключения, которое я сделал для Джимми. Так что исключение ради Кеары полностью оправдано, я бы сделал его снова, снова и снова, даже под дулом автомата, который держит сам Господь Бог.
* * *
- Вы сейчас где-нибудь работаете?
- Да.
- Чем занимаетесь?
- Я курьер в службе доставки.
- Нравится? - Эксперт ослабляет хватку, стараясь разрядить обстановку после того, как копнул слишком глубоко. Хочет, чтобы я надышался перед смертью, поверил ему, расслабился. Не шевелится; притаился, ожидая, когда я подплыву поближе.
- Очень. Гибкий график, возможность водить свою машину и не сидеть целый день взаперти.
Права с чистым штраф-талоном дарю себе на каждое перерождение, а с ними шанс найти очередную должность курьера и выплачивать огромную страховую премию.
- Стрессовые ситуации случаются?
- Иногда. Дорожные пробки и срочные доставки давят на нервы, но это лучше, чем работать в офисе.
- Как спите?
- На боку.
- Я имел в виду качество: хорошо или плохо.
Бессонница, недосыпание и пересыпание считаются признаками депрессии, значит, чтобы признали нормальным, нужно спать семь с половиной рекомендованных часов. Плюс-минус полчаса - угодишь в потенциальные самоубийцы. Не помню, когда в последний раз спокойно спал целую ночь или просыпался без дорожки и шести чашек кофе, но не рассказывать же об этом Карлайлу! Ледяные кубики на веки, капли в глаза, железо и витамин В перед завтраком - и ни бледности, ни мешков под глазами.
- Ну, бывает, сначала ворочаюсь, но стоит заснуть - пушкой не разбудишь.
- Встаёте во сколько?
- По будням в шесть.
- Раньше будильника просыпаетесь?
- Ну нет, это редко.
- Так… - Явно собираясь сменить тему, эксперт начинает новую страницу. - Мы можем поговорить о вашей руке?
- Неужели заметили?
- Я дважды читал отчёт врача из приёмного отделения, - смеётся Карлайл, - а потом видел фокусы с сигаретой. Трудно было не заметить.
Лучше ничего не говорить, пусть сам заполнит паузу.
- Тот трюк с сигаретой, - не выдерживает молчания эксперт, - как-то связан с шестипалостью?
- Когда мне было семь, папа подарил книжку про фокусы. - Первый из двух раз, когда психиатр слышит от меня абсолютную правду. - Он сказал, что из того, что дал Бог, нужно извлекать пользу: стану волшебником, и, возможно, одноклассники перестанут донимать… - Я нахмурился и заговорил тише.
- Ничего не вышло?
- Увы… - Эффектная прелюдия перед второй и последней правдой. - Прошло несколько лет, и доброжелатели, советовавшие научиться фокусам или игре на гитаре, начали раздражать больше, чем хулиганы. В средней школе дразнить перестали, а совершенно взрослые люди сетовали: "Эх, парень, из тебя вышел бы классный музыкант!" Наверное, думали, что таким образом меня подбадривают.
- А на самом деле?
- На самом деле наоборот. Жалеют - значит считают человеком второго сорта, а мне снисходительность не нужна, надоело!
- Сейчас что-нибудь говорят? Ну, за исключением ненужных советов?
- В основном в детстве донимали, хотя и сейчас время от времени случается. Наверное, это неизбежно…
- Что вы при этом чувствуете?
- Злюсь. - Нужно посмотреть в пол, сжать кулаки, а потом разжать. Сцена называется "укрощенный гнев".
- Как реагируете?
- Иду своей дорогой, стараюсь не обращать внимания. Не в суд же на грубияна подавать! - Правильно: нужно продемонстрировать ему, что я парень рассудительный, сгоряча не рублю.
- Дэнни, не было ли у вас в детстве каких-нибудь травм с повреждением черепа?
- Несколько лет назад перевернулся на мотоцикле. В итоге перелом шейки бедра, трещины обоих запястий, сотрясение мозга, но повреждений черепа не было.
- Несколько лет назад? До того, как начались мигрени?
- Да вроде так.
- А помимо того сотрясения ничего не было?
- Кажется, нет.
Вообще-то ему не следует подобным образом выжимать из меня ответы. Карлайл слишком опытен, чтобы делать такие ошибки и раскрывать мне свой план.
- Дэнни, по правилам я обязан спросить прямо: вы когда-нибудь задумывались о самоубийстве?
Лишь с помощью многолетней практики эксперты учатся задавать подобные вопросы бесстрастно, без малейшей тени эмоций.
