- Сейчас увидишь. - Серж развязал жертве правую руку и ноги и перекатил его на правый бок. - Дело нешуточное. Когда Коулмен пьет, стрелок из него никакой, вдруг он прострелит что-то такое для тебя важное. - С этими словами Серж оторвал три длинные полосы фольги, расправил их на кровати, вернул связанную жертву на место и вновь закрепил конечности.
- Все равно хоть убей, не понимаю. - Коулмен задумчиво наморщил лоб.
- Следи за моими действиями.
Серж запустил руку в мусорную корзину и вытащил оттуда большой пластиковый стакан из-под колы. Затем подошел к крану, налил в него воды, высыпал в стакан соль, размешал отверткой и окатил полученным раствором привязанного к кровати человека с головы до ног. Вновь направился к крану, вновь приготовил раствор и вновь окатил человека водой. После чего повторил процедуру в третий раз.
- Намылить, прополоскать, повторить.
Он перерезал шнур от пневматического пистолета, оголил провода, обмотал голые концы фольгой и при помощи изоленты закрепил на месте.
- Ну как, теперь врубился? - спросил он у Коулмена.
Тот пожал плечами.
- Соленая вода проводит ток, то же самое - фольга. Чем не электрический стул, вернее, кровать! Это будет нечто! - Серж закрыл глаза и задумчиво покачал головой. - Сплошные корчи и пена изо рта. Как хорошо, что нас здесь уже не будет, потому что спокойно смотреть на такое может разве что извращенец.
- Ты уверен, что тебе этого хочется? - спросил Коулмен. - Нет, я не то чтобы критикую, просто нам снова придется залечь как можно ниже и не высовываться. Последний раз по телевизору тебя назвали серийным убийцей.
- Ох уж эти телевизионщики! - От злости Серж скрипнул зубами.
- Но ведь ты сделал все именно так, как там говорилось. Я ж при этом присутствовал.
- Знаю, но слово "серийный" подразумевает, что ты получаешь некое извращенное удовольствие и будешь и дальше выглядывать для себя новые невинные жертвы.
- А ты разве нет?
- Нет, конечно! - воскликнул Серж. - Я всегда говорю себе: все, это в последний раз. Во всем виновата гребаная страна, в которой мы живем! Почему-то мне то и дело попадаются типы, которые заслуживают, чтобы их пустили в расход.
- Скажи, почему ты тогда так быстро нашел соль и фольгу? - поинтересовался Коулмен и кивнул в сторону кровати.
- Я взял их в том же месте, что и скотч, - ответил Серж. - Это три вещи, которые настоящий бойскаут должен непременно иметь при себе. Потому что если есть соль и есть скотч, можно решить любую проблему.
- Это солью-то?
- Соль нужна, чтобы добавлять ее в пищу. Потому что ее никогда не кладут достаточно. Я всегда посыпаю, причем любую еду.
- А разве избыток соли не вредит организму? - спросил Коулмен. - Слышал, от нее вроде как можно подцепить какой-то гипер.
- Гипертензию. Это когда у тебя подскакивает кровяное давление, - поправил приятеля Серж. - Почему-то люди произносят это слово так, будто оно значит нечто плохое. А по мне, в нем определенно есть свой позитив. Вон как звучит красиво. Совсем как в кино. Оставайтесь на своих местах! Сейчас вас ждет щекотка нервов почище, чем в фильмах Хичкока. Нескончаемая гипертензия! Кстати, сколько там осталось?
Коулмен нагнулся и посмотрел на таймер.
- Восемь минут.
Серж набил в чемодан последние из вещей и закрыл крышку.
- Ты уже собрался?
Коулмен поднял с пола спортивную сумку.
- Скажи, а почему ты не присоединил фольгу сразу к таймеру, а сначала к этой, как ее там, ртутной лампе?
- Потому что в таком случае не были бы задействованы "Волшебные пальчики". Зачем кого-то убивать, если в этом отсутствует некий высший культурный смысл?
