нобуёси они знали прекрасно, высокий, хорошо сложенный мужчина с таким красивым, квадратным лицом (никто из охранников не был геем, просто они замечали такие детали, в конце концов, чем им еще заниматься в рабочее время) был редким исключением и, даже можно сказать, отклонением от нормы в этом царстве зануд в лабораторных халатах и сутулых маменькиных сынков, они не слышали от него ни единого слова, кроме "добрый день" и "добрый вечер"; но так и должно было быть, если кто-нибудь из охранников слышал, как аспиранты шептались о нобуёси, он никому об этом не говорил, в конце концов, эти снобы даже и не работали; они целыми днями "проводили исследования", что-то там изучали - что они знают о жизни? О настоящей жизни? периодически кто-то пускал слушок, что нобуёси - этнический кореец, просто он сменил имя ("может, отцу тоже стоило бы сменить имя", - подумал ти-сунг, охранник из ночной смены), или кто-нибудь выражал недовольство по поводу привычек будущего доктора наук: ему нравилось пялить западных женщин (ти-сунг. "ага, мне тоже нравится, но они слишком дорого стоят"), он не ел рыбу (ти-сунг: "да, вот это действительно странно"), он занимался йогой (ти-сунг: "по телику сказали, что это очень хорошо для спины").
так что никто не мешал нобуёси, пока он готовил яд, который отравит виски - которое, в свою очередь, отравит несколько тысяч Невинных мужчин на заслуженном отдыхе после тяжелой рабочей недели, но он не знал одного: что одновременно он варит погибельный эликсир для своей возлюбленной неогейши, вознамерившейся покончить со своим земным существованием, в свете его беззаветной привязанности, ХИЁКО решила не огорчать своего поклонника, и ничего ему не сказала, почему? она рассуждала так: ‹этот мир - сплошь иллюзия, я это знаю, но не все это знают, в этом и заключается разница между ними и мной.› на самом деле, только избранная элита из неогейш удостоилась этого знания, и они не спрашивали у ХИЁКО, почему она не делится информацией с остальными членами секты; на самом деле, им это нравилось, всякая страшная тайна обладает определенным шиком, с которым немногое может сравниться, однако на всякий случай ХИЁКО подготовила небольшую речь, чтобы подавить все сомнения и избавиться от раздражающего чувства вины: ‹обычные люди живут в полной тьме, я - чистый свет, я не могу находиться одновременно везде, неогейша работает при частичном свете, я изливаю свой свет лишь на то, что действительно необходимо неогейше, этот свет ярче, чем всякий свет, доступный обычным людям›
впрочем, насколько я знаю, ей не пришлось произнести эту речь.
покидая лабораторию, нобуёси сказал ти-сунгу с его напарником свое обычное, но вполне дружелюбное "добрый вечер" ("кон-бан-ва", учитывая обстоятельства; но, я думаю, вы уже разобрались, что к чему), его не стали обыскивать, хотя, если бы его обыскали, это была бы вполне повседневная процедура, а не что-то из ряда вон выдающееся, но мы не будем сейчас обвинять охранников в халатности или профнепригодности, уверяю вас, нобуёси был не опаснее других сотрудников химического факультета, просто они не были знакомы с ХИЁКО.
Глава 45
танка ХИЁКО
тела плывут по течению
хрупкие листья в отравленных водах
ртутное сияние
дрожь земли прерывает поток
энергия возвращается на луну
набухший член заполняет мне рот
или это мой рот наполняет член?
хостесс наполняет бокал
поднося огонек к сигарете
внезапное озарение
Глава 46
[из Тетради из кожи ящерицы: ] четвертый день второго месяца
позвольте мне повернуть поток повествования вспять и начать ту историю с комментария, который он сделал уже потом: "если бы это случилось лет десять назад, я бы просто забил на все, и убедил бы тебя, чтобы ты забила на все, и мы бы сбежали в гоа, и отдыхали бы и развлекались недели три. клянусь, я бы именно так и сделал, но тогда - это тогда, а сейчас - это сейчас".
десять лет назад, он, сам того не сознавая, скользил на волне удовольствия, что поднялась лет за десять до этого, ему нравилось воспринимать себя как бродягу и странника, сфокусированного на эротике, собственно, он для этого и путешествовал: ради разнообразных любовных приключений, и еще он гордился собой, что ни разу - ни разу в жизни - не соблазнил девушку, которая была легкой добычей из-за ее нищеты, он никогда не ходил к шлюхам, у него были свои идеалы, и поэтому выбор объектов для страсти был невелик, он старался не связываться с местными красавицами, за исключением считанных случаев с "элитарными" девушками из королевских фамилий или семей промышленных магнатов, но обычному ему вполне хватало таких же, как он, неуемных странниц.
