Содержание:
Вячеслав Михайлович Фуртатов - Огненные десанты 1
Особая группа 1
Испытание огнем 5
И снова - в бой 10
Удар с моря 12
О живых и павших 13
Вячеслав Михайлович Фуртатов
Огненные десанты
Особая группа
Шёл третий месяц Великой Отечественной войны. Советские войска, проявляя беспримерное мужество, невиданную стойкость и массовый героизм, оказывали врагу упорное сопротивление, дрались за каждую пядь родной земли. Гремело Смоленское сражение, кровопролитные бои шли на киевском направлении и в Молдавии. В условиях блокады армия, флот и трудящиеся города защищали Ленинград. Но враг был силен. Не считаясь с огромными потерями, немецко-фашистское командование приняло решение нанести новые удары на всех стратегических направлениях. Гитлеровцы рвались к Москве, планировали принудить защитников города Ленина к капитуляции, овладеть Донбассом, Крымом, Ростовом и пробиться на Кавказ.
В начале сентября против одной кавалерийской и трех стрелковых дивизий Одесского оборонительного района гитлеровцы бросили одиннадцать пехотных дивизий и три кавалерийские бригады, поддерживаемые сотнями артиллерийских орудий и минометов, танками и авиацией. Вражеские войска днем и ночью вели активные наступательные действия. Располагая большими резервами, противник усиливал натиск то в одном, то в другом секторе обороны Одессы. Город подвергался артиллерийскому обстрелу, не прекращались налеты вражеской авиации на порт, через который поступало подкрепление, а также шла эвакуация раненых, местного населения, оборудования фабрик и заводов.
На всех участках фронта под Одессой продолжались тяжелые бои. Фашистское командование шесть раз назначало сроки взятия города, во все они срывались. Враг предпринимал психические атаки. Горы трупов лежала на подступах к позициям советских войск. Противник не успевал убирать убитых и раненых. Во всех частях и подразделениях, оборонявших город, впереди шли коммунисты. Показывая образцы личной доблести и стойкости, они были цементирующим ядром воинских коллективов.
11 сентября в газете "Правда" была опубликована передовая статья "Защитники родных городов, родной земли", в которой говорилось о всенародном восхищении мужеством и стойкостью воинов. "Среди бесчисленных подвигов, - писала "Правда",- совершаемых советскими патриотами в Отечественной войне против фашистских полчищ, героическая оборона Ленинграда, Киева, Одессы выделяется как волнующий пример беззаветной любви к Родине и к родному городу, как изумительное по силе проявление массового героизма. Защитники родных городов - ленинградцы, киевляне, одесситы - своей отвагой дали всему советскому народу почувствовать с удесятеренной силой, как близки и дороги нам наши города и села, как прекрасна наша Родина, вырастившая и воспитавшая таких людей. Безмерна жгучая ненависть к фашистским извергам, посягнувшим на нашу землю, на нашу Родину. Миллионы людей ежедневно просыпаются с мыслью о Ленинграде, Киеве и Одессе. О них наши заботы, мы живем с ними, их чувствами, их мыслями и упорной уверенностью в победе. Они знают, что за ними вся страна. Они сильны всенародной поддержкой".
Ожесточенные бои продолжались. Вводя в бой значительные резервы, противник усиливал давление на всей линии обороны. Город подвергался методическому обстрелу артиллерией. Фашистские самолеты ежедневно сбрасывали сотни фугасных бомб. Ценой больших потерь противнику удавалось в отдельных местах потеснить советские части. И хотя утраченные позиции удавалось восстановить, положение под Одессой с каждым днем становилось все более напряженным. В отдельных батальонах стрелковых полков оставалось в строю по 50-60 человек. Местные людские ресурсы были исчерпаны, а получаемые маршевые батальоны после разгрузки сразу же направлялись на передовую. Порою казалось, что еще небольшой нажим со стороны врага - и позиции защитников города будут прорваны. Но части Одесского оборонительного района продолжали сражаться, сковывали до двенадцати дивизий противника, нанося ему значительные потери в живой силе и технике.