- Зато мороки меньше.
- Больше, меньше, не в том дело. Главное - получить моральное удовлетворение оттого, что делаешь. - Серж склонился над кроватью. - Ну как, ты извлек наконец урок? Скажи, будешь снова издеваться над бедными пенсионерами?
Связанный человек затряс головой.
- А вот это уже приятно слышать, - удовлетворенно улыбнулся Серж и кивнул.
Связанный человек оторвал от кровати голову. В его глазах затеплилась надежда.
- Я только что сэкономил энное количество баксов на автостраховке, - произнес Серж, и они с Коулменом вышли за дверь.
Глава 4
Форд-Лодердейл
Деревянные шесты поддерживали молоденькие пальмы, недавно высаженные на крошечных заплатках газона, разбросанных по парковке торгового центра. Сам торговый центр располагался в десяти милях от побережья на зеленом, ухоженном участке суши, отвоеванном у знаменитых флоридских болот. Никакой промышленности, никаких жилых комплексов, никаких авторемонтных мастерских. Торговый комплекс был относительно небольшим, как и большинство супермаркетов в Южной Флориде, однако парковку при нем устроили просторную. А в часы затишья, когда наплыв покупателей невелик, она казалась просто необъятной - как, например, сейчас, в десять часов утра.
К тротуару у входа в торговый комплекс подъехал автобус с пенсионерами. Представители старшего поколения вышли на асфальт и устремились в магазин с поразительной для их возраста прытью. Кое-кто, опередив других, успел заполучить в свое распоряжение электрический скутер. Торговый комплекс был им хорошо знаком, и они чувствовали себя здесь как дома. Пенсионерам нравилось приезжать сюда за покупками рано утром. Торговые ряды практически пусты, никакой толкотни, никакой суеты. Купив все необходимое, пенсионеры заполоняли собой столики в кафетериях.
Среди других в торговый центр прибыли и трое старых приятелей. Когда-то их было шестеро, но с тех пор ряды значительно поредели. Как и многих их собратьев, этих людей вынудили покинуть стены привычного дома престарелых, когда там перестали принимать пациентов по медицинской страховке. В результате они были вынуждены переселиться в новый, только что отремонтированный и более дорогой. Разумеется, они были от этого не в восторге. Все трое были в свободных рубашках навыпуск.
Самый старый схватил электрический скутер и покатил рядом с приятелями. Те, опираясь на трости, зашагали в отдел мужских носков. Там они выбрали себе черные полупрозрачные носки, доходящие до середины икр. Тот, что на скутере, тоже забросил пару носков в прикрепленную к рулю корзинку и нажал на акселератор. Скутер моментально взял с места, причем на бешеной скорости. Задом наперед. Голова пассажира исчезла под спортивными куртками, гроздьями висевшими на стене.
- Сукин сын!
К месту происшествия моментально сбежался персонал. Их взорам предстала следующая картина: две белые ноги, торчащие откуда-то из-под вороха верхней одежды. Общими усилиями удалось вытащить скутер и_ его пассажира.
- Сэр, с вами все в порядке?
- Нет, с ним не все в порядке, - ответил его приятель. - Он полный идиот!
- Я тут ни при чем, - запротестовал водитель скутера. - Это все ваша дурацкая машина. Она сломалась.
- Почему-то под тобой вечно что-то ломается!
- Им давно пора навести порядок.
- Ребята, - подал голос один из трио, - давайте не будем заводиться. Зачем портить такой приятный день!
И они устремились в другой отдел.
- Хочу посмотреть обувь, - сказал тот, что на скутере, и вырулил в другой ряд.
- Мы будем в часовом отделе.
Два согбенных человека в рубашках навыпуск, шаркая, подошли к витрине и тросточками ткнули в стекло. Продавщица за прилавком была высокая, коротко стриженная брюнетка. Завидев престарелых клиентов, она улыбнулась сочувственной, однако вполне дружелюбной улыбкой. Ей почему-то вспомнился ее собственный покойный дедушка.