он постоянно мотался между куала-лумпуром, кох самуи, кат-манду, гоа, лимой, Дакаром, рио-де-жанейро, белизом и - что, вообще-то, ломало - нью-йорком, где у его родителей был собственный трехэтажный дом в верхнем ист-сайде. его источник дохода они считали сомнительным и подозрительным, они давали ему кое-какие деньги, но прожить только на них было бы проблематично, для этого и существует третий мир, думал он, но не высказывал эту мысль вслух.
а потом, в один прекрасный день, проходя по серо-зеленой ман-хэттенской улице, он встретил женщину, которая впоследствии стала его женой, красивая и богатая, знающая себе цену, она обожала заниматься любовью, еще в самом начале их отношений они стали ездить по миру вместе, она была журналистом, и у нее в доме часто бывали интересные люди, и ему это понравилось, он стал ждать гостей в доме с тем же восторгом и предвкушением, с каким всегда отправлялся в очередное заграничное путешествие, однажды ее лицо с выразительной, не по-женски тяжеловатой челюстью даже предстало перед ним, как наяву, когда он занимался любовью с одной загорелой мещаночкой в пунто-дель-эсте, уругвай.
а потом он разбил взятый на прокат мотоцикл о скалу в пустыне сонора. при этом разбил и лицо, когда он вернулся в ныо-йорк, у него вместо лица была маска из багровых бугров, женщина, которая любила его, взяла его разбитую голову в ладони и поцеловала его прямо в этот багровый кошмар, она обучила его профессии журналиста, хотя он, похоже, все знал и так. ее брат, корреспондент в токио, помог ему освоиться в городе и представил нужным людям, рассвет его новой жизни озарил чистое небо.
- моя жена знала очень хорошего пластического хирурга, - сказал он не без самодовольной гордости, его шурин подмигнул ему и сказал:
- настоящая леди-убийца.
Глава 47
неудивительно, что ХИЁКО любила манга. стремительное развитие сюжета; героини с огромными оленьими глазами и щелками, блестящими, как политый глазурью пончик; стильные, выразительные звукоподражания, скажем, толчкам большого набухшего члена в тугую задницу; плюс высокая стоимость продукции при смешной розничной цене - все эти качества привлекали нашу искушенную в происках СМИ гуру к комиксам, (не говоря уже о том, что она сама была прирожденной героиней комикса.)
название этой серии манга было незатейливым и оптимистическим: НЕОГЕЙША СПАСАЕТ МИР комиксы были стереотипными, но при этом весьма занимательными, каждый выпуск начинался с безысходной дистопической панорамы массового потребления, глобального разочарования и всеобщего недомогания, вызванного плохой кармой, главным героем мог быть кто угодно: от изверившегося служащего фирмы до младшего кассира в 7-11 безо всяких перспектив, в любом случае, главный герой влачил жалкое существование, и ему некуда было податься, кроме как обратиться ко злу. внешний мир, изображенный на врезных картинках, был отражением душевного смятения героя, человека всегда надломленного и растерянного, эти побочные сюжетные линии представляют различные катастрофы, землетрясения, тайфуны и неудержимое падение йены - вот наиболее распространенные темы, и когда уже начинает казаться, что мир неизбежно скатится в бездну разврата, продажности и кармической саркомы, герой встречает графическую ХИЁКО, безошибочно узнаваемую по роскошной, упругой груди и высокому росту - с таким расчетом, чтобы вышеупомянутая грудь находилась на уровне глаз героя. ХИЁКО берет нашего маленького untermensch’a за ручку, и ведет за собой, и приобщает его к Пределу, столь откровенно и раскрепощенно, что сразу становится ясно, почему формат комикса в данном случае - наиболее подходящий. ХИЁКО из комиксов - вся воплощение неземного спокойствия, которое находит свое выражение в ее гимнастических позах, ее поразительно черные глаза, не мигая, глядят со страниц, на некоторых картинках ее волосы в форме колючих шипов - это единственный узнаваемый элемент среди живописного месива крови, спермы и оторванных конечностей, под конец главный герой и мир в целом возрождаются к новой жизни благодаря позитивной карме, выработанной гуру, и человечество, даже не подозревавшее о надвигающемся катаклизме, все-таки избегает апокалипсиса.
