Неужели ты замучил ее только потому, что она была первой москвичкой, попавшейся тебе на глаза? Неужели даже уродство не достаточно надежная защита от заданной похотливости любого волею судьбы оказавшегося в Москве грузина? Такой грузин гадит с восторгом - и что удивительно - без всякого цинизма. Хорошо - согласна: ваши знаменитые порядочные девушки по причине множества запретов и в условиях избытка информации истосковались по разврату и несколько больны, поэтому понятно, что вы страшитесь их огненной девственности и вам милы здешние, избавившиеся от скверных страстей путем их немедленного удовлетворения. Но Нана ведь совсем не то... Она к тому же совершенно несексуальна и до встречи с тобой этого не стеснялась, - это ведь не позор, и не в этом ее убожество. Не думай, пожалуйста, что ради постельных удовольствий терпела она оскорбления, кралась мимо спящего швейцара в гостинице и лазила в окна. Я говорила потом с ее врачом - она вообще не создана для постели - и ничего, кроме боли, испытывать с тобой не могла - ты уж прости мне эту откровенность... Я сказала уже, что ты моралист и даже в какой-то мере ханжа. И потому ты презирал ее даже в минуты близости. И все из-за трех четвертей нехорошей национальности? Хоть бы ты был до конца честен и не показывал того своего лица... Или у тебя не хватило золотой краски на зубы? Всей своей живой грузинской четвертью она чувствовала твою нездешнюю, особенную, ханжескую красоту... Ну так надо было увезти ее с собой или уж не показываться ей с невыкрашенными зубами. Это для меня ты черножопый, а для нее - князь. И мы с ней, в конце концов, в тюрьме народов не тюремщицы и не проститутки - нас ни ненавидеть, ни любить не за что.
Неужели ты ее полюбил?
Когда она заболела, и врачи не могли поставить диагноз, тебе и в голову не пришло, что виноват ты со своей постельной любовью. Уже после вашей первой ночи она сутки лежала без движения - сильно болела поясница, и живот расстроился. Хорошо еще, что боль она переживает по-особому - я бы наверно на стенку залезла на ее месте. Потом ты приехал на месяц - уж не знаю, что ты с ней делал, но результат был ужасен (она это рассказала врачу, а врач - мне) - у нее разом отказали все органы, какие есть ниже пояса. Приятно тебе будет узнать, например, что она тайком от тебя ставила клизмы? Как ты считаешь, любовь ли заставляла ее добровольно идти на муку? Или все-таки тупость?
Потом ты приезжал, уезжал... Когда тебя не было в Москве, она не мылась и не причесывалась Она сидела над телефоном в халате и с обмотанной старой шалью поясницей - страшная, тупая. А я сидела рядом с нею и чуть не плакала. Мне пришлось не раз, не два побывать у нее на работе и ругаться с начальством - сослуживцы издевались над ней (это над ней-то, которую не дразнили даже в школе!), потому что работать или хотя бы нормально общаться с ними она не могла. Я пыталась уговорить ее забыть тебя, всячески поносила вместе с тобой и твою Грузию, но она смотрела на меня с такой ненавистью, что я замолкала. Я ездила к ней каждый день... Иногда, если я ей слишком надоедала, она не пускала меня - просто не отпирала дверь. Тогда я сидела дома, ничего не делая, и ждала ее звонка... Звонок раздавался внезапно в отвратительной тишине, я снимала трубку - она сначала громко дышала, а потом делала губами так - "пр-р-р" - будто пукала...
Помнишь скандал, который я вам устроила, когда вы заперлись в Наниной квартире (ее мать лежала в больнице, так что вы были одни) и не хотели меня пускать? Нана была уже очень больна... Ох, я убила бы тебя... Я чуть не вызвала милицию, я орала, сбежались соседи... Каким отборным русским матом ответил мне из-за двери грузинский князь на все мои просьбы и угрозы...