Несмотря на тяжелое положение на всем советско-германском фронте, Ставка приняла решение о переброске под Одессу полнокровной дивизии для усиления обороняющихся войск и приказала Военному совету Черноморского флота произвести высадку морского десанта в районе Григорьевки. Полк морской пехоты, составлявший тактический десант, получил задачу обеспечить наступление частей Одесского оборонительного района на участке между Аджалыкским и Куяльницким лиманами. Разгром врага в этом районе имел целью отнять у него возможность вести с этого направления артиллерийский обстрел города и порта.
При подготовке десантной операции предстояло выбросить в тыл противника группу парашютистов. Совершая диверсии, уничтожая мелкие подразделения и командно-наблюдательные пункты, нарушая связь и боевое управление, парашютисты должны были создавать панику в рядах противника, лишить его возможности активно противодействовать высадке морского десанта.
Перед начальником парашютно-десантной службы ВВС флота майором Н. В. Шориным была поставлена задача в кратчайший срок создать особую группу для выполнения этого специального задания.
- Есть интересная боевая работа, - обратился майор Шорин к прибывшему по его вызову начальнику парашютно-десантной службы авиационного полка капитану М. А. Орлову. - Решено создать группу воздушных десантников. В нее должны войти только добровольцы, ранее совершавшие прыжки с парашютом. Мне в этом дело нужен помощник.
- Если доверите, буду рад.
- Вот и хорошо. Доложите командованию полка о полученном задании и приступайте к работе.
Формированием группы вместе с Шориным занимался капитан Орлов. К нему прибывали шоферы, мотористы, оружейники и другие специалисты. Желающих было много. Но отбирали только тех, кто имел парашютные прыжки, прослужил не менее двух лет на флоте и в совершенстве знал стрелковое оружие. В числе первых прибыл шофер 45-й авиабазы старший краснофлотец Александр Леонтьев. Высокий, широкоплечий, он молодцевато представился, потом доложил:
- Совершил при Воронежском аэроклубе четыре прыжка.
Получив "добро", Леонтьев побежал в свое подразделение, чтобы взять обмундирование и снаряжение. Там его уже ждали краснофлотцы Петр Королев и Михаил Негреба. Узнав, что для подтверждения прыжков с парашютом документов не спрашивают, они заспешили к капитану Орлову.
- Парашютные прыжки имеем, - робко произнес Королев.
- По семь прыжков, - бодро подтвердил Негреба.
Их тоже зачислили в группу. Но эти два неразлучных друга никогда с парашютом не прыгали. Стремление попасть в группу было так велико, что они просто схитрили.
Началась подготовка. Воины, зачисленные в особую группу, учились действовать в воздухе и при приземлении, осваивали приемы рукопашного боя и метания гранат, изучали автоматическое оружие, добивались меткой стрельбы по различным целям. Прыжков с парашютом не совершали. Считалось, что каждый имеет в этом определенный опыт, да и времени на подготовку отводилось мало. Куда будут выбрасывать десантную группу, парашютисты не знали. Перед самым вылетом на аэродром прибыли заместитель командующего ВВС Черноморского флота генерал-майор авиации В. В. Ермаченков и военком ВВС флота бригадный комиссар М. Г. Степаненко.
- Вам оказана честь, сражаясь в тылу врага, отвлечь на себя его внимание и тем самым обеспечить успех морских пехотинцев, - сказал Ермаченков. - Будьте достойны этого высокого доверия!
Парашютисты-черноморцы горели желанием вступить в бой. Эту решимость высказал старшина Анатолий Кузнецов:
- Фашистам не будет места на нашей земле!