- Что вы хотели бы посмотреть сегодня?
На том, что повыше ростом, была шотландская кепка - такую обыкновенно носят игроки в гольф.
- Всю свою жизнь я обходился дешевыми часами. И теперь решил сделать себе подарок.
- Сколько примерно вы намерены потратить?
- Какая разница! - воскликнул тот, что пониже. Он был в соломенной шляпе и жевал зубочистку. - Все равно скоро на тот свет.
Продавщица и бровью не повела.
- У нас есть несколько красивых моделей, которые вам наверняка понравятся.
С этими словами она выложила на прилавке пару часов долларов по пятьсот за штуку. Перламутровый циферблат. Серебряные стрелки.
- Вы шутите? - сказал тот, что в соломенной шляпе.
- Что вы имеете в виду?
- На них нет никаких цифр. Даже простых отметок. Как, по-вашему, я узнаю по ним время?
- Сэр, чистый циферблат сейчас в моде.
- Понятно, в моде значит в моде, вот только не хотелось бы опоздать на собственные похороны. - Он подмигнул и ткнул локтем в бок своего напарника. - Ты понял, что к чему? Это такая новая мода. Дают меньше, а дерут с вас больше.
Продавщица собралась было убрать часы с прилавка.
- Подождите, - остановил ее тот, что в кепке. - Пусть полежат. Мне они вроде бы как приглянулись.
- А мне нужны с цифрами, - стоял на своем тот, что в соломенной шляпе.
По-прежнему улыбаясь, женщина протянула руку к витрине.
- Думаю, вам понравятся вот эти. Тонкие, изящные. Вы даже не почувствуете их на руке.
Она положила рядом с первой парой еще двое часов. Золотые, на черных кожаных ремешках.
- Римские цифры? Я что, похож на римлянина? - Он повернулся к своему приятелю. - Ты когда-нибудь видел автобусы, которые приходят в X часов?
- Не убирайте, - попросил второй. - Кажется, они начинают мне нравиться.
- У нас есть несколько моделей с американскими цифрами, - сказала продавщица.
На прилавок легли еще двое часов.
- Прямо и не знаю, - произнес первый, обращаясь ко второму. - Что ты скажешь?
- Скажу, что мне нравятся вот те. - И он указал в самый дальний конец витрины.
- Сэр, у вас прекрасный вкус. Но я должна предупредить вас, что это недешевая модель.
- Можно взглянуть?
Продавщица достала часы и положила рядом с остальными-с той единственной разницей, что эти покоились на бархатной подушечке.
- Это одни из самых лучших. Швейцарские, с автоматическим подзаводом. Двадцать четыре карата.
- Скажите, а цифры у них из настоящих бриллиантов?
Продавщица кивнула.
- А почему на них нет бирки с ценой? Сколько они стоят?
- Три восемьсот, - ответила продавщица.
Тот, что в кепке, присвистнул.
- Ого!
- Если для вас слишком дорого… - Продавщица потянулась к часам.
- Я этого не сказал. Не надо убирать. А что вон те, что лежали рядом с ними на витрине?
- Та же самая фирма, но только другая модель. Первые - дневные. Вторые - ночные.
- А что, сейчас так принято?
- Принято.
- А можно взглянуть на них рядом?
Продавщица достала вторые часы.
Пенсионер в кепке взял их в руку и обернулся к другу.
- Ну, что скажешь?
- Не знаю. Просто глаза разбегаются.
Где-то позади на всей скорости пронесся электроскутер.
- Пожалуй, я все-таки возьму вот эти, - сказал тот, что в кепке. - Вы не могли бы завернуть их в подарочную бумагу?
- Мне показалось, вы покупали их для себя, - ответила продавщица.
- К тому моменту, когда доберусь домой, я уже забуду, для кого их покупал. Представляете, какой будет приятный сюрприз!
Трах-тарарах!