Нана так и не оправилась от своей болезни. После окончательного отъезда грузина ей стало совсем худо, а через месяц у нее отнялись ноги. Мать, которая тоже была больна, не могла сама ухаживать за ней. Нанятая ею сиделка выдержала не больше недели - Нана извела ее молчанием и ненавистью. Мне пришлось делать все. Я приносила в дом продукты, я мыла ее, убирала ее дерьмо. И я же оформляла ей пенсию - она получила инвалидность первой группы, но, кажется, она не поняла, что означает зловещее "бессрочно" на ВТЭКовской бумажке. Она прятала деньги под подушкой - копила на поездку в Тбилиси - и отказывалась есть. Один раз она, лежа в постели, протянула ко мне ручонки, схватила меня липкими пальцами за горло и что есть силы сдавила. Я повалилась на пол, Нана, не разжимая рук, на меня... Я знала, что мне не справиться с ней, что, даже безногая, она сильнее меня, я уже мысленно призывала Бога... Вдруг она выпустила мою шею, сделала губами "пр-р-р" и - не смотрела больше на меня и не помогала, когда я принялась заталкивать ее, толстенькую и тяжелую, обратно в постель.
И все же на следующее утро я опять пришла.
Я готова была стерпеть от нее не только покушение на жизнь, но и любое унижение (а уж она не упускала случая обругать грязно и оскорбить) - я восхищалась этим причудливым созданием природы. Представьте: человек, от которого нет и не может быть никому и ничего - ни пользы, ни радости - не удивительно ли? Не позволяет ли это предположить какое-то необычайно высокое, умному уму непонятное предназначение? Кто она? Для чего природа избрала ее, для чего лишила всех чувств и разума? И что возле нее делать? Только снять шляпу и склониться перед ней.
Попробуйте сравнить себя с нею. Вы высоки ростом и по-разному изящны, а она мала. Она глупа - но актер умней зрителя, а пляшет перед ним. Вы для нее, а не она для вас. Вы платите налоги, из ваших денег она получает пенсию, а она молчит, она не делает для вас ничего - зато "нуждается в постороннем уходе".
Еще раз: она глупа?
Вы умны, но разве пути логики не так же случайны, как мои? Сколько мнений, оттенков... Боже, какой шум!..
Грузин был прекрасен. Его душа - как античная статуя. Его хамство божественно. Слышите, я люблю его! И знаете, что с ним случилось? Он умер в Грузии. Умер, едва ступив на родную землю - рассыпался. Проведя в безвременье классические три дня, он не выдержал драгоценной реальности. Его тело за эти три дня разложилось, и достаточно было только коснуться земли, сойдя с трапа самолета, чтобы лопнула кожа.
Но он стал призраком, и преследует почему-то меня. Даже сейчас толкает под руку, мешает писать... Наверно, он не оставил и Нану...
В первое время я еще на что-то надеялась. Я делала для Наны все, что было в моих силах, а чтобы не очень раздражать ее своим цветущим видом, занялась изнурением плоти. Я перестала есть мясо и масло, и молоко - одну траву ела. Я ослабела, и... Боже, как измучила меня зелень... Даже кровь едва не изменила цвет... Рискните повернуться раненым боком к лесу - и зеленая свежесть погасит красное. Полтора ведра зеленого вина... А у меня правый рукав так тонок, что ходить по зеленому лесу страшно - можно не выйти, можно по дороге стать елкой...
Я попала в страшную кабалу к погоде. Если на улице было солнечно, - я трезвела, а дождь вызывал тошноту. Мне не надо было бы высовываться на улицу, но как оставить Нану? Нана запрещала мне приходить, но я не слушала... И вот все кончилось...
Нана, Нана, я ни в чем не виновата перед тобой, я больше не русская, я елка... Я не могу продолжать, я запуталась, сбилась с такта, я больна, голодна, мне не удержать пера в руках... Вот и случилось то, чего я боялась - я не помню уже, что хотела сказать... Я задернула занавески, но маленькая щелочка осталась, и мне видна зеленая ветка - я протягиваю руку к ней, и на пальцах сквозь кожу прорастают иголки... Нана! Нана! Очнись. ... Я вижу, как она медленно поворачивается - в тысячу раз медленнее, чем можно предположить...
Только не волнуйся... Я попробую. Еще чуть-чуть...
Вот как все было в тот день...
Я накупила целую сумку продуктов и пошла к ней... Я на улице. Сколько красок, а я без кожи. Нана! Я шептала - Нана! Отдай мне свою кожу, толстую - зачем она тебе - не в Тбилиси же в ней ехать - а уж я сумею должным образом ею распорядиться...
