- Ты не понял, - сказал Гога, - мне не нужно расспрашивать людей, я сам все знаю, мне нужен компаньон, понимаешь? Я хочу, чтобы ты делал этот бизнес со мной, мне так выгодно, понимаешь: я знаю тебя с детства, знаю твоих родителей, я знаю, где тебя, в случае чего, искать, если ты надумаешь меня кинуть. И главное, ты тут уже со всеми работал. Ты настоящий компаньон.
- И что, - спросил Саныч, - ты правда собираешься на этом заработать?
- Понимаешь, - ответил ему на это Гога Ломая, - заработать я могу на чем угодно. Ты думаешь, я это для бабок? Да у меня на Балашовке пять вагонов гипсокартона стоят, я их хоть сейчас продам - и на Кипр! Но понимаешь, в чем мой пафос, - я не хочу на Кипр. И знаешь, почему я не хочу на Кипр? Мне почти тридцать, кстати, как и тебе, правильно? У меня был бизнес в четырех странах. Меня разыскивает прокуратура нескольких автономных республик. Я давно должен был умереть где-нибудь в тундре от цинги. Я трижды попадал под обстрел. У меня брал шприцы Басаев. Меня едва не расстрелял красноярский ОМОН. Один раз в машину, на которой я ехал, попала молния - пришлось менять аккумулятор. Я плачу алименты одной вдове в Ингушетии, остальным не плачу. У меня половина зубов - вставные; однажды я чуть не согласился продать почку, когда нужно было выкупить партию металлообрабатывающих станков. Но я вернулся домой, у меня бодрое настроение и здоровый сон, половину моих друзей уже перебили, но половина еще живые. Вот ты тоже живой, хотя какие у тебя были шансы! Понимаешь, как-то так вышло, что я выжил, и раз уж я выжил, я себе подумал: ну, о’кей, Гога, о’кей, теперь все нормально, теперь все будет хорошо, если тебя не расстрелял красноярский ОМОН и не убило молнией, так какой еще Кипр тебе нужен?! И я вдруг понял, чего на самом деле мне хотелось всю жизнь. Знаешь чего?
- Чего? - спросил его Сан Саныч.
- Всю жизнь мне хотелось иметь свой клуб, понимаешь, свой клуб, в котором я смогу сидеть каждый вечер и откуда меня никто не выкинет, даже если я начну рыгать в меню. И что я сделал? Знаешь, что я сделал? - Гога засмеялся. - Я просто взял и купил себе этот гребаный клуб, понимаешь?
- Когда купил? - переспросил его Саныч.
- Неделю назад.
- И что за клуб?
- Ну, это не совсем клуб, это бутербродная.
- Что? - не понял его Саныч.
- Ну, кафе "Бутерброды" знаешь? Работы там до хуя, но место хорошее, в районе Иванова. Скину гипсокартон, сделаю ремонт, и все мои неврозы останутся в прошлом. Только мне нужен компаньон, сам понимаешь. Нравится идея? - спросил он Саныча.
- Название нравится.
- Какое название?
- Название клуба: "Бутерброды".
И вот они договорились на следующее утро встретиться в клубе. Гога обещал познакомить компаньона с будущим арт-директором. Сан Саныч подъехал вовремя; его напарник уже был на месте и ждал на улице под дверью "Бутербродов".
"Бутерброды" выглядели не лучшим образом. Последний раз ремонт тут делали лет тридцать назад, а учитывая, что их и построили лет тридцать назад, можно сказать, что ремонт тут не делали вообще. Гога открыл навесной замок и пропустил вперед Сан Саныча. Сан Саныч вошел в полутемное помещение, заставленное столами и пластиковыми креслами. "Ну вот, - подумал он печально, - нужно было оставаться в "Боксерах за справедливость"". Но отступать было поздно - Гога зашел следом и запер за собой дверь. "Сейчас придет арт-директор, - сказал он и сел за один из столов, - давай подождем".
Арт-директора звали Славиком. Славик оказался старым торчком. На вид ему было лет сорок, но это можно было списать на наркотики. Он опоздал на полчаса, сказал, что были пробки, потом сказал, что ехал на метро, одним словом, темнил. Был в старой джинсовой куртке и носил большие мудацкие солнцезащитные очки, снимать которые в темном подвале принципиально отказался.