С добродушной улыбкой к морякам-парашютистам подошел любимец авиаторов военком Степаненко:
- Перед вылетом на задание многие из вас подали заявления о приеме в партию и комсомол. Считайте себя коммунистами и комсомольцами. Парторгом на период выполнения задания назначен краснофлотец Литовченко.
- Доверие оправдаю, - произнес на одном дыхании Павел Литовченко.
Перед посадкой в самолет сопровождавший группу старший лейтенант М. И. Захожий проверил подгонку подвесной системы парашютов, крепление оружия и снаряжения напомнил сигналы и уточнил порядок действий после приземления:
- Ориентироваться по компасу. Главное направление держать на юго-восток, в сторону Григорьевки.
22 сентября 1941 года ночью воздушный десант в составе 23 парашютистов во главе с Анатолием Кузнецовым вылетел из Евпатории. Самолет ТБ-3 вел старший лейтенант С. П. Гаврилов.
Для высадки морского десанта был сформировал отряд кораблей в составе крейсеров "Красный Кавказ" и "Красный Крым", эсминцев "Бойкий", "Безупречный" и "Фрунзе". Боевые корабли не могли подойти близко к месту высадки, поэтому создавался отряд высадочных средств, который состоял из канонерской лодки "Красная Грузия", буксира "Алупка", 22 катеров и 10 баркасов. Эти плавсредства находились в Одессе и в ночь на 22 сентября должны были выйти для встречи с десантным отрядом. Высадку планировалось начать в три часа ночи. Но в хорошо составленные планы война нередко вносит свои коррективы...
Командующий десантной операцией контр-адмирал Л. А. Владимирский утром 21 сентября вышел из Севастополя в Одессу на эсминце "Фрунзе" для согласования деталей операции с командованием Одесского оборонительного района. Вместе с ним возвращался в Одессу участвовавший в разработке штабом флота плана десантной операций капитан 1 ранга С. И. Иванов, который вез всю необходимую для высадки отряда документацию. В районе Тендры эсминец "Фрунзе" и канонерская лодка "Красная Армения" были атакованы большой группой вражеских пикирующих бомбардировщиков и затонули. Владимирский получил легкое ранение и через несколько часов на торпедном катере был доставлен в Одессу. Иванов был убит, а документы потеряны.
Тем временем десантные корабли в Казачьей бухте приняли на борт более 1600 морских пехотинцев и под руководством контр-адмирала С. Г. Горшкова пошли к Одессе. Получив сообщение о гибели эсминца "Фрунзе" и не имея сведений о судьбе контр-адмирала Л. А. Владимирского, Военный совет Черноморского флота возложил функции командира высадки на С. Г. Горшкова.
А самолеты с воздушным десантом уже подходили к поселку Шицли, захваченному противником. Наступили волнующие минуты. Где-то вдали море освещалось сполохами артиллерийских залпов. Их отблески отражались на сосредоточенных лицах парашютистов. Правая рука каждого лежала на вытяжном кольце главного парашюта, а взор был обращен в открытые люки, откуда обдавало свежим потоком воздуха сентябрьской ночи.
Ровно в 1 час 30 минут по сигналу штурмана самолета старший лейтенант Захожий властно произнес:
- Пошел!
За пять минут до этого корабли открыли мощный артиллерийский огонь по целям в Билярах, Визирке, Григорьевке, Старой и Новой Дофиновке, Чебанке и Шицли. А еще десять минут спустя началась посадка десанта на корабельные баркасы. Всем десантникам предписывалось иметь трехдневный запас продовольствия и определенное количество патронов. Однако многие краснофлотцы, оставив на кораблях паек, брали двойную норму боеприпасов.
Это были первые воздушный и морской десанты на Черном море в ходе Великой Отечественной войны. К рассвету высадка морского десанта была в основном завершена. Тем временем в тылу врага решительно действовали парашютисты. Посвежевший ветер во время выброски несколько разбросал их по площадке приземления, поэтому десантники приступили к выполнению боевой задачи поодиночке, а потом объединились в небольшие группы.