- Нет, никогда.
- А в семье или среди родственников были случаи суицида?
- Нет.
Честнее было бы ответить "да". Папа поднёс к виску бутылку и на протяжении многих лет нажимал на курок. Именно это нужно Карлайлу. Наследственная депрессия - чем не диагноз?
- Помимо средней школы и нашего сегодняшнего разговора когда-нибудь обращались к психиатру?
- Нет.
- А к психотерапевту, аналитику или другому специалисту подобного профиля?
- Тоже нет. Хотя постойте, после сотрясения меня направили к аналитику, но та девушка просто провела тестирование: ни о детстве, ни о наркотиках не спрашивала.
Карлайл кладёт ручку на кремовый файл с моей фамилией на ярлычке и переплетает пальцы.
- Дэнни, мы почти закончили, - объявляет он.
- И что вы решили?
Ну, давай, как можно равнодушнее и безразличнее!
- Относительно вашего фактора риска? Думаю, никакой опасности вы не представляете. Я не ошибся?
- Нет, конечно, нет! Я ужасно хочу домой.
- Считайте, что вы почти дома. Однако меня беспокоят ваши мигрени: с одной стороны, они не прогрессируют и не становятся чаще, с другой - причин их появления я не вижу. Возможно, они передались вам генетически со стороны отца или стали следствием сотрясения мозга. Мигрени вообще плохо поддаются лечению, а раз в вашем случае они стали косвенной причиной передозировки, необходимо провести более детальное обследование.
- Понял, запишусь к вам на приём.
- Да я не о том. Лечение может оказаться долгим и дорогостоящим. У вас есть медицинская страховка?
- Угу.
- Тогда я выпишу официальное направление, чтобы страховая компания оплатила хоть часть курса.
- Спасибо, вы очень любезны. Спокойнее, только без спешки и глупостей!
- Странно, что вы видите синий цвет. Вообще-то похоже на оптическое расстройство, однако, по-моему, всё намного серьёзнее.
- Наверное, у меня глаза чувствительные. Синий блокируется гораздо меньшим числом фоторецепторов, чем любой другой цвет, поэтому я только его и вижу.
Над обшарпанным столом повисает неловкая пауза.
- Откуда вы это знаете?
Вопрос пустяковый, так что отвечаю быстро:
- Я же говорил: папа был окулистом!
- Верно, вот мы к нему и вернулись. Ваш отец мучился мигренями и умер от аневризмы.
Да нет, по моим данным, он ещё жив. Окончательно опустился, загремел в тюрьму или бродяжничает. Возможно, ищет меня. Возможно, я даже проходил мимо него, спящего в сточной трубе.
- Он принимал какие-то лекарства, - продолжает эксперт. - К сожалению, его истории болезни у меня нет, а она бы очень помогла.
- Прежде чем я начну лечение, постараюсь что-нибудь узнать. - Нужно говорить как можно беззаботнее и в то же время изображать заинтересованность.
- Не беспокойтесь, я уже связался с окружным департаментом психиатрии. Они запросят необходимые документы.
Поднимаю испуганные глаза: пусть увидит панику.
- Это займёт некоторое время, - не унимается Карлайл, - но обычно с бюрократическими проволочками мы справляемся лучше, чем родственники усопших. Раз ваша сестра - смотритель родительского дома, неплохо бы связаться с ней. Думаю, она сообщит что-нибудь полезное.
Паника переходит в "страстное желание поскорее отсюда убраться".
- Я спрошу у неё.
- Дэнни, вы в порядке?
- Просто проголодался… Хочу скорее домой!
- Конечно-конечно. Ваша сестра замужем, какую фамилию она сейчас носит? Или, может, её домашний телефон оставите?
- Ричард, объясните кое-что, - на моём лице крайнее недоумение, - чего вы добьётесь, получив историю болезни моего покойного отца?
- Дэнни…
- У меня была мигрень, вы сами так сказали, а теперь почему-то приходится сидеть в этой коробке с вами, совершенно незнакомым человеком, рассказывать о наркотиках, обо всех женщинах, с которыми спал, обо всех "приводах", копаться в дерьме, вспоминая это, - я растопырил левую руку, подсунув Карлайлу чуть ли не под нос, - заново переживать смерть родителей после того, как мне промыли желудок и сделали дефибрилляцию, после жуткой четырёхдневной боли…
- Дэнни, немедленно перестаньте кричать!
Двойной стук, и в зарешеченном окне появляется обезьянье лицо Уоллеса.