Все тотчас подпрыгнули, словно ужаленные, и обернулись на грохот. Электрический скутер застрял в груде обломков того, что еще считанные секунды назад было полками с выставленными на них подарками ко Дню Отца. Столкновение повлекло за собой цепную реакцию - полки продолжали рушиться одна за другой, и все, что на них стояло, с грохотом падало на пол. Усыпанный осколками стекла пожилой человек распростерся на плитках пола. К нему со всех ног поспешили испуганные продавцы. Один даже успел прихватить с собой аптечку. С груди пострадавшего осторожно убрали самые большие осколки, после чего помогли ему сесть.
- Сэр, с вами все в порядке? Вы не пострадали?
- Чертова штуковина едва не убила меня!
- Тем не менее с вами все в порядке? Или лучше вызвать для вас "скорую помощь"?
- Не прикасайтесь ко мне. - Пенсионер выпрямился и стряхнул с розовых брюк стеклянную пыль. - Я голоден.
С этими словами он поковылял прочь; персонал зала облегченно вздохнул. Продавцы провожали старика взглядом до тех пор, пока он не вышел вон, направляясь к стоянке автобуса. В уме все судорожно подсчитывали, сколько старый засранец может потребовать в качестве компенсации морального ущерба.
Старший продавец растерянно застыл посреди зала. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет у него из груди. Он обвел взглядом младших коллег и устало вытер с лица пот.
- Похоже, нам крупно повезло. А ведь старый черт мог бы затаскать нас по судам.
Продавцы поспешили к своим рабочим местам. Высокая брюнетка вернулась к прилавку с часами.
Ни часов, ни покупателей она там не застала.
Тем временем в Тампе
Рядом магазинчиком, где торговали антиквариатом, у тротуара был припаркован старый, семьдесят первого года выпуска "бьюик". Судя по объявлению - "Только сегодня!", - здесь, по идее, раздавали автографы.
Серж и Коулмен пристроились в хвост длинной очереди. Та двигалась, но довольно медленно.
- Сколько нам еще здесь стоять! - раздосадованно произнес Серж, поднявшись на цыпочки и вытянув шею. - Не иначе как впереди кто-то треплет языком.
- Серж, кажется, мне нужно сесть.
- Что, совсем невмоготу?
Коулмен хихикнул.
- И как ты угадал?
- Терпеть не могу, когда ты начинаешь ныть. Главное, стой и ничего не трогай.
Коулмен поднял с асфальта фигурку клоуна с печальным лицом и помятую шляпу.
- Живо отдай! - рявкнул на него Серж и вернул вещи на полку. - Потому что если ты что-то разобьешь, с нас сдерут как за покупку. Тут тебе не супермаркет, из которого в принципе несложно унести ноги.
Коулмен покачнулся и ухватился за горку с фарфором. Тарелки тотчас задребезжали.
- Эй, кому сказано, осторожней!
Серж схватил Коулмена за плечи, вернул его в вертикальное положение и, убедившись, что тот в состоянии держаться на ногах, отпустил руки.
- Стой и не двигайся.
- Зачем мы каждый раз ходим в антикварные лавки? - не унимался Коулмен. - Похоже, раньше тут был ресторан или что-то в этом роде.
- Был, - подтвердил Серж - Старый добрый бар с грилем под названием "У Дино". В таких обычно еще можно послушать живую музыку. Честное слово. Лет сорок назад здесь сидел один парень и, как и полагается, пил. Дело шло к закрытию, и вот он неожиданно поднялся с места и схватил гитару, которую оставил на сцене кто-то из музыкантов, когда ушел на перекур. Когда я говорю схватил, то имею в виду, что схватил и как сумасшедший начал рвать на ней струны, издавая кошмарные звуки. Народ решил, что у парня припадок.
- И что, правда припадок?
- Нет, просто это был Джимми Хендрикс. Сбацал для народа несколько вещей Кертиса Хикстона и кого-то еще из старой гвардии. - Серж сделал вид, будто перебирает струны гитары:
"Ва-ва-ва-ву-ва. В моих жилах лиловый туман".