В числе первых навстречу неизвестности совершил прыжок краснофлотец Федор Воронов. Приземлившись, он освободился от парашюта, огляделся и подал сигнал. Никто не ответил. Выйдя на дорогу, Федор заметил тянущуюся на шестах проводную связь, вытащил кусачки и стал рвать провода, скручивая и отбрасывая их в сторону. В это время его внимание привлекло тарахтенье колес. Он сошел с дороги и залег, взяв наизготовку автомат. Повозка приближалась. Несколько вражеских солдат, ехавших на ней, беспечно переговаривались. Размахнувшись, Воронов бросил в повозку две гранаты. Раздались крики, началась стрельба. Под этот шум Федор стал короткими перебежками преодолевать кукурузное поле.
- Стой! Бросай оружие! - раздался из лесополосы знакомый голос. Воронов узнал краснофлотца Кунина. В лесопосадке находились еще несколько товарищей. Теперь можно было действовать смелее.
Двигаясь в заданном направлении, парашютисты внезапно наткнулись на группу солдат противника, устроившихся на отдых у поворота дороги. Во врага полетели гранаты. Потом все смешалось - фланелевки и полосатые тельняшки матросов, маскировочные халаты и серые мундиры. Орудуя десантными ножами и прикладами автоматов, парашютисты шаг за шагом продвигались вперед. В ходe боя они уничтожили несколько вражеских солдат, офицера и три повозки с боеприпасами. Но победа досталась тяжелой ценой. Краснофлотец Кунин получил тяжелое ранение, а Иван Коровников, Петр Гончаров, Василий Розанов и Владимир Костенко были убиты.
В одиночку начал действовать и краснофлотец Григорий Елисеев. Он приземлился на кукурузном поле, у дороги набрел на телефонные провода, перерезал их, затем увидел две одноконные брички, метнул в них гранаты, дал несколько очередей по убегающим солдатам и скрылся в кукурузном поле. На рассвете Елисеев приблизился к селению. Пробираясь задворками, у одного дома он увидел легковую машину, подождал, когда в нее сели два офицера, метнул гранату прямо в раскрытую дверцу и успел укрыться в кукурузе.
Смело и дерзко действовал помощник командира взвода сержант Мстислав Богданов. Он приземлился у лесопосадки и, освободившись от парашюта, укрылся в ней. Сориентировавшись по минометной стрельбе в обстановке, он устремился туда, где шел бой. Наткнувшись на полевой телефонный кабель, Богданов перерезал его. Стрельба будто по команде прекратилась. Мстислав понял, что прервал связь командного пункта с огневой позицией, взял конец провода в руку и по нему вышел к небольшому оврагу, на дне которого у миномета возились вражеские солдаты. Метким броском двух гранат Богданов уничтожил минометный расчет.
Впереди все чаще слышались разрывы гранат, автоматные очереди и одиночные винтовочные выстрелы. Сержант Богданов спешил на помощь товарищам, когда из-за поворота дороги выскочила группа кавалеристов, а за ними показались артиллерийские орудия на конной тяге. Бросив в кавалеристов гранату, сержант дал две длинные очереди из автомата и, воспользовавшись замешательством врага, скрылся.
Храбрость и мужество проявил краснофлотец Петр Королев, который впервые прыгал с парашютом. Для надежности перед посадкой в самолет его лучший друг Негреба привязал ранцевой резиной кисть правой руки Петра к вытяжному кольцу главного парашюта.
- Вот так и держи, а то в воздухе потеряешь, - сказал он.
