Гвардии капитан Горелов снова сделал пометку в своем планшете: когда начнется бой, складами займутся легкие танки Т-40. Их крупнокалиберные пулеметы ДШК имели в своем боекомплекте бронебойно-зажигательные и трассирующие пули. Ими можно было поджечь цистерны с топливом или бензобаки грузовиков. Довершить разгром предполагалось лихим кавалерийским налетом всадников генерала Белова.
Село, конечно же, охранялось, но в этот раз, похоже, особо сильного прикрытия здесь не ожидалось.
Действовать нужно было молниеносно, именно в скорости и маневренности был залог успешных боевых действий кавалеристов генерала Белова. Красные всадники действовали дерзко, решительно и быстро. Совершив налет на отдаленный гарнизон гитлеровцев, они рассеивались в окрестных непроходимых лесах, а потом быстрым рейдом выходили из гитлеровских "клещей". Чтобы снова напасть на обоз или патруль оккупантов уже в другом месте.
Кавалеристам очень помогали партизаны: они проводили конников тайными тропами, были их "глазами и ушами" в логове врага, из них генерал Белов набирал пополнение.
Атаку решили начинать на рассвете, в это время - самый крепкий сон.
Еще затемно, в непроглядном мраке предутреннего зимнего времени, одетые в белые маскхалаты десантники осторожно поползли к околице села. За полтора месяца странной "мясорубки", но уже стали привыкать не только к массовым атакам с криками "Ура!", но и к скрытному продвижению стали приучаться, кто жив оставался.
На смерть подо Ржевом и Вязьмой шли деловито, как на работу. Дружеских отношений во взводах и ротах старались не поддерживать. Что ни атака, то потери: или убит, или ранен. Был товарищ - и нет товарища. И вместе с огромной кровью приходило осознание того, что тактику нужно менять. Год 1942-й так и назовут потом - "учебный". Но первый, январский, его урок был даже несравним с уроком декабрьским. Сначала - Вязьма и Ржев, потом, минуя Севастополь и Харьков, - летнее отступление и Сталинград.
Десантники вышли на позиции. Стремительный рывок, и вот уже белые тени в маскхалатах режут финками немецких часовых. Слышатся приглушенные хлопки выстрелов - это "работают" револьверы "Наган" со специальными глушителями "Брамит".
Это устройство было одним из первых серийных - такого типа. Глушитель братьев Митиных, а именно так расшифровывается его название, довольно широко применялся разведчиками, диверсантами и партизанами. "Брамит" мог крепиться на ствол "трехлинейки" Мосина, револьвера "Наган", были разработаны даже варианты глушителя для автоматической винтовки Токарева СВТ-40 и пулемета Дегтярева!
Глушитель представлял собой цилиндрическую трубку диаметром чуть более 30 миллиметров и длиною 140 миллиметров. Внутри он был разделен на две камеры. Круглые торцевые стенки из резины имеют крестообразные прорези для прохождения пули. В первой камере также находился отсекатель, который уменьшал количество газов, проходивших во вторую камеру.
Патроны с уменьшенным зарядом пороха позволяли надежно поражать гитлеровцев, но при этом производили совсем немного шума.
Приглушенная стрельба и резня шла уже в крайних сараях и избах. Действительно, в паре таких бутафорских "сараев" были устроены долговременные огневые точки. Там находились пулеметы и даже трофейные русские 45-миллиметровые пушки 20К. Теперь расчеты этих орудий уже никогда не проснутся…
Вслед за советскими парашютистами-диверсантами шагом выдвинулись кони, несущие на своих спинах всадников в белых маскхалатах. Пистолеты-пулеметы ППШ и трофейные MP-40, ручные пулеметы Дегтярева и "Maschinengewechr-34", кавалерийские карабины были обмотаны бинтами. Сейчас огнестрельное оружие было закинуто за спины, а в руках кавалеристов генерала Белова тускло отблескивали казачьи шашки. Некоторые из них также рубили немцев еще и в Первую мировую…
Проводив взглядом кавалеристов, гвардии капитан Горелов захлопнул бронированную крышку люка впереди командирской башенки.