Стоявший перед ним мужчина обернулся. Теперь Серж играл на зубах.
"Ва-ва-ва-ву-ва!"
- Сэр, вы меня извините, но не могли бы вы…
Серж прекратил играть и поднял глаза.
- Одну минуточку.
Мужчина обернулся вновь.
"Пока я поцелую небо…"
Мужчина с презрительным видом отвернулся.
Серж ухмыльнулся.
- Серж, - обратился к нему Коулмен, - мы стоим в очереди дольше, чем ты обещал. Может, свалим отсюда?
- Потерпи, - отозвался Серж. - Я сам на дух не выношу очереди, но иногда они стоят того, чтобы в них постоять. Недурно сказано, а? Может, это наш последний шанс своими глазами увидеть великого Карла Словера.
- Карла?
- Ты что, издеваешься? Я ведь тебе уже все рассказал о нем, когда мы сидели в машине.
- Наверно, я тогда отвлекся. Кто он такой?
- Один из последних живых жевунов, вот кто. И главное, он осел в Тампе! Живет буквально на соседней улице. Но я решил подождать, пока он сам не выйдет к народу. Неприлично как-то надоедать человеку. К тому же я плохо представляю себе, как живут жевуны. А то войдешь в дом и нарвешься на каких-нибудь уродов.
- Это тоже как-то связано с твоим нынешним бзиком? Мол, даешь старое флоридское кино! - Коулмен снял с полки керамического немецкого мальчика, играющего на аккордеоне.
Серж выхватил у него из рук статуэтку и поставил на место.
- Что значит "нынешний"? И что значит "бзик"? Кино для меня - страсть всей жизни!
- Ну, если ты так говоришь…
- Я посвятил каждый миг жизни изучению истории флоридского кино. И я надеюсь выяснить, в чем, собственно, проблема.
- А что, в чем-то проблема?
- Представь себе, есть и притом немалая! - Серж выхватил из рук приятеля фигурку спящего херувима. - Скажи мне, чем так хороша Калифорния, что ей достается вся слава? Какой фильм ни возьми, везде одно и то же: улица, а вдоль нее тянется ряд пальм. Как будто мы должны тотчас преклонить колени. Да у нас во Флориде таких улиц полно в любом захудалом городке.
- Точняк. Мы ничем не хуже.
- Это что! Есть еще одна вещь. Стоит мне подумать о ней, как у меня чешутся руки. Допустим, дело в фильме происходит во Флориде. И что ты думаешь? У киношников совести ни на грош - они снимают где угодно, но только не у нас. Помнишь "В джазе только девушки?". Флоридские сцены снимали в отеле "Дель коронадо" в Сан-Диего! Ты, главное, не напоминай мне про фильм "Поймать коротышку", в котором есть сцены в Майами-Бич!
- А что, разве это не Майами-Бич?
- Скажешь тоже! Санта-Моника! И я хотел бы знать почему.
- Но Серж, разве один человек что-то может изменить?
- Вот-вот, именно так и говорили во время выборов двухтысячного года. После чего Кэтрин Харрис поднялась со своего места в Конгрессе. Но только не в этот раз. Тебе известно, что когда-то здесь, во Флориде, были собственные киностудии? А в эпоху немого кино одна даже не уступала по размерам Голливуду? Та, что в Джексонвилле, помнишь?
- И куда они подевались?
- Во всем виновата недальновидность местных политиков и местных жителей. Мол, от киношников одна головная боль. Терпение флоридцев окончательно лопнуло, когда одна студия пригласила статистов на съемки уличных беспорядков. В конечном итоге это вылилось в настоящие уличные беспорядки. - Серж наклонил голову, пытаясь проверить, почему так медленно движется очередь. - А потом, словно одного этого было мало, последовал удар под дых от Калифорнии. Там покусились на нашу главную статью доходов.
- Это какую же?