- Где ты его взял? - спросил тихо Саныч, пока Славик ходил и разглядывал помещение.
- Мама порекомендовала, - так же тихо ответил Гога. - Он во Дворце пионеров худруком был, потом его выгнали, кажется за аморалку.
- Ну, ясно, что не за религиозные убеждения, - сказал Саныч.
- Ладно, - ответил ему Гога, - все о’кей.
- Ну что, - крикнул он Славику, - нравится?
- В принципе, нравится, - озабоченно ответил Славик, подошел к ним и сел на пластиковый стул.
"Еще бы этому мудаку что-то тут не нравилось", - подумал Саныч и даже телефон отключил, чтобы никто не мешал. Тем более что звонков все равно не было.
- Ну и что? - Гога откровенно наслаждался ситуацией. - Что скажешь, какие идеи?
- Значит, так, - Славик тяжело выдохнул воздух и достал какую-то голимую папиросу. - Значит, так. - Он какое-то мгновенье помолчал.
- Георгий Давидович, - обратился он наконец к Гоге, - я буду с вами откровенен.
"Вот мудак!" - подумал Саныч. Гога довольно щурился в сумерках бутербродной.
- Буду откровенен, - повторил Славик. - Я в шоу-бизнесе уже двадцать лет, я работал еще с Укрконцертом, меня знают музыканты, у меня есть зацепки на Гребенщикова, я организовывал харьковский концерт ю-ту…
- В Харькове был концерт ю-ту? - перебил его Саныч.
- Нет, они отказались, - ответил ему Славик. - И вот что я вам скажу, Георгий Давидович, - Саныча он откровенно игнорировал, - то, что вы купили этот клуб, это клевая идея. Я вам говорю откровенно, я в шоу-бизнесе знаю все, я делал первый рок-сейшн в этом городе… - Тут он, очевидно, что-то вспомнил, утратил мысль и надолго смолк.
- И что? - не выдержал наконец Гога.
- Да, - кивнул ему головой Славик, - да.
"Блин, так он же обдолбанный", - восхищенно подумал Саныч.
- Что "да"? - не понял Гога.
- Йес, - Славик опять закивал головой, - да…
Сан Саныч обреченно потянулся за телефоном. В принципе, на предыдущей работе он таких убивал, но тут была другая ситуация, другой бизнес. В конце концов, пусть сами разбираются.
- Я вам, Георгий Давидович, вот что скажу, - вдруг заговорил Славик и неожиданно для всех выдал такую телегу.
- Клубный бизнес, - начал он издалека, - дело стремное, в первую очередь, потому, что рынок уже сформирован, вы понимаете, о чем я? (Все сделали вид, что понимают.) Это все из-за среднего бизнеса, он, блядь, этот средний бизнес, развивается в первую очередь. Вот вы купили помещение, - обратился он скорее все-таки к Гоге, - хотите запустить нормальный клуб, с нормальной публикой, с культурной программой, хуе-мое.
- Славик, давай без агитации, - перебил его Гога.
- Ладно, - согласился Славик, - но главное что? Что главное в шоу-бизнесе?
Гога постепенно перестал улыбаться.
- Главное - это формат! Да, да! - радостно закивал Славик и даже захлопал в ладоши. - Йес, это оно!
- И что с форматом? - спросил Гога после тяжелой паузы.
- Да хуйня полная с форматом, - сообщил Славик. - В этом бизнесе уже все занято, все места. - Он засмеялся. - Рынок сформирован, понимаете? Хотите сделать фастфуд - делайте фастфуд, но в городе уже есть сто фастфудов; хотите кабак - давайте кабак, я культурную программу устрою, это без проблем. Хотите диско - давайте диско; хотите паб - давайте паб. Только ни хуя у вас не выйдет, Георгий Давидович, вы уж простите, что я так откровенно, ни хуя!
- Это почему? - обиженно спросил Гога.
- Потому что рынок уже сформирован, и вас просто задушат. За вами ж никого нет, правильно? Вас просто сожгут вместе с вашим клубом.
- И что ты предлагаешь? - Гога занервничал. - Идеи у тебя какие-то есть?