Глава 48
хостесс вышли на улицы большой толпой, словно стая длинноногой саранчи, словно фетишистская чума, захватившая город, если бы было тепло, они вышли бы на операцию в бикини, но был февраль, а ХИЁКО хотя и умела многое, скажем, лечить болезни печени и читать по-японски, все-таки не могла менять времена года по своему произволу, тем более, что она все равно бы не стала вмешиваться в тонкие и эстетически привлекательные перемены пейзажа, наблюдение за которыми является благотворным и даже целительным развлечением для многих японцев, так что, если город саппоро можно было бы сравнить с девчонкой с румяными щечками-яблочками, отмечающей зиму огромными ледяными скульптурами и горячим сакэ, токио был, скорее, как служащий крупной компании в тяжелом шерстяном пальто, который, зябко поеживаясь, перебирается мелкими перебежками от входа в офис до входа на станцию метро.
так что план операции был такой (да, все крупномасштабные операции неогейш были четко спланированы): перехватить этих самых служащих именно в эти редкие мгновения, когда они выбираются на свежий воздух. ХИЁКО дала очень четкие и недвусмысленные указания, ‹даже не возвращайтесь, пока не продадите все, до последнего экземпляра, там не нужно, чтобы у нас тут валялись устаревшие выпуски "НЕОГЕЙША СПАСАЕТ МИР", собирали пыль, занимали место и разрушали нашу карму в качестве лишних объектов для привязки к материальному миру, эти манга печатались как педагогические материалы, и вы должны постараться, чтобы они попали к потенциальным ученикам›. это был стимул духовный, а был еще стимул вполне практический (да, неогейши были людьми практичными, что вообще свойственно всякой группе единомышленников, действующих исходя из своей отличительной - то есть отличной от всех остальных, - четко очерченной философии): каждая девушка-распространительница получала десять процентов комиссионных с каждого проданного экземпляра, бренди пыталась настаивать, что комиссионные надо удвоить - на том основании, что сами распространительницы в данном случае являются таким же "фирменным знаком" продукции, как и дизайн продаваемых ими комиксов. ХИЁКО согласилась, что мужчины, которые купят комикс, будут платить не только за книжку божественной истины, но и за время общения с обворожительными продавщицами, но поскольку цена этих манга и так превышает в два раза обычную цену за комикс сравнимой толщины, выходит, что девушки все равно получают двойные комиссионные, позже она переговорила с бренди один на один. ‹послушай, ты у нас очень духовно продвинутая, ты должна понимать, что каждая йена, поступающая в организацию, служит общему делу, то есть, в конечном итоге, идет на спасение мира, и ты это знаешь, другие неогейши равняются на тебя, они знают, как далеко ты продвинулась в духовном плане, они знают, что ты - мой доверенный первый помощник, и если ты сомневаешься в чем-то, или что-то тебя тревожит, никогда не показывай этого им. никогда›. в ответ бренди лишь понимающе улыбнулась и расправила плечи, так что ее идеальная киборг-грудь заворожила на миг даже бесстрастную, невпечатлительную ХИЁКО. она подумала: ‹эта бренди - замечательный экземпляр для связей с общественностью, не забыть: дать ей еще парочку привилегий.›
бренди, посвященная верховная жрица по информации, относилась к своим должностным обязанностям очень серьезно, с того места, где я сидела в то морозное зимнее утро, в понедельник - на мягком диванчике за столиком у окна, в кафе прямо напротив входа на станцию (не люблю, когда холодно), - я могла беспрепятственно наблюдать за бренди-координатором, на ней было синее замшевое облегающее пальто с высоким воротником, отделанным кудрявой овечьей шерстью, тоже покрашенной в синий цвет, держа у левого уха крошечный сотовый телефон цвета синий металлик, она раздавала инструкции неогейшам на других стратегически важных станциях метро, здесь, на станции токио (кстати, самой большой в мире) эффектные, обворожительные хостесс стояли у каждого входа, я точно не знаю, сколько там входов, но станция действительно очень большая, и - исходя из практических соображений, - их должно быть немало, точно такая же расстановка была и на других крупных станциях: синдзюку, сибуя, икебукуро и других, названия которых я даже и не берусь произносить.