- Полный вперед! - скомандовал Горелов, прижав колодку ларингофона к горлу.
Двигатели танков заработали на тон громче, стальные траки гусениц вгрызлись в снег. Т-50 оснащались четырехтактным рядным 6-цилиндровым дизельным двигателем жидкостного охлаждения В-4 мощностью в три сотни лошадиных сил. Такие моторы, кроме очевидных преимуществ, обладали еще одним: звук от них был сравнительно негромким. Своим внешним видом Т-50 был очень похож на средний танк Т-34: та же компоновочная схема, те же наклонные бронелисты и покатая, обтекаемая башня. И более низкий по сравнению с Т-34 силуэт. Легкий танк Т-50 вообще выглядел как "младший брат" легендарной "тридцатьчетверки".
Пулеметный Т-40 также был не слишком заметен благодаря своим небольшим размерам и карбюраторному двигателю.
Все это позволяло легким танкам подобраться к позициям гитлеровцев практически вплотную.
- Наводчик, вправо двадцать - противотанковая батарея фашистов! - Как и намечал Николай Горелов, первые снаряды достанутся именно этой цели.
- Есть, вижу… - Наводчик развернул башню легкого танка по указаниям командира.
- Заряжающий, первые два снаряда - осколочно-фугасные. Остальные - шрапнель.
- Есть?
- По фашистской гадине - огонь!
- Есть огонь!
Грохнула танковая "сорокапятка". Теоретическая скорострельность пушки 20К составляла двенадцать выстрелов в минуту. Однако из-за необходимости ручной перезарядки и удаления стреляной гильзы от осколочного снаряда темп огня на практике был несколько ниже: в пределах четырех-семи выстрелов в минуту. Но и в таком случае беглый огонь четырех танковых орудий смел противотанковую батарею гитлеровцев. Артиллерийские выстрелы УО-243 с осколочной гранатой О-243 и УЩ-243 с картечью Щ-240 произвели страшное опустошение на артиллерийских позициях. Во все стороны летели ошметки изувеченной и окровавленной плоти в лохмотьях серых шинелей. Перекрученные куски металла бронированных щитов, оторванные колеса, лафеты, согнутые стволы, разбитые снарядные ящики.
Только расчет одной пушки оказался проворен настолько, чтобы умереть с честью. Но пара их выстрелов ничего не решила - 37-миллиметровые бронебойные снаряды лишь чиркнули по наклонным бронелистам легких советских танков. Бронезащита Т-50 была почти что эквивалентна такой же у "тридцатьчетверки".
Смяв противотанковую батарею гитлеровцев, советские легкие танки ворвались в село.
Легкие Т-50, кроме полуавтоматической "сорокапятки" 20К, были вооружены еще и двумя спаренными с нею пулеметами ДТ. И сейчас "Дегтяревы-танковые" "подметали" улочки села от фашистской нечисти.
Гитлеровцы опомнились быстро и открыли ответный огонь. Зарявкали счетверенные зенитки в центре села, с сухим треском заработали MG-34. Из теплых изб оккупанты выскакивали в одном исподнем, но с оружием в руках. Солдаты в кальсонах и касках торопливо передергивали затворы карабинов Kar.98K, досылая патроны в патронники. Пальба шла уже по всему селу.
Вот один из Т-50 резво развернулся и стеганул сдвоенной пулеметной очередью.
- "Механ", вправо давай! - скомандовал Николай Горелов.
- Есть, командир! - Степан Никифорович отработал рычагами управления и нажал на педаль газа.