Мне было больно, я давно была в скверном состоянии...
Если б это было безумие, я справилась бы с ним. Безумие предусматривает некоторую несвойственную мне распущенность, оно само - допущение. Очень уж много позволил себе тот, кто свихнулся - душа, душа забыла свое место, забыла, что она не лучше других, столь же больных душ, которые терпят, не бесятся. Со мной - иначе. У меня не было больше души, и разум ушел, оставив меня всю в красках. Слабоумие, а не душевная болезнь - вот что мне досталось (кое-какие чудачества помогают иногда в таких случаях выдать одно за другое, но они происходят от той или иной, или третьей нехватки ума - сами по себе они не родятся). Симуляция сумасшествия, сонная свобода - и та уже давалась мне с трудом. Заторможенность мешала даже хулиганству - я выматерилась бы с наслаждением, да не открывался рот. У вас бывают такие сны, когда вы знаете, что спите, и шутите, веселитесь предерзко?.. Приступы головной боли и тошноты участились - все краски перепутались, но не смешались... Боль - главное, она сильнее мысли... Нана! Хоть бы мне сделаться нечувствительной к боли, как ты...
Нана не открыла мне дверь, а я притащила тяжелую сумку с продуктами. Я только хотела покормить ее... Ее мать уже почти не вставала с постели, ничего не готовила. Они лежали в одной комнате - каждая на своей кровати и лицом к своей стене...
Нана подкатилась к двери в инвалидном кресле, на которое я еще вчера посадила ее, и сделала мне "пр-р-р" в замочную скважину.
Я была в ужасе - значит, ночь она провела сидя. Значит, вечером у матери не хватило сил переложить ее в постель. Я-то понадеялась на нее - поднять Нану и усадить в кресло она не может, а кое-как вывалить ее на кровать ей до этого случая удавалось. Наверно, ей очень было плохо, если Нана до сих пор в кресле... И она не смогла сейчас встать...
Я просидела спиной к двери на резиновом коврике весь день, я стучала в дверь затылком, локтями... Я хотела покормить их, но пришлось тащить сумку обратно... Я в метро, в моем коридоре. Мне тяжко! Здесь нет почти красок - бежевые стены нежны, но столько света! Как будто я не в коридоре, а в луче прожектора.
А слабоумие - оно одушевлено? Все ясней и ясней становится мне, что очертаниями оно напоминает Грузию. Оно делается все злей, настойчивей... Оно поднимается изнутри, как тошнота... А Грузия - пропасть... И черножопый призрак сам не умирает до конца, и мне умереть не дает... Смерть заключается в яйце, надо разбить яйцо, чтобы все умерли... Кажется, мне удастся последнее хулиганство... Я начинаю одно за другим выхватывать яйца из сумки и швырять их в стены. Я в метро, в том переходе... Одна за другим растекаются они по стенам, я размазываю их рукавом, я вся в грязи, в слезах и в восторге, я буйствую напоследок.
Но одно яйцо никак не бьется... Или я совсем уже без сил, или как-то не так бросаю его, но оно отскакивает от камня, как мячик... Я топчу его ногами... Оно скользкое, оно испачкано слизью - весь длинный коридор в этой яичной слизи... Я поскользнулась, упала, проехала на пузе полметра по наклонному полу... Я изрезала руки скорлупой, я не могу больше, мне худо...
Вот так это было. Я теперь почти всегда дома и почти бесстрастна. Только погода, зелень за окошком, да полумертвый грузин отвлекают меня от работы.
Я не знаю, что там с Наной. Иногда она звонит мне - обычно только для того, чтобы пукнуть в трубку или наговорить медленных и запутанных гадостей. Кто убирает за ней и кормит - не знаю.
Мне противна моя работа, но я пишу. Пишу медленно и, может быть, когда-нибудь достигну ясности.
А впрочем...
Больше всего на свете я люблю молчать.
Прощайте.
Примечания
1
Ну и что? Ну вот я еврейка, крещеная, между прочим, хотя Библию стала читать только теперь, чтобы разобраться, что за человек моя свекровь, и что вообще это все означает.