им было сказано - некоторым пришлось просто заучить фразы наизусть, по звучанию, - повторять громко, но не навязчиво: "пожалуйста, обратите внимание на этот новый манга! это действительно интересно! разрешите продать вам один экземпляр!" у них не было разрешения на торговлю в метрополитене, но было кое-что получше: инструкция с самых верхов руководства городской полиции, излитая на местные отделения, наподобие бюрократического нектара - не трогать этих религиозных девушек, у ХИЁКО были влиятельные друзья в самых неожиданных структурах: люди, которые, скажем так, приобщились к Пределу и хотели бы повторить этот опыт, я не стану называть имена (даже не из осторожности, а из уважения к частной жизни других), скажу только, что соблазнительно извращенная риторика ХИЁКО и ее умение хранить тайны пленяли многих людей из высших эшелонов власти, она была идеальной - хотя и неортодоксальной - подругой политика, она сочетала в себе изысканность гейши, хрупкое изящество русских путан постсоветского периода и способности к тонкому политическому анализу, который у какого-нибудь независимого агента стоил бы в три раза больше, она была любимой игрушкой пресыщенных деятелей, облеченных властью, этаким милым домашним зверьком, ходили слухи, что ее даже обхаживали агенты секретных служб.
в общем, никто из полицейских на станциях - если, конечно, они дорожили своей работой - не стал бы цепляться к девушкам, продающим невинные комиксы замотанным служащим, изголодавшимся по развлечениям, в тот день было морозно, воздух был словно сетка, улавливающая тонкую дымку: облачка пара от людского дыхания, неподалеку от группы неогейш, распространяющих манга, стоял торговый лоток с такояки. запах горячей душистой еды разносился в воздухе, аманда, англичанка из новеньких, которую можно было бы описать как "симпатичную девочку с чуть лошадиным лицом", если бы эта фраза не была столь заезженной, объявила:
- пойду, куплю себе штучку, всего-то триста йен. зато сколько удовольствия…
к несчастью, бренди была поблизости и все слышала.
- нет, аманда. ты никуда не пойдешь, у нас не принято есть, когда мы работаем на спасение мира.
- рейчел, я…
- бренди, не рейчел.
- а есть какой-нибудь определенный сорт бренди, как тебе нравится, чтобы тебя называли? скажем, коньяк, очень даже хорошее прозвище.
- я даже не стану тебе отвечать на такой вопрос, но напомню, что ХИЁКО, которой, как вы, наверное, уже заметили, здесь нет, поручила мне руководить операцией, больше того: я - верховная жрица по информации, что само по себе очень большая ответственность, так что не нужно создавать мне лишних проблем, и потом, ты хоть знаешь, что такое такояки?
- нет, я всего месяц в Японии, и я все время работала, только одно воскресенье была выходная.
- ладно, тогда прощаю на первый раз. японские тако - это не мексиканские тако, или какие они там бывают, это осьминог, осьминог, аманда.
- щупальца или туловище?
- какая разница? в его мясе полно жиров и токсинов.
- а можно тогда съесть йогурт?
- рекомендую с алоэ.
- тут кладут в йогурт алоэ?
- да. очень способствует очищению организма.
- а это вкусно?
- вкусно, только выбирай правильно: их есть два вида, вообще без жиров и с низким содержанием жиров, тебе нужен который вообще без жиров, в синем стаканчике.
- ага, спасибо.
- да не за что. и вот еще что, аманда? - да?
- тебе нужно выбрать какой-нибудь псевдоним для работы, так получается благороднее.
- но меня и мое настоящее имя вполне устраивает.
- в твоем настоящем имени нет ничего настоящего, - наверное, я просто к нему привыкла.
- нам нельзя расслабляться, ты же не ходишь на работу в домашних тапочках, правильно?
- нет, не хожу.
- и потом, неужели тебе приятно, что клиенты называют тебя точно так же, как тебя называет мама?
- моя мама умерла.
- прошу прощения, но ты должна относится к своей профессии серьезнее.
- у тебя есть какие-то предложения? - может быть, бэмби.
- бэмби, это как-то…
- в общем, подумай, в любом случае, прежде чем менять имя, надо дождаться, чтобы у тебя сменились все клиенты.
- да, правильно, а ты, правда, верховная жрица по информации?
- да. в среду ХИЁКО устраивает вечеринку по поводу моего посвящения.
- а верховная жрица - это что-то вроде священника, главного в Церкви? там, откуда я родом, священник в церкви - это очень серьезный дяденька, который читает проповеди по воскресеньям, и вообще, это религия.
- а у нас тоже религия, очень важная, новая, революционная религия.
- да, конечно.
- не забудь: тебе нужен синий стаканчик,
- хорошо, я вернусь через пару минут.