Легкий Т-50 проворно развернулся на пятачке. Удельная мощность лучшего легкого танка Второй мировой войны, шедевра конструктора Астрова, находилась около значения 20 лошадиных сил на тонну веса машины. А коэффициент L/B, отношение длины участка гусеницы, соприкасающегося с грунтом, к ширине танка, равнялся 1,17. Для сравнения: у среднего танка Т-34 эти параметры составляли 18,3 лошадиной силы на тонну и коэффициент L/B 1,5 соответственно. В итоге "пятидесятка" была очень маневренной и динамичной. Гораздо более маневренной, чем "тридцатьчетверка", которая во многом, в том числе и в маневренности, была эталоном танкостроения того времени.
На тесных улочках все эти технические особенности сливались в главное: возможность выжить, чтобы победить. Приземистый компактный силуэт легкого танка, маневренность и скорость, наклонная броня имели здесь решающее значение.
Легкие танки прикрывали кавалеристов и десантников своей броней, а красноармейцы, в свою очередь, прикрывали танкистов.
Кавалеристы генерала Белова носились по улочкам села, словно всадники Апокалипсиса, они рубили и стреляли, истребляя оккупантов. Десантники, которые высадились вместе с "крылатыми танками", действовали быстро и слаженно.
Короткими перебежками, стреляя из пистолетов-пулеметов ППШ и "дегтярей", они расчищали себе дорогу к центру села. Четко "работали" снайперы: от их выстрелов гитлеровцам не было спасения.
Но все же не пулеметы и ружья были основным оружием парашютистов-диверсантов. Самым разрушительным оружием были обычные стеклянные бутылки. Правда, заполнены они были не ситром или кагором, а зажигательной смесью.
Вот молотит в окне избы немецкий пулемет, огонь головы поднять не дает. Тут же сухо трещат выстрелы немецких карабинов Kar-98K. Несколько бойцов-парашютистов коротко вскрикивают и падают на снег, который тут же пропитывается горячей русской кровью.
Остальные десантники рассредоточились и залегли. Заработали "дегтяри", зло и сухо затрещали ППШ.
А в это время фигура в белом маскхалате проворно поползла, прячась в сугробах. Вот отважный боец уже миновал простреливаемую зону, подобрался вплотную к избе и метнул бутылку в соломенную крышу. Адское, ревущее пламя мгновенно растеклось по соломе, гудящий огонь ворвался внутрь дома. И через пару минут вся изба была охвачена огненным вихрем. Вопя от ужаса, гитлеровцы сами выскакивали наружу и тут же падали замертво от прицельного огня десантников.
В начале войны Государственным Комитетом Обороны было принято решение об использовании в борьбе с танками бутылок с горючей смесью. Уже 7 июля 1941 года ГКО принял специальное постановление "О противотанковых зажигательных гранатах (бутылках)", которым обязал Наркомат пищевой промышленности организовать с 10 июля 1941 года снаряжение литровых стеклянных бутылок огнесмесью по рецептуре НИИ-6 Наркомата боеприпасов. А начальнику Управления военно-химической защиты Красной Армии, позднее - Главное военно-химическое управление, предписывалось с 14 июля начать "снабжение войсковых частей ручными зажигательными гранатами".
Десятки ликеро-водочных и пивных заводов на всей территории СССР на ходу превратились в военные предприятия. Причем "коктейль Молотова" готовили прямо на старых заводских линиях, где еще вчера разливали ситро, портвейны и шипучее "Абрау-Дюрсо". С первых партий таких бутылок зачастую даже не успевали содрать "мирные" алкогольные этикетки. Помимо литровых бутылок, "коктейль" для "фрицев" разливали также и в пивные "поллитровки", и в винные, и в коньячные бутылки на 0,7 литра.
Также на вооружение Красной Армии были приняты зажигательные бутылки двух видов: с самовоспламеняющейся жидкостью КС - смесь фосфора и серы - и с горючими смесями № 1 и № 3. Это были смеси из авиабензина, керосина, лигроина, загущенная маслами или специальным отверждающим порошком ОП-2, разработанным в 1939 году.