- Йес, - довольно произнес Славик, - йес, есть одна клевая идея, по-настоящему клевая идея.
- Ну, и что за идея? - предчувствуя недоброе, спросил Гога.
- Надо занять свободную нишу, если я понятно выражаюсь. И в этом бизнесе ниша есть лишь одна - надо открыть гей-клуб.
- Какой клуб? - не поверил ушам Гога.
- Гей, - ответил Славик, - то есть клуб для геев. Нужно заполнить нишу.
- Ты что, ебнулся? - произнес Гога после очередной паузы. - Ты что, серьезно?
- Ну а почему нет? - настороженно переспросил Славик.
- Не, ты что, - Гога распалялся, - серьезно хочешь, чтобы я, Георгий Ломая, открыл в своем помещении гей-клуб? Все, ты уволен! - сказал он и соскочил со стола.
- Подождите-подождите, Георгий Давидович, - теперь уже занервничал Славик, - никто ж не будет писать на нем большими буквами: "КЛУБ ДЛЯ ПИДОРОВ", правильно?
- Ну а что ты будешь писать? - спросил его Гога, надевая пальто.
- Напишем "Клуб экзотического отдыха", - выкрикнул Славик, - и название дадим какое-нибудь целевое. Например, "Павлин".
- "Инсулин", - передразнил его Гога. - Кто в этот твой павлин ходить-то будет?
- В том-то и дело, что будет, - заверил его Славик. - Я ж вам говорю, ниша свободная, в двухмиллионном городе ни одного клуба для геев! Это же золотая жила! Даже не надо работать на целевую аудиторию, они сами придут, только бери их теплыми.
На эти слова Гога брезгливо скривился, но снова сел за стол, хотя пальто не снял. Славик воспринял это как добрый знак, достал еще одну папиросу и продолжил:
- Меня самого перемкнуло, когда я подумал про это. Это же капитал, который лежит на улице, приходи и забирай! Я до сих пор удивляюсь, как никто до этого не додумался, это же месяц-другой, и украдут идею, сто пудов украдут, я вам говорю! - Славик все больше нервничал, похоже, на самом деле боялся, что украдут. - Фактически мы оказываемся вне конкуренции! Ну скажите, - обратил он наконец внимание на Сан Саныча, ища у него поддержки.
- О’кей, - сказал наконец Гога, - в принципе, идея неплохая.
- Ты что, серьезно? - переспросил его Саныч.
- Ну а что, может быть.
- Ясно, что может! - азартно выкрикнул Славик.
- Да погоди! - перебил его Саныч и снова обратился к Гоге: - Послушай, мы с тобой, понятно, друзья и все такое, но я против. Я почти два года в "Боксерах за справедливость" работал, они ж меня проклянут, ты что! Мы же договаривались нормальный бизнес делать, а не какой-то там павлин.
- Ну, скажем, не павлин, - возразил Гога, - павлином его никто называть не собирается. Придумаем нормальное название. Или оставим старое.
- Это какое? - не понял Саныч.
- "Бутерброды". А что, - снова заулыбался Гога, - нормально звучит: клуб экзотического отдыха "Бутерброды". А, Славуня?
Славуня кивнул, потом кивнул еще раз. Чего-то большего от него ждать было трудно.
- Да ты не парься! - сказал Гога компаньону. - Геев на себя возьмет вот он, - он показал на Славика. - Нам с тобой главное до лета ремонт сделать, а там посмотрим. В конце концов, - подумал он вслух, - почему бы не гей-клуб? Во всяком случае, блядей не будет.
И все принялись за работу. Гога толкнул гипсокартон, Саныч свел партнера с нужными людьми, и они начали ремонт. Славик, в свою очередь, вызвался зарегистрировать гей-клуб как клуб молодежных инициатив, чтоб не башлять за коммерческую деятельность. Как оказалось, Славика вправду знали все, поэтому старались избегать с ним общения. С утра Славик шел в исполком, заходил в буфет, пил там чай, беседовал с буфетчицами о погоде, после чего шел в управление культуры. В управление его не пускали, Славик обижался, прибегал в клуб, ругался с рабочими, делавшими ремонт, кричал, что он в шоу-бизнесе уже двадцать лет, и угрожал пригласить на открытие Гребенщикова.