На тренировках все казалось простым: бросайся в бомболюк, раскрывай парашют, и он доставит тебя на землю. Но когда Королев занял место в самолете, он понял, что покинуть его будет трудно. Только большая сила воли и великое чувство долга перед Родиной помогли ему шагнуть вперед. Три секунды свободного падения показались Королеву вечностью. Но динамический удар при раскрытии парашюта вернул его к действительности. На море были видны вспышки корабельных выстрелов. Вдалеке рвались снаряды. Петр попытался сориентироваться по сносу, но не успел. Раздался удар о землю, он упал, но тут же снова вскочил, с непривычки долго расстегивал карабины подвесной системы парашюта. Вокруг было тихо. Подготовив оружие и боеприпасы, Королев пошел в нужном направлении.
Вдруг впереди раздалось несколько взрывов гранат, послышались автоматные очереди. "Кто-то из парашютистов уже встретился с врагом. Значит, направление взял правильное", - подумал Королев и ускорил шаг. Вскоре он встретился с морскими пехотинцами и продолжал вести бой до полного выполнения поставленной задачи.
Старшина Анатолий Кузнецов первым был зачислен в группу парашютистов-десантников. Незадолго до войны он окончил авиационно-техническое училище в Перми, служил в 32-м истребительном авиационном полку Черноморского флота. Как одному из самых опытных парашютистов, ему было поручено возглавить десантную группу. Еще на аэродроме он встал в середину строя группы, чтобы в тылу противника легче было собрать парашютистов при любом направлении выброски десанта и организованно приступить к выполнению боевой задачи. Приземлившись, Кузнецов решил двигаться в направлении Григорьевки, где действовал морской десант, вскоре услышал негромкий разговор и прибавил шагу, рассчитывая встретиться со своими краснофлотцами. Однако говорили на чужом языке. "Значит, это враг, а врага надо уничтожать", - твердо решил Кузнецов и по-пластунски пополз на сближение. Когда до цели осталось несколько метров, он на звук метнул одну за другой две гранаты. Раздались взрывы, истошные крики раненых и все стихло. Старшина осторожно спустился вниз. На дне глубокой воронки, образовавшейся от взрыва авиабомбы и приспособленной для огневой точки, валялись трупы противника и два разбитых пулемета. "Для начала неплохо", - подумал командир группы и пошел дальше. Не прошло и пяти минут, как темную сентябрьскую ночь в разных местах всколыхнули взрывы гранат и короткие автоматные очереди. Поняв, что это действуют десантники, старшина поспешил на соединение с ними.
Младшие сержанты Василий Чумичев и Михаил Баклан отделились от самолета почти одновременно, поэтому приземлились они вблизи друг от друга. Это радовало. Чумичев взял инициативу на себя, вдвоем они вышли на полевую дорогу, где вскоре столкнулись с вражескими кавалеристами.
- Стой! - властно подал команду Чумичев. Солдаты противника от неожиданности растерялись. Захрипели, пятясь, лошади.
- Взвод, гранатами, огонь! - крикнул Чумичев и бросил две гранаты, две гранаты метнул и Михаил Баклан. А затем десантники дали несколько автоматных очередей, довершив разгром вражеской колонны, убив более десяти всадников.
Соединившись с морским десантом, парашютисты вместе с моряками атаковали усиленную роту противника, уничтожая гитлеровцев метким огнем из винтовок и автоматов. А когда у смельчаков не осталось патронов, они забросали фашистов гранатами и пошли в рукопашную схватку. Рота противника была почти полностью уничтожена. В этом бою Василий Чумичев и Михаил Баклан лично уничтожили двух вражеских офицеров и несколько солдат.
Кандидат в члены партии краснофлотец Павел Литовченко приземлился у берега лимана. Шел долго. Рассвет застал его у лесополосы. Обходя огневую точку противника, он встретился с Алексеем Котиковым. На загорелом лице Павла Литовченко появилась улыбка, и он крепко обнял товарища.
- Если есть парторг, значит, скоро соберется вся наша партийно-комсомольская группа, - радостно произнес Котиков. - Умрем, но Одессу не сдадим!
- Подожди умирать, Алексей. Прежде надо отправить на тот свет по десятку врагов.