Глубоко вдыхаю через нос, выдыхаю через рот, вызываю в памяти запах Кеариных духов, сжимаю и разжимаю кулаки. Эксперт делает Уоллесу знак: мол, всё в порядке, иди.
- Дэнни, с вами всё в порядке? Может, вы о чём-то умолчали? - Голос мягкий, полный сочувствия, вкрадчивый. - Я хочу вам помочь.
Самые страшные вещи, с которыми я когда-либо сталкивался, исходили от тех, кто хотел помочь помимо моей воли.
- Не надо помогать, - шепчу я. - Хватит с меня дерьма, больше не вынесу. Пожалуйста, дописывайте официальное заключение и идите домой.
- Дэнни!
Вытираю лицо, удивлённо смотрю на слёзы, серебряными каплями стекающие с пальцев.
- Дэнни, посмотрите на меня, пожалуйста!
- Что такое?
- Вы сказали "официальное заключение", откуда знаете, что это именно так называется?
- У нас в колледже была психология. - Делаю глубокий натужный вдох. - После практических занятий заставляли писать заключение.
- Простите, Дэнни, понимаю, вам пришлось нелегко. Ещё чуть-чуть, обещаю. Посидите здесь, я допишу отчёт, а потом распоряжусь, чтобы вам вернули личные вещи. Если хотите, дам талончик на обед в кафетерии.
- Спасибо огромное. И вы тоже, пожалуйста, меня простите.
- Всё в порядке!
Карлайл ушёл, оставив меня наедине с бешено бьющимся пульсом и призрачным жужжанием флуоресцентных ламп.
Надо же, чуть всё не запорол. Иногда я кажусь себе гением, иногда веду себя как дебил. Отодвигаю стул к стене, откидываюсь на спинку и кладу ноги на металлический стол. Смотрю на рыбок. Плавают медленно, как заведённые, на разной скорости, по разной траектории, но все в одном направлении и по часовой стрелке. Очень успокаивает. Расслабляюсь, закрываю глаза.
Некоторые вещи я знаю на подсознательном уровне. Одно за другим в лицо заглядывают безмолвные воспоминания. Круглая родинка на ключице, три тёмные на шее - как яркие звёзды на ночном небе. Тёплые золотисто-карие глаза. Кривоватая улыбка. А губы неподвижные, безжизненные, даже во время поцелуев.
Неожиданно вспомнилась женщина из реанимации: на пальцах металлические шины, на шее багровое кольцо, серебристые стежки шва, тёмный синяк под левым глазом, а на белке пятна лопнувших сосудов. Когда медсестра принесла воду в бумажном стаканчике, бедняжка пробормотала "Спасибо" и заставила себя улыбнуться: одна сторона рта растянулась, а другая осталась неподвижной - мешали металлические скобы, удерживающие рассыпающуюся челюсть. Наверное, теперь ей придётся носить в сумочке кусачки: мало ли что может случиться. "Спасибо!"
* * *
Зачем Кеара меня одела и положила в карман бумажник и ключи, после того как вызвала "скорую"?
* * *
Двойной стук в дверь - я просыпаюсь, и оставшийся со сна вопрос повисает в воздухе, словно спираль перегоревшей лампы.
- К вам посетители, - объявляет Уоллес. - Девушка по имени Кеара и какой-то Джимми.
Почему-то "Джимми" прозвучало как "дерьмо".
Что-то здесь не так, что-то заело, не оставив места для шока и страха. Цифры не сходятся, водопад течёт туда-сюда, словно на гравюре Эшера. Она меня одела. Не то, не то, не то… Никакой необходимости не было. А фельдшеру сказала, что её зовут Молли.
- Как выглядит девушка?
- Очень симпатичная. Это ваша подруга? Высокая стройная блондинка. У неё случайно сестрёнки нет? - хохочет санитар.
Кишки снова закипают, а кости становятся холодными как лёд.
- Мне можно идти?
- Будет можно, когда доктор скажет.
- Тогда попросите их подождать. Спасибо.
Дверь закрывается, я больше не сплю, животный страх - тоже. Думать! Думать! Думать! Это не Кеара, хотя меня пытаются убедить в обратном. Хотят из больницы выманить. Джимми не следовало представляться Уоллесу, однако я даже рад, что он проболтался. Думать! Кеара в порядке? Наверное. Иначе она была бы с ними, и я обязательно об этом знал. Закрыв глаза, вижу змеиные зрачки Начальника, его вечно улыбающиеся губы.