По сути, это был прообраз современного напалма. Аббревиатура "КС" расшифровывается по-разному: и "Кошкинская смесь" - по фамилии изобретателя Кошкина, и "Коньяк старый", и "Качугин-Солодовник" - по фамилии других изобретателей жидкостных гранат.
Бутылка с самовоспламеняющейся жидкостью КС, падая на твердое тело, разбивалась, жидкость разливалась и горела ярким пламенем до трех минут, развивая температуру горения до 1000 °C. При этом она прилипала к броне или залепляла смотровые щели, стекла, приборы наблюдения, ослепляла дымом экипаж, выкуривая его из танка и сжигая все внутри танка. Попадая на тело, капля горящей жидкости вызывала сильные, трудно заживаемые ожоги.
Горючие смеси № 1 и № 3 горели до шестидесяти секунд с температурой до 800 °C и выделяли много черного дыма. В качестве более дешевого варианта использовались бутылки с бензином, а в качестве зажигательного средства служили тонкие стеклянные ампулы-трубочки с жидкостью КС, которые крепились к бутылке с помощью аптекарских резинок. Иногда ампулы перед броском вкладывались внутрь бутылок.
В августе 1941 года был принят более надежный химический запал: к бутылке резинкой крепилась ампула с серной кислотой, бертолетовой солью и сахарной пудрой. Запал воспламенялся, как только ампула разбивалась вместе с бутылкой. Для повышения надежности воспламенения при попадании в цель к бутылке крепили по окружности три-четыре ампулы.
Тульский оружейник Коробов в 1941 году разработал простой механический воспламеняющий механизм с холостым винтовочным патроном по типу упрощенного взрывателя гранаты. Он, как и ампула, привязывался сбоку к обычной поллитровке, наполненной бензином. При разбивании бутылки освобождается веревка, удерживающая простейшую чеку с пружиной и бойком. Боек разбивает капсюль холостого пистолетного патрона, и пороховая вспышка поджигает разлившуюся зажигательную смесь.
Но наиболее эффективными оказались бутылки, снаряжающиеся самовоспламеняющимися жидкостями КС и БГС, представляющими собой желто-зеленый раствор с содержанием фосфора и серы. Жидкости возгорались просто от соприкосновения с воздухом после разбивания бутылки. Именно эти жидкости получили широко известное неофициальное название "коктейль Молотова". Дабы предохранить жидкость от соприкосновения с воздухом до применения бутылки, в последнюю при снаряжении наливали сверху слой воды и керосина, а пробку дополнительно крепили изолентой или проволокой. В рецептуру входила добавка, воспламеняющаяся и при температуре в минус сорок. На каждую бутылку наклеивалась инструкция по применению.
Фронтовики требовали: "Больше бутылок с КС - танки от них горят как спички". Но не только по танкам применялись такие зажигательные снаряды. С их помощью "выкуривали" фрицев из долговременных огневых точек, блиндажей, диверсанты поджигали ими вражеские казармы и склады. Зажигательные бутылки быстро стали привычным средством партизан.
Нарком обороны 12 августа 1941 года утвердил "Инструкцию по применению зажигательных бутылок". Согласно ей, в полках и дивизиях начали формирование и подготовку групп истребителей танков с гранатами и зажигательными бутылками, причем именно последние составляли тогда большую долю противотанковых средств. А вскоре пользованию бутылками стали обучать весь личный состав.
В памятках по борьбе с танками рядом со стрелочками, указывавшими уязвимые места танков противника, кроме надписей "бей снарядом" или "бей гранатой", появилось не совсем обычное "бей бутылкой".
В недавних оборонительных боях под Москвой использовали уже целые "огневые валы" и "поля". "Огневые валы" устраивали из различных горючих материалов и поджигали бутылками КС. В минных полях зажигательные бутылки располагали в шахматном порядке в сочетании с противотанковыми минами.