И вот, кстати об открытии, прошла весна, ремонт был сделан, клуб можно было открывать. Гога снова собрал всех, на этот раз в своем только что отремонтированном кабинете.
- Ну что, - осведомился он, - у кого какие идеи насчет открытия?
- Значит, так, Георгий Давидович, - деловито начал Славик, - есть ряд идей. Во-первых, фейерверк…
- Давай следующую идею, - перебил его Гога.
- Ладно, - не растерялся Славик, - предлагаю японскую кухню.
- Где ты ее возьмешь? - поинтересовался Саныч.
- У меня есть знакомые, - ответил ему Славик не без гордости.
- Японцы?
- Нет, вьетнамцы. Но работают под японцев. У них контейнеры на Южном. В одном они шубы шьют, в другом у них кухня.
- Еще! - снова перебил его Гога.
- Цирковой стриптиз, - победоносно выдал Славик.
- Какой? - переспросил Гога.
- Цирковой, - повторил Славик. - У меня есть зацепки: четыре телки в бикини, работают неделю через две, чаще не могут: подрабатывают во Дворце пионеров.
- Так, - остановил его Гога, - отпадает, я же говорил, блядей у меня в клубе не будет. Мало мне геев, - озабоченно добавил он и снова обратился к Славику: - У тебя все?
Славик достал папиросу, медленно зажег ее, выпустил дым, тяжело вздохнул и начал:
- Ну что ж, хорошо, хорошо, - он сделал значительную паузу, - ладно, Георгий Давидович, я понимаю, к чему вы ведете, ладно, я поговорю с борей, если вы настаиваете, только, думаю, он не захочет бесплатно, даже для меня…
- Короче, - отмахнулся Гога, - Саныч, будь другом, пробей каких-нибудь музыкантов, ладно? А ты, - это уже он Славику, - подумай, кого приглашать будем.
- Как кого? - оживился Славик. - Пожарников нужно, налоговую, из управления культуры кого-нибудь. Помониторим, одним словом.
- Ну хорошо, - согласился Гога, - только ты уж постарайся, чтобы среди этих пидоров и пара нормальных геев была.
Открытие состоялось в начале июня. Сан Саныч пробил вокально-инструментальный ансамбль, игравший в ресторане отеля "Харьков". Программа у них была накатанная, брали они недорого, на работе не пили. Славик составил список приглашенных, всего сто с чем-то человек. Гога долго изучал предложенный ему список, потом долго его редактировал, вычеркнул фамилии буфетчиц из исполкома и четырех работниц Дворца пионеров, остальная часть списка была одобрена. Славик пытался отстоять хотя бы буфетчиц, но после долгого спора отступил. Гога пригласил партнеров по бизнесу, оптовиков, с которыми торговал гипсокартоном, друзей детства и братьев Лихуев. Сан Саныч пригласил маму, хотел позвать знакомую, бывшую проститутку, но подумал о маме и отказался от этой затеи.
Открытие вышло пафосным. Славик упился за полчаса, Сан Саныч попросил охрану следить за ним, Гога велел всем расслабиться - открытие все-таки. Мама Сан Саныча вскоре ушла, сказав, что музыка играет слишком громко, Саныч вызвал для нее такси и вернулся праздновать. Оптовики посбрасывали галстуки и пили за здоровье владельцев, Славик громко пел и целовался с представителями налоговой. В принципе, изо всей публики он единственный вел себя как гей, во всяком случае, как он это понимал, и делал это целенаправленно, чтобы завести публику. Публика в конце концов завелась. В результате братья Лихуи подрались в мужском туалете с оптовиками - в принципе, нормальный мордобой, за что-то же они бабки платили. Из туалета доносились обиженные крики Гриши Лихуя: "Сам ты пидор!" Савва Лихуй поддерживал брата. Драка была быстро локализована, Саныч всех развел, и пьяные оптовики поехали догуливать в клуб со стриптизом, поскольку в "Бутербродах" стриптиза не было. Представители налоговой тоже поехали в клуб со стриптизом. Славика они с собой не взяли, чтобы не портить репутацию. Публика почти разошлась, лишь возле бара на стуле сидела какая-то девочка, а в углу шепталось двое мужчин среднего возраста, внешне похожих на тех же самых представителей налоговой. То есть что-то определенное об их внешности сказать было трудно.