2
Знаете, я теряюсь. Это какая-то новая форма общения со святыми. Мне даже пришла в голову весьма странная мысль: не вызвала ли она самого апостола Павла при помощи каких-то магических заклинаний? Во всяком случае все происходящее нисколько не похоже на обычное видение, а сама ее речь ничем не напоминает молитвенное обращение подвижницы к наиболее чтимому ею святому.
3
Его звали Генез. Пострадал в 304 году при императоре Диоклетиане. Свекровь довольно точно излагает его историю. Оцените мою работоспособность - сколько книг пришлось мне просмотреть, чтобы отыскать подтверждение ее слов! Мне было бы жаль, если это оказалось ее выдумкой - это слишком важно.
4
Вам не кажется странным, что она упорно называет его Савлом, т.е. тем именем, которое он имел до обращения? Св. Лука впервые назвал его Павлом лишь на Кипре, когда он (Савл) совершил свое первое чудо - поразил слепотой лжепророка Вариисуса (Деян. 13, 9). Или она не признает его Павлом, не верит в то, что случилось с ним по дороге в Дамаск? Простите ее, она странная женщина. Обратите же внимание, она не отпускает его от себя и несет несусветную чушь.
5
А я еврейка.
6
Ее сын, мой муж. Она его родила, когда ей было лет шестнадцать, не больше, как видите, от какого-то еврея, но я об этом ничего не знаю.
7
Которая в Иерихоне прятала еврейских лазутчиков, за что ее со всей семьей оставили в живых.
8
Руфь его бабушка.
9
Послание к евреям, кажется. Постараюсь в дальнейшем избавить вас от многочисленных ссылок на Священное Писание. Кто ж виноват, что моя свекровь ежеминутно что-то оттуда вспоминает. В последние годы своей жизни она других книг не читала и, кажется, прочитанное равнялось для нее пережитому. Я буду по возможности опускать скучные места.
10
Деян. 10, 9.
11
Стоп. Вот оно. По-моему, это объясняет многое. Надо быть такой убежденной старой ведьмой, как моя свекровь, чтобы додуматься до того, что душу можно продать не только черту, но и святому, да еще одному из главнейших апостолов. У меня слов нет.
12
Я, кажется, как и она, начинаю уже бредить. Что ж, терпите, если вам интересно. Я ничего не понимаю, можно подумать, она обращается не к апостолу Павлу, а к какому-нибудь Симону волхву. Купчиха.
13
Это она про что? У нее есть сын, это так же верно, как то, что у меня есть муж. Или она хочет задним числом сделаться матерью пророка?
14
Ага, Феликс рассказывал. Это заключалось в том, что она его читать не учила, в школу его не отдала, добилась того, чтобы врачи признали его слабоумным и ходила (и при мне тоже) по дому нагишом, считая, видимо, что в ее облике совсем нет эротики, а только одна эстетика. Чудо, а не свекровь. Мраморная статуя. Феликс ест только хлеб и мороженое. Толстый!
15
Иак. 2, 14-19.
16
Пожалуйста, если хотите, сами ищите соответствующие места в Посланиях, мне это надоело. Между прочим, где-то я прочла, что Ориген считал, что Христос должен пострадать вторично для спасения демонов.
17
Моих.
18
Это мне напоминает детскую дразнилку "купи слона". Я так и вижу эту дамочку перед апостолом: "Савл, купи слона!"
19
Савл, купи слона. Не могу больше. Она будет продолжать эту безумную беседу до морковкина заговенья, а у меня разболелась голова, я больше не могу.
Нет, это она хорошо придумала. Мне только что пришло в голову: если продавший душу черту попадает в ад, то продавший душу святому должен вроде бы попасть в рай. Хитро закручено! Как там у Савла, т.е. у Павла в Послании, кажется, к Коринфянам: можно, значит, есть идоложертвенное, потому что раз идолы - ничто, то нет в этом оскорбления для Бога. Но лучше не есть, потому что кто-нибудь из "малых сил" может соблазниться. Есть тут малые? Нету? Ну так - приятного аппетита.
Да, перед смертью ей привиделось, будто к ней пришел священник и не дал ей отпущения грехов, за что она обозвала его Савонаролой. И знаете, каковы были ее последние слова? Она приподнялась на кровати и сказала: "Савл, купи слона". Честное слово.