Боевой счет бутылок впечатляет. По официальным данным, за годы войны с их помощью было уничтожено в общей сложности две с половиной тысячи танков, самоходок и бронемашин, более тысячи ДОТов и ДЗОТов, две с половиной тысячи других укрепленных сооружений, восемьсот автомашин и шестьдесят пять военных складов.
Один из таких складов Вермахта как раз и располагался в селе неподалеку от Дрогобужа.
Вот такое мощное и страшное оружие применяли советские парашютисты-диверсанты и партизаны в боях с гитлеровцами. У оккупантов русская земля не только в переносном, но и в самом прямом смысле горела под ногами!
Сманеврировав, легкий танк гвардии капитана Горелова выскочил на соседнюю улицу и снес к чертовой матери досчатый забор. За ним находились минометные позиции 8-cm. sGrW 34. Полуодетые "тяжелые пехотинцы" едва успевали бросать мины в жерла своих гладкоствольных орудий. Этот миномет считался у немцев тяжелым и комплектовался осколочными и дымовыми минами, но также применялись и особо эффективные прыгающие мины, которые после выстрела и того, как долетали до заданной точки, углублялись в грунт. После чего срабатывал вышибной заряд, подкидывавший мину на полтора-два метра, на этой высоте и происходил взрыв, поражая залегшую пехоту. В общем, работал этот подлый боеприпас так же, как и противопехотная "шпринг-мина". Ее у нас еще называли "лягушкой".
- Дави гадов, Степан Никифорович!
- Есть, командир!
- Наводчик, из пулеметов огонь! Кроши фашистскую сволочь! - азартно выкрикнул Горелов.
- Есть из пулеметов огонь!
В считаные секунды с минометчиками Вермахта было покончено: пулеметные очереди изрешетили тела. Раскаленные свинцовые осы смертельно жалили полуодетые тела. Вот бежит гитлеровец: серая шинель распахнута, под ней исподняя рубаха. Серые штаны не застегнуты, болтаются только лишь на подтяжках. Сапоги с короткими и широкими голенищами надеты на босу ногу. Так и гибнет оккупант в срамоте, прошитый свинцом.
И мертвых врагов, и пока еще живых хоронят стальные гусеницы танка.
Выскочив на соседнюю улочку, командирский танк на секунду замирает. Гвардии капитан Горелов осматривается через триплексы командирской башенки. Прямо перед ним - бронированная угловатая "коробка", но ни на танк, ни на самоходку она не похожа.
Это - немецкий самоходный миномет, называется он - "8-cm schwerer granatwerfer 34 auf Panzerpahrwagen AMR (f)". Подобная, достаточно необычная самоходка была построена на базе трофейного французского танка AMR-34. В оригинальном французском варианте от этого танка толку было мало. "Француз" был вооружен 25-миллиметровой пушкой или 13,2-миллиметровым крупнокалиберным пулеметом. Поэтому в Вермахте было решено переделать часть этих танков в своеобразные "минометные самоходки".
На первый взгляд может показаться абсурдной сама идея устанавливать миномет на шасси трофейного легкого танка. Однако на самом деле такая "переделка" оказалась достаточно грозным оружием против пехоты. Подразделение таких машин могло быстро выдвинуться на позиции, атаковать несколькими прицельными залпами и снова уйти, избегая ответного огня. Опять же и возимого боекомплекта побольше.
Угловатая и неказистая бронерубка закрывала боевое отделение спереди и с бортов, она была склепана из 10-миллиметровых бронелистов. В передней части рубки располагался 81-миллиметровый миномет 8-cm. sGrW 34, такой же, как и те, раздавленные командирским Т-50, в соседнем дворе. Боевой вес этой "минометной самоходки" составлял девять тонн.
Боевая машина 8-cm schwerer granatwerfer 34 auf Panzerpahrwagen AMR (f) имела противопульную броню, так как использование ее против танков не предполагалось. Она действовала во второй линии войск и была абсолютно беззащитна перед мало-мальски серьезным противником. Для самозащиты у экипажа был только возимый пулемет MG-34.