- Кто это? - спросил Саныч у Славика, который начинал потихоньку трезветь и теперь вспоминал, с кем он тут целовался.
- А, это, - сказал он, сфокусировав взгляд. - Не хочу обидеть никого из присутствующих, но, по-моему, именно это и есть геи.
- Ты их знаешь? - на всякий случай переспросил Саныч.
- Да, знаю, - закивал головой Славик. - Это Доктор и Буся.
- Какой доктор? - Не понял Саныч.
- Нормальный доктор, - ответил Славик. - Пошли, я вас познакомлю.
- Привет, Буся, - обратился он к чуваку, который выглядел младше и был больше похож на представителя налоговой. - Драсти, Доктор, - потряс он руку чуваку, выглядевшему более солидно и, соответственно, на представителя налоговой похожему меньше. - Знакомьтесь, это Санек.
- Сан Саныч, - робко поправил его Сан Саныч.
- Наш менеджер, - не дал ему закончить Славик.
- Очень приятно, - сказали им Доктор и Буся и пригласили их к столу.
Саныч со Славиком сели. Воцарилось молчание. Саныч занервничал, Славик потянулся за своими папиросами.
- Что, Славик, - решил разрядить ситуацию Доктор, - ты теперь тут?
- Да, - сказал Славик, подкуривая и гася спичку в их салате. - Друзья попросили помочь, думаю, почему бы и нет, у меня как раз окно в графике. Конечно, у них еще не все выходит, - продолжал Славик, взяв у Доктора вилку и зацепив ею салату. - Вот хотя бы и это открытие: в принципе, можно было по-человечески сделать, чтобы культурная программа, я уже договорился с гребенщиковым… Но ничего, - он положил руку Санычу на плечо, - ничего, я им подсказываю то тут, то там, все будет нормально, да…
Саныч осторожно убрал его руку, встал, кивнул Доктору и Бусе, мол, приятного вам отдыха, еще поговорим, и отошел к бару.
- Ты кто? - спросил он девочку, заказавшую очередную водку. На ее лице был пирсинг, и когда она пила, металлические шарики звякали о стекло.
- Я Вика, - сказала она, - а ты?
- Сан Саныч, - ответил Сан Саныч.
- Гей? - деловито спросила Вика.
- Владелец, - оправдываясь, пояснил Саныч.
- Ясно, - сказала Вика, - отвезешь меня домой? А то я что-то совсем у вас назюзялась.
Саныч снова вызвал такси и, попрощавшись с Гогой, вывел девочку во двор. Таксист оказался каким-то горбуном. Саныч его и раньше здесь встречал, теперь вот пришлось вместе ехать. Горбун весело посмотрел на них:
- А, - сказал, - это вы из пидорского клуба?
- Да, да, - озабоченно ответил ему Сан Саныч. - Куда нам? - спросил он у Вики.
Вику в машине накрыло.
- Что, - спросил горбун, - блевать будете?
- Все нормально, - сказал Саныч, - не будем.
- Как хотите, - несколько разочарованно отозвался горбун.
- Так куда едем? - Саныч взял Вику за плечо, повернул к себе, залез во внутренний карман ее косухи и вытащил паспорт. Посмотрел на прописку.
- Давай попробуем, - сказал он горбуну, и они двинулись.
Вика жила совсем рядом, проще было отнести ее домой, но кто знал. Саныч вытащил ее на улицу, попросил горбуна подождать и понес Вику в подъезд. Под дверью поставил на ноги.
- Ты в порядке? - спросил.
- В порядке, - сказала Вика, - в порядке, паспорт отдай.
Саныч вспомнил о паспорте, достал его и посмотрел на фото.
- Тебе без пирсинга лучше, - сказал он.
Вика забрала паспорт и спрятала в карман.
- Если хочешь, - предложил Саныч, - я останусь у тебя.
- Чувак, - ответила ему Вика, довольно улыбаясь, - я лесбиянка, ты что, не понимаешь? А ты даже не гей, ты владелец. Сечешь?
Вика поцеловала его и исчезла за дверью. Саныч почувствовал на губах холодный привкус ее пирсинга. Ощущение было такое, будто он коснулся губами серебряной ложки.