"Мы сокращаем штат. Ваша должность устраняется. - Но мёртвому пожарному выходу на крышу. - Спасибо за преданную службу. Пожалуйста, прослушайте порядок выплаты выходного пособия".
Так, теперь мне нужны семьдесят два часа принудительного обследования, а я всё утро обратного добивался. То, чего я больше всего боюсь, от чего столько лет бежал, становится реальностью и единственным способом выбраться отсюда иначе, чем в багажнике Джимми. Эх, надо было расцарапать себе горло, как только Карлайл вошёл в эту комнату.
Где же Кеара?
* * *
Брайану Ломаксу, доктору медицинских наук
копия: Уэйну Келли, доктору медицинских наук, профессору,
от Ричарда Карлайла, доктора медицинских наук, профессора
Психиатрическая экспертиза Дэниела Джона Флетчера
18 августа 1987 года
Направление на экспертизу (резюме)
17 августа 1987 года больной был доставлен в приёмное отделение пресвитерианской клиники "Королева ангелов" после передозировки карисопродола. Основная жалоба - хроническая головная боль, причину которой лечащему врачу установить не удалось. Меня попросили оценить состояние пациента по двум основным направлениям: 1) обоснованность жалобы больного; 2) наличие суицидальной склонности. Исходя из этого, я искал признаки соматоформного расстройства, депрессии или, возможно, биполярного расстройства у самого пациента и его ближайшего окружения.
Психиатрическая экспертиза (резюме)
Больной выполнил стандартные тестовые задания (листы с подробным комментарием прилагаю), после чего была проведена беседа в соответствии с установленными правилами: первый блок вопросов касался специфики основной жалобы, далее - вопросы о семье, школе и текущем месте работы. Установив приемлемый контакт, я перешёл к более деликатным темам, таким, как половая жизнь, межличностные отношения, алкоголь, наркотики, и далее к специфическим, выявляющим признаки депрессии: суицидальные мысли в прошлом, психическое здоровье членов семьи, характер сна, наркотическая зависимость и недавние перемены в жизни.
В целом ни признаков депрессии (хронической, функциональной или мнимой), ни сопутствующего ей маниакального синдрома больной не проявлял. Он в здравом уме, обладает высоким интеллектом и хорошей памятью. В настоящее время работает в сфере обслуживания и поддерживает моногамные отношения. Вышеперечисленные факторы не согласуются с возможным наличием депрессии. В прошлом больной суицидальных попыток не совершал (судя по его заявлениям по ходу беседы и отсутствию соответствующих записей в истории болезни), равно как члены его семьи, о которых он отзывается с большой теплотой (см. след. абзац).
Однако, учитывая смерть отца, пришедшуюся на период становления личности больного, затем, по прошествии нескольких лет, смерть матери, психическую и физическую удалённость от брата и сестры, я склонен причислить его к группе, наиболее склонной к злоупотреблению алкоголем или наркотиками.
Больной охотно рассказывал об экспериментах с наркотиками, но здесь, учитывая необоснованные головные боли и приобретение отпускаемого по рецепту лекарства, мне видится определённая доля симуляции.
Наличие алкогольной зависимости больной не признал, что не согласуется с его многократными заявлениями о любви к спиртному. Например, на скрытый "призыв к трезвенности" он тут же ответил отрицательно.
Что касается полидактилии, я не компетентен выявить какие-либо органические или когнитивные расстройства, особенно в столь уникальном случае. Это своеобразное "клеймо", безусловно, служит катализатором вышеописанной склонности к злоупотреблению алкоголем или наркотиками.
Интеллект выше среднего уровня, и ответы, намеренно отрицающие суицид и наркотическую зависимость, наводят на мысль об определённой степени симуляции, как я отмечал выше. Тем не менее, учитывая, что ранее больной у нарколога и психиатра не наблюдался и дополнительных препаратов от мигрени не попросил, делать сколь-либо весомые утверждения о симуляции не представляется возможным.
Заключение
Сильная, нетипичного характера мигрень привела к непреднамеренной передозировке болеутоляющих. Испытуемый вменяем и непосредственной опасности для себя и окружающих не представляет.
Рекомендации
Незамедлительная выписка с внесением соответствующей записи в историю болезни. В случае, если Дэниел Флетчер будет госпитализирован при аналогичных обстоятельствах, следует незамедлительно провести более детальное психиатрическое обследование.
Ричард Карлайл, доктор медицинских наук, профессор
Департамент психиатрии и наркологии округа Лос